Прегрешение Ориона Блэка (джен)

Июль, 1979 год

В доме Блэков было спокойно и тихо, как и обычно в летние дни. Сириус сбежал и не появлялся дома вот уже третий год, поэтому его имя было не только выжжено с фамильного гобелена, но и забыто членами семьи. Никто о Сириусе не вспоминал, не тревожился, если знакомые вдруг заявляли, что тот угодил в Мунго, все вели себя так, как будто в семье всегда был только один наследник, а именно Регулус. Последний тоже свыкся с мыслью, что его безрассудный брат рано или поздно плохо кончит, поэтому вот уже второй год не навещал его тайно от родителей и не писал писем с просьбой вернуться. Регулус так часто слышал, что он достойный представитель дома Блэк и однажды станет главой семьи, что в последнее время стал важничать: преподносить свои деяния как нечто грандиозное, восхвалять Тёмного Лорда и твердить, что тот непременно добьётся своего и изменит жизнь волшебного мира к лучшему. Впрочем, родители были с ним согласны и хвалили его за хорошую учёбу. В этом году Регулус окончил Хогвартс и, в отличие от старшего брата, все его оценки были высшими.

— Думаю, на твой день рождения нам стоит созвать гостей и отметить этот праздник должным образом, — заметила в один из дней миссис Блэк.

Регулус скромно улыбнулся, польщённый вниманием матери, и кивнул в знак благодарности — его день рождения должен был состояться в начале августа, а значит, совсем скоро он будет в центре внимания как совершеннолетний и очень примечательный волшебник. Это может оценить и Лорд Волан-де-Морт, коего Регулус считал образцом силы и таланта. Обязательно нужно будет его уважить и пригласить в гости.

— Что думаешь, Орион? — повернув голову к мужу, спросила Вальбурга.

К недоумению Регулуса, отец продолжил сидеть прямо и смотреть в тарелку, погруженный в какие-то мысли. Однако миссис Блэк обладала особой… аурой и временами без слов могла смутить собеседника. Мистер Блэк словно бы почувствовал её взгляд на себе и, подняв на неё глаза, сдвинул брови.

— Я говорю, стоит устроить приём в честь дня рождения Регулуса, — сказала ему Вальбурга.

— Да… да, конечно, — с некоторой растерянностью откликнулся мистер Блэк и поднялся из-за стола. — Прошу меня простить.

— Всё ли в порядке с отцом? — спросил Регулус, проводив того из столовой недоумённым взглядом.

Его отец и ранее был не особо разговорчивым и чувствительным — всё, что касалось детей, их успехов или же ненадлежащего поведения обычно волновало Вальбургу — но этим летом Орион побил все рекорды. Мало того, что он не поздравил сына с окончанием школы, не пригласил к себе в кабинет и не сделал какой-нибудь подарок, так он ещё временами бывал крайне задумчив, не проявлял особого аппетита за столом и не замечал сына, пока тот его не окликал. Словом, в последнее время он вёл себя так, как будто Регулуса тоже не существовало в доме, как и Сириуса.

— Обычное для твоего отца явление, — отмахнулась от вопроса сына Вальбурга. — Лучше подумай о своём внешнем виде, дорогой. Надо будет заказать тебе ещё одну парадную мантию. Теперь ведь ты будешь не просто присутствовать на приёмах, а вступишь в свет, мой дорогой.

— Да… конечно, — согласился с ней Регулус. — Я подумаю, как лучше обновить гардероб.

— Прекрасно. А я подумаю, как лучше украсить дом.

На этом их разговор был завершён, и Регулус не стал бы думать о странном поведении отца, если бы ситуация не усугубилась. К концу месяца Орион не присоединился к семье за завтраком, и домовик сообщил, что тот остался в постели в своей спальне.

— Хозяин говорит, что у него нет сил, госпожа, — доложил Кикимер. — Хозяин просит его простить за отсутствие.

— Отец заболел? — обеспокоился было Регулус, но на лице его матери не дрогнул ни один мускул.

— Сходи за целителем, пусть осмотрит его, — велела она домовику и, положив на колени салфетку, приступила к завтраку.

Целитель в доме был, но что он сообщил миссис Блэк, Регулус не знал, так как эти двое разговаривали за закрытой дверью. После этого разговора мать была мрачна, велела целителю убираться и осталась в спальне у отца.

— Госпожа просила не входить, — сказал было Кикимер, появившись перед дверью, но Регулус устал ждать и открыл её.

— Простить?! — гремела его мать, стоя у кровати отца. — Ты знал, на что шёл, когда нарушал клятву, а теперь ты просишь тебя простить?!

— Дорогая, без тебя и…

— Даже не вздумай, будто я и Регулус возьмём…

— В чём дело, матушка?

Мать прервалась и обратила грозный взгляд на Регулуса, задавшего последний вопрос.

— Я же просила не входить! — возмутилась она. — Тебе Кикимер этого не сказал?!

— Сказал, но ты сама не раз твердила, матушка, что скоро я тоже стану полноправным членом общества, а значит, я могу требовать, чтобы со мной считались, — напомнил ей Регулус. — Так в чём дело? — повторил он своё.

Миссис Блэк нахмурилась сильнее, недовольная тем, что сын посмел встрять в её ссору с отцом. Возразить ему значило перечеркнуть всё, что она твердила изо дня в день, а такого она себе позволить не могла.

— Только в том, что твой отец нарушил данную предкам клятву и забыл, что ему за это будет! — ответила миссис Блэк и направилась к двери. — Что ж, пожинай плоды, дорогой! Боюсь, здесь я ничего не смогу поделать… Клятва была дана на крови, и не надо смотреть на меня так, как будто я могу совершить чудо и взмахом руки всё исправить! — бросила она напоследок и хлопнула дверью.

Бледный и уставший Орион тяжко вздохнул и уставился в потолок.

— О чём это она, отец? — спросил его Регулус, двинувшись к кровати. — О какой такой… клятве?

— Она сама… тебе скажет, — лишь устало отозвался Орион и отвернул голову.

— Отец?

— Оставь меня… в покое, сын, я устал.

— Но…

— Уйди. Прошу тебя.

Настаивать не было смысла, а спрашивать у матери тем более — в некоторых вопросах миссис Блэк была крайне резка и упряма — а значит, оставалось только ждать. Регулус, привыкший к тому, что в его семье вот уже третий год всё спокойно и тихо, ждал, когда отец поправится и помирится с матерью, ведь именно так и должно было быть. Вот уж чего он точно не ожидал, так это того, что за пару дней до дня его рождения домовик появится в столовой перед ужином и доложит, что хозяин совсем плох и еле дышит.