Прегрешение Ориона Блэка (джен)

Июль, 1979 год

В доме Блэков было спокойно и тихо, как и обычно в летние дни. Сириус сбежал и не появлялся дома вот уже третий год, поэтому его имя было не только выжжено с фамильного гобелена, но и забыто членами семьи. Никто о Сириусе не вспоминал, не тревожился, если знакомые вдруг заявляли, что тот угодил в Мунго, все вели себя так, как будто в семье всегда был только один наследник, а именно Регулус. Последний тоже свыкся с мыслью, что его безрассудный брат рано или поздно плохо кончит, поэтому вот уже второй год не навещал его тайно от родителей и не писал писем с просьбой вернуться. Регулус так часто слышал, что он достойный представитель дома Блэк и однажды станет главой семьи, что в последнее время стал важничать: преподносить свои деяния как нечто грандиозное, восхвалять Тёмного Лорда и твердить, что тот непременно добьётся своего и изменит жизнь волшебного мира к лучшему. Впрочем, родители были с ним согласны и хвалили его за хорошую учёбу. В этом году Регулус окончил Хогвартс и, в отличие от старшего брата, все его оценки были высшими.

— Думаю, на твой день рождения нам стоит созвать гостей и отметить этот праздник должным образом, — заметила в один из дней миссис Блэк.

Регулус скромно улыбнулся, польщённый вниманием матери, и кивнул в знак благодарности — его день рождения должен был состояться в начале августа, а значит, совсем скоро он будет в центре внимания как совершеннолетний и очень примечательный волшебник. Это может оценить и Лорд Волан-де-Морт, коего Регулус считал образцом силы и таланта. Обязательно нужно будет его уважить и пригласить в гости.

— Что думаешь, Орион? — повернув голову к мужу, спросила Вальбурга.

К недоумению Регулуса, отец продолжил сидеть прямо и смотреть в тарелку, погруженный в какие-то мысли. Однако миссис Блэк обладала особой… аурой и временами без слов могла смутить собеседника. Мистер Блэк словно бы почувствовал её взгляд на себе и, подняв на неё глаза, сдвинул брови.

— Я говорю, стоит устроить приём в честь дня рождения Регулуса, — сказала ему Вальбурга.

— Да… да, конечно, — с некоторой растерянностью откликнулся мистер Блэк и поднялся из-за стола. — Прошу меня простить.

— Всё ли в порядке с отцом? — спросил Регулус, проводив того из столовой недоумённым взглядом.

Его отец и ранее был не особо разговорчивым и чувствительным — всё, что касалось детей, их успехов или же ненадлежащего поведения обычно волновало Вальбургу — но этим летом Орион побил все рекорды. Мало того, что он не поздравил сына с окончанием школы, не пригласил к себе в кабинет и не сделал какой-нибудь подарок, так он ещё временами бывал крайне задумчив, не проявлял особого аппетита за столом и не замечал сына, пока тот его не окликал. Словом, в последнее время он вёл себя так, как будто Регулуса тоже не существовало в доме, как и Сириуса.

— Обычное для твоего отца явление, — отмахнулась от вопроса сына Вальбурга. — Лучше подумай о своём внешнем виде, дорогой. Надо будет заказать тебе ещё одну парадную мантию. Теперь ведь ты будешь не просто присутствовать на приёмах, а вступишь в свет, мой дорогой.

— Да… конечно, — согласился с ней Регулус. — Я подумаю, как лучше обновить гардероб.

— Прекрасно. А я подумаю, как лучше украсить дом.

На этом их разговор был завершён, и Регулус не стал бы думать о странном поведении отца, если бы ситуация не усугубилась. К концу месяца Орион не присоединился к семье за завтраком, и домовик сообщил, что тот остался в постели в своей спальне.

— Хозяин говорит, что у него нет сил, госпожа, — доложил Кикимер. — Хозяин просит его простить за отсутствие.

— Отец заболел? — обеспокоился было Регулус, но на лице его матери не дрогнул ни один мускул.

— Сходи за целителем, пусть осмотрит его, — велела она домовику и, положив на колени салфетку, приступила к завтраку.

Целитель в доме был, но что он сообщил миссис Блэк, Регулус не знал, так как эти двое разговаривали за закрытой дверью. После этого разговора мать была мрачна, велела целителю убираться и осталась в спальне у отца.

— Госпожа просила не входить, — сказал было Кикимер, появившись перед дверью, но Регулус устал ждать и открыл её.

— Простить?! — гремела его мать, стоя у кровати отца. — Ты знал, на что шёл, когда нарушал клятву, а теперь ты просишь тебя простить?!

— Дорогая, без тебя и…

— Даже не вздумай, будто я и Регулус возьмём…

— В чём дело, матушка?

Мать прервалась и обратила грозный взгляд на Регулуса, задавшего последний вопрос.

— Я же просила не входить! — возмутилась она. — Тебе Кикимер этого не сказал?!

— Сказал, но ты сама не раз твердила, матушка, что скоро я тоже стану полноправным членом общества, а значит, я могу требовать, чтобы со мной считались, — напомнил ей Регулус. — Так в чём дело? — повторил он своё.

Миссис Блэк нахмурилась сильнее, недовольная тем, что сын посмел встрять в её ссору с отцом. Возразить ему значило перечеркнуть всё, что она твердила изо дня в день, а такого она себе позволить не могла.

— Только в том, что твой отец нарушил данную предкам клятву и забыл, что ему за это будет! — ответила миссис Блэк и направилась к двери. — Что ж, пожинай плоды, дорогой! Боюсь, здесь я ничего не смогу поделать… Клятва была дана на крови, и не надо смотреть на меня так, как будто я могу совершить чудо и взмахом руки всё исправить! — бросила она напоследок и хлопнула дверью.

Бледный и уставший Орион тяжко вздохнул и уставился в потолок.

— О чём это она, отец? — спросил его Регулус, двинувшись к кровати. — О какой такой… клятве?

— Она сама… тебе скажет, — лишь устало отозвался Орион и отвернул голову.

— Отец?

— Оставь меня… в покое, сын, я устал.

— Но…

— Уйди. Прошу тебя.

Настаивать не было смысла, а спрашивать у матери тем более — в некоторых вопросах миссис Блэк была крайне резка и упряма — а значит, оставалось только ждать. Регулус, привыкший к тому, что в его семье вот уже третий год всё спокойно и тихо, ждал, когда отец поправится и помирится с матерью, ведь именно так и должно было быть. Вот уж чего он точно не ожидал, так это того, что за пару дней до дня его рождения домовик появится в столовой перед ужином и доложит, что хозяин совсем плох и еле дышит.

Август, 1979 год

На что способна его родня, Сириус хорошо знал, как и то, какой удар им нанёс, отказавшись от их убеждений и судьбы, избранной для него как для наследника рода Блэк. Ещё когда они учились в школе, Регулус подходил к нему и просил одуматься, говорил, что мать в бешенстве и не желает признавать его, Сириуса, своим сыном. Сириус злился и говорил брату, что ему на это плевать, а уж когда тот получил метку от Тёмного Лорда, сказал, что не желает его знать. Регулус воспринял это совершенно спокойно, как будто ему тоже было плевать на брата, и вот уже несколько лет от него не было ни одного письма. Сириус и не думал, что спустя время какие-нибудь известия о родных могут его хоть чуточку тронуть, если бы не заметка в газете. В «Ежедневном пророке» ему попалась на глаза небольшая статья о том, что глава дома Блэк скоропостижно и тихо скончался дома, в окружении близких людей, своей семьи.

Сириус прочитал текст заметки несколько раз и вспомнил, как дышать. Ему не сказали о кончине отца ни слова. Не позвали на похороны. Не сочли нужным даже написать. Не то чтобы он ощутил сильный удар… но где-то в памяти несколько раз всплывал образ очень серьёзного представительного человека, возникающего рядом с ним. Этот человек как-то прошёл в гостиную и схватил заносчивую Беллатрису за руку.

— Ты как посмела, мерзавка, палочку на наследника рода поднимать?! — возмутился он, стоя возле маленького сына. — Думаешь, если ты теперь учишься в Хогвартсе, то тебе другие неровня?!

Этот же человек водил сына по Косому или Лютному переулку и хватал за плечо, если вдруг перед ними возникал кто-то, кто не знал своего места. Этот же человек приносил из «Сладкого королевства» подарки на Рождество и, в отличие от матери, перед их вручением не требовал благодарности или обещаний вести себя как подобает. Это был очень сдержанный своенравный человек, и если одна часть Сириуса продолжала твердить, что ей плевать на его кончину, то другая ощущала злобу и некоторую обиду. Другая его часть хотела взглянуть в глаза матери и сказать, что на её могилу он обязательно придёт, хотя бы чтобы плюнуть на надгробный камень или даже помочиться.

Сириус подумывал поделиться этим трагичным событием с лучшим другом, Джеймсом Поттером, но тот не так давно женился на Лили Эванс и беспокоить молодожёнов было совестно. У них же медовый месяц, они счастливы. Сириус тоже был за них рад, хоть и немного... грустил. Раньше они с Джеймсом были как два брата-близнеца: всюду вместе, первые во всём, но потом закончилась учёба, пришла взрослая жизнь, и Джеймс решил, что не хочет больше расставаться с Лили. Он и в школьные годы твердил, что без ума от неё, говорил, что женится на ней, как только она обратит на него внимание, но тогда всё это казалось очередной шуткой, попыткой главного Мародёра добиться успеха там, где другим не удавалось. Теперь же всё было серьёзно, Лили любила его, а он любил её, и это чувство его преобразило. Ради лучшего друга Сириус принял активное участие в организации его свадьбы, был на ней шафером и искренне радовался за Джеймса.

— Ну всё, теперь ты в надёжных руках, олень, можно за тебя не волноваться, — шутливо говорил он, похлопывая того по плечу. — Будешь теперь всегда накормлен, выгулен и поставлен в стойло.

— А ты не завидуй, пёс беспризорный, — с улыбкой отвечал ему друг.

Судя по их письмам, молодожёны сейчас обустраивали собственный дом в Годриковой Впадине, чтобы быть поближе к родителям Джеймса. Помощь им явно была не нужна, и Сириус подумал, что с дурными вестями он уж к ним точно не явится, пусть хоть кто-то из членов Ордена Феникса поживёт спокойно и счастливо в такое непростое время, когда Волан-де-Морт набирает силу и стремится захватить власть.

Собственно, вот уже несколько дней Сириус находился дома. В мракоборческом Управлении, куда его потянуло вслед за другом, он взял небольшой отпуск и теперь расходовал его на прогулки, посещение питейных заведений, сон или же безделье. В середине очередной недели Сириус к вечеру лежал на диване и от скуки играл с Черномордом. Здоровый чёрный кот когда-то был бродячим, в один из дней, когда лил сильный дождь, он забрался на крыльцо дома и вжался в угол, как только увидел того, кто приближается. Сириуса, конечно, нельзя было назвать любителем кошек, но кот был больно худой и вымокший до последней шерстинки. Прогнать его с крыльца или пройти мимо, будто не заметив, не позволила совесть. Сириус подобрал его и занёс в дом, отогрел, накормил и дал кличку. Черноморд, следуя примеру хозяина, творил что хотел и появлялся на глаза, когда хотел. Этим вечером он бегал и прыгал по гостиной, ведь хозяин сотворил для него жёлтую канарейку, летавшую и чирикавшую, как будто живая. У кота шла серьёзная охота. Сириус, лёжа на диване, дирижировал палочкой: жёлтая канарейка, дразня кота, взмывала то над кофейным столиком, то над диваном. Словом, все были заняты: и кот, и его хозяин.

От этого самого занятия Сириуса отвлёк внезапный хлопок с улицы и последовавший за ним стук.

— Извини, дружище, дела, — сказал он коту, поднявшись с дивана, и отправился к двери. — Ну и кого при?..

Сириус ожидал кого угодно — Римуса, раньше срока вернувшегося из поездки, неугомонного Джеймса, желавшего знать, чего друг у них не появляется, да даже самого Дамблдора с каким-нибудь важным заданием, но уж точно не родного брата. Однако именно он, Регулус, достойный наследник рода Блэк, как говорила их мать, в отглаженных штанах, жилетке, белой рубашке с зелёным галстуком и шёлковой чёрной мантии стоял на пороге дома.

— Ты… — выдохнул Сириус, не способный в первые мгновения сказать ничего другого от неожиданности. — Что, от Тёмного Лорда задание получил? — едко прибавил он и достал волшебную палочку. — Сразу убивать будешь или сперва сразимся?

— Расслабься, я к тебе не по этому поводу, — пренебрежительно бросил Регулус и повернул голову. — Эй, пойди сюда!

Послышались шаги, и на крыльцо поднялся невысокий темноволосый мальчик, державший в одной руке чемодан, а другой прижимая к себе плюшевого мишку. Одет он был так же аккуратно, как и Регулус, только выглядел настороженным и не таким самоуверенным.

— Добрый вечер, сэр, — сказал он, остановившись возле Регулуса.

Сириус невольно присвистнул и перевёл взгляд на брата.

— Вот это да! Ты себе уже и пажа завёл, о непобедимый тёмный рыцарь?

Регулуса его язвительный вопрос нисколько не задел, и он не изменился в лице.

— Кастор, познакомься, — сказал он, посмотрев на мальчика, — это наш старший брат Сириус, придурковатый на вид и незрелый, но, по крайней мере, он не станет тебя убивать: у него для этого кишка тонка.

— О-о-очень… приятно, сэр, — робко откликнулся мальчик.

— Сириус, познакомься, — продолжил Регулус, переведя взгляд с мальчика на старшего брата, — это наш младший брат Кастор. Так уж вышло, что мы узнали о нём, когда дни отца оказались сочтены.

— Че… Че-го-о?! — переспросил поражённый Сириус.

— Да-да, отца угораздило нарушить клятву о верности законной жене, данную перед предками, и поплатиться за это, когда сила в мальчике пробудилась. Мать, как ты понимаешь, была в бешенстве, — невозмутимо заметил Регулус, и мальчик возле него вжал голову в плечи, как будто бы опасаясь, что Сириус сейчас тоже в это самое бешенство придёт. — Она хотела прикончить Кастора прямо при нотариусе, решившим, что мы возьмём его на себя, раз уж наш отец умудрился вписать его в завещание. Пришлось…

— Брат, может быть, я неправильно к вашей матушке обратился? — внезапно перебил его мальчик. — Мадам может меня простить?

Регулус впервые поморщился, похоже, задетый обращением мальчика к себе — чтобы его, достойного наследника рода, назвал братом какой-то бастард!

— Пройди вон туда и больше без спроса не встревай в разговор взрослых! — строго сказал он.

— Да, сэр, простите, — повинился мальчик и, сделав шаг, застыл у порога. — Сэр, вы мне разрешите… пройти? — спросил он уже у другого брата.

Сириус едва успел поднять отвисшую челюсть, как Регулус ответил за него:

— Он разрешает, проходи.

— Эй, не командуй в моём доме! — огрызнулся было Сириус, но, заметив, как резко замер мальчик, махнул ему рукой: — К тебе это не относится, малой, иди вон… в гостиную, с котом поиграй.

— Благодарю, сэр, — склонив голову, ответил мальчик и двинулся вперёд.

— Вот документы на него и копия завещания, — после заминки сказал Регулус и достал из кармана мантии бумаги. — Отец отписал этому недоразумению четверть состояния.

Сириус протянул к бумагам руку и медленно вдохнул. В голове не укладывалось всё то, что он услышал. Чтобы отец, твердивший о традициях, благородстве этого рода и всяком прочем, вдруг изменил матери? Это невозможно. Нет, более того, это невероятно! Может, его опоили и он постеснялся об этом рассказать? Или была другая причина? Или… И как только они не узнали об этом раньше! Сириус подумал было о фамильном гобелене, но тут же вспомнил, что на том не отображаются дети, рождённые вне брака, а значит, Кастора там быть и не могло. Возможно, о его существовании они вовсе бы не узнали, если бы тот остался сквибом и магия в нём не пробудилась. Возможно, и отец бы не погиб, если бы магия, проснувшаяся в ребёнке, не столкнулась с магией клятвы на крови. Возможно, отец это и сам понял, но не хотел говорить, чтобы… Неужели он молчал, чтобы уберечь ребёнка от расправы?!

— Подожди, ты хочешь сказать… что вы вот прям недавно о нём узнали и ты не дал матери его прикончить? — помолчав, уточнил Сириус у брата. — Что за неслыханный порыв нежности и доброты, Рег? Ты не заболел часом?

— Не придумывай! — резко ответил Регулус. — Я не дал матери прикончить это недоразумение только потому, что не хочу, чтобы её отправили в Азкабан. Это ты у нас плевать на всё хотел, а лично мне не всё равно на неё и её душевное состояние.

— Ну надо же, какой заботливый сынок выискался, — язвительно заметил Сириус. — Регулус наш несравненный…

— Короче, делай что хочешь — это больше не моя проблема, — помрачнев, сказал Регулус и спустился с крыльца.

Раздался хлопок, и он исчез раньше, чем Сириус успел бы его окликнуть.

— Вот сволочь, — не удержавшись, бросил в темноту последний и закрыл дверь.

Сентябрь, 1979 год

В школе опять произошёл инцидент, и Кастор сидел в кабинете директора вместе с инспектором. По крайней мере, так представился пухленький мистер Деборо, из кармана куртки которого торчала волшебная палочка. Похоже, он спешно трансфигурировал одежду в маггловскую и теперь чувствовал себя не очень уютно.

— Да, сэр, мы обязательно возьмём это дело на контроль и больше не допустим такого, — чересчур сильно улыбаясь директору, твердил он и кивал на его вопросы.

Не прошло и четверти часа, как в директора угодил Конфундус и тот согласился отпустить Кастора вместе с инспектором.

— Ох, и как тебя только угораздило, сорванец! — выйдя с мальчиком в коридор, сказал мистер Деборо.

Кастор лишь тяжко вздохнул и пожал плечами. А что ещё он мог сказать? Раньше у него была почтенная миссис Дрейко, которая воспитывала его и учила разным наукам, а ещё отец, который навещал сына раз или два в неделю и спрашивал об успехах. Миссис Дрейко была очень строгой, отец не очень разговорчивым, и было непонятно, обрадовались они или огорчились, когда магия в Касторе пробудилась. Должны же были похвалить или поругать, разве нет? А они как будто бы удивились… или же насторожились… Да и какая теперь разница? Отец не так давно умер, а миссис Дрейко сказала, что больше не может выполнять свои обязанности и отвела мальчика к нотариусу. Там он и узнал о существовании миссис Блэк и её сыновей. Точнее, сперва он узнал о Регулусе, который не дал матери его прикончить, а потом и о Сириусе, у которого в итоге стал жить.

Старший брат тоже не выражал ни недовольства, ни восторга. Он подумал и решил, что будет лучше отправить младшего брата в школу. В маггловскую школу! Нет, Сириус, конечно, не был жестоким человеком, но он был немного… чудаковатым. Бунтарём. Разрушителем всего, что Орион Блэк и миссис Дрейко вбивали Кастору из года в год в голову. И вместе с этим Сириус был старшим братом, опекуном, его полагалось слушаться и уважать. Кастор слушался и носил маггловскую одежду. Обещал не болтать о магии при магглах и вести себя хорошо. Но вот как хорошо себя вести, когда тебя могут назвать сиротой или тупым как пробка? Подумаешь, какие-то числа на уроке не так сложил или Рим столицей Франции назвал! Как будто это прям важно! Они всё равно на карте где-то там рядом находятся… Миссис Дрейко, например, говорила, что для уважающего себя члена общества важны манеры и грамотная речь, а не вот это вот всё. Вот только как это объяснить невоспитанным одноклассникам, ведущим себя как свиньи?!

В общем, сегодня Кастор не выдержал: как только Оскар стал над ним потешаться, он ему врезал. Так, как Сириус учил защищать себя — кулаком в наглую морду. Правда, Сириус не учил, что делать, если приходит подмога… Когда Лиам и Чарли бросились на Кастора, он взбесился… и у него случился выброс. И мальчики от него отлетели, и дверки шкафчиков разом открылись, и вещи учеников посыпались на пол. Вот тогда-то, когда случилась вся эта кутерьма, в школу прибыл мистер Деборо, чтобы всё уладить.

— Вижу, ты и без меня знаешь, кто ты такой, а ещё вижу, что ты понимаешь, что происходит, когда ты выходишь из себя, — говорил он на ходу.

— Я не нарочно, сэр, — кисло отвечал Кастор, идя с ним.

— Очень на это надеюсь, но мне бы хотелось поговорить с твоими родителями, — заметил тот и приложил ладонь к плечу мальчика.

Кастор нехотя остановился и позволил инспектору увести себя в пустой класс.

— У меня их нет, сэр.

— То есть как это? Ты из приюта?

— Нет, сэр. Папа недавно умер, а мама… я её никогда не видел и не знал, сэр. Говорят, она умерла очень давно. У меня есть только два старших взрослых брата.

— О, очень сожалею, Кастор, но тогда мне бы хотелось поговорить с одним из твоих братьев. Кто из них самый старший?

— Сириус, сэр. Но он сейчас на службе. Я не могу его вызвать, сэр.

Кастор, конечно же, врал, потому как Сириус дал ему для экстренной связи сквозное зеркальце. По такому же зеркальцу он иногда общался с другом Джеймсом, которого почему-то называл Сохатым. Кастор мог бы связаться с Сириусом прямо сейчас, но не знал, как тот отреагирует на его выходку. У брата всё-таки была тяжёлая и очень напряжённая работа в мракоборческом Управлении, и иногда, когда он возвращался домой со службы, он был так мрачен, что говорил другу в сквозное зеркальце такие нецензурные выражения, что миссис Дрейко пришла бы в ужас или упала в обморок, услышь она их.

— А другой твой брат? Он чем сейчас занят?

Чем занимается Регулус в это время и как бы он отреагировал на выходку младшего брата, Кастор понятия не имел и пожал плечами.

— Сэр, а может быть, вы меня отпустите и я пойду домой? — предложил он.

— Нет, мой дорогой, так я поступить не могу, я должен поговорить с кем-то из твоих близких. Давай так: или ты кого-то вызываешь к нам, или я пойду с тобой домой, а там мы пождём, когда твой старший брат вернётся со службы.

Перспектива ехать на автобусе с мистером Деборо Кастору не очень понравилась. Сириус наказывал всяким посторонним лицам не доверять, ничего от них не брать и ни на что не соглашаться. Отец когда-то тоже это говорил, да и миссис Дрейко иногда повторяла. Кто знает этого мистера Деборо? Он же чужой человек, такого нельзя впускать в дом. Вдруг Сириус придёт со службы и вконец взбесится… Ему вот неделей назад начальник выговор сделал, так он приехал на мотоцикле и так дверью хлопнул, что стёкла из двух окон вылетели, а потом ещё ругался, когда Джеймс, он же Сохатый, пришёл помочь их вставить и просил не кипятиться из-за ерунды. Мистер Деборо Сириусу точно не понравится, можно даже не сомневаться.

— Ладно… — вздохнул Кастор и решил рискнуть. — Кикимер! — сказал он, но ничего не произошло.

На лице мистера Деборо приподнялась бровь, возможно, как намёк на то, что он заподозрил обман и не позволит себя провести. «Вот же прицепился!» — подумал Кастор и набрал воздуха в грудь. Не осталось ничего другого, кроме как поступить так, как это сделал Сириус в начале месяца, когда ему с Регулусом понадобилось вдруг что-то обсудить.

— КИКИМЕР! — рявкнул Кастор. — А ну явись сюда, мерзкая ты тварь, пока я твоей госпоже не испортил…

Хлопок раздался раньше, чем он закончил речь. Мрачный и по какой-то причине промокший домовик возник перед ними в наволочке, прилипшей к телу. Также в руке домовика был зажата золотая цепочка, на которой висел некий круглый медальон.

— Что поганому бастарду могло понадобиться от Кикимера? — сварливо спросил домовик.

Кастор, следуя примеру старшего брата, насупился и твёрдо произнёс:

— А ну приведи сюда Регулуса и поживей давай!

Лицо Кикимера вдруг переменилось — глаза широко открылись, брови взмыли ко лбу — всю враждебность как водой смыло.

— Бастард желает… видеть хозяина Регулуса? Видеть хозяина Регулуса прямо сейчас?! Кикимер будет рад привести хозяина Регулуса! — запричитал он и тут же исчез, словно это был самый важный в его жизни приказ.

Кастор поднял взгляд на мистера Деборо, с недоумением наблюдавшего за ним, и пожал плечами. Что тут можно было сказать, когда он ничего не знал о жизни другого брата?

— МЕРЛИН МОЙ!.. — вдруг воскликнул мистер Деборо.

Раздался хлопок, и появилось сразу трое… взмокший Кикимер, Регулус, тоже вымокший до нитки, и некое страшное существо, немного похожее на человека, но больше напоминавшее чудовище. У существа была серая кожа, лысый череп, мутные глаза и острые зубы. Существо что-то прохрипело, поднялось с Регулуса и бросилось на мистера Деборо…

— Ступефай! Петрификус Тоталус! Депульсо!.. — произносил тот, взмахивая палочкой, и отступал к окну, но существу всё было нипочём.

Кастор стоял, задержав дыхание — таких чудовищ он никогда вживую не видел, только на картинах! Регулус, приподнявшись, стоял на коленях и кашлял.

— Ки… кимер… зачем… ты… это… сделал? — хрипло спросил он. — Я же… приказывал…

— Кикимер выполнил приказ бастарда! Кикимер вернулся, чтобы доставить хозяина Регулуса к бастарду! — радостно отвечал ему домовик, пока в стороне мистер Деборо отчаянно отбивался от необычного существа.

Не придумав ничего другого, инспектор разбил окно и выпрыгнул. Чудовище что-то прохрипело, перегнулось через раму и выпрыгнуло, вернее, вывалилось следом за ним. С улицы послышались крики и ругань.

— Кхм… Кастор… Эй, брат!

Когда холодная и мокрая ладонь Регулуса опустилась на плечо Кастора, тот непроизвольно вздрогнул и перевёл на брата взгляд.

— Слушай, давай так… ты пообещаешь, что не будешь рассказывать Сириусу о том, что ты видел и откуда это взялось, а я… пообещаю, что что-нибудь сделаю для тебя, — предложил Регулус, и Кастор серьёзно озадачился. — Что вот ты хочешь? Ты же что-нибудь хочешь, правда?

Кое-чего мальчику действительно хотелось, но воспитанному человеку вроде как не полагалось о таком мечтать, поэтому он потупился и, не надеясь особо на успех, тихо произнёс:

— Вот бы тортик... хотя бы кусочек.

Через какие-то минуты счастливый Кастор сидел в просторной столовой, десертной ложкой отламывал кусочки от шоколадного пирожного, попивал вкусный чай, а Кикимер что-то себе болтал о спасителе и любезно подносил ему блюдца с конфетами, мармеладом и фруктами.

— Да как ты посмел?! — гремела где-то наверху миссис Блэк. — Привести эту тварь сюда и посадить за наш стол! Ты меня совсем не уважаешь?! Тоже решил пойти по стопам твоего братца-выродка?!

— Мать, сейчас не о том речь, а о Тёмном Лорде! — прикрикнул на неё Регулус. — Выслушай меня сперва!..

Это было всё, что Кастор из столовой услышал. Голоса наверху очень быстро стихли, с улицы доносились лишь редкие сигналы машин и голоса прохожих, в столовой было тепло и очень уютно. Никто его не ругал и не торопил. Кастор с удовольствием поглощал пирожное и запивал чаем, и даже немного заскучал, прежде чем появился Регулус, к этому времени переодетый в сухую одежду и причёсанный.

— Пойдём, провожу тебя домой, — сказал он и протянул Кастору руку.

На крыльце Регулус трансгрессировал к дому Сириуса и выпустил руку брата из своей.

— Всё, пока! И не забывай про наш уговор!

— Ага, пока, брат! — бросил ему Кастор и забежал в дом.

Бросив рюкзачок в кресло, мальчик немного погладил Черноморда, поиграл с ним, а потом побежал в чулан, чтобы взять оттуда метлу. Чем ещё можно было себя развлечь, как не полётами у дома? Не домашние же задания делать! Сириус вот про них ничего не говорил, а учителя… да чего вообще эти магглы к нему, мальчику-волшебнику, пристали со своей ерундой? Вот пойдёт в Хогвартс, там и будет делать всякие задания. Кастор отогнал от себя мысли о маггловской школе и с улыбкой побежал на улицу. День определённо выдался хороший.

* * *

В то самое время, когда Кастор радовался удаче, а Регулус обсуждал с матерью нечто важное и тревожное, где-то на улицах города Сириус опять нецензурно выражался и снимал с дерева некоего мистера Деборо, перепуганного коллегу из Отдела магических происшествий и катастроф. Тот умудрился не только нарушить Статут и напугать магглов, разбрасываясь всякими заклинаниями, но и вцепиться мёртвой хваткой в ствол дерева, а также твердить, что на него напал инфернал.

— Ну да, прямо посреди белого дня взял и инфернал напал! Вы в своём вообще уме?! — гневался Сириус. — Где вы его найти-то смогли?!

— Он… он… он появился в школе… — отвечал дрожащий коллега. — Д-до-до-мовик его притащил…

Если обозлённый Сириус закатил глаза, то другие мракоборцы присвистнули и решили, что надо бы доставить коллегу в Мунго. Переработался человек, с кем не бывает. В Мунго ему обязательно помогут. Отдохнёт недельку и вернётся к службе. И если мракоборцы улаживали этот вопрос, то через несколько домов и две дороги от них полицейские решали другой вопрос — кого, собственно, они пристрелили? Очень уж преступник был страшный на вид, прямо похожий на зомби: покусал их машину, разбил стёкла, повалил одного на асфальт.

— Сумасшедший, говорю тебе, — повторил один полицейский другому и невольно поморщился: от убитого разило так, как будто он не мылся всю жизнь. — Надо сфотографировать и разослать, вдруг этого урода где-нибудь опознают…

Они переглянулись — оба понимали, что вряд ли такого сумасшедшего где-то потеряли — но отчёт есть отчёт, и напарники заполнили его по форме.

Октябрь, 1979 год

Появление ещё одного младшего брата, конечно же, застало Сириуса врасплох. Несмотря на то, что теперь шёл уже третий месяц, как они жили вместе, он всё ещё помнил тот день, когда Регулус велел Кастору зайти в дом, а сам растворился в темноте. Вернувшись в гостиную, Сириус застал там всё того же настороженного мальчика, неподвижного и прямо сидящего на диване. Возле его ног стоял чемодан, а в руке по-прежнему был зажат плюшевый мишка.

— Ну, и сколько тебе лет? — нарушил тишину Сириус.

— Семь, сэр, — вежливо ответил ему Кастор.

Если в этому году ему было семь, то значит, родился он в 1972 году, мысленно прикинул тогда Сириус, а зачат был… почти на год раньше. Не то чтобы ему было важно выяснить все подробности, но Сириус вдруг растерялся от собственных прикидок. Получалось, в тот самый судьбоносный год, когда он нарушил традицию и поступил на Гриффиндор, отец изменил матери. А ведь тогда Сириус получил от неё Громовещатель о том, как они с отцом им недовольны, и от обиды не поехал домой на Рождество, но были ли родители так уж им недовольны? Может, недовольна им была по большей части только мать?

«Вот зараза, даже отца довела со своей истерикой, что он аж клятву нарушил и на сторону пошёл», — с мстительным удовольствием заключил Сириус и дружелюбно улыбнулся новоявленному брату, словно бы воплотившему в себе тот самый жёсткий удар для матери, который ему не давалось нанести ей за все эти годы.

— Ладно, хорош как изваяние сидеть, — сказал он ему и поманил за собой. — Пойдём, поищем, где тебя разместить.

Мальчик было взял чемодан, но Сириус его перехватил и понёс сам. Благо, что в доме было несколько спален, и одну из них, которую он не захламил, было нетрудно при помощи волшебной палочки привести в порядок и отдать брату.

— Благодарю, сэр, вы очень добры, — постояв у порога, сказал тот и прошёл внутрь.

— Так, всё, завязывай, — сказал ему Сириус. — Чтобы я больше не слышал всех этих «сэров» и прочую ерунду, ты не на приёме. Зови меня по имени, понял?

— Да, сэ… Сириус.

— Хорошо, располагайся. Кухня, столовая внизу, захочешь есть, иди и ешь, у меня нет расписания, спрашивать разрешения не нужно. Всё понял?

— Да, сэ… Да, я понял.

Свои вещи Кастор распаковал сам, что-то аккуратно разложил по ящикам комода, а что-то повесил на спинку стула. Похоже, отец не поскупился кому-то заплатить, чтобы самого младшего сына тоже воспитывали должным образом и учили элементарным вещам, заключил Сириус, покидая комнату. Через какие-то часы его брат уже спал, лёжа в кровати и обнимая плюшевого мишку рукой. К этому времени Сириус уже не испытывал ни капли удовольствия от того, что ненавистная им мать получила неслабый удар. К этому времени он успел внимательно изучить документы на брата и стоял в спальне, не зная, что правильно, а что нет.

По документам матерью Кастора являлась некая Оливия Лэнс, двадцати лет отроду. Вот только Сириус никогда не слышал ни о каких Лэнсах, а отец, насколько он его знал, ни за что бы не стал связываться с безродной девушкой. Возможно, она тоже была… чей-то незаконнорождённой дочкой. Возможно, отец кому-то помогал пристроить его чадо, вот и познакомился с этой Оливией. Представители чистокровных семей в большинстве своём только кичатся именем и положением, а сами способны на куда более низкие поступки, чем те, кого они презирают и называют магглами и грязнокровками. За это лицемерие и многое другое Сириусу часто бывало тошно среди общества себе подобных. Возможно, мать Кастора тоже была чьим-то грешком и по наивности своей видела в отце настоящего благодетеля, благородного человека, того, кого в нём давно не видела законная жена, знавшая его как облупленного.

В любом случае от кого бы ни происходила Оливия Лэнс, её давно не было в живых. Она дала жизнь двум мальчикам-близнецам и умерла в тот же день в Мунго. Один её сын прожил два дня, зато другой вцепился в эту жизнь, словно уверенный в том, что должен прожить её за них троих. Его-то спустя неделю и забрала миссис Дрейко, предъявив документы, по которым он приходился ей племянником. И дураку было понятно, что её подослал отец. Заплатил ей немало, взял клятву о молчании и подослал. И вот что после всего этого про него стоило думать? Что его сердце оказалось куда мягче, чем у матери? Или что он был трусливее и не смог взять на себя грех? В копии завещания можно было видеть, что он поделил своё состояние поровну между всеми: женой и тремя детьми.

Сириус стоял в тот день в спальне и не знал, как ко всему, что он узнал, относится. Мыслей было слишком много, много вопросов не давало покоя. Так и пришлось идти к Поттерам, друзьям, которых он надеялся хотя бы в медовый месяц не беспокоить.

— Да ладно?! Брат?! У тебя есть ещё один брат?! — энергично повторял Джеймс, чуть не упав со стула на кухне. — А чего ты к нам его не привёл познакомиться?!

— Ночь на дворе, придурок, дрыхнет он уже! — огрызнулся на него Сириус. — Ты бы лучше мне сказал…

Ладонь, опустившаяся ему на плечо, заставила его непроизвольно вздрогнуть. Рядом стояла Лили. В её лице, в отличие от мужа, сквозила настороженность и некоторая… грусть? Сомнение? Тревога?

— Ну ты ведь не собираешься отдавать его в приют или кому-то другому на воспитание, только потому что твой отец подло поступил с матерью? — спросила она.

— Да нет, конечно, что я, негодяй какой-то, чтобы на ребёнке отыгрываться? — чуть спокойнее ответил Сириус и присел на стул. — Мерлин… — вздохнул он и провёл рукой по волосам. — Что я с ним буду делать? Какой вообще из меня опекун?!

— Эй, дружище, а мы тогда на что? — спросил его Джеймс и хлопнул по плечу. — Не вешай нос, Бродяга, прорвёмся!

Благо, что друзья его понимали и оказывали помощь в некоторых вопросах. Лили, дочь двух магглов, помогла разобраться со школой и оформить для неё документы. Джеймс, казалось, способный на всё, зачаровал несколько кастрюлек и сковородок, чтобы мальчик мог, если вдруг придётся побыть дома одному, кинуть в них только ингредиенты и получить готовые блюда. В сентябре Сириус даже выдохнул — жизнь с братом, особенно когда ты единственный взрослый человек в этой вашей семье, оказалось не такой уж тяжёлой и страшной, как он себе представлял. Пришлось, конечно, потратиться на одежду, обувь, всякие тетрадки и учебники, но это было терпимо. Кастор ходил в школу, приезжал на автобусе и за пять-десять минут доходил от остановки до дома. Для экстренной связи у него имелось зеркальце, и сильно Сириуса он не напрягал. Учится, развлекает себя как-то, а по вечерам и выходным они были вместе. Да, конечно, приходилось стирать в два раза больше и гладить, но Сириус решил, что это временные трудности.

— Ничего, вот пройдёт годков пять, и он у меня и стирать, и гладить сам будет. И свои вещи, и мои, — говорил он другу. — Сделаю из него человека.

— Э-э… а не рано ли ты собрался из него человека делать? — осторожно интересовался Джеймс. — Он ещё вроде обжиться не успел, а ты уж планы строишь, как бы на него все хлопоты по дому перевесить…

— Сохатый, не болтай глупости, а. С Регулусом вот нежничали всё время и что вышло? Маменькин сынок! Ему наверняка вещи Кикимер всё ещё стирает и гладит. Мне второй Регулус в доме не нужен!

Джеймсу оставалось разве что развести руками, а Лили — просить не давить на ребёнка. Сириус не давил.

— Привет, малой! Как дела в школе? Проблем не было? — периодически спрашивал он по вечерам, возвращаясь со службы.

— Нет, всё хорошо, — отвечал Кастор.

— Ну и молоток, — говорил Сириус и садился ужинать.

Брат обжился и помогал ему — подавал тарелки, убирал, протирал их полотенцем, когда Сириус мыл. Последний был им более чем доволен. Разве не чудо? Самостоятельный, непривередливый ребёнок. И чего только всякие мамашки жалуются на своих чад? У него вот вообще особых забот с братом не возникло. Золото, а не ребёнок же. Впрочем, в этих своих иллюзиях Сириус жил аж до середины октября.

— Добрый день, сэр! Мистер Блэк — это же вы, да?

— Э-э…

В выходной день на пороге его дома возникла средних лет женщина, одетая как настоящая училка из маггловского фильма. На ней висела длинная, тяжеловатая юбка и строгая блузка, будто вытащенные из чужого шкафа много лет назад. Очки в толстой оправе делали лицо ещё суровее, а волосы торчали, собранные кое-как, как будто она спешила на последний автобус.

— …да, это я, — ответил ей озадаченный Сириус.

— Очень приятно, мисс Клейтон, заместитель директора, — представилась женщина и поправила на носу очки. — Хотела бы с вами поговорить насчёт успеваемости Кастора, очень уж она нас всех тревожит…

Сириус и сам не понял, как так вышло, что они успели пройти на кухню, а он от силы сказал слов пять. Зато мисс Клейтон было не заткнуть.

— Нет, ну я всё понимаю, у вас тяжёлая работа, постоянные отъезды, — горячо твердила она, — я вас, шахтёра, не осуждаю, но…

— Ко-го?! — переспросил было Сириус.

— …но это же просто возмутительно! Настолько не заниматься ребёнком!

— Да я…

— И это ваша больная мать, которую вы всё время на Кастора оставляете…

— Какая… ещё мать?

— Ребёнку всего семь лет, мистер Блэк! Как можно вешать на него такие обязанности?! Если у вас настолько тяжёлая ситуация в семье, обратитесь в социальную службу наконец! Вот вам телефон, позвоните, вам помогут! Сколько можно нагружать бедного ребёнка! Как ни спросишь его, почему он не сделал домашнее задание, так он или с вами после вашей вахты возился и не успел, или ухаживал за вашей больной матерью! У нас уже сердце просто разрывается от судьбы бедного мальчика! И да, почему у него нет с собой обеда или хотя бы денег на него? Мне не хочется распускать слухи, мистер Блэк, но есть те, кто поговаривает, что к исчезновению еды в столовой причастен ваш брат. Повторюсь, если у вас настолько тяжёлая ситуация, подготовьте документы, его будут кормить бесплатно. Ну, честное слово, мистер Блэк, неужели нельзя выделить между этими вашими вахтами хотя бы пару дней, чтобы заняться мальчиком?..

Впервые за долгие годы Сириус чувствовал, как краснеет и бледнеет, не в силах подобрать подходящие слова.

— Я… вас… понял. Обязательно… со всем… разберусь, — кое-как выдавил он из себя.

— Очень на это надеюсь, — заметила мисс Клейтон. — И имейте в виду, мистер Блэк, если в ближайшее время ситуация не изменится к лучшему, мы будем вынуждены обратиться в соответствующую службу. Такое жестокое обращение с ребёнком — это просто недопустимо!

«Ах ты мелкий… лживый паршивец…» — закрыв за ней дверь, думал Сириус, начиная закипать. Это ведь надо было додуматься выставить его шахтёром, да ещё и приплести его якобы больную мать!

— КА-А-А-А-А-А-АСТОР! — грозно крикнул Сириус в сторону лестницы. — Кастор, а ну быстро иди сюда! Разговор есть!..

* * *

Тёмный Лорд ощутил очень сильный удар и взревел. Его вдруг словно невидимым копьём пронзило, и он еле устоял на ногах. Что это было, можно было даже не думать. Часть его души. Она уничтожена. Когда Тёмный Лорд пришёл в себя, его всего трясло. Какая именно часть его души пострадала? Кто это сделал и где? Беллатриса доложила, что в доверенный ей артефакт лежит хранилище и никто его не трогал. Люциус заверил, что спрятал тёмную книжку надежно, без него никто не найдёт. За Хогвартс можно было не беспокоиться — там и раньше перед носом ничего не замечали. Тёмный Лорд проверил дом Мраксов и выдохнул, найдя там кольцо. Оно было цело, и он его забрал. Оставалась только пещера с подземным озером. Тёмный Лорд вошёл в пещеру и… застыл.

Озеро иссохло. На каменном дне валялись многочисленные кости. Тёмный Лорд взревел ещё раз и выскочил из пещеры наружу. В первые минуты он не мог дышать, думая о предателях и каре. Потом он вспомнил, что впускал в эту пещеру только одно живое существо, и это существо принадлежало Блэкам. Всё встало на свои места. Его предал Регулус Блэк. Вот кого надо найти и покарать. И лучше без свидетелей, нечего им знать о секретах их предводителя. Тёмный Лорд отправился на площадь Гриммо глубокой ночью, готовый убивать. Вот только сколько он ни ходил по площади, тот самый величественный мрачный дом не попался ему на глаза.

«Укрылись! Предали меня и укрылись!» — понял взбешённый Тёмный Лорд. Если Блэки под Фиделиусом, а иного предположить не оставалось, то они могут скрываться от него хоть до скончания времён. И как вот до них тогда добраться? Пожирателей нельзя подключать, иначе придётся рассказывать, что из себя представляют те самые тёмные артефакты, а именно крестражи. Караулить у дома смысла нет. Значит… значит, нужно сделать что-то такое, чтобы у Блэков не осталось другого выхода, кроме как явиться к нему. Должно же быть у этой семейки что-то, что им очень важно и дорого. Непременно должно быть, нужно это найти, заключил Тёмный Лорд и покинул площадь Гриммо.