Проверено на грамотность 
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Ее разбудил приятный звук — кажется, это называлось музыкой. Медленно открыв глаза, она встала с кровати и огляделась, пытаясь понять: где она, как сюда попала и… и вообще, кто она? Она находилась в маленькой камере с прозрачными стенами, прямо в центре камеры побольше, к стенам которой крепились голопанели, изображающие тропический лес, с потолка лился искусственный свет, похожий на… солнечный? Ага. Она знает, что есть такая штука, Солнце, огромный шар из раскаленного газа, болтающийся в космосе. А еще она точно знает, как выглядит тропический лес, и знает, что такое голопанели. Уже хоть что-то. Раздалось негромкое жужжание, и в панели на потолке раздвинулись, пропуская шар с синим огоньком. Из шара раздался приятный, хоть и неживой женский голос:
— Доброе неустановленное время суток, испытуемый-испытуемая-испытуемое-нужное подчеркнуть. С вами говорит мобильный медицинский модуль Джул-1. Начата процедура проверки состояния организма. Посмотрите наверх, — она подчинилась, разглядывая такой же прозрачный потолок стеклянной клетушки с двумя рядами аккуратных отверстий для воздуха. — Посмотрите вниз. Вытяните руки перед собой, наклонитесь, чтобы коснуться пола. Мышцы в норме. Пульс — 65 ударов в минуту. Давление 119/68. Реакция зрачков… — она моргнула от неожиданности, когда фонарик модуля ярко вспыхнул, на секунду ослепив ее. — В норме. Скажите «папайя».
Она попыталась выдавить хоть звук, но из горла вырвалось только сиплое и почти неслышимое «а-а-я».
— Потеря голоса — временное состояние, побочный эффект от криостазиса. Вы провели в криостазисе 5 лет, 7 месяцев, 3 дня и 13 часов. Ваш физический возраст на момент погружения в криостазис — 18 лет, 4 месяца, 22 дня, 1 час. Ваш актуальный возраст — 23 года, 11 месяцев, 25 дней и 14 часов. Медицинское обследование завершено. «Энканто Индастриз» выражает вам благодарность за ваши отвагу и мужество. Вы двигаете науку вперед.
Медицинский модуль втянулся в потолок, затем раздался шелестящий звук, и на стене за ее спиной появилось синее пятно. А в большой комнате появилось оранжевое пятно, и… Она уставилась на саму себя. Голубой комбинезон, кудрявые волосы, похожие на воронье гнездо (ага, она помнит про ворон. Наверное, это хороший знак) после такого долгого сна, и странные штуки на ногах. Она наклонилась, разглядывая ремни, идущие от странного вида обуви, плотно обхватившие лодыжки. Попробовала их как-то сдвинуть с места — не поддаются.
— Добрый день, наш будущий отважный первопроходец! — раздался бодрый мужской голос откуда-то с потолка, и она подпрыгнула от неожиданности. Зря — штуки на ногах спружинили, и она почти коснулась макушкой потолка. — За своей спиной вы видите портал. «Энканто Индастриз» гарантирует, что прохождение портала абсолютно безопасно, за исключением тех случаев, когда он ведет в жерло действующего вулкана, кислотное озеро или на девятый круг Ада. Пройдите через портал — это маленький шаг для вас, и очень большой шаг для науки!
Она недоверчиво протянула руку, просовывая ее в портал, и вздрогнула, краем глаза заметив свою ладонь, торчащую из стены напротив. Это было слишком странно, даже если учесть, что она ничего не помнила. Зажмурившись, она шагнула вперед и, приоткрыв один глаз, убедилась, что все еще цела, невредима и стоит снаружи своей крохотной камеры.
— Поздравляю с прохождением первого испытания! Просьба проследовать к выходу.
Она оглянулась, услышав легкий скрежет — часть панели сдвинулась, открывая проход в коридор. Она глубоко вздохнула и нерешительно вышла из помещения, к которому уже успела привыкнуть. Дверь закрылась за ее спиной, погружая все в темноту. Через пару секунд в потолке с негромким гудением зажглись лампы, освещая дорогу к круглому прозрачному лифту, и она нерешительно двинулась вперед. Лифт с натужным скрипом двинулся вниз, и она испуганно прижала ладони к прозрачным стенам кабинки. Ладно, пока вроде бы все нормально… или нет?
Лифт остановился и дверь отъехала в сторону. Из динамиков раздался новый голос, опять женский и тоже механический:
— Вы прибыли в лабораторный комплекс «Касита». Я — АльСО(1), ИИ, управляющая тестовыми камерами. Согласно протоколу исследования, я обязана сообщить вам, что хотя тестирование проводится в игровой форме, лаборатория не несет никакой ответственности за любые увечья, травмы или смерть, полученные вами в результате вашей неосторожности или неисправности нашего оборудования. Приятного дня.
Она остановилась на пороге короткой лестницы, ведущей в тестовую камеру 1, с сомнением глядя на белые стены. Увечья? Смерть?! Что-то эта ситуация совсем перестала ей нравиться. Она нерешительно вошла в тестовое помещение и с подозрением уставилась на куб возле красной кнопки. Его нужно поставить на кнопку? Или наоборот, ни в коем случае не трогать большую красную кнопку?.. Что-то слабо шевельнулось в памяти, и она нахмурилась. Она обошла комнату, постукивая по гладким стенам, и задержала взгляд на камере, висевшей под потолком. Красный огонек действовал ей на нервы, и она, в конце концов, взяла куб и поставила его на кнопку.
— Поздравляю. Вы прошли первую тестовую камеру. Проследуйте к выходу.
Панель на стене отъехала в сторону, и она вышла из комнаты, растерянно качая головой. Что это за странные тесты, что это вообще за место, как она тут оказалась, и черт побери, кто она такая?!
— В целях повышения вашей самооценки сообщаю, что предыдущий тест был апробирован на овцах. Ваш интеллект не уступает интеллекту овцы. Это чудесный повод гордиться собой, — из динамиков раздались механические (и, кажется, весьма издевательские) хлопки. — Следующий тест немного сложнее. Не торопитесь и думайте столько, сколько вам понадобится. Овцы справились с этой задачей уже на второй день.
Она нахмурилась, заходя в новую камеру и остановилась, возмущенно уперев руки в бедра: два куба и две кнопки, серьезно? Сердито сопя — голос все еще не слушался ее, — она прошла и этот тест.
— Вы гораздо умнее, чем овцы. Это чудесная новость, я обязательно внесу эту информацию в файл с вашими данными, — любезно сообщила ей АльСО, и она презрительно дернула плечом, проходя в следующую камеру. На этот раз там были не только куб и кнопка, но и странная штука прямо в центре камеры. С потолка снова донесся бодрый мужской голос:
— Перед вами портативное портальное устройство. Ради вашей безопасности, не направляйте портальное устройство себе в лицо, не пытайтесь его съесть, не допускайте его падения в воду, кислоту или расплавленный металл, данное устройство стоит дороже, чем вы можете себе представить. Портальное устройство абсолютно безопасно, и не укусит вас. Если же оно пытается вас укусить или убить, то скорее всего вы держите в руках неизвестное науке существо. В этом случае постарайтесь умереть как можно быстрее, чтобы ученые нашего комплекса смогли исследовать ваш труп. Все ради науки, вот девиз «Энканто Индастриз»! Руководство желает вам удачи, о отважный первопроходец, герой и олимпиец.
Она с опаской подошла к портальному устройству — чем бы оно ни было, — и сняла с подставки. Так, хорошая новость — эта штука НЕ пыталась ее убить, значит, все в порядке. Она взглянула на подсвеченные белые панели, и на пробу нажала кнопку на своем устройстве — в стене открылся синий портал. Другая кнопка — другой портал. Проще, чем съесть арепу. Приободрившись, она прошла еще несколько тестовых камер, хотя ощущение полной бессмысленности ее действий так никуда и не делось.
Следующая камера вызвала первые трудности. Она пыталась сообразить, как решить эту головоломку, когда АльСО вновь подала голос:
— Если вы испытываете трудности с прохождением теста, я могу начать заливать в камеру кислоту. Научно доказано, что в критических и угрожающих жизни ситуациях мозг человека работает гораздо быстрее.
Она завертела головой, пытаясь сообразить, куда открыть портал, и пальнула наугад. В тишине раздался звук открытия портала, и она непонимающе нахмурилась — кажется, она случайно направила портальное устройство в зазор между двумя панелями. Она нерешительно шагнула в портал и спрыгнула с небольшой высоты. Это было непохоже на стерильные тестовые камеры. В этом месте кто-то жил — она уставилась на пустые консервные банки и бутылки из-под воды, на картонки, сваленные в некое подобие постели, и… Она застыла, глядя на саму себя, только нарисованную на стене: кто бы ни был этот художник, но он точно знал, как она выглядит. Под рисунком была надпись: «MIRA…»(2) — и она шагнула ближе, разглядывая себя. Знакомый комбинезон, взъерошенные кудрявые волосы и портальная пушка в руках, совсем как сейчас. Она дотронулась до рисунка — на подушечках пальцев остался меловой след. Значит… Она не одна?!
— Кхто… — слабый, полузадушенный писк сорвался с губ, и она обрадовано схватилась за горло. — Кхто… сдехсь?
Но вокруг была только тишина, которую нарушал ровный гул генераторов и тихое потрескивание ламп. Она разочарованно вздохнула, а затем, приободрившись, присела на корточки и подняла пустую бутылку — по прозрачной стенке прокатилась капелька воды. Кто бы тут ни был, он все еще жив, и если ей повезет… Она выглянула в зазор между панелями и отсюда, с высоты, легко поняла, как решить головоломку.
Выйдя из камеры, она снова услышала сухой голос АльСО:
— К сожалению, я перечитала протоколы проведения тестов, и нашла пометку, что положительная стимуляция более эффективна, чем угроза жизни. В таком случае, хочу сообщить, что после прохождения последней тестовой камеры вам будет предложен торт.
Она пожала плечами, обшаривая взглядом стены коридора. В следующей камере она не обращала внимания на кубы, кнопки и рычаги, выискивая очередной зазор… Увы, не было ничего, кроме надписи в коридоре, возле пола: «Торт это ложь». В следующей камере ей повезло больше — снова чье-то убежище, уже без рисунков, но зато с исписанными стенами: «ОНА следит. Не верь, не верь, не верь. Торт это ложь». Еще одна головоломка позади, новая камера, и еще… Она снова наткнулась на убежище в стенах, но уже с новым рисунком — теперь там была изображена пожилая женщина, привязанная к столбу, объятому пламенем. Волосы женщины тянулись в разные стороны, словно змеи или провода. Назывался рисунок странно: «Душа»(3) и она невольно поежилась, спешно покидая тайное убежище и переходя к следующему тесту.
— В этом испытании вам предстоит проявить заботу о кубе-компаньоне, — она устало взглянула на куб с изображениями сердечка на каждой грани. — Позаботьтесь о нем, и он позаботится о вас. Это шутка. Запомните, куб-компаньон не умеет говорить. Если он начнет разговаривать с вами, то обратитесь к ближайшему научному сотруднику, чтобы вас проводили к дезинтегратору органических и неорганических отходов.
Она добралась до конца тестовой камеры, умудрившись ни разу не уронить куб в кислоту, плескавшуюся на полу, и даже не спалив его под лучом лазера. У выхода из камеры была воронка, от которой дохнуло жаром, стоило наклониться над створками.
— Поздравляю. Вы справились с заданием. Ваш куб-компаньон благодарен вам. Теперь вы должны бросить его в дезинтегратор органических и неорганических отходов. Пока вы этого не сделаете, дверь не откроется, а уровень кислоты будет постепенно подниматься, до тех пор…
— В чем смысл? — хрипло спросила она, и АльСО замолчала. Правда, ненадолго:
— О. Ты умеешь говорить. Удивительно. Смысл в том, что это тест. Брось куб в дезинтегратор.
— Не хочу.
— Это предпоследняя тестовая камера. И скоро будет торт. Большой и круглый. С кремом. И свечой в центре. Брось куб.
— Тогда какого черта я с ним носилась по всей комнате? — она даже притопнула ногой от раздражения, и вздрогнула, когда камера наблюдения на стене повернулась к ней, полыхнув красным огоньком.
— Слишком упряма для испытуемого. Странно, что твои файлы вообще оказались в моей базе данных… Итак, мы можем и дальше спорить, пока уровень кислоты будет постепенно подниматься. У меня в запасе очень много времени, у тебя… пять минут? О, нет, уже четыре. Ты готова пожертвовать собой ради куба-компаньона? Любопытно, но отрицательный результат — это тоже результат…
Она, не выдержав, швырнула куб в воронку, и дверь в коридор моментально открылась.
— Этот тест подтверждает теорию, что в момент приближения смерти люди думают только о себе. Теперь куб-компаньон сгорит в огне, потому что ты слишком эгоистична, чтобы раствориться вместе с ним в кислоте. Он был с тобой все это время. Он тебе помогал. И ты так хладнокровно избавилась от него. Я обязательно внесу это в твое личное дело. «Ты чудовище». Это не я так решила. Это всего лишь результаты теста.
Она прицелилась и пальнула в камеру из портального устройства, открыв второй портал прямо в кислотное озеро.
— Прекратите портить ценное лабораторное оборудование. Стоимость будет вычтена из вашего вознаграждения.
— Угу, минус кусок торта, — буркнула она, проходя по коридору. Лампы не спешили зажигаться, и проход оставался темным и неприветливым, и когда одна из панелей сдвинулась в сторону, она вскрикнула от неожиданности. Рот тут же зажала чья-то ладонь и ее утащили за стену.
— Так, тихо, тихо, иди, молчи, дыши… осторожно, ступеньки, тут поворот, я же сказал, осторожно! — бормотал человек, тащивший ее по узкому извилистому коридору. Она только возмущенно замычала, ударившись о неприметную ступеньку и чуть не свалившись. — Уже почти пришли, молчи, ОНА слышит, мы отойдем, тут ЕЕ нет, ага, вот еще немного… Эрнандо, мы вернулись!
Человек наконец-то отпустил ее, и она отскочила в сторону, отплевываясь от мелового привкуса. Человек выдохнул и постучал по листу фанеры, прилаженному вместо двери.
— Эрнандо — Мирабель, Мирабель — Эрнандо, располагайся, чувствуй себя как дома.
— Кто? Что ты вообще… — она растерянно уставилась на подплавленный с одной грани куб-компаньон, с приделанным к нему ремнем. Человек повернулся к ней лицом, и она попятилась. Выглядел он откровенно нездорово: взъерошенные черные волосы, которые давно никто не расчесывал, отросшая борода и безумный взгляд, который только усугубляли синяки под глазами. Она быстро окинула взглядом его фигуру, настороженно сжимая в руках портальную пушку — вылинявший бледно-зеленый халат был порван на локте, когда-то бордовая рубашка стала, скорее, пыльно-розовой, брюки вздулись на коленях… — Кто ты такой?
— Я?.. А. Я. Я… сеньор Рата(4). Да, верно, я сеньор Рата, — человек неуверенно кивнул и внимательно уставился на куб. — Что? Нет, Эрнандо, зачем? Меня устраивает это прозвище. А ты… Ты Мирабель. Я тебя знаю.
— Я не понимаю, — она мысленно повторила свое имя. «Мирабель» Неплохое, очень… веселое. В любом случае, это ее имя, и она ему рада. — Кто ты, что это за место, и почему ты называешь куб — Эрнандо?!
— Потому что это мой друг, его зовут Эрнандо, — «сеньор Рата» пожал плечами. — Еще был Хорхе, но он… теперь на небесах.
— Соболезную, — осторожно произнесла Мирабель, и человек замахал руками:
— Нет, нет, я в хорошем смысле. Хорхе хотел увидеть космос, так что я нашел большое ведро, засунул его туда, взял портальную пушку, пробрался в разрушенную тестовую камеру, дождался нужной фазы луны и отправил его в небо. Надеюсь, он там счастлив.
— А Хорхе это… тоже куб-компаньон? — очень вежливо уточнила Мирабель, и человек сердито нахмурился:
— Это не куб. Это друг. Но… да. Так, ты голодная? Я могу предложить тебе воду, консервированную фасоль и… и еще воду, — упавшим голосом закончил человек. Мирабель быстро замотала головой:
— Спасибо, не надо! А… это ты меня нарисовал? И писал эти послания?
Сеньор Рата кивнул, глядя в пол. На нагрудном кармане его халата еще можно было разобрать почти выцветшие буквы: «Б. Гу…н». Мирабель задумалась, почему он зовет себя «сеньор Рата», но поняла, что некоторые вопросы так и останутся без ответов. В любом случае, этот человек пока что не пытался ее убить или засунуть в кислоту.
— Так… что это за место?
— Это тестовый комплекс, «Касита». Часть большущего лабораторного комплекса «Энканто Индастриз», ранее — «Лаборатория Мадригаль», которую основал Педро Мадригаль. Кстати, он твой дедушка.
Мирабель слабо икнула. Пятнадцать минут назад она не знала, как ее зовут, а теперь выяснилось, что она внучка человека, который это все построил. Очаровательно. Сеньор Рата начал ходить по комнате, двигаясь как-то странно — присмотревшись, Мирабель поняла, что он старается не наступать на стыки между плитками и всегда делать шаг с правой ноги.
— Ты знал моего дедушку? — осторожно спросила она, и сеньор Рата покачал головой:
— Он уже умер к тому моменту, когда я устроился в «Энканто Индастриз». Только слышал его голос в записи. Зато я знал твою маму. И немного тебя.
— Меня, — повторила Мирабель с сомнением. — А я вот тебя не помню. И вообще ничего не помню.
— Это нормально. Ты из криостаза, память вернется через… пару дней. Может, позже. Или раньше. Теоретически, — сеньор Рата остановился и обернулся к кубу. — Да, точно. Я говорю не по порядку. Извини, я привык, что мы с Эрнандо понимаем друг друга с полуслова. Ты Мирабель Мадригаль. Твоя мама, Джульетта Мадригаль, была врачом в медицинском отделении. Она… занималась испытуемыми, которым не повезло во время тестов, ну там, руку кто-то себе сломает, или позвоночник, или прожжет дыру в теле кислотой или лазером, всякая ерунда. Иногда она брала тебя на работу. Я… часто бывал в медотделе, мне нужно принимать лекарства. Я в первый раз увидел тебя, когда тебе было лет восемь, и ты играла с человеческим мозгом.
— Что я делала?!
Сеньор Рата шарахнулся в сторону, вскинув руки:
— П-прости. Я имел в виду, не настоящий мозг, а игрушечный. Наглядное пособие. Ты прилепила на него глаза и называла его сеньор Разумник, и я сначала решил, что у меня снова галлюцинации… О. Да.
Мирабель осторожно отошла к противоположной стене. Итак, она находится в тесном помещении с неуравновешенным человеком, у которого галлюцинации. Перспектива очутиться в кислотном озере перестала казаться слишком ужасной.
— Я не собираюсь бросаться на тебя с ножом, — хмуро сообщил сеньор Рата. — У меня его просто нет. Я даже консервы могу открыть только те, что с колечком.
Он сел прямо на пол, отодвинув в сторону пустые консервные банки и подтянул к себе колени. Мирабель, поколебавшись, прочистила горло и напомнила:
— Так… что тут было?
— Да. Верно. Тут… Где-то лет пять назад было дурацкое стечение обстоятельств. Нужен был ИИ, чтобы управлять тестовым комплексом, но все модули, которые мы ставили, перегорали за пару-тройку дней, и тогда кому-то в голову пришла отличная мысль: а давайте мы используем самый первый модуль, АльСО. Ну и что, что она пытается всех убить, стоит только подать питание, это же такие мелочи, побольше ограничений в код, навесим лишние модули морали и совести, и все будет идеально… ха. Я им говорил. Я их предупреждал, что это плохо кончится, но нет, зачем слушать Бруно, он же сумасшедший, вечно видит то, чего нет… — он снова замолчал и подтянул к себе куб.
— Значит, тебя зовут Бруно? — уточнила Мирабель, и он покачал головой:
— Меня уже давно никто не зовет. Кроме Эрнандо. Они подключили АльСО, и первое, что она сделала — это сожгла модули совести и морали. Потом переписала код, а потом начала распылять нейротоксин по всему комплексу. И именно в этот день ты проходила общее тестирование. Все дети научных сотрудников проходят его, когда им исполняется восемнадцать. Что-то в духе «у нас не просто лаборатория, а одна большая дружная семья». Джульетта успела мне крикнуть, чтобы я тебя спас, перед тем как… ну, в общем, там был не только нейротоксин. В тестовых камерах своя вентиляция, у меня было немного времени, я тебя вытащил уже без сознания, и мне пришлось засунуть тебя в криокамеру для испытуемых. Это было единственное безопасное место.
— То есть, моя мама… мертва? — уточнила Мирабель. Странно, но она ничего не чувствовала — может, потому что она ее и не помнила. Сеньор Рата… Бруно кивнул, а затем покачал головой.
— Да, но… не совсем. АльСО перенесла ее личность в медицинский модуль. Точнее, часть ее личности, — сеньор Рата нервно барабанил пальцами по кубу. — В общем, я сделал 42 копии твоих результатов теста и перенес их в базу данных АльСо. Чтобы тебя выбрали и ты все… исправила.
— Почему 42 копии? — переспросила Мирабель, чувствуя, как голова начинает гудеть от количества информации. Бруно пожал плечами:
— Потому что это ответ на главный вопрос вселенной.
— Ладно, это не важно… Ты говоришь, исправить. Но как? Как я могу исправить то, чего не знаю? — раздраженно спросила Мирабель. Дурной пример заразителен, и теперь она тоже начала ходить по комнатушке. — Что тут вообще можно исправить?!
— Отключить АльСО, разблокировать лифт и подняться наверх, — быстро ответил Бруно. Мирабель остановилась, как вкопанная:
— Как?!
— У меня есть коды. Вот тут, — он постучал себя по виску. — Я их помню. Я их запишу для тебя, ты просто доберешься до пульта управления АльСО, вызовешь командную строку, введешь коды подтверждения, переключишь рубильник, нажмешь на пару кнопок…
— Или ты идешь со мной и делаешь все это сам, — перебила его Мирабель, и Бруно подпрыгнул на месте:
— Нет. Нет, это исключено! АльСО знает, что я жив, и она меня ненавидит. Я живу за этими стенами только потому что тут нет ее камер и датчиков, стоит ей меня засечь и она меня убьет.
— Хорошо, — Мирабель глубоко вздохнула, пытаясь найти хоть капельку терпения. — А как, по-твоему, я доберусь до этого пульта управления?
— Ну, есть путь между камер, по техническим шахтам, по старым коридорам… — Бруно, успокоившись, перестал барабанить по кубу. — Там все очень просто, как видишь надписи: «Опасная зона», «Не входить», «Персонал с уровнем допуска ниже, чем А1 должен покинуть помещение» — значит, ты близка к цели.
— Почему ты сам этого не сделал? — наконец, спросила Мирабель. Бруно, смутившись, начал ковырять ногтем штанину на колене.
— Там… часть коридоров обвалилась. Можно пройти только с портальной пушкой.
— Но у тебя же была…
— Опытный образец. Могла открывать только синие порталы, чтобы отправить Хорхе на Луну сгодилась. Чтобы пробраться к пульту — нет. А полноценная пушка была в тестовой камере, под надзором АльСО, которая меня убьет, если засечет.
— Вот что, Бруно… сеньор Рата, если тебе угодно, мы идем вместе, — Мирабель решительно расправила плечи. — Я понятия не имею, что такое командная строка, и обязательно что-нибудь напутаю. Сделаем вот как: я проведу тебя к пульту управления, ты ее отключишь, мы выберемся из лаборатории, пожмем друг другу руки и забудем обо всем, что тут было. Идет?
Ответом ей было продолжительное молчание. Бруно уставился на куб, словно и правда его слушал, и Мирабель засомневалась в своей затее. Насколько вообще это хорошая мысль — идти черт знает куда с человеком, у которого галлюцинации и вообще не все в порядке с головой?!
— Эрнандо идет с нами. Он согласен, что это лучший вариант, — наконец, произнес Бруно, и Мирабель застонала:
— Ты шутишь? Это же просто куб…
— Он мой друг, — сухо отрезал Бруно, поднимаясь на ноги и перекидывая ремень, крепившийся к кубу, через грудь. — Он был со мной здесь эти пять лет. Это единственное существо, с которым я мог поговорить, и которое не пыталось меня убить. Я его тут не брошу.
Мирабель осеклась. С этой точки зрения такая забота о кубе-компаньоне выглядела не придурью, а чем-то очень… человеческим.
— Извини, — примирительно сказала она. — Конечно. Пусть ку… я хотела сказать, Эрнандо идет с нами.
Бруно слабо улыбнулся, и, поправив ремень, подошел к стене с вентиляционной решеткой. Подпрыгнув, он подцепил решетку и сбросил ее на пол — от металлического лязга Мирабель даже вздрогнула. В образовавшееся отверстие он вначале протолкнул куб, а затем забрался сам — Мирабель только удивилась тому, как этот дерганный человек умудрялся быть таким проворным.
— Ты идешь? — раздался гулкий голос и она, вздохнув, подошла к стене. Штуки на ногах помогли подпрыгнуть на нужную высоту, но вспотевшие ладони соскальзывали с края, не давая подтянуться.
— Я не могу уцепиться! — пожаловалась она. В ответ раздалось тихое чертыхание, шуршание и гулкий стук, словно кто-то врезался головой в шахту. Из вентиляции высунулись руки, и Бруно приглашающе помахал ладонями. Мирабель подпрыгнула и на этот раз у нее получилось — Бруно довольно крепко вцепился в нее, втаскивая в шахту.
— Ты здорово подросла с того момента, как я тебя видел в последний раз, — пропыхтел он, и она сердито зашипела. — Это не в упрек, отлично выглядишь, очень цветуще! Просто… э… я ослаб. Да, точно, это я ослаб. Так. Пять секунд.
Он развернулся лицом вперед, проталкивая куб чуть дальше и снова ударившись головой о стенку шахты — Мирабель только сочувственно поморщилась, услышав стук — и пополз вперед на четвереньках.
— Тут недалеко, — ободряюще заметил Бруно, и Мирабель поползла за ним следом, стараясь не попасть под ноги. Портальная пушка то и дело цеплялась за низкий потолок, вентиляционное отверстие осталось далеко позади и шахта погрузилась в темноту. — Хорошие новости. За пять лет здесь вымерли все тараканы. И пауки тоже. Так что мы ни на что не наткнемся.
— Ну спасибо, — Мирабель дышала все чаще. — Бруно, еще долго?
— Совсем чуть-чуть. И… и еще чуть-чуть.
Она зажмурилась, представляя себе зеленый луг, залитый солнечным светом, пение птиц, свежий ветерок… Воспоминание взорвалось в голове, как снаряд, и она вздрогнула, врезавшись макушкой в потолок:
— Я вспомнила! У нас был дом, где-то снаружи!
— Отлично, значит, скоро память вернется, — обрадовано заметил Бруно. — Все, мы добрались. Сейчас, секунду, Эрнандо идет первым…
Раздался гулкий звук падения куба, и Мирабель разглядела мутное светлое пятно, на фоне которого маячил Бруно.
— Тут невысоко, прыгай. У тебя рессоры на ногах, так что не покалечишься, — обнадежил он ее и вывалился из отверстия. Мирабель быстро подползла к краю и осторожно выглянула — Бруно, целый и невредимый, уже повесил Эрнандо на грудь и теперь ждал ее.
— Бруно… прости, сеньор Рата, — она спрыгнула вниз и поправила портальную пушку. — А мой папа? У меня же был папа, верно?
Бруно вместо ответа развернулся спиной и зашагал вперед с целеустремленным видом.
— Эй! Я спросила!..
— Он тоже умер. Агустин был лаборантом в нашем комплексе, и попал под нейротоксин одним из первых, — наконец, ответил Бруно, не глядя на нее. — Извини.
Мирабель остановилась, растерянно глядя перед собой. Получается, у нее никого нет?.. Она потрясла головой, избавляясь от мрачных мыслей. Ладно, она все равно никого из них не помнит (пока что), так что нет смысла расстраиваться зря. Ведь живут люди вообще без семьи, и ничего. И с ней тоже все будет в полном порядке.
Чтобы окончательно отвлечься, она огляделась — обстановка была довольно мрачной. Ржавые лестницы над пустотой, сумрачные извилистые коридоры, двери, неохотно открывающиеся с надрывным скрежетом и скрипом…
— Жутковато, — наконец, выдавила она, и Бруно, вздрогнув, словно забыл о ее присутствии, огляделся.
— Ага. Наверное. Я уже привык. Так, впереди провал, и вот именно тут я и остановился.
Мирабель кивнула, находя взглядом две белые панели.
— Аварийная система, на случай катастроф, — пояснил Бруно. — Чтобы если вдруг лестницы будут разрушены в результате вторжения Царя Зверей, Разумного облака или иного Хтонического Монстра, восставшего из Бездны веков, у сотрудников был шанс спастись.
— Твои комментарии не помогают, — пробормотала Мирабель, вслушиваясь в гнетущую тишину. Что-то там булькнуло, или ей кажется? Бруно, смутившись, замолчал, теребя ремень, перекинутый через грудь, и Мирабель открыла порталы. Перебравшись на другую сторону, она двинулась вперед, но остановилась, поняв, что не слышит шагов Бруно. Обернувшись, она увидела его возле выхода из портала с выражением ужаса на лице.
— Что такое?
— Я шагнул правой ногой или левой, когда переходил? — спросил он, вцепившись в проржавелые перила.
— Какая разница? — Мирабель досадливо поморщилась, и Бруно мотнул головой:
— Большая. Если я шагнул левой, то мне нужно вернуться, и просто шагнуть правой. А если я этого не сделаю, то нас ждет неудача. Но если я шагнул правой, и сейчас снова шагну правой, то это очень-очень плохо кончится, и мне нужно сделать это еще три раза.
— Господи, просто идем вперед…
— Я не могу! — выкрикнул он, зажмурившись, и Мирабель замолчала. Бруно стоял столбом, цепляясь за перила с такой силой, что она бы не удивилась, если б они сломались, как карандаш. — О, спасибо, Эрнандо. Он говорит, что я все сделал правильно. Все хорошо. Все хорошо. Все хорошо.
Он выдохнул, и открыл глаза, делая шаг вперед. С правой ноги. Мирабель, покачав головой, двинулась в путь, стараясь не вслушиваться в тихое бормотание за спиной.
— Слушай, а эти твои галлюцинации, — наконец, решилась она, — насколько они опасны?
— Для окружающих — вообще не опасны, — Бруно шел не поднимая головы. — Я просто иногда вижу вещи, которые еще не произошли, но могут случиться очень скоро, что-то в духе СТОЙ НА МЕСТЕ!
Мирабель остановилась, испуганно глядя на него, но даже не успела ничего спросить — сверху на лестничный пролет, как раз куда она собиралась встать, упал давно перегоревший светильник.
— Вот как-то так, — Бруно прошел мимо нее, ногой спихивая светильник в пустоту. — Идем.
Ей потребовалась почти минута, чтобы прийти в себя и догнать его.
— И давно это у тебя?
— С детства. Меня считали шизофреником, пичкали… чем только не пичкали. Потом, лет в 15, нашлось лекарство, которое мне помогло, — Бруно искоса глянул на нее. — Я не псих. Наверное. Я просто странный. Джульетта меня поняла. Она делала лекарства для меня. Она это умела очень хорошо, лечить людей. Шутила, что благодаря мужу у нее отличная практика — твой папа вечно умудрялся себя поранить. Как-то раз он порезал палец листом бумаги так, что залил кровью клавиатуру, и ее пришлось менять.
Мирабель поймала себя на том, что с жадностью слушает историю о незнакомых ей людях. То есть… это вроде как ее родители, но она их не помнила. Бруно замолчал, спрятав руки в карманы халата, и еще несколько пролетов они преодолели в полной тишине. А потом…
Мирабель уставилась на белую панель, видневшуюся внизу, затем на панель, расположенную на наклонной стене. Чисто теоретически, если спрыгнуть вниз, то ускорения хватит, чтобы перемахнуть на ту сторону, но…
— У тебя рессоры, — напомнил Бруно, смерив взглядом расстояние. — Ты не покалечишься.
— А ты? — Мирабель потерла подбородок. Чем-то это напоминало попытку перевезти волка, козу и капусту в одной лодке через реку… — Давай, наверное, первым пойдет куб, то есть, Эрнандо, а потом я возьму тебя и мы прыгнем вместе.
— С ума сошла? Надорвешься! — Бруно даже попятился, и Мирабель раздраженно ткнула пальцем в свои ноги.
— Рессоры! Я же не буду с тобой на руках бегать по всему этому комплексу, просто прыгну, приземлюсь и сразу отпущу. Иначе ты весь переломаешься.
— Глупая затея, — Бруно, нахмурившись, опустился на корточки, беззвучно шевеля губами. — Не выйдет. Наш общий вес слишком большой. Не хватит ускорения и мы оба разобьемся.
— Ладно, тогда новый план, — Мирабель потерла переносицу и замерла. — Погоди… я носила очки?
— В детстве, потом тебе сделали операцию, — рассеянно отозвался Бруно. — И какой план?
— Я ставлю порталы, прыгаю, потом ловлю тебя, чтобы ты не убился, — она снова потерла переносицу. Бруно задумчиво смерил расстояние, которое должен был перелететь, потом ее саму… — Твои варианты?
— Может, я лучше напишу тебе коды и подробную инстру… ладно, я понял. Хорошо. Значит, действуем по-твоему.
Мирабель, выдохнув, выстрелила из портальной пушки и посторонилась, пропуская Бруно. Он скрестил пальцы, трижды поплевал через левое плечо, стукнул себя по голове и бросил куб в портал — в ту же секунду он вылетел из второго портала и приземлился на платформе, целый и невредимый. Мирабель решила не спрашивать про его действия — то, что она общается с человеком, чье психическое здоровье явно трещало по швам, она уже поняла. Вместо этого она, ободряюще подмигнув, прыгнула вниз. Дух захватило от полета и в следующий миг она уже была на платформе. Покачнувшись, справляясь с головокружением, она на пару секунд закрыла глаза и, убедившись, что мир встал на свое место, махнула рукой и крикнула: «Прыгай!»
Бруно повторил ритуал и спрыгнул вниз. Видимо, он был немного легче, чем она, потому что выскочил из второго портала гораздо быстрее — Мирабель, раскинув руки, попыталась его затормозить, и они оба рухнули на пол. От боли в ребрах и спине перед глазами словно вспыхнули звезды, и она хватанула воздух ртом, слабо вскрикнув. Бруно тут же скатился с нее, встревожено что-то бормоча — в ушах у нее звенело, и она ничего не слышала. Мирабель корчилась на полу, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха, пока ее легкие, кажется, сворачивались внутрь себя. В груди словно что-то щелкнуло, и она наконец-то задышала. Ребра с правой стороны, по ощущениям, превратились в кашу, и Мирабель застонала.
— Мирабель? Мирабель? Ты слышишь меня? — Бруно наклонился к ней и прислонился ухом к спине. — Сделай глубокий вдох.
Мирабель попыталась это сделать и тут же вскрикнула от вспышки боли.
— Хрипов вроде нет, ничего не булькает… Черт, я не медик. — Бруно запустил обе руки в волосы, напряженно глядя на нее, после чего поднялся на ноги. — Так, придется сделать небольшой крюк. Встать сможешь?
Мирабель слабо повела в воздухе рукой. Ноги дрожали, но, вроде, слушались, значит, позвоночник цел. Она кое-как поднялась с пола, прижимая руку к правому боку, и пытаясь отдышаться. Бруно, помедлив, надел ремень куба и подошел к ней, закинув одну руку себе на плечи.
— Давай. Идем, тут рядом кабинет наблюдения.
Мирабель было наплевать, хоть кабинет, хоть пресловутый девятый круг Ада, и она послушно побрела вперед. В кабинете, одна стена которого была из стекла, Бруно усадил ее на стул, и принялся что-то чертить на покрытом пылью столе. Мирабель взглянула через стекло и узнала одну из тестовых камер, которые она сегодня прошла.
— Так, — Бруно отряхнул руки от пыли. — Сейчас мы доберемся до медицинского крыла. Тут недалеко, особенно через порталы. И никаких прыжков.
Мельком глянув на пыльный стол, она разобрала что-то вроде упрощенной схемы комплекса… ну, или по крайней мере, его части. Шевелить правой рукой и дышать было все еще больно, и Мирабель без колебаний передала Бруно портальную пушку. Он пользовался ей с гораздо большей сноровкой, чем она, быстро перешагивая из портала в портал — так, что у нее даже голова закружилась.
— Вот, — он шагнул в последний портал, придерживая ее за пояс. — Медицинское отделение.
Бруно открыл аварийную дверь, и Мирабель услышала тихую мелодию. Коридор, просторный и светлый, был очень чистым, стекла остались целыми, словно тут до сих пор все работало так, как надо. Бруно шагал рядом с ней, без слов подпевая мелодии, и она, не выдержав, спросила:
— Это что?
— Фрэнк Синатра, Fly me to the moon, не слышала? Хорхе обожал эту песню.
— Не помню, — она пожала плечами и, айкнув, тут же прижала локоть к боку. Они дошли до кабинета, где с потолка спустился уже знакомый медицинский модуль.
— Доброе неустановленное время суток, сеньор Гузман. К сожалению, ваше лекарство все еще не готово ввиду отсутствия компонентов.
— Ничего страшного, Джульетта, — отозвался Бруно, и посторонился. — Нужно вылечить ее.
Медицинский модуль повернулся к Мирабель, сканируя ее глаза голубым лучом.
— Испытуемый-испытуемая-испытуемое-нужное подчеркнуть, пройдите к столу и займите удобное положение.
— Это Мирабель, — сказал Бруно, и медицинский модуль мигнул:
— Данная информация не является существенной.
— Присвоить испытуемой имя «Мирабель»
— Сожалею, сеньор Гузман, ваш уровень допуска не позволяет вам вносить изменения в базу данных модуля, — Джул-1 зависла над столом, и Мирабель вздрогнула, когда голубой луч сканера прошелся по ее телу сверху вниз. — Ушиб, внутренние гематомы, микротрещины в ребрах и в позвоночнике.
Бруно, не обращая внимания на ее слова, подошел к компьютеру, набрал что-то, и медицинский модуль мигнул.
— Уровень доступа подтвержден. Информация сохранена. Мирабель, сейчас тебе станет лучше.
С потолка спустился манипулятор и, дотянувшись до шкафчика, набрал код на цифровом замке — дверца открылась, и Мирабель уставилась на полки, заставленные одинаковыми баночками с этикетками.
— Она сама делает лекарства, и… ты не поверишь, но они могут буквально творить чудеса, — Бруно подошел к столу и, повертев головой, подтащил стул и уселся на него, держа куб на коленях. Мирабель рассеянно кивнул, глядя на манипулятор, который протянул ей круглую таблетку и бутылку воды. Помедлив — медицинский модуль продолжал висеть над ней, выжидательно мигая сканером, — Мирабель проглотила таблетку не разжевывая и запила водой. Ребра обожгло изнутри и тут же боль исчезла, как по волшебству. Мирабель подскочила на столе, схватившись за бок и недоверчиво глядя на модуль.
— Вот видишь, все прошло, — радостно сказал Бруно, и Мирабель настороженно кивнула.
— Я рада что тебе стало лучше, Мирабель, — отозвался медицинский модуль, снова сканируя ее тело. — Повреждений не выявлено. Мира, доченька, все хорошо, ты в порядке, — неожиданно добавил он, и Мирабель вздрогнула. Модуль тут же погас, издавая треск помех, и через секунду зажегся снова. — Простите. Сбой… в работе… модуля Джул-1… — Мира, жизнь моя, я так рада что ты жива — Система будет перезапущена через пять секунд… — Береги себя, моя девочка, я очень лю — Три, две, одна… Доброго неустановленного времени суток, сеньор Гузман, испытуемый-испытумая-испытуемое-нужное подчеркнуть.
Мирабель слезла со стола, дико глядя на медицинский модуль. Это какой-то бред, у нее тоже начались галлюцинации, как у Бруно? Она замотала головой — в памяти шевельнулось ощущение чего-то теплого, мягкого и нежного. Солнечный свет, запах выпечки, немного — аптеки и антисептика, тихий голос… Мирабель заморгала, пытаясь избавиться от слез: она не грустила, но все равно оплакивала кого-то, кого не могла вспомнить. Бруно, виновато глядя на нее, протянул ей куб:
— Эрнандо сказал, что если ты захочешь кого-то обнять, он готов подставить свое плечо.
Мирабель, судорожно кивнув, схватила куб и села на пол, удерживая его на коленях. Медицинский модуль поднялся к потолку, переходя в режим ожидания, музыка отключилась, и в кабинете стояла неживая тишина. Через пару минут она, наконец, успокоилась и с неловкой улыбкой похлопала куб по грани:
— Спасибо, Эрнандо. Ты мне очень помог.
— Он говорит: «на здоровье, обращайся», — Бруно забрал свой куб и снова нацепил на себя. — Идем. Отсюда придется делать лишний крюк. Если тебе нужно умыться, то женские туалеты на этаже все еще функционируют.
Мирабель, споткнувшись на ровном месте, смущенно хмыкнула и кивнула. Бруно махнул рукой вправо и привалился к стене боком, чуть сдвинув куб. Вернувшись, она застала его в той же самой позе, словно он спал с открытыми глазами. Встрепенувшись, он вручил ей портальную пушку и они продолжили поход по извилистым коридорам «Каситы».
— Значит, на самом деле тебя зовут Бруно Гузман? — спросила Мирабель, нарушая тишину. Он кивнул, не говоря ни слова и упорно глядя в пол, переступая через стыки плит. — Ты здорово обращался с пушкой.
— Участвовал в ее модификациях, — неохотно ответил Бруно. — Работал с прототипом, который изобрели еще в «Лаборатории Мадригаль». Улучшили дальность и стабильность. Первый образец иногда гасил портал в процессе перехода, в результате пару испытуемых распополамило на месте, даже Джул не смогла помочь.
Мирабель, вздрогнув, чуть не выронила портальную пушку, и уставилась на нее с неприкрытым ужасом.
Вскоре давящая тишина сменилась постоянным ровным гулом и шумом механизмов. На стене появились таблички: «Не входить без костюма химзащиты!», «Персоналу с уровнем допуска ниже, чем Б2 покинуть этаж» и «Опасно!», и Мирабель вопросительно глянула на Бруно.
— Нейротоксин. Судя по звуку, производство не остановилось, — Бруно поморщился. — С другой стороны, тут все механизировано, чтобы снизить риски. Думаю, даже когда весь мир развалится, этот цех все еще будет делать нейротоксин.
— А если мы его отключим? — предложила Мирабель, заметив аварийный выход. Бруно пренебрежительно фыркнул:
— Ну да. Зайдем в комнату, и там на стене будет огромный рубильник с надписью: «Производство нейротоксина, вкл-выкл». Это наверняка очень сложный процесс, за которым следит АльСО, расставив повсюду турели, лазеры и… и еще турели. И лазеры.
— Не попробуем, не узнаем, — возразила Мирабель, толкнув дверь. Первое, что она увидела — огромный рубильник на стене, под надписью «ПРОИЗВОДСТВО НЕЙРОТОКСИНА» с двумя положениями: «Включить-Отключить». Она недоверчиво обернулась к Бруно, который ошарашено уставился на рукоять рубильника. — Ты это знал?!
— Нет. То есть, видимо, знал… Слушай, я не всегда понимаю, что я вижу — правду или галлюцинацию. Раньше мне помогало лекарство от Джул, но теперь его нет. Я вообще не уверен, что мы на самом деле с тобой разговариваем, — дернув плечом, Бруно подошел к рубильнику и перевел его в положение «Отключить». Давящий на уши гул стих, и из динамика донесся уже знакомый голос диктора: «Производство нейротоксина приостановлено. Уровень наполненности основной цистерны: 82,5%, уровень наполненности резервной цистерны: 23,7%». Бруно, помедлив, вытащил из ящика стола синюю изоленту и намертво примотал рубильник к стене.
— Теперь точно не переключится, — пробормотал он себе под нос. — Если это реально, конечно.
— Абсолютно реально, — успокоила его Мирабель, разглядывая компьютеры — они напоминали ящики с погасшими экранами. Бруно, проследив за ее взглядом, вручил ей Эрнандо и уселся за стол, нажав на кнопку — компьютер загудел, и в воздухе резко запахло чем-то паленым. — Что ты делаешь?
— Если он запустится… ага, запустился. Здесь есть функция обратного цикла, то есть, вместо производства будет расщепление нейротоксина, — пояснил Бруно, похлопывая компьютер по корпусу. — Ну давай, ты можешь загрузить эту программу… Да!
Мирабель с интересом следила за его действиями: когда дело касалось чего-то технического, то все странности Бруно словно исчезали, и он становился вполне здравомыслящим человеком.
— Начата процедура расщепления нейротоксина. Расчетное время до конца операции: 43 года, 8 месяцев, 12 дней, 9 часов.
— Ого. Не так быстро, как хотелось бы, но сойдет, — Бруно поднялся из-за стола, весело улыбнувшись ей, и тут же, стушевавшись, схватил куб, вешая на себя. — Идем?
Из динамиков раздался жуткий треск и шипение помех, которые сменились голосом АльСО:
— А, я могла бы догадаться. Снова эта назойливая крыса. Все время кусает исподтишка, но наружу не вылезает. Можешь не стараться, моих запасов нейротоксина хватит, чтобы убить тебя.
Бруно, вжав голову в плечи, выскочил из комнаты управления, и Мирабель торопливо выбежала за ним.
— Почему она тебя так ненавидит? — спросила она, выставляя порталы.
— Не знаю. АльСО, в принципе, всех ненавидит, но ко мне у нее словно что-то личное, — Бруно, перехватив куб поудобнее, перепрыгнул на остаток ржавой лесенки. — Мы уже близко.
Мирабель заметила висевшие на стенах ярко-желтые таблички, общий смысл которых сводился к пресловутому «Не влезай — убьет», и ощутила холодок где-то в животе. Сбившись с шага, она остановилась, стискивая портальную пушку в мокрых ладонях, и Бруно, сделав еще пару шагов, обернулся к ней.
— Что?
— А… у тебя совершенно случайно не было галлюцинаций о том, что произойдет дальше?
— Я знаю, что ты запустишь лифт, и выберешься наружу, — в его голосе звучала такая уверенность, что Мирабель даже улыбнулась. — Мы ее отключим. Все будет хорошо.
После этих слов Бруно снова поплевал через левое плечо и постучал себя по голове, но нервничать — во всяком случае, так же сильно, как раньше, — Мирабель уже не стала. Ладно, в конце концов, ее задача просто постоять рядом, верно? Они подходили к монолитному блоку, напоминавшему цилиндр, и опутанному проводами. Бруно, не обращая внимания на табличку «Опасная зона! Доступ только для обслуживающего персонала с уровнем допуска не ниже А1» открыл кодовый замок и толкнул дверь — в отличие от прочих, эта распахнулась без единого звука.
Полутемный коридор вел прямо в круглую комнатку, где стоял все еще работающий компьютер. На столе возле монитора Мирабель заметила красный телефон — вот только его провод уходил прямиком в стену. Бруно остановился возле стула и, сняв Эрнандо со спины, ненадолго прижал его к себе, после чего снова вручил Мирабель.
— Стереги ее, — бросил он, вызывая синий экран с какими-то строчками — Мирабель видела знакомые буквы, но складывались они в полную белиберду. Бруно начал что-то печатать, когда стены вокруг них дрогнули, и комнатка пришла в движение.
— Я знала, что рано или поздно ты выползешь из своего убежища, — раздался голос АльСО. — Я настроила это место на твое присутствие: твой вес, твой тембр голоса, твоя ДНК. Это был очень вкусный кусок сыра, не так ли, гнусная мерзкая крыса?.. О, ты не один.
Стены медленно втянулись в пол, и Мирабель уставилась на… Видимо, это и была АльСО. Они очутились посреди огромной овальной комнаты без окон и дверей, в центре которой возвышалось нечто, похожее на свечу — вот только на месте фитилька был круглый модуль, похожий на Джул-1, разве что светившийся желтым. Бруно, ни на что не обращая внимания, продолжал набирать команды на клавиатуре, и АльСО издала жуткий механический смешок.
— Ты можешь не стараться. Ты не сможешь меня отключить.
«Процедура отключения модуля АльСО запущена»
Бруно выпрямился с победным возгласом, и стены помещения пришли в движение — плиты переворачивались, открывая пока еще неактивные лазеры и небольшие зарешеченные окошки, из которых начало сочиться что-то зеленое.
— Как я уже говорила, у меня хватит нейротоксина, чтобы убить вас обоих. И никакого торта. Сами виноваты.
«Для продолжения операции необходимо нажать на кнопку экстренной дезактивации» — сообщил дикторский голос, и Мирабель недоверчиво уставилась на кнопку в самом дальнем конце помещения.
— Да какой идиот это придумал?! — воскликнула она, и Бруно выругался:
— Защита от дураков.
— Все верно. Защита от вас, дураков, — самодовольно согласилась АльСО, включая лазеры — Мирабель проворно шлепнулась вниз, разминувшись с лучом буквально на сантиметр. Рядом растянулся Бруно, уткнувшись почти носом в пол.
— Эй! — он протянул руку и подергал ее за рукав комбинезона. — Пол из портальных плит. И потолок тоже.
— Ты… О! — Мирабель, кое-как извернувшись под лучом лазера, открыла портал над кнопкой и, затаив дыхание, направила дуло портальной пушки между собой и Бруно.
— Очень умное решение. О, нет, я этого не предусмотрела. Ах, что же делать, что же мне делать, — АльСО замигала огоньком, и Мирабель открыла второй портал. Они свалились с потолка рядом с кнопкой… и в следующую секунду их отшвырнуло в разные стороны.
— Отталкивающие платформы, замаскированные под обычные. Какое коварство, кто бы мог подумать, что машина на это способна, — с легкой издевкой протянула АльСО. Мирабель извернулась в воздухе, уходя от лазерного луча и приземляясь на неподвижную платформу, и с ужасом заметила, что Бруно летит прямо на лазер… в следующую секунду в воздухе пронесся куб, отталкивая Бруно в сторону.
— Эрнандо! Он ничего не боится! — радостно воскликнул Бруно, падая на пол и тут же взмывая обратно в воздух. Мирабель торопливо открыла портал по его траектории, и поймала Бруно за рукав халата, пока его не унесло. Куб-компаньон продолжал носиться по помещению, отскакивая от прыгучих панелей, и Мирабель попыталась его поймать в воздухе, но он проскочил мимо ее руки слишком быстро. С гудением плиты на полу раздвинулись, пропуская уже знакомую воронку дезинтегратора — и Мирабель вместе с Бруно подбросило в воздух.
— Дезинтеграторы используются для того, чтобы избавиться от мусора. Мусора, который просто стоит и смердит, занимая место, не делая ничего полезного ради науки. Вы — мусор.
Открыть портал было негде. Увернуться было некуда. Они оба летели прямо в воронку дезинтегратора, и Мирабель с высоты видела отсветы огня где-то там, на дне… Куб-компаньон врезался в них, отталкивая в сторону, и провалился в дезинтегратор.
— Это тоже был мусор, — бесстрастно сообщила АльСО. Мирабель ударилась о стену рядом с вентиляцией и зашлась в кашле, полной грудью вдохнув нейротоксин. Перед глазами все помутнело, и она окончательно потерялась, где низ, а где верх… Рядом задыхался Бруно, даже сквозь кашель хрипя имя своего куба-компаньона.
— Вот что происходит с мусором и с мертвыми крысами. Их выбрасывают.
Плита под ними перевернулась и Мирабель поняла что падает — вниз, в темноту, в бесконечную пустоту под комплексом…
1) АльСО (Альма (Душа) и Операционная Система — Alma y Sistema Operativo (исп.) — AlSO)
2) исп. «Mira» — смотреть. Так же является сокращением имени Мирабель
3) исп. Alma — душа
4) сеньор Крыса
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу