Антиквар (гет)

Майор Виктор Степанович Орлов ненавидел понедельники с профессионализмом, отточенным за двадцать пять лет службы. Не той абстрактной, гражданской ненавистью к концу выходных, а предметной, почти осязаемой. Понедельник в Управлении по противодействию деструктивным влияниям пах остывшим чаем, перегретой серверной и цифровой пылью — тоннами бессмысленной информации, которую за уик-энд нагенерировали его подопечные.

В авангарде этого парада бессмыслицы неизменно шло дело №3817-У.

Орлов отхлебнул из граненого стакана вчерашний, похожий по цвету на коньяк, чай и двойным щелчком мыши открыл папку, от одного вида которой у него начинали ныть зубы. На экране появилось фото мужчины лет тридцати, с умными, но безнадежно уставшими глазами. Во взгляде его была та особая растерянность человека, который слишком много времени проводит в диалоге с компьютером и уже не вполне уверен, компилируется ли окружающий мир по тем же законам. Вольнов Алексей Борисович. Программист, специалист по анализу данных. Оперативный псевдоним — «Антиквар».

Псевдоним был результатом бюрократической энтропии, как и все в этом деле. Какой-то рьяный стажер, пытаясь прочитать вслух его сетевой ник «Antiquus», споткнулся где-то на середине. Орлов, не расслышав, машинально записал в рапорт «Антиквар». Кличка прилипла, и в ней, по иронии судьбы, оказалось больше правды, чем в десятках аналитических справок. Объект действительно занимался чем-то антикварным: откапывал давно забытые философские концепции, возился со сложными алгоритмами и, казалось, совершенно не интересовался суетной реальностью, которую Орлову было поручено защищать.

— Доброе утро, Виктор Степаныч, — в кабинет без стука заглянула голова лейтенанта Петренко. Голова была молодой, румяной и полной энтузиазма, что раздражало Орлова больше всего.

— Оно не доброе, Петренко. Оно понедельник. Что там?

— Сводка по «Антиквару» за выходные. «Периметр» насчитал семнадцать аномалий. Уже у вас на почте.

Орлов молча кивнул. Семнадцать аномалий. Это означало, что Вольнов просто жил своей обычной жизнью.

Он открыл письмо. Система «Периметр-7», гордость их технического отдела, с усердием идиота вывалила на него протокол выходных объекта. Система была сложным, самообучающимся алгоритмом, который должен был выявлять угрозы в море цифровой информации. На деле же она работала как сверхчувствительный датчик абсурда.

[Суббота, 14:22]

ИСТОЧНИК: Платформа для совместной разработки

АКТИВНОСТЬ: Зафиксировано 12 коммитов (сохранений) в репозиторий null-protocol-book.

АНАЛИЗ СИСТЕМЫ: Термин "Нулевой Протокол" может относиться к криптографическим протоколам обнуления информации или методикам анонимного сетевого взаимодействия. Рекомендуется проверка контента на предмет наличия инструкций по сокрытию противоправной деятельности.

Орлов тяжело вздохнул. Петренко уже проверял. Это был роман. Научно-фантастический. Про программиста-параноика. «Возможно, произведение носит автобиографический характер и отражает растущую паранойю объекта», — с жаром докладывал лейтенант. Орлов тогда велел ему подшить распечатку первой главы к делу. Она до сих пор лежала в папке, источая легкий запах безумия.

[Суббота, 21:05]

ИСТОЧНИК: Данные геолокации (оператор связи, агрегатор такси)

АКТИВНОСТЬ: Зафиксировано перемещение по маршруту: [адрес проживания] -> [адрес в спальном районе, ул. Безымянная, д.16, подъезд 2]. Время нахождения в точке: 3 минуты. Маршрут обратно: [тот же адрес] -> [адрес проживания].

АНАЛИЗ СИСТЕМЫ: Маршрут, время суток и продолжительность остановки соответствуют паттерну "закладочной активности" (приобретение запрещенных веществ) с вероятностью 78%.

Семьдесят восемь процентов. Орлов усмехнулся. Он видел отчет «наружки». Объект вышел из такси, в свете фонаря подошел к дереву, нагнулся, поднял что-то маленькое и быстро уехал. Это мог быть сверток с наркотиками. А мог быть и редкий покемон, которого его персонаж не мог поймать три недели. Или просто шнурок развязался, а он, задумавшись, три минуты не мог его завязать. Система «Периметр-7» не видела разницы.

[Воскресенье, 11:40]

ИСТОЧНИК: Платформа для донатов (через систему финмониторинга)

АКТИВНОСТЬ: Финансовая операция. Получатель: «RageQuitLina». Сумма: 500 рублей. Сообщение: «На новый микрофон, чтобы материться еще качественнее!».

АНАЛИЗ СИСТЕМЫ: Зафиксирована финансовая поддержка лица, демонстративно использующего обсценную лексику. Возможно, часть скоординированной кампании по эрозии морально-нравственных устоев молодежной аудитории.

«Кампании по эрозии... — подумал Орлов. — Господи, да он просто смотрит, как девка в игры рубится. Может, ему своего мата в жизни не хватает».

Но главным блюдом, как всегда, был последний пункт. Тот, от которого у Орлова начинала болеть голова, а у полковника Зубова — чесались руки.

[Воскресенье, 15:00 — 17:30]

ИСТОЧНИК: Анализ трафика (облачное хранилище)

АКТИВНОСТЬ: Зафиксирована работа над документом TAOS_manuscript_v2.docx. Документ синхронизирован с облачным сервером.

АНАЛИЗ СИСТЕМЫ: Зафиксировано создание и распространение текста объемом более 10 000 слов. Семантический анализ выявил аномально высокую концентрацию терминов из области философии, нейробиологии и восточных учений. Общая тональность: деконструкция базовых антропоцентрических понятий (личность, сознание, свобода воли). УРОВЕНЬ УГРОЗЫ: НЕОПРЕДЕЛЕННЫЙ. РЕКОМЕНДУЕТСЯ НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНАЯ ЭКСПЕРТНАЯ ОЦЕНКА.

Орлов потер виски. Этот ТАОС был его персональным проклятием. Полковник Зубов, увидев в прошлой сводке упоминание об «иллюзии 'Я'», вызвал его на ковер и полчаса распекал за то, что они «упускают деятельность секты, отрицающей личность гражданина как основу конституционного строя». Орлов битый час пытался объяснить, что это философская концепция, а не призыв сдавать паспорта. Безуспешно.

Телефон внутренней связи зазвонил с противным дребезжанием. Орлов уже знал, кто это.

— Слушаю, товарищ полковник.

— Орлов, зайди. Я тут сводку по твоему «Антиквару» посмотрел. У меня вопросы.

Майор медленно поднялся. Впереди был долгий, тяжелый понедельник. Ему предстояло снова объяснять начальству, что за выходные его подопечный, потенциальный экстремист, шпион и наркокурьер, на самом деле просто писал роман, предположительно забирал сверток, смотрел стрим и работал над философским трактатом, который никто в их Управлении, включая самого Орлова, не в состоянии понять.

Он открыл дверь кабинета, готовясь к погружению в привычный омут бюрократического безумия. Он еще не знал, что на этом дне ему скоро предстоит найти жемчужину — идею о том, как превратить этот абсурд в свое главное оружие.