Ведьма (гет)

Вместительная шлюпка покачивается на волнах, полуголые гребцы умело направляют её к берегу. Майская погода щадит и их, и одетых на европейский манер пассажиров, жарко обсуждающих крушение. Кто-то винит капитана, кто-то отсутствие нормальных карт и туманных сигналов. Как бы то ни было, все в возбуждённом настроении, кто-то даже смеётся. Без человеческих потерь и с безопасной эвакуацией катастрофа воспринимается как неприятное, но нестрашное приключение, которым можно хвастаться на вечерах. Грозный Замок Танталлон, увы, доказывает хрупкость даже таких массивных достижений человека перед природой.

Дама лет тридцати, одетая по уходящей в прошлое викторианской моде, оживлённо беседует с немолодым одетым в идеально подогнанный костюм мужчиной и его миловидной женой.

— Люди боятся открытого моря, но если спросите меня, самое опасное — мель. И вот вам доказательство!

— Это было поистине волнительно! — соглашается дама.

— А всё отсутствие предупредительных сигналов. Нам ещё повезло! Полвека назад корабль Биркенхед тоже потерпел крушение, и тоже у Южной Африки, но там всё закончилось куда трагичнее.

— Милый, не надо! — требует жена, подобрав ноги. — Рассказывай свои страшные истории, когда сойдём на берег и доберёмся до отеля.

— Действительно. Крушение крушением, а дела не ждут. Леди Белл, надеюсь, вы составите нам компанию. Ваше присутствие даже однообразие океана сделало незабываемым!

Дама улыбается.

— Принимаю ваше предложение, мистер Брин, и в очередной раз благодарю за покровительство. Путешествовать одной так далеко, особенно во разгар войны…

— Ни о чём не беспокойтесь, — заверяет жена. — Кейптаун под надёжной защитой Короны, и скоро так будет по всей Южной Африке.

— Истина! — вторит муж. — Буры низведены до отдельных шаек и могут лишь грозить. Скоро их дожмут, и можно спокойно налаживать добычу. Пусть мы не в числе первых, но Африка по-прежнему лакомый кусок для Соединённого Королевства.

В порту уже толпа. Шлюпки умело пришвартовываются, пассажирам помогают сойти на берег. Начинается возня с вещами, регистрацией и поисками друг друга, голоса сливаются в неразличимый гомон. Мистер и миссис Брин подгоняют слуг, следя, чтобы ни их, ни вещи дамы никуда не пропали. Как всё готово, ловится экипаж, и порт остаётся позади, пока, отдувающиеся, но довольные, переводят дух в кабине. Жена в предвкушении.

— Говорят, новый отель невероятен. Сейчас там расположен штаб британской армии, но и для нас место найдётся.

— Прекрасная возможность узнать о войне из первых уст, — добавляет дама. Мужчина кивает.

— Уверен, их донимают этим каждый день, но вы правы, это хороший шанс завести дружбу с офицерами Его Величества.

Упомянутый отель оказывается недалеко от порта, приветствуя посетителей слаженной архитектурой. Ни бедности, ни пошлости — сразу видно, на какой класс рассчитан.

Мужчина посылает слуг разузнать про свободные комнаты, вещи оперативно разгружаются. Изнутри отель смотрится ещё краше. Кейптаун растёт, и, несмотря на войну, люди со всего мира стекаются в поисках возможностей.

В холле стайками снуют офицеры. Судя по обрывкам разговоров, буры действительно ушли в подполье, и англичане спешно строят аванпосты в надеждах зажать остатки сопротивления. Слушая вполуха, дама расписывается за номер и мимолётом спрашивает, останавливался ли в отеле некий мистер Лорети. Шансы ничтожно малы и не оправдываются. Поблагодарив, забирает ключ. Мистер Брин раскланивается.

— Набирайтесь сил, леди Белл. Уже завтра мы планируем навестить мэра. Крушение служит прекрасным поводом и для него — выразить соболезнования, и для нас — наладить дружбу. Это его первый срок, но он уже сорок живёт в колонии и знает всё, что достойно быть узнанным. Уверен, он с радостью поможет нам обоим.

Дама кивает:

— Непременно присоединюсь. Хорошего дня, мистер Брин. Миссис Брин, — распрощавшись, следует за слугами, что уже несут вещи наверх.

* * *

Комната изо всех сил старается внушить, что они в Европе. Великолепная мебель, отделанные стены, всё вычищено до блеска. Служащий гостиницы почтительно информирует о расписании и услугах. Как только вещи разобраны, дама отсылает слуг, и наконец-то можно выдохнуть. За двадцать дней по океану успевает разузнать все новости Южной Африки, завтра дополнит свежими. Надо раздобыть список пассажиров на уходящие и ушедшие корабли, проверить гостей других отелей и, если не поможет, копать глубже.

— Из всех мест ты выбрал пламя войны… — с какой-то стороны, это в духе их рода. С другой, от одной мысли, что уже где-то лежит, задетый случайной пулей, пробегает неприятный холодок.

«Потом, всё потом…» — сперва основаться и подготовиться. С Бринами получилось отлично — долгий круиз идеально подошёл для постепенного очарования. С покровительством магната куда легче в светском кругу, а статус вдовы даст возможность выкроить информацию у заинтерсованных в деньгах и титуле. Гораздо тяжелее будет с местными. В её целях буры полезнее британцев, но станут ли они помогать английской аристократке, вопрос риторический. Впрочем, всегда есть наёмники.

Зашторив окна, садится перед зеркалом, возле стула потрёпанный сундук. На свет извлекается скрепленная замком книга и целый набор флаконов. Методично проверяется содержимое. Запахи информируют, что ничего не пропало, и парфюмерии хватит как минимум на пару месяцев. На всякий случай добавляет в каждый по капле крови. Чем сильнее воздействие, тем лучше. Кто-то может задаться вопросом о внезапно возросшей симпатии к незнакомке, но этикет — отличное оружие против любопытства.

Воспоминания привычно проникают в прошлое, где такие вещи давались сложнее и в плане создания, и в плане воздействия. Эталоном было зелье, не имеющее видимого запаха, чтобы человек даже не подозревал, что под чужим влиянием, и достаточно пары жестов и интонаций, чтобы выведать, что хочешь.

Закрутив колпачки, убирает парфюмерию и так не раскрытую книгу в сундук. Колокольчиком призывается служанка. Время скинуть соль ветров, принять долгожданную ванну и отдохнуть. Завтрашний день определит дальнейшее пребывание в колонии.