Елисейкин год (джен)

Появление Елисейки в нашем доме было запланированным: нужен был друг для Тишки, четырехмесячного крысёнка. Елисей родился десятого мая две тысячи двадцать четвертого года и приехал ко мне первого июня.

Крысёнка привезли в картонной коробочке. Когда я открыла крышку и заглянула внутрь, на меня, задрав белоснежную мордочку, взглянул самый очаровательный в мире малыш. Крохотный он был… ну просто очень крошечный, настолько, что становилось страшно. Окрасом он был похож на щенка хаски: темно-серый, почти черный, с белой «масочкой» на морде, белыми были лапки и светлым — хвост.

Карантина не было: малыш сразу был заселён к Тишке. Тот, большой и сильный подросток, малютку обижать не стал. Обнюхал, осмотрел, заглянул под хвост, потеребил холочку и оставил в покое. Ночь прошла мирно, Елисей освоился в клетке, облюбовал верхний гамак, где и проспал сладенько.

День начался с обследования новой территории. Сперва Елисей полазил по клетке, на которой лежала подстилка из вязаной детской жилетки. Спустился на стол, нашел молочко, попил, потом обнаружил тарелочку с кормом и поел. Затем нашел Тишку и побегал за ним, играясь и дурачась. Активный и весёлый, любознательный малыш. Выяснив же, что клетка не запирается, раззадорился вовсю: прыгал, скакал смешным таким шариком, был, похоже, в полном восторге от такой свободы после родительской клетки и тесной маленькой коробочки, в коей он провел пару часов.

В течение месяца мальчишки тесно сдружились, прикипели друг к дружке, спали вместе, играли, вместе же познавали новые территории, которые я им предоставляла, сделав мостики — сначала с комода на подоконник, а потом от окна на пол.

Огромное комнатное пространство сразило Елисейку наповал — такого простора он и не ведал никогда. Сперва-то была кровать да подоконник, куда их с Тишкой ссаживали во время уборки стола и клетки. А комната… о-о-оо, это круто!

И мальчики начинали куролесить: лазать-карабкаться, подниматься-спускаться, все поверхности были обследованы — стол, комод, тумбочка, кровать, нижняя часть шкафа.

На ночь крысята по понятной причине пока запирались в клетку: Елисейка же мелкий, шустрый, не рассчитает своих движений, разгонится да и свалится, чего доброго, с комода…

Седьмого июля Елисей заговорил, начал стрекотать-щебетать, чем очень сильно меня удивил. Подошла к их уголку, а Елисейчик ко мне с воркованием кинулся, взлетел на плечо и давай в ухо лопотать. Пищит-тарахтит, и так громко, прямо орет. Я сначала не поняла, забеспокоилась, осмотрела говоруна, ну вроде цел, чего голосит-то?.. Показала Наташе, сестре моей, та послушала и сказала, что он просто болтает.

Что правда, то правда, Елисей оказался говорушкой, вечным комментатором, певцом, пел обо всём, что увидит. Тишка вот тихоня, молчун, ни звука не издает, только зубами поскрипывает от удовольствия во время поглаживаний и почесываний. У него при этом смешно выпучиваются глаза, словно им становится тесно внутри черепной коробки. Странноватое и немного пугающее для непосвященного зрелище.

Они разные, мои мальчишки, как ночь и день. Тишка спокойный, как питон Экзюпери, проглотивший слона: много спит или лежит тихонько где-нибудь, а Елисей — шило в попе, целыми днями по комнате носится и мне изо всех сил мешает есть-пить-писать. Поминутно залезает на стол по моим ногам, и только успевай следить за тем, чтобы он не сунулся к компьютеру, а то ещё перекусит провод от мышки, и че я делать буду?..

Так-то они не кусаются, только чужого могут цапнуть. Тишка предельно ласковый, любит мои руки лизать, язычок такой крошечный, мягкий, тепленький, нежный такой, Елисейчик тоже начинает лизаться, тоже ласкуша маленький.

Потом Елисей меня и вовсе залюбил — всё рвется ко мне и рвется, на ручки просится, стал не просто ручным, а истинно домашним добрым мальчиком. Под влиянием момента подарила ему игрушку: резиновый твердый шарик, Елисей очень старался его прогрызть, но не получилось. Тишку шарик тоже заинтересовал, но едва только приблизился к нему, так Елисейка тут же уволок игрушку прочь, не дал Тишке даже понюхать. Жадинка мелкий — ни с кем не хочет делиться. Пришлось отвлечь Тишку перышком и бантиком на веревочке.

В двадцатых числах июня Елисей начал переодеваться, становиться серебристым, отчетливо стал виден ремень на спине, темный загривок и шапочка.

Как-то раз подошла к мальчишкам посмотреть, всё ли съели, а Елисейка прямо прыгнул мне на грудь, так отчаянно на пол просился, что просто не могу! Ладно, открыла ему доступ, скачет весь такой счастливый. Но комнаты ему мало, на коридор нацелился, а там и на всю квартиру, Амундсен мой домашний…

Магазин, домашняя рутина и возня с хвостатиками, поразительно, сколько их много в двух мордах. Каждая попытка засесть за написание фанфика заканчивается воплем: «Елисей, слезь оттуда!» и «Тишка, не лезь под покрывало, это моя постель!»

Елисейка даром что мелкий, а на кровать заскакивает как кошка, с пола и с разбегу.

Тишка вот на колени залез, когда я чай пила, ухватил печенюшку и унес на пол, потыкался по всей комнате, в угол, под тумбочку, под батарею, но нигде не вкусно, так что унес домой на комод и спрятал в укромном местечке — на потом.

В общем, дни были полны крысок.

С августа, так и быть, прогулочная территория мальчишек увеличилась на всю квартиру. Знакомство началось постепенно: сперва перышком вела по квартире, потом устраивала погони за веревочкой. Мальчики полюбили простор и не боялись открытых пространств: коридор и комнаты пересекали смело, отважно топали посередине, а не трусливыми пробежками вдоль стен.

Попутно выявились некие индивидуальные черточки: Елисейка любит лапкой кушать кефир — зачерпнет и из ладошки пьет. Никак не поймаю этот момент, только включу планшет, а он уже напился и усвистывает на пол. Тишка нравится сосновую шишку таскать в зубах, поносит и в кефир окунает, типа кормит её, на меня смех нападает, когда подхожу и вижу шишку, утопленную в кефире, она от этого аж закрывается, а когда высохнет — раскрывается, вот такая вот живая шишка…

А сколько радости у крысок, когда я выпускаю их на волю, аж кровать задними лапами пинают в восторге, как кролики прям, счастья полные штаны. Выгул-то пока строго в пределах одной комнаты (моей), а так они на воле с утра до ночи в комнате и на комоде, в клетку запираются на ночь и в мои отлучки в магазин, ванну и тому подобное.

В конце августа племянник сделал деревянный домик и поставил стенку, отгородив комод от кровати. В нём они проспали целый день, не спускаясь на пол.

31444444444444444022222222222222222222222222222222224444

Упс… это Елисейка по клавиатуре прошелся. Не стану убирать его нечаянное сообщение, оставлю на память.

Сижу однажды, пью чай, читаю новости, Тишка залез на колени, урвал полпончика и упер домой, грабитель хвостатый… еле отодрала крысака от булки, сижу теперь с половиной и грущу — его на чай хватит?

Тишка-Тишка-Тишка,

Маленький плутишка, капелькою нос,

Хлебушка краюшку в домик он унёс.

Ну песенкой поется же!

Кстати, на эту песенку Тишка охотней всего прибегает, когда я его зову. Тот кусок украденного пончика я потом потихоньку забрала из домика и выкинула, пока Тишка его не съел, много сладкого ему всё-таки нельзя.

Купаю я их только по мере необходимости, так-то они чистенькие, хорошо пахнут, клетка у них регулярно моется. А так в воде любит возиться Елисейка: сидит на краю тазика и мордочкой под воду зачем-то заныривает, по самые глазки, ещё лапками по дну скребет, плещется-копается, чудачок милый, в общем.

У Елисейки бока белеют, всё-таки он хаски, раз масть меняется.

Со временем я их совсем перестала запирать в клетке, только на столе на ночь.

В один из сентябрьских дней крысярики нас удивили: мы ушли с внучкой в магазин, а квартиру оставили в полное их распоряжение, приходим домой и что ты думаешь — сидят на месте, как бобики, даже не подумали спуститься на пол в наше отсутствие! А как мы пришли, Елисей словно получил добро — начал носиться по всем комнатам.

Елисейчик такой радостный делается, когда я ему открываю доступ на пол — сразу летит на кровать и ка-а-ак начнет нарезать по ней круги, а я его ловлю и на спинку опрокидываю, так он прямо писается от восторга, задними лапками пинается, передними пальцы хватает, лижет их, тарахтит-верещит, рассказывает, как он рад мне.

А Тишон в другом талантлив: умеет плеваться, помидорку-кукурузу ест, мякоть выедает, а кожицу или оболочку сплевывает. Когда глажу и почесываю шейку, он верхней частью тела переворачивается, горло подставляет, а потом на бок опрокидывается, растекается под рукой прямо.

А миску он так уверенно отодвигает с пути… идет такой, деловой весь, а тут мисочка, так Тишка на ходу её двиг лапой в сторону и дальше чешет. У него, кстати, ещё одна характерная черточка появилась — дружеский укус за ладонь. Постоянно, когда ни поглажу, обязательно цапнет нежно за мякоть ладони, всегда только за ладонь, больше никуда, ни за что. Это его особенность, его визитная карточка — ласковое прикусывание, такой своеобразный привет.

Вот уже несколько дней, уходя в магазин, я оставляю мальчишек просто в комнате, не запирая в клетке, и, возвращаясь, нахожу их как раз там, спящих в гамачке. Умнички такие.

Как-то раз Тиша под одеяло залез, я кинулась его оттуда доставать, щупаю-ищу, где он там, а Елисейка со мной вместе край покрывала поднял, помог Тишку освободить… не, ну представьте: мы с крыском вместе покрывало приподняли и завернули, чтобы Тишку открыть, умора-то такая!

Это заворачивание, кстати, Елисейкина причуда, постоянно так делает: подойдет к краю кровати, подберет передними лапками уголок покрывала и задними — брык-брык! — деловито отпинывает назад. Как же на это уморительно смотреть!

Елисейка вот уже два октябрьских дня как пользуется полной свободой, в его распоряжении вся трехкомнатная квартира, бегает по всем комнатам, причем не у стен, а открыто по пространству, и дико радуется простору, когда я прохожу — за мной скачет, у туалета-ванной караулит, смешной такой.

Ночью они только на стол запираются, в клетку сами заходят: покопаться в опилках, поспать в гамачках, дверца у неё не закрывается вообще. А то на крыше клетки лягут, под половичок, уютно им там, ну и домик опять же рядом стоит с теплым душистым сеном.

Тишка напроказил — нашел на кухне коробку с вином и погрыз, вино перелили в бутылку, а Тишку изъяли из лужи и унесли со словами: "Пойдем-ка домой, пока не стал пьяницей!" Потом с Наташей всё хихикали.

Ещё два дела пришлось сделать: купили мусорное ведро с крышкой, чтобы Елисей по помойкам не шарился, а ещё я привинтила шпингалет на дверь туалета, чтобы тот же Еська не утонул в унитазе.

Какие же они разные: Тишке хватает своего домика, а если и выходит, то только для того, чтобы поспать за ведром с картошкой на кухне, Елисей, наоборот, присмотрел для себя несколько мест, где может сладко поспать — за занавеской в Наташиной комнате, под шкафом там же, в шкафу, у батареи на полу, под столиком на ковриках, на окно, кстати, залезает по металлической сушилке для белья, кроме того, полюбил спать в ящиках в закуточке с инструментами в коридоре, совсем самостоятельный парнишка.

Домой прибегает поесть, а потом снова усвистывает в одно из полюбившихся мест, но несмотря на это, ввечеру всегда исправно возвращается на стол, где я их запираю на ночь.

А как он мило просится на пол поутру: прижмется мордочкой к доске и замирает, говоря этим, что пора его выпустить.

Тишка совсем освоился, вместе с Елисеем по всей квартире тусит — бегают, играют, спят там-сям без задних ног. Кроме того, он заговорил, тоже начал пищать, не иначе Елисей его научил.

Вот так потихоньку-полегоньку мои зверики адаптировались, теперь не надо переживать-закрывать свою комнату или клетку, мальчишки нынче на свободном выгуле, домой сами приходят. Клетка им теперь служит туалетом, держателем для поилки, ну и для гамачков, которые за решетку подвешиваются.

Одним ясным ноябрьским днём Елисейка нас уморил: полы моем — за шваброй бегает, орет, белье стиранное развешиваем — по сушилке напольной лазает, снова что-то верещит, тарахтит, мы с Наташкой прямо падаем от хохота — вот помощник!

Кстати, из-за елисейкиной вездесущности всё время приходится быть начеку и перед тем, как включить и запустить стиральную машину, следует проверить, нет ли там крысы. Елисей тот ещё пролаза. Столько раз он случайно запирался в ванной, но, к счастью, без скандалов. К нечаянному пленению Елисей относился довольно философски.

К декабрю Елисейка совсем обжился, целыми днями спит в шкафу, где мы для его удобства настелили тряпочек. Наверное, из-за этого он не портит нам одежду, не грызет, не пачкает, а спокойно спит под полками с ней, мимо проводов идет как мимо пустого места, вообще не обращает внимания. Тишка, кстати, тоже ничего не портит, не грызет, просто идеальные крыски!

Елисейка нереально удивительный!

Надела теплую кофту, и он начал по мне лазать, нюхать, покусывать тут-там, изучать новую для него вещь, которую никогда не видел, чудо моё маленькое. Поразительное действие, особенно с учетом того, что Тишке однофигственно, во что я одета.

Люблю, когда Тишка смеется: прижмется всем телом к поверхности стола или крыши клетки, ушки по бокам развесит и смотрит так хитро-хитро, что сразу видно — смеется!

Елисейка снова учудил: решил поиграть в прятки. Пришла из магазина, позвала вкусняшку предложить — не идет. Звала-звала, весь дом перерыла, аж в подъезд вышла, думала, убежал как-то, нашла через два часа под диваном, так он ругаться начал: висит в руке и возмущенно тарахтит, мол, зачем нашла? Потом повторил проказу — спрятался на кухне под шкафом, только в половине второго ночи и уговорила выйти.

К счастью, это была мимолетная придурь, в дальнейшем Елисей вел себя как обычно, уходил спать в шкаф.

После какого-то похода в магазин я им впервые дала перепелиное яйцо. Тишка с ним расправился в два счета, а вот Елисейке пришлось проткнуть скорлупку, его силенок не хватило прогрызть. Вкусные яйца им понравились.

Оставили нечаянно конфеты на окне, придвинули сушилку, и Елисейка до них добрался, одну развернул и пообкусал, двум другим чуть попортил фантики, проказник маленький.

Ещё крысы у меня периодически аскорбинки потаскивают, то и дело нахожу их, погрызенные.

Тишка с Елисейчиком, похоже, нашли себе Нарнию: весь день сидят в платяном шкафу — им там нравится, каждый день бегут туда.

В январе заметила, что мои мальчишки временами охлаждаются на окне — лягут пластом и всем боком к холодному стеклу прижимаются, в том числе и мордочкой — щечкой, носиком…

Вот так-то вот, а сидели бы в клетке запертые, нипочем не узнала бы об этом.

Пришли из магазина раскрасневшиеся с февральского мороза, Наташа сняла свитер, кинула на кровать и забыла, отвлекшись на дела, а потом зашла в комнату, а там Елисейка на её одежде лежит — возомнил себя кошкой.

Случай после ванны: искупалась, Елисейка прибежал на запах шампуня и запрыгнул на кровать, я умилилась и прилегла к нему, и он начал с восторгом копаться в моих волосах, рылся-дергал, теребил, по ощущениям как выдирал с корнями и откусил половину волос, но на деле ни одного волоска не вырвал, парикмахер мой маленький.

Мальчики полностью реабилитированы: клетка спущена на пол, в их распоряжении вся квартира, ночуют где хотят — под шкафом в Наташиной комнате, в ящиках в коридоре или на матрасе под диваном в зале. Ура, даешь полную свободу!

А, и ещё, в моей двери прорезан лаз, чтобы они могли беспрепятственно проходить в мою комнату.

И вообще, они уже давно хотели сказать мне, двуногой дуре, где именно они желают спать. Долго же до меня доходило. Теперь кусаю локти от досады, что не предоставила им свободу раньше…

Они же солнышки, ночью спят до упора, всё утро и до обеда и только к вечеру расшевеливаются, начинают бегать и резвиться, им даже в голову не приходит по столу полазать и что-то погрызть, совершенно идеальные питомцы. Тишка, правда, норовит в мусорное ведро залезть и поискать там чего-либо, мы его помоечником прозвали, не ругаем, нам не сложно его выловить из ведра и выпустить на пол.

Всю зиму наши мальчики прожили на кухне. Шкафчик с двумя ящиками, что стоит в коридоре возле кухни, стал их постоянным спальным местом. Ящики оснащены гамаками, пол в них устлан опилками или пеленками, в них Тишка и Елисей спят всю ночь. Клетка с дополнительными гамачками стоит на кухне, в ней мальчики спят по желанию. Едят там же. Вода у них в двух местах: в поилке в клетке и в чашке под шкафчиком в коридоре.

Настал март.

Не, ну я знаю, что крысы умные, но чтоб настолько… вот вам ещё история: облюбовали мальчишки себе ящик под плитой (для хранения горячих блюд, мы там сковородки держали, но с некоторых пор их пришлось прибрать в шкаф), устроили себе там спальню и туалет, а так как ящик железный и, следовательно холодный, то кто-то из них решил его утеплить. Обнаружила однажды в ящике половую тряпку, сперва не поняла и убрала её на место — за ведро. Через пару минут заглядываю, а тряпка снова там, Тишка её затащил и подстелил под себя, я аж офигела — во умник! Пришлось в срочном порядке искать старые тряпочки и отдать мальчикам.

Спят они поразительно долго, с вечера с девяти часов, всю ночь до обеда с перерывом на покушать, и дальше до пяти-шести, чтоб ненадолго порезвиться и поесть ещё до девяти перед сном — упс, замкнулся круг.

Ну или не спят, они могут просто лежать рядышком, почесывать-прикусывать друг дружку, мыться, скрестись, Елисейчик при этом издает звуки: воркует, стрекочет, ворчит-мурчит…

А Тишка, если ему, разленившемуся, дать чего-нибудь пожевать, так он даже не встает, а начинает лежа есть, прямо так, держа кусок одной лапкой.

С середины марта Тишка начал прибегать ко мне по утрам — просить покушать. Сегодня, например, проник в лаз и стал выплясывать под ногами, за ноги лапками хватал-царапал, потом на кровать запрыгнул, на постель, так проголодался. Пришлось в срочном порядке сварить кашу в пакетике, чтоб побыстрей дать. Такой предприимчивый милашка Тишка.

Мальчишки стабильно пользуются лазом: раньше меня будил Тишка, сегодня, апрельским утром, прибежал Елисей, запрыгнул на кровать и по мне заскакал-забегал, проснулась от щекотки, причем настроение пробудилось вперед меня, с утра до потолка счастлива.

Мальчишки продолжают удивлять, помните тряпочку? Так вот, Тишка её по мере загрязнения выкидывает из-под шкафа, типа нате, постирайте, а так как тряпка у них, пришлось завести вторую взамен, и сегодня знаете что произошло? Тишка выкинул свою запачканную и забрал ту, новую, вот хитрюшка!

Ещё на днях был такой милый эпизод: их тряпочка высохла после стирки, я сняла с батареи, положила перед Елисейкой (он из-под шкафчика как раз высунулся) и говорю:

— Забирай!

И что вы думаете? Цапнул тряпочку и утянул под шкафчик! Мы с Наташей так смеялись — ну такой умничка, слов нет! И ни грамма дрессировки, всё сами! Красавчики! Люблю их.

Пятнадцатого мая Елисейка меня удивил: сделал то, что никогда не делал — начал скрести мою руку, как Тишкину спину, точно так же, как скребут друг дружку, ощущения… презабавные, щекотненько так, зубки мааасенькие, скребут-грызут кожу, волоски с тыльных сторон пальцев зачем-то состриг, милый мой зверёк, сосредоточенный такой, внимательный… вдумчиво так грызет, глазки куда-то в пространство смотрят, туманные, мечтательные. Впервые он меня так отметил, как крысу, равную себе. Чувствую себя очень гордой, прям избранной. Спасибо, Елисейчик, я тоже тебя люблю!

Каким-то теплым июньским днем облюбовали наши мальчишки кухонный шкафчик: нашли лазейку — отошла задняя стенка, — проникли, обжились, мы заметили и офигели, убрали продукты и посуду, подивившись при этом, что пацаны муку не тронули… Пару дней потакали им, газетку стелили, домик поставили… а сегодня мы с Наташкой вдруг взбунтовались: ну елки вашу ж мать, это же кухонный шкаф!!! Че там крысы делают?! Нашла пару досок да и заткнула лаз. Теперь их реакция: первым пришел Тишка, сунулся — и… упс! Вылез злой, пыхтит, сопит, топчется, кружится, чуть не рычит. Потом Елисей полез, пошуршал и вылез с вопросом:

— Эй, а где вход?!

А вот нема его теперь, это наше, черт возьми!

Весь этот год, с лета до лета, Елисей охотно играл с нашей шестилетней внучкой. Как ни приедет она, сразу бежит к своему хвостатому другу. Тишка к ребёнку был равнодушен, ему, казалось, было пофиг, есть тут ребёнок или нет его. Но не Елисейка, он любил гостей, в частности наших родственников, и с восторгом мчался их встречать, чтобы обнюхать, облазить, посидеть у всех на коленях, пошуршать в пакетах, порыться в волосах. По крайней мере у тех, кто не боялся крысиного общества.

А вот почтальона, газопроводчика и прочих случайных (мимолетных) людей Елисей опасался. Как-то определял, что в дверь звонит чужой, и бежал прятаться.

В общем, жизнь. Полная, яркая, веселая, суматошная. Пару раз болели, сопливились, чихали, не хотели есть-пить, приходилось кормить с пальца кашками и пюрешками, поить из пипетки, молиться богу и фанфиксу. Один раз почти похоронила Еську, когда у него на нижней челюсти возникла какая-то бяка, твердый шарик размером с горошинку. Думала — опухоль, и не вылезала с крысофорумов в поисках ответов. Пока разводила панику, шарик сгинул, сошел на нет, шишка усохла и рассосалась бесследно. Ладно, наверное, это был абсцесс. По совету вета-онлайн проверила зубы — они оказались в порядке.

Со второй болезнью Елисей не справился. Она оказалась сильнее и серьезной. У меня не было возможности отвезти Елисея к ветеринару, мне нужен сопровождающий, а его в данный момент не оказалось. Да и нет их, ратологов, не лечат у нас крыс... Так что лечила я Елисея своими силами и наитием. Кормила с пальца, поила из пипетки, сжимала ребра, когда он задыхался и давился. Грела своим телом.

Мой мальчик очень надеялся на меня, при первых приступах удушья бежал ко мне, запрыгивал на кровать, забирался на колени или ложился в ладонь, прижимался и затихал, согреваясь.

Правый глаз тек красным, я его промывала. Подмывать Елисея не пришлось — он был аккуратен до самого конца. Двадцать восьмого августа поздно вечером Елисейка снова пришел ко мне, вошел в комнату и упал в судорогах. И я поняла — это всё. Взяла его на колени и держала в руках. Он говорил со мной. С болью, стонами, хрипом, но говорил. А потом его голос умолк навсегда.

Елисей оставил очень яркий след в моей жизни. Мне его не хватает. Всё время перед глазами стоит чудесная белая мордочка Елисейки, руки всё ещё помнят его мягкий серый мех, его теплое легонькое тельце — перед смертью Елисей сильно потерял в весе.

Тишка продолжает жить один, надо ему достать новых друзей. Одному ему нельзя.