Alone... (гет)

Изящная фигура в белом джедайском плаще с широким капюшоном, покрывавшим голову, проникла в главный зал звёздного разрушителя гранд-адмирала Трауна. Путь к этой цели был тернист и нелёгок, и лежал, сквозь множество часов, дней, недель, месяцев, и также множество врагов.

Последними из таких врагов были боевые дроиды, которые, единственные, на странность, охраняли разрушитель. Впрочем, это было не важно. Она пришла сюда с конкретной целью, спасти Галактику, и ей не важно через что для этого нужно было пройти.

Империя давно пала, но с возвращением гранд-адмирала Трауна, её последний осколок продолжал набирать силу… Сегодня, именно сегодня, Асока должна была покончить с этим раз и навсегда.

Она прошла сквозь все мучения и препятствия не просто так, она прошла через них, дабы найти Трауна и сразиться с ним, ради светлого будущего всего мира…

И Тано не намерена была отступать!

В огромном помещении царил полумрак, где-то даже слегка сверкали искрящиеся лампы, вокруг никого не было, кроме поверженных дроидов… Кресло-трон, на котором восседал гранд-адмирал, словно сам император, было столь беспечно повёрнуто к ней спинкой, как будто он не боялся, как будто ждал её.

Тогрута могла бы быть безжалостной и воспользоваться ситуацией, но… Нет, бесчестный бой был не в её правилах, и женщина отпустила эту идею лишь только она пришла ей в голову.

Вокруг было тихо, очень тихо, и почему-то никто её не останавливал. Асока, активировав один из световых мечей, подошла ближе, ещё ближе, ожидая, что вот-вот кто-то нападёт, или Траун что-то произнесёт, но ничего не происходило…

Вот Тано уже оказалась позади массивного кресла, не особо разглядывая его, с волнением крепко ухватилась пальцами за край спинки, развернула, и шок поразил её от самых кончиков монтралл до кончиков пальцев ног…

Гранд-адмирал сидел в кресле неподвижно, и ярко-красными глазами смотрел в пустоту, а на его всегда идеально-белом мундире алело такое же тёмное пятно крови.

Траун был мёртв!

Причём убит был не Асокой, кем-то другим, ещё задолго до её прихода. Подло проткнут со спины кинжалом сквозь спинку кресла, вероятно, кем-то из своих. Слишком взволнованная возложенной на неё миссией Тано поначалу не обратила на это внимания, но теперь, в тусклом, слегка мигающем, свете тогрута отчётливо заметила сверхпрочный поблескивающий серебром кинжал.

Всё было кончено! И всё одновременно начиналось сначала для Республики, Асока знала это так же хорошо, как, и что перед ней сейчас находился настоящий Траун, рассвет и закат былой Империи…

Последний осколок Империи без Трауна быстро сдался и, рассеянный по Галактике, был повержен восстанием. В Республике уже в который раз воцарился мир, но, ввиду последних событий и беспорядков, она ожидала нового избрания канцлера.

А пока…

А пока на Лотале был грандиозный праздник.

Вся планета отмечала полное окончание тирании Империи над Галактикой, украшенная тысячами лент, шаров, других декораций, повсюду играла вдохновляющая республиканская музыка, в которой присутствовал дух свободы, и все веселились до упаду.

Особенно счастливыми в этот день были те, кто раньше состоял в команде «Призрака», для них эта победа была личной. Они не только праздновали падение Империи, полное и окончательное освобождение Лотала от любых её последователей, но и отмечали в этот день воссоединение своей «семьи», ведь не так давно к ним вернулся Эзра.

Особенно счастливой была Сабин, она отплясывала, сбивая все ноги, на танцполе рядом с любимым, небрежно расплёскивая вокруг себя содержимое своего бокала, в котором, кажется, был мандалорский самогон, Асока не стала уточнять.

Тано лишь вежливо улыбнулась своей бывшей ученице, когда та на крыльях счастья подлетела к ней и заявила, что бросает всё. Кто бы сомневался?

— Асока, я так счастлива, так счастлива! Я остаюсь на Лотале… — буквально задыхаясь от переполняющих её эмоций, заявила Врен, — Мы с Эзрой теперь всегда будем вместе… А знаешь, мы, в будущем решили пожениться… И даже Хьюянг захотел остаться с нами…

Не успела Сабин договорить, как рядом с ней тут же появился Бриджер и, тоже не в состоянии прочувствовать своё счастье сполна, увлекая любимую обратно на танцпол, искренне добавил:

— Спасибо тебе Асока. Спасибо за всё…

Тано не ответила, она понимала, что радость этих двоих была искренней, как и благодарность, мило, приятно, но в её собственной жизни это ничего не меняло.

Тогрута уже отбыла достаточное время на празднике, чтобы это можно было назвать официальным посещением, а потому, больше ей здесь было делать нечего. Допив спиртное из своего бокала, который всё это время она просто бесцельно держала в руке, Асока уверенно поставила стеклянную ёмкость на стол и удалилась.

Корабль Тано встретил её, как всегда, пустотой и темнотой. Тогрута зажгла свет, но светлее на душе от этого не стало. Всё так же тихо и одиноко, даже в лучах ярких искусственных ламп.

Выдвинув столик из пола, женщина села подле него, сложила руки на столешницу и задумалась.

Ей было сорок пять, она прожила почти всю жизнь, но ничего в этой жизни никогда не менялось. И если раньше пустота и тишина корабля, ставшего Тано вечным домом, её не беспокоили, просто воспринимались, как данность, то только вот сейчас, в этот самый момент, тогрута действительно прочувствовала, как одинока была.

Женщина была не молода, она прошла сквозь годы, сквозь тысячи битв и событий, в её жизни было много людей и гуманоидов, но на самом деле, у неё не было никого. Сорок пять лет, целая жизнь, а у неё не было, ни дома, ни друзей, ни семьи, ни даже ребёнка, и, если бы Асока сейчас с кем-то захотела поговорить, никто бы не отозвался на её просьбу об общении. Это было одновременно утомительно и грустно. Она являлась серым джедаем, отличным воином, героем Республики, и одновременно абсолютно не нужным никому гуманоидом.

Асока сидела здесь одна, в окружении пустоты, когда весь мир праздновал, фактически её победу, и понимала, что ничего не может изменить. Как так получилось? Как она до этого дошла? Среди толпы она была как никто в мире одинока, и тут даже некого было обвинить. Она сама была виновата в своей беде, но она не жалела себя, она просто чувствовала усталость и пустоту. В душе, в сердце и даже… Рука Тано невольно легла ей на живот, где мог бы развиваться её ребёнок… Но нет, она сама выбрала этот путь. Ни друзей, ни семьи, ни любви, ни детей…

После стольких лет у неё не осталось никого…

Или может?

Асока не стала больше заниматься самоизъеданием и пустыми страданиями. Никто не будет её жалеть, а саму себя жалеть противно, мерзко. Если так получилось, что она была одна, то это была лишь её вина. Она выбирала не тех людей, кому могла доверить свою любовь и душу, от чего в ответ получала холодность и безразличие на все попытки быть любимой…

Но это был ещё не конец…

У Асоки был ещё шанс стать счастливой, о нём она знала давно, храня надежду в своей душе все эти годы. И ради него, почему-то именно в этот момент осознания одиночества и пустоты, она была готова на всё…

Сложив столик обратно, Тано села в центр рисованного круга узоров на полу и сосредоточилась. В моменты, когда ей совсем было плохо и грустно, она обращалась к медитациям, только один человек мог помочь ей всегда, когда ей было тяжело, только он совершил в своей жизни больше ошибок, чем она, и мог понять смятение её души…

Тано не обратила внимания на то, сколько прошло времени, и вот она уже была в Силе, в месте так похожем на Мир между мирами, искусственно выстроенном разумом под него.

Она стояла на невесомой прозрачной дорожке, как будто вымощенной из стекла, и безмолвно смотрела на Энакина искренними глазами…

Он молчал, ожидая, когда она обратиться к нему, Асока не была уверенна в том, что она делает, но эмоции казались сильнее в эту самую секунду, они как будто били через край.

— Энакин, мне нужно серьёзно с тобой поговорить… — слова Асоки эхом отдались в бесконечном тёмном пространстве.

— Я знаю, о чём ты хочешь меня попросить… — с приятной лёгкой улыбкой ответил он, эта улыбка была такой до боли знакомой и родной, что ещё сильнее внушало тогруте решимости, — Я могу согласиться на твою просьбу, так как это совпадает с моими личными целями, но… — Скайуокер остановился на этом слове, как будто произнести данные слова ему было тяжелее, чем Асоке услышать их, — Предупреждаю. Я люблю тебя только, как сестру.

— Мне всё равно! — ни секунды ни сомневаясь, мгновенно выкрикнула Тано, для неё это было то, о чём она столько мечтала, для неё это было то, к чему она столько шла, и тогрута была готова рискнуть всем, дабы обрести свой последний шанс на счастье.

— Тогда я согласен…

Приятный мягкий голос Энакина растворился в тёмной пустоте, вместе с проступающей улыбкой и льющимися слезами радости на лице Асоки, голос и слова, которые для неё сейчас столько много значили…

Они дарили ей надежду на счастье, которое было столь призрачно и эфемерно, что могло раствориться вслед за видением её мастера в Силе…

И в любую секунду исчезнуть навсегда! Но теперь эта последняя надежда хотя бы была в жизни Тано, ещё один необычный дар от её учителя, с коим они не успели прожить всё то, о чём Асока мечтала.