Осенний марафон (гет)

Вествилд в штате Нью-Джерси, отличен от Нью-Йорка или Лондона, не так густо населён, не так одиозен, почти пасторальная картинка с минималистического стиля домиками. Наверное он устаёт переезжать с места на место в поисках работы. Не столько работа, как желание испытать нечто необычное, познакомиться с новым, заставляет Ватсона покинуть родные Пенаты.

Обжитая квартирка в Лондоне, во всех смыслах стала причалом для Джона, в последние двадцать лет. Когда-нибудь он снова вернётся в этот рай, с радостью понимая — это навсегда.

Ватсон останавливает автомобиль возле высокого кованного забора. По ту сторону мрачный, притаившийся в тени вязов, тёмный дом. Он ничего не напутал? Джон собственноручно записывал адрес продиктованный Снейпом. Липовая аллея дом тринадцать, строение шесть, спросить мистера и миссис Аддамс.

Интересно, как попасть внутрь? Ни звонка, ни камер видеонаблюдения, ни охраны. Может покричать, его услышат? Маловероятно, дом находится далеко. Осенний ветер продолжает охоту за мужчиной: взлохмачивая его волосы, играя с полами плаща. Ватсон поднимает повыше воротник. Свитер не спасает, так недолго простудиться. Доктор ёжась от холода несколько минут ходит взад-вперёд вдоль забора. Летучие мыши, чего только не померещится. Рисунок на воротах действительно напоминает летучую мышь в полёте: стальная, не настоящая, кажется нетопырь вот-вот оживёт. Отчего-то хочется назад в автомобиль. Завести мотор, больше никогда не возвращаться сюда.

Если бы не работа — преподавательская деятельность. Ватсон сменил белый докторский халат на деловой костюм. Зачем, одному богу известно. Кто бы там не обитал наверху, у него похоже отменное чувство юмора.

— Вы учились в Кэмбридже? — Северус не мигая смотрит на доктора.

От этого взгляда пробирает озноб, хочется спрятаться. Солгать невозможно. Ватсон не ленится повторить своё резюме полностью.

— Да. Но сначала в школе имени Короля Эдварда в Челмсфорде, потом в Королевском колледже в Лондоне, — ему кажется или ладони потеют.

— Похвально, мистер Ватсон, — директор листает папку, то хмыкает, то вдруг натянуто улыбается. — Значит вы доктор? Опыт преподавательства вижу имеется.

— Небольшой.

Его сила убеждения не действует на Снейпа. Месмер — как его называют за глаза в школе, с виду спокойный и строгий, на самом деле не терпит неподчинения, за любое отступление от правил карает увольнением.

* * *

Всего два года, Джон вылетел как пробка из престижной школы Лондона. Он просил дать ему факультет постарше. И что? Его слушать не стали. Из сорока абитуриентов, тридцать представители золотой молодёжи. Это значит, каждый его шаг, поступок, рассматривался чуть ли не под микроскопом, любое слово трактовалось двояко, о взглядах лучше не говорить. Пойти на каторгу, самолично сунуть голову в петлю. Получается он мазохист.

По утрам он сталкивался с учителями. Временные коллеги посмеивались за спиной, стоило ему повернуться, улыбались в лицо, поздравляли. Перед лекциями Джон закрывался в туалете, надевал наушники, включал плеер, слушал любимую классическую музыку. Ученики доведут его до визита к психиатру. Особенно девушки.

Для многих существовал определённый дресс-код в одежде. В Дотбойс-Холле некоторым сходили с рук нарушения, то же ношение откровенных нарядов. Создавалось впечатление, для девушек он был желанной мишенью. Холостой мужчина, за сорок, был вынужден постоянно отводить взгляд, дабы не спровоцировать конфликт в аудитории.

Ватсон терпел ради денег. Долги не позволяли Джону бросить всё и уйти хлопнув дверью. Следует заметить, его ангельское терпение испытывали на прочность. Последняя капля оказалась фатальной.

— Слышали, она новенькая.

— Посмотри как одета. Папочка с мамочкой сплавили малышку. Видимо всё прогнило в Датском королевстве.

— Увидим чего она стоит.

— Предупреди Ванду, этим вечером у нас будет веселье.

— Ставлю две сотни баксов, она не продержится и нескольких часов.

Стоило ему появиться, все разговоры мигом утихли. Ватсон не удостоил своим вниманием группу девушек. Коротко бросил мисс Бланшар скупое:

— Доброе утро.

Пора на арену ко львам. Он вооружён сарказмом, обширными знаниями, честолюбием, выдержкой. Лекция о психических заболеваниях будет длиться почти час. Он выстоит. На входе в аудиторию он не заметил, как толкнул кого-то плечом. Невинный. Мимо пронеслась стайка его основных мучителей: Ванда Максимофф и компания. Максимофф увидев доктора презрительно хмыкнула, шепнув на ухо подруге:

— Неуклюжая медведица. Они идеальная пара.

Джон прикрыл дверь, нечего им глазеть, не в цирке. Он раньше её не видел. Невысокая брюнетка, скромно одетая. Сумка через плечо казалась для такой хрупкой девушки неподъёмной. В карих глазах притаилась грусть. Доктор поздно очнулся, когда их взгляды встретились.

— Чарльз Диккенс, Лев Толстой, Альберт Эйнштейн, — хоть бы она не заметила. Джон подал девушке книги. — Великодушно извините, я не хотел вас потревожить... — откуда вдруг такие словосочетания, Джон сам себе не мог объяснить.

— Вам не за что просить прощения, мистер Ватсон, — они стояли и держали в руках одну книгу.

— Мисс... — вот Максимофф похоже знала имя девушки.

— Мисс Миллс, — в конце концов Толстой вернулся к законной хозяйке.

Миллс проскользнула мимо него, Джон галантно, как истинный джентльмен, придержал для неё дверь. Темнота сменилась ярким светом, слайд на главном экране расплылся чёрной кляксой. Все абитуриенты смотрели исключительно на Ватсона.

— Тема нашей лекции, — среди словно бесконечных лиц, он искал её.

— Временное умопомрачение, — Максимофф нанесла удар первой.

— Отлично, — парировал Джон. — Поговорим о болезнях души, разума и сердца.