Тени за Портретами (джен)

Хогвартс хранил свои тайны молча — до тех пор, пока кто-то не задавал лишний вопрос.

Было далеко за полночь. По коридору пятого этажа, у заброшенного крыла библиотеки, тихо ступала Гермиона Грейнджер. В руках — толстая книга в потёртом кожаном переплёте: "Арканные проклятия: История и теория". Её пальцы дрожали — от холода или от тревоги, она не была уверена.

Стук.

Она обернулась. Пусто. Лишь висящий на стене портрет мадам Эвелин Крайвен смотрел на неё с явным неодобрением.

— Вернись в постель, дитя, — процедила мадам, не отрывая взгляда.

Гермиона проигнорировала её и продолжила путь. Мысли возвращались к тому, что произошло днём ранее. Профессор Биннс вёл лекцию об эпохе Войны Магов XIII века, когда один из портретов в классе — портрет старого Гектора Грейвза — внезапно зашептал. Не просто прошептал что-то бессвязное, а проговорил:

— Он… просыпается. Мы не удержим его...

Голос был хриплый, будто исходит не от нарисованной фигуры, а из-под неё, из самой стены.

И тогда его глаза почернели. Все цвета исчезли, как будто краска стекла вглубь холста, обнажив нечто безжизненное.

Гарри и Гермиона были единственными, кто это заметил — все остальные думали, что это была «оптическая ошибка» в чармах. Но Гермиона знала лучше.

Она свернула за угол и остановилась. Там стоял Гарри. Его волосы были растрёпаны, очки сползли на нос, а в руке он держал карту Мародёров.

— Ты опоздала, — прошептал он. — По крайней мере на семь минут.

— Не начинай, — устало отозвалась она. — Я кое-что нашла. Эта книга… она упоминает феномен, когда портреты подвергаются воздействию внешнего магического поля. Случается редко. Очень редко.

— Проклятие?

— Хуже, — прошептала Гермиона. — Это может быть… след от древнего ритуала. След магии, которая не умерла, а спит. Как след от удара молнии на коже земли. В книге есть упоминание о подобном случае в Дурмстранге — портреты стали "окном", через которое «нечто» наблюдало.

Гарри побледнел.

— Думаешь, это связано с Хогвартсом?

— Я думаю… что Хогвартс давно носит на себе следы магий, которые никто не осмелился изучать. Даже Дамблдор.

Щёлк.

Звук раздался прямо у них за спиной — из стены. Скрежет, будто коготь по камню. Оба резко обернулись.

На противоположной стене висел огромный портрет лорда Оринса фон Шпигеля — угрюмого волшебника с серебристым орденом на груди. Его лицо, обычно надменное и скучающее, теперь было искажено тревогой. Он... пошевелился.

— Это невозможно, — прошептала Гермиона. — Он заколдован на статичность. Этот портрет не должен двигаться.

Лорд Оринс медленно повернул голову и посмотрел прямо на них. Его глаза были... пустыми. Чёрными. Без зрачков.

— Он… просыпается...

— Вы не должны были приходить...

Скрип. Прямо из-за стены, будто что-то шевелилось внутри камня. Гарри схватил Гермиону за руку. Но прежде чем они успели отреагировать, из тени вышел Драко Малфой.

— И вы ещё называете меня безрассудным, — холодно произнёс он. — Что вы здесь делаете?

Гарри вытащил палочку:

— Малфой, не в твои дела.

— Наоборот, Поттер, это моё дело. У меня тоже портрет начал говорить сам с собой. Бабушка. Она плакала. Плакала. Масляные слёзы. Никто не смог это объяснить.

Гермиона посмотрела на него с недоверием.

— Почему ты вообще сюда пришёл?

Драко медленно подошёл ближе, оглядел портрет фон Шпигеля и прошептал:

— Потому что Хогвартс больше не спит.

В этот момент весь коридор озарила вспышка синего света, исходящая из портрета. На мгновение стены стали полупрозрачными — за ними что-то двигалось. Чёрная тень, высокая, как человек, но с вытянутыми руками и перекошенным лицом, прошла прямо за стеной, не замечая их.

И тогда весь Хогвартс вздрогнул.

Картины вдоль коридора начали шептать. Сначала поодиночке, потом все сразу, как хор:

— Не будите того, кто спит...

— Он за стеной…

— Он вспомнил нас…

— Мы — его глаза...

Трое подростков, стоя посреди мрачного коридора, молчали.

— Что бы это ни было, — прошептала Гермиона, — оно нас уже заметило.

И тьма за стенами Хогвартса сдвинулась.