Гермиона стояла перед зеркалом в ванной старост и не узнавала себя. Не потому, что магия изменила её внешность — наоборот, всё было слишком привычно: растрёпанные волосы, усталые глаза, слегка покрасневшие от недосыпа. Проблема была не в зеркале, а в том, что она только что прочитала в письме от Джинни.
«Гермиона, я понимаю, что это больно, но нам с Гарри нужно время. Мы больше не можем быть рядом с тобой. Ты стала… другой».
Другой. Как будто она перестала быть человеком, а превратилась в нечто, с чем нельзя дружить.
Дверь скрипнула. Гермиона резко обернулась, пряча письмо в карман. На пороге стоял Драко Малфой — высокий, бледный, с вечной насмешливой гримасой.
— Грейнджер, ты что, плачешь? — его голос звучал так, будто он обнаружил что‑то невероятно забавное. — Неужели гриффиндорская гордость не выдерживает даже лёгкой критики?
— Уходи, Малфой, — она вытерла глаза, стараясь не показать слабости. — Мне не до твоих шуточек.
Он сделал шаг вперёд, прищурившись:
— Шуточек? Я серьёзно. Ты выглядишь так, будто тебя прокляли. И, знаешь, это даже мило.
Гермиона сжала кулаки. Как он мог говорить такое? Как мог стоять здесь и язвить, когда её мир только что рухнул?
— Ты ничего не понимаешь, — прошептала она.
— О, я понимаю больше, чем ты думаешь, — он облокотился о стену, скрестив руки. — Ты потеряла друзей. И теперь ты одна.
Эти слова ударили больнее, чем любое заклинание. Гермиона отвернулась, чтобы он не увидел слёз.
— И что с того? — её голос дрогнул. — Это не твоё дело.
— О, как раз моё, — Драко подошёл ближе, и на мгновение его лицо стало серьёзным. — Потому что теперь ты моя проблема.
— Твоя… проблема? — она рассмеялась, но смех вышел горьким. — С чего бы это?
— Потому что я единственный, кто видит, насколько ты на самом деле сильна. И насколько глупа, раз позволяешь им так с собой обращаться.
Гермиона замерла. Это было… неожиданно.
— Ты… ты серьёзно?
— Абсолютно, — он достал из кармана платок и протянул ей. — Вытри слёзы. Мы начинаем новую игру. И в этой игре ты будешь королевой.