Цена правды (гет)

Гермиона стояла перед зеркалом в ванной старост и не узнавала себя. Не потому, что магия изменила её внешность — наоборот, всё было слишком привычно: растрёпанные волосы, усталые глаза, слегка покрасневшие от недосыпа. Проблема была не в зеркале, а в том, что она только что прочитала в письме от Джинни.

«Гермиона, я понимаю, что это больно, но нам с Гарри нужно время. Мы больше не можем быть рядом с тобой. Ты стала… другой».

Другой. Как будто она перестала быть человеком, а превратилась в нечто, с чем нельзя дружить.

Дверь скрипнула. Гермиона резко обернулась, пряча письмо в карман. На пороге стоял Драко Малфой — высокий, бледный, с вечной насмешливой гримасой.

— Грейнджер, ты что, плачешь? — его голос звучал так, будто он обнаружил что‑то невероятно забавное. — Неужели гриффиндорская гордость не выдерживает даже лёгкой критики?

— Уходи, Малфой, — она вытерла глаза, стараясь не показать слабости. — Мне не до твоих шуточек.

Он сделал шаг вперёд, прищурившись:

— Шуточек? Я серьёзно. Ты выглядишь так, будто тебя прокляли. И, знаешь, это даже мило.

Гермиона сжала кулаки. Как он мог говорить такое? Как мог стоять здесь и язвить, когда её мир только что рухнул?

— Ты ничего не понимаешь, — прошептала она.

— О, я понимаю больше, чем ты думаешь, — он облокотился о стену, скрестив руки. — Ты потеряла друзей. И теперь ты одна.

Эти слова ударили больнее, чем любое заклинание. Гермиона отвернулась, чтобы он не увидел слёз.

— И что с того? — её голос дрогнул. — Это не твоё дело.

— О, как раз моё, — Драко подошёл ближе, и на мгновение его лицо стало серьёзным. — Потому что теперь ты моя проблема.

— Твоя… проблема? — она рассмеялась, но смех вышел горьким. — С чего бы это?

— Потому что я единственный, кто видит, насколько ты на самом деле сильна. И насколько глупа, раз позволяешь им так с собой обращаться.

Гермиона замерла. Это было… неожиданно.

— Ты… ты серьёзно?

— Абсолютно, — он достал из кармана платок и протянул ей. — Вытри слёзы. Мы начинаем новую игру. И в этой игре ты будешь королевой.

— Что ты имеешь в виду под «новой игрой»? — Гермиона всё ещё не могла поверить, что Малфой говорит это всерьёз.

— Всё просто, — он сел на край раковины, глядя на неё с лёгкой ухмылкой. — Ты больше не та Гермиона, которую все знали. Ты — новая версия. Лучше, сильнее, красивее. И я помогу тебе стать ею.

— Поможешь? — она фыркнула. — С какой стати тебе это делать?

— Потому что мне скучно, — он пожал плечами. — И потому что я ненавижу, когда кто‑то теряет себя из‑за чужих слов.

Гермиона нахмурилась. Это звучало… странно. Но в его глазах не было насмешки. Только решимость.

— Ладно, допустим, — она скрестила руки. — Что ты предлагаешь?

— Для начала — сменить имидж. Ты выглядишь как библиотечная мышь, которая боится выйти на свет.

— Я не боюсь! — возмутилась она.

— Тогда докажи. Завтра в восемь у входа в Хогсмид. И без опозданий.

Встреча в Хогсмиде началась с того, что Гермиона чуть не упала, споткнувшись о порог «Глаз Дракона».

— Ты что, никогда не носила каблуки? — Драко приподнял бровь, глядя, как она балансирует на тонком каблуке.

— Нет! — огрызнулась она. — И не собираюсь!

— Придётся, — он взял её за руку и повёл к витрине с туфлями. — Потому что каблуки — это власть.

Следующие два часа превратились в кошмар. Драко заставлял её мерить всё: платья, юбки, блузки, даже нижнее бельё (на этом этапе Гермиона чуть не убила его взглядом).

— Это… слишком, — она стояла перед зеркалом в облегающем чёрном платье, чувствуя себя нелепо.

— Наоборот, — он обошёл её, оценивая. — Ты выглядишь… потрясающе.

Гермиона покраснела. Она не ожидала, что он скажет это так серьёзно.

— Спасибо, — пробормотала она.

— Не благодари. Это только начало.

На следующий день Гермиона вошла в Большой зал в новом образе. Каблуки, платье, аккуратно уложенные волосы — всё это было непривычно, но… приятно.

За гриффиндорским столом повисла тишина. Гарри и Рон уставились на неё, как на привидение.

— Гермиона… ты… — начал Гарри.

— Выглядишь… иначе, — закончил Рон.

— Да, — она села, не глядя на них. — Я изменилась.

Драко, сидящий за слизеринским столом, ухмыльнулся и поднял чашку в молчаливом салюте.

— Итак, второе правило: никогда не оправдывайся, — Драко сидел напротив неё в библиотеке, разложив перед собой список «правил».

— Почему? — Гермиона подняла бровь.

— Потому что оправдания — это слабость. Ты либо делаешь, либо нет.

— Но иногда нужно объяснять свои поступки!

— Только если это выгодно тебе. В противном случае — молчи и действуй.

Она задумалась. Это звучало… логично.

— А третье правило?

— Никогда не показывай, что тебе больно. Даже если внутри всё горит.

Гермиона посмотрела на него. В его глазах мелькнуло что‑то, похожее на боль.

— Ты сам следуешь этому правилу?

Он усмехнулся:

— Конечно. Иначе я бы не выжил в этом мире.

После появления Гермионы в новом образе по Хогвартсу поползли слухи. Кто‑то шептался, что она «сошла с ума», кто‑то — что «наконец‑то поняла, как надо жить».

— Ты видела, как она сегодня прошла мимо слизеринского стола? — пищала Парвати Патил за завтраком. — И даже не покраснела!

— А Малфой ей улыбнулся! — добавила Лаванда Браун. — Они что, подружились?

Гермиона, сидя за гриффиндорским столом, делала вид, что не слышит. Но краем глаза заметила: Драко действительно смотрел на неё — не с насмешкой, а с одобрением.

После уроков он догнал её в коридоре:

— Ну что, Грейнджер, ты уже чувствуешь власть?

— Власть над кем? Над сплетнями? — она усмехнулась.

— Над собой. И над теми, кто тебя недооценивает. — Он кивнул на группу первокурсников, которые замерли, увидев их вместе. — Видишь? Ты уже меняешь правила игры.

На трансфигурации Макгонагалл вызвала Гермиону к доске. Та уверенно выполнила задание, но в конце споткнулась на сложном заклинании.

— Пять баллов с Гриффиндора за небрежность! — строго сказала профессор.

Гермиона сжала кулаки, но не успела ответить — из‑за спины раздался голос:

— Профессор, она исправилась за три секунды. Это достойно поощрения, а не наказания.

Все обернулись. Драко Малфой сидел, скрестив ноги, и смотрел на Макгонагалл без тени страха.

— Мистер Малфой, вас это не касается, — холодно ответила профессор.

— Касается. Грейнджер — мой партнёр по проекту. Если она провалится, я тоже получу ноль.

Макгонагалл прищурилась, но смягчилась:

— Хорошо. Один балл Гриффиндору за упорство.

Когда урок закончился, Гермиона подошла к Драко:

— Зачем ты это сделал?

— Потому что ты не должна проигрывать из‑за чужой прихоти. — Он пожал плечами. — И потому что я ненавижу несправедливость. Даже если она на твоей стороне.

Однажды вечером Драко привёл Гермиону в скрытую секцию библиотеки — туда, куда допускались только старосты.

— Здесь книги, которых нет в общем доступе, — объяснил он. — О древних ритуалах, о силе воли, о том, как управлять своей энергией.

Гермиона провела пальцами по корешкам:

— Откуда ты знаешь об этом месте?

— Мой отец рассказывал. — Его голос дрогнул. — Он считал, что знание — это оружие. И я понял: ты должна владеть этим оружием.

Они просидели до рассвета, изучая тексты. Гермиона делала заметки, Драко комментировал. В какой‑то момент она поймала себя на том, что смеётся над его шутками.

— Что? — он поднял бровь.

— Ты… не такой, как все думают, — сказала она тихо.

Он замолчал, глядя на огонь в камине.

— Никто не знает, какой я на самом деле.

На уроке зельеварения Снейп вызвал Гермиону и Драко к котлам.

— Сегодня вы будете готовить «Эликсир ясности». Кто ошибётся — останется на отработку.

Гермиона нервничала: рецепт был сложным, а Снейп смотрел на неё с явным презрением. Но Драко, стоя рядом, шепнул:

— Дыши. Ты знаешь это. Просто делай шаг за шагом.

Она сосредоточилась. Движения стали точными, ингредиенты смешивались идеально. Когда она закончила, зелье сияло чистым голубым светом.

Снейп подошёл, осмотрел, но не нашёл изъяна.

— Неожиданно, мисс Грейнджер. Десять баллов Гриффиндору.

После урока Драко хлопнул её по плечу:

— Видишь? Когда ты перестаёшь бояться, у тебя всё получается.

— Спасибо, — она улыбнулась. — Ты… ты правда веришь в меня.

Он замер, словно не зная, что ответить. Потом просто кивнул:

— Конечно.

Гарри и Рон подкараулили Гермиону у входа в башню Гриффиндора.

— Гермиона, нам нужно поговорить, — сказал Гарри. — Мы были неправы. Давай всё забудем.

Она остановилась, глядя на них холодно:

— Забыть? Вы отвернулись от меня, когда я нуждалась в вас. А теперь хотите вернуться, потому что видите, что я изменилась?

— Мы просто… — начал Рон.

— Просто испугались, — закончила она. — Испугались, что я стала другой. Но знаете что? Я больше не хочу быть той, кем вы меня считали.

Гарри опустил глаза:

— Прости.

— Не надо прощения. Просто оставьте меня в покое.

Когда они ушли, Драко, наблюдавший издалека, подошёл:

— Жёстко. Но справедливо.

— Я не хотела быть злой, — вздохнула Гермиона. — Но я больше не могу притворяться.

— И не надо. — Он взял её за руку. — Теперь ты — настоящая.

В потайной комнате библиотеки, среди пыльных томов и мерцающих кристаллов, Гермиона и Драко обнаружили старинный ларец. Его поверхность была испещрена руническими знаками, а в центре пульсировал тусклый алый свет.

— Что это? — Гермиона осторожно коснулась крышки.

— Артефакт рода Малфоев, — прошептал Драко. — Отец упоминал о нём. Говорят, он усиливает магический потенциал, но требует… платы.

Они открыли ларец. Внутри лежал кристалл, переливающийся всеми оттенками фиолетового. Как только Гермиона взяла его в руки, по комнате пронёсся вихрь энергии.

— Он реагирует на тебя, — удивился Драко. — Почему?

— Возможно, потому что я… — она запнулась. — Я не чистокровная. Артефакт чувствует контраст.

Кристалл засветился ярче, и перед ними возникла проекция древнего текста:

«Сила — в равновесии. Тот, кто объединит противоположности, обретёт власть над судьбой».

Драко нахмурился:

— Это значит, что мы должны работать вместе. Но что за плата?

— Узнаем позже, — Гермиона сжала кристалл. — Сейчас главное — использовать его.

Ночью Гермионе приснился сон: она видела Драко в детстве, одинокого в огромном поместье Малфоев. Люциус холодно говорил: «Ты должен быть безупречным. Слабость — это позор».

Проснувшись, она поняла: его язвительность — лишь маска. Он боится показать уязвимость.

На следующий день она подошла к нему у озера:

— Ты не обязан быть идеальным, — сказала она тихо.

Он замер, потом усмехнулся:

— А кто тогда будет держать тебя в тонусе? Без моих колкостей ты расслабишься и снова начнёшь спорить с Макгонагалл.

Гермиона улыбнулась:

— Я серьёзно. Ты можешь быть собой. Со мной.

Он посмотрел на неё долгим взглядом, затем кивнул:

— Хорошо. Но только если ты пообещаешь не смеяться над моими детскими страхами.

— Обещаю.

На уроке ухода за магическими существами Хагрид представил нового подопечного — раненого гиппогрифа с повреждённым крылом.

— Кто попробует его успокоить? — спросил Хагрид.

Все отступили. Только Гермиона шагнула вперёд:

— Я попробую.

Драко тут же оказался рядом:

— Вдвоём быстрее.

Гиппогриф взмахнул когтями, но Гермиона заговорила с ним мягко, а Драко создал защитный барьер. Вместе они наложили исцеляющее заклинание.

Когда гиппогриф наконец склонил голову в знак доверия, Драко выдохнул:

— Ты была права. Вдвоём мы сильнее.

Гермиона посмотрела на него:

— Всегда.

На Рождественском балу Гермиона появилась в изумрудном платье, её волосы были уложены в элегантную причёску. Драко ждал её у входа.

— Ты… — он запнулся. — Выглядишь потрясающе.

— Спасибо, — она покраснела. — Ты тоже.

Они танцевали, и в какой‑то момент он притянул её ближе:

— Знаешь, я никогда не думал, что буду танцевать с гриффиндоркой и получать от этого удовольствие.

— А я никогда не думала, что буду танцевать с Малфоем и чувствовать себя… дома, — ответила она.

Музыка затихла, но они продолжали стоять, глядя друг другу в глаза. Затем он наклонился и поцеловал её. Это было мимолётно, но полно смысла.

Отстранившись, он прошептал:

— Это не ошибка?

— Нет, — улыбнулась она. — Это начало.

Гарри и Рон отправились к Дамблдору:

— Профессор, мы хотим извиниться перед Гермионой. Дайте нам шанс.

Дамблдор посмотрел на них сквозь очки‑полумесяцы:

— Вы потеряли друга. Теперь учитесь жить с этим. Прощение — не обязанность, а дар. И она вправе его не давать.

Рон сжал кулаки:

— Но мы же…

— Вы испугались её перемен, — перебил Дамблдор. — А она нашла тех, кто её принимает. Это её право.

Гарри опустил голову:

— Мы поняли.

Тёмные силы ударили ночью. Чёрные мантии Пожирателей Смерти окружили замок.

Гермиона и Драко стояли на стене, держась за руки.

— Готова? — спросил он.

— Да. Но обещай не геройствовать в одиночку.

— Только если ты тоже.

Битва началась. Заклинания сверкали, стены дрожали. Гермиона использовала артефакт, чтобы усилить защиту, а Драко сражался с особенно сильным противником.

Вдруг один из Пожирателей направил проклятие в Гермиону. Драко бросился вперёд, принимая удар на себя.

— НЕТ! — закричала она, бросаясь к нему.

Мадам Помфри колдовала над Драко, а Гермиона сидела рядом, не отпуская его руку.

— Он потерял много сил, — сказала целительница. — Но выживет.

Гермиона кивнула, но слёзы катились по её щекам.

Утром Драко открыл глаза:

— Почему ты плачешь? Я же жив.

— Потому что ты мог не быть, — прошептала она.

Он улыбнулся:

— Не волнуйся. Я не оставлю тебя одну.

Она прижалась к его плечу:

— Никогда.

Однажды Гермиона случайно услышала разговор Драко с Снейпом:

— Ты слишком рискуешь ради неё, — говорил профессор.

— Она стоит того, — ответил Драко. — И я не позволю никому её тронуть.

Гермиона поняла: он тайно защищал её от нападок других слизеринцев, даже когда она не знала.

Вечером она подошла к нему:

— Ты всегда был рядом. Даже когда я не замечала.

Он пожал плечами:

— Просто кто‑то должен был.

— Спасибо, — она поцеловала его в щёку. — Ты мой герой.

Артефакт показал им видения: Гермиона видела, как плачет по ночам, скучая по друзьям, а Драко — как боится остаться одиноким.

— Значит, он показывает скрытые чувства, — прошептала Гермиона.

— И теперь мы знаем друг о друге больше, чем хотели, — усмехнулся Драко.

— Но это хорошо, — она взяла его за руку. — Теперь мы можем помочь друг другу.

Пожиратели Смерти атаковали снова. На этот раз их цель — артефакт.

Гермиона использовала его, чтобы разрушить их чары, а Драко нейтрализовал их лидера. В разгар битвы она получила ранение, но он успел её подхватить.

— Держись, — шептал он, накладывая исцеляющее заклинание. — Мы почти победили.

Вместе они уничтожили главный источник силы врага.

Они сидели у озера, наблюдая закат.

— Я люблю тебя, — сказал Драко. — Не за то, какой ты для всех, а за то, какая ты для меня.

— И я люблю тебя, — ответила Гермиона. — За то, что ты настоящий.

Они обнялись, зная: теперь ничто их не разлучит.

Хогвартс праздновал. В Большом зале горели огни, звучала музыка, а на столах появлялись блюда сами собой — домовики постарались на славу.

Гермиона и Драко стояли на крыльце, глядя на звёздное небо.

— Всё закончилось, — прошептала она.

— Нет, — он улыбнулся. — Это только начало. Теперь мы можем строить будущее.

Она прижалась к его плечу:

— Наше будущее.

Внутри зала их ждали друзья — те, кто остался с ними до конца. Гарри и Рон подошли, держа в руках бокалы с тыквенным соком.

— Вы были невероятны, — сказал Гарри. — Мы гордимся вами.

Рон кивнул:

— И мы… мы хотели бы снова быть частью вашей жизни. Если вы позволите.

Гермиона посмотрела на Драко, затем на них:

— Вы можете быть нашими друзьями. Но знайте: наше доверие теперь — это дар, а не право.

Гарри улыбнулся:

— Мы это понимаем. И ценим.

Вечер был тёплым. Они сидели у озера, наблюдая закат. Драко достал из кармана маленькую коробочку.

— Гермиона, — начал он, глядя ей в глаза. — Я знаю, что мир вокруг нас меняется. Но одно остаётся неизменным: моя любовь к тебе.

Он открыл коробочку. Внутри было кольцо с камнем, переливающемся всеми оттенками аметиста.

— Я хочу просыпаться рядом с тобой каждый день. Хочу строить будущее вместе. Хочу, чтобы ты стала моей женой.

Гермиона замерла, затем улыбнулась:

— Это не потому, что мы победили?

— Нет. — Он взял её руку. — Это потому, что я люблю тебя.

— Тогда да, — она поцеловала его. — Я буду твоей женой.

Джинни нашла Гермиону у озера.

— Я хотела сказать… — начала она, глядя в воду. — Я была неправа. Я испугалась перемен, но ты… ты стала сильнее.

Гермиона повернулась к ней:

— Перемены — это страшно. Но без них нет роста.

— Знаю. — Джинни вздохнула. — Я просто хотела, чтобы ты знала: я рада, что ты счастлива. И что ты нашла того, кто тебя ценит.

— Спасибо, — Гермиона обняла её. — Это много значит.

Джинни улыбнулась:

— А теперь расскажи, как он сделал тебе предложение!

Обе рассмеялись, и напряжение между ними окончательно растаяло.

Церемония прошла в Хогвартсе. В саду у озера собрались только самые близкие: Макгонагалл, Снейп (к удивлению всех), несколько друзей из разных факультетов.

Гермиона была в белом платье, её волосы украшали цветы. Драко стоял у алтаря, не скрывая волнения.

— Ты прекрасна, — прошептал он, когда она подошла.

— Ты тоже, — ответила она с улыбкой.

Макгонагалл начала церемонию:

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы соединить судьбы двух людей, которые нашли друг в друге силу, любовь и истину.

Когда они обменялись кольцами и клятвами, над ними вспыхнули огни — это друзья и преподаватели создали магический фейерверк в честь их союза.

После церемонии Джинни подошла к Гермионе:

— Ты сияешь.

— Потому что я счастлива, — ответила та.

Гарри обнял её:

— Поздравляю, подруга.

Год спустя Гермиона и Драко жили в доме у озера. Она писала книгу о силе перемен и магии правды. Он работал в Министерстве, реформируя законы, чтобы сделать мир справедливее.

Однажды вечером она спросила:

— Ты жалеешь о чём‑нибудь?

Он улыбнулся, глядя на закат:

— Ни о чём. Я нашёл то, что искал: дом, любовь, смысл.

Она положила голову ему на плечо:

— Я тоже.

На столе лежала их первая семейная фотография: они, смеющиеся, на фоне Хогвартса. А рядом — книга Гермионы с надписью на обложке: «Цена Правды: как найти себя в мире, который хочет тебя изменить».

За окном шумел ветер, принося с собой запах дождя и новых начинаний. Они знали: впереди ещё много испытаний, но теперь они были готовы ко всему — вместе.

«Правда — это не всегда легко. Но она стоит того, чтобы за неё бороться».

(Из книги Гермионы Грейнджер‑Малфой «Цена Правды»)