Прошедшая эпоха (джен)

ОХОТА

Фиби — дочь Ареса, Спарта

Элизабет — смертная, Париж (Французская революция)

Виктория — смертная, Париж

(Французская революция)

Мара — смертная, новобранец

Кэтлин — смертная, Париж (Французская революция)

Сара — смертная, целитель, новобранец

Эмили — смертная, повар

Анджелина — смертная, новобранец

Дженнифер — дочь Деметры

Уинифрид — смертная, Англия

Анна — смертная

Кристина — смертная, новобранец

Зои — дочь Атласа, титана выносливости.

Наоми — смертная

(появится позже по сюжету)

Селин — дочь Гермеса

(появиться позже по сюжету)

Оливия — дочь Гермеса

(появится позже по сюжету)

* * *

Она смотрела в даль перед собой, когда полная луна светила над блестящим серебристым озером, освещая окружающий лес и берег. Безмятежное зрелище сопровождалось легким бризом, колыхающим поверхность воды. Над головой ночное небо мерцало тусклыми звездами, а свет полной луны заливал все вокруг серебром. Но, прежде всего, здесь было тихо. Безмятежно. Живописная красота в современном мире, который почти не заботится о природе.

Таким образом, Артемида оказалась изолированна от мира, стоя на галечном берегу озера. Стоя на пляже, её ноги утопали в гладкой гальке, округлившейся и разгладившейся со временем.

— Как поэтично, — Артемида уставилась на поверхность воды, когда внезапное чувство ярости и отчаяния захлестнуло ее.

Как он смеет!

Вода беззвучно плескалась о разбросанные кувшинки и странные камни, находящиеся в пределах досягаемости зеркальной поверхности воды.

Внутри нее поднялся знакомый ужас: чувство раскаяния, которое невозможно сдержать. Вечной проблемой богини было то, что она переживала этот момент больше раз, чем могла сосчитать.

Это была ложь. Она не знала, почему продолжала убеждать себя не зацикливаться на этом конкретном вопросе.

Глупая. Эгоистичная. Высокомерная.

Она точно знала, сколько времени прошло. Сколько дней, сколько лет с тех пор, когда она начала задаваться вопросом:

А могло ли быть иначе?

Стоя на коленях у кромки воды, она смотрела на покрытую рябью от ветра поверхность, смотря на искаженное отражение луны и звезд. Ее зрение затуманилось, то ли из-за ветра, дующего над водой перед ней, то ли из-за воспоминаний, затопивших ее разум, она не могла сказать. В конце концов, сегодня 2333 годовщина его смерти…

По лицу потекли слезы, и она вытерла их рукавом. Руки непроизвольно потянулись за голову, сжимая гладкую деревянную рукоять лука, перекинутого за спину. Это был инстинкт, но ей было не во что стрелять.

Постепенно, по мере того как проходила ночь, слезы утихли, и она тихо сидела у берега, пока ее туника намокала от воды. Нежные волны плескались у ног, и она закрыла глаза, чувствуя присутствие своих охотниц поблизости, в безопасности.

Но самое главное, что она знала, они были достаточно далеко, чтобы не увидеть этот ежегодный ритуал. Они не поверили бы да и не поняли бы. Никто не бы понял.

— Сестра, я так и знала, что найду тебя здесь.

Артемида хмуро уставилась в воду, которая была достаточно прозрачной, чтобы увидеть собственное отражение. На нее смотрело худое лицо с высокими скулами, растрепанными каштановыми волосами и пронзительными серебристыми глазами, покрасневшими от слез.

— Никто не знает, где меня искать, кроме тебя, — исправила ее Артемида. Встав, она повернулась, чтобы поговорить с той, кому она доверяла больше всех.

Обычно она была в своей двенадцатилетней смертной форме, но в этот день она всегда принимала облик девушки лет двадцати пяти. Несмотря на попытки изменить эту привычку, ее разум и тело с каждым годом сопротивлялись все больше, что служило лишь еще одним ужасным напоминанием.

Богиня, стоявшая за линией деревьев, была высокой, около 6 футов.

«Хотя ему это нравилось» — пел разум, дурацкие мысли, который она безжалостно подавляла.

Высокая богиня перед ней была одета в безупречно белую тогу с нагрудной пластиной из лучшей небесной бронзы. Женщина с длинными темными волосами, заплетенными в двойную косу, и сочувствующими серыми глазами, была не кем иным, как ее сводной сестрой Афиной.

Артемида посмотрела на нее, гася желание убить любого, кто задаст ей вопрос в этот день. Но вместо этого она сразу же опустила плечи, ее взгляд обратился на покрытый галькой берег.

— Привет, сестра, — тихо проговорила Артемида, поднимая камешек и перекатывая его в своей мозолистой руке.

Сандалии Афины захрустели по каменистому берегу позади нее. Артемида услышала шаги, а затем увидела отражение Афины в озере рядом со своим.

— Ты не должна терять бдительность. — Артемида почти усмехнулась.

— Ты говорила мне это сотни раз. Ты знаешь, я ничего не могу с этим поделать, — Это была правда. Артемида уже почти привыкла к своей уязвимости, в отличие от других богов и богинь. Это была обычная эмоция и состояние души для смертных, но в некоторых случаях она получала удовольствие. Это был не одна из них. Ненависть была чем-то знакомым, более привычным.

Любовь…

Любви не было. Больше не было… во всяком случае. Эти две эмоции вместе взятые, испытываемые к одному и тому же человеку, были чем-то, чего она никогда не могла понять.

— Да, я в курсе. Я всегда буду надеяться, что ты в конце концов исцелишься, — сказала Афина, возвращая ее к теме разговора.

Пальцы Артемиды судорожно сжали камешек, мгновенно раздавив его.

— Я исцелюсь, когда захочу, — огрызнулась она. Сама идея забыть о тех давних временах казалась предательством, сравнимым с исчезновением бога. Такой ужасной судьбы она не пожелала бы большинству смертных, поскольку немногие из тех, кто был включен в этот список, были мужчинами. Он, безусловно, был в этом списке.

Артемида увидела в отражении, как Афина скривилась, и почувствовала, как по ее телу разливается какое-то удовлетворение. Возможно, это по-детски, но любая эмоция, которая освобождала ее от этого ежегодного горя, приветствовалась.

— Прошу прощения, сестра, ты же знаешь, у меня всегда проблемы с общением.

Артемида вздохнула, зная, что слова Афины правдивы.

— Я знаю, у меня тоже, — она встала с края озера и повернулась лицом к Афине. — Ты обещала дать совет два тысячелетия назад.

— И я всегда буду выполнять это обещание, даже не клянясь Стикс. Он очень любил тебя.

У Артемиды снова навернулись слезы.

— Не надо, — предупредила она, но знала, что голос слишком не уверенный. Афина тоже это знала. Прошло слишком много веков, чтобы скрывать свои эмоции от Афины.

— Он любил тебя и никогда бы не позволил тебе делать это с собой снова и снова, — Афина посмотрела на нее с печалью и протянула ей руку. Но она набросилась, выплёскивая наружу всю свою ярость и страх.

— Ты ничего не знаешь! Я тоже любила его, не забывай! Я не хочу разрывать свое сердце на части год за годом, пока все, что я чувствую, это боль при одном воспоминании о нем, но это все, что у меня от него осталось! — закричала Артемида, отталкивая руку Афины.

Серебряная энергия вырвалась с кончиков пальцев и с оглушительным грохотом ударилась о воду. Большой столб серо-белого дыма поднялся в воздух, когда вода превратилась в пар, смешавшийся с ночным бризом.

Взрыв на мгновение скрыл ее лицо, и Артемида воспользовалась этим, чтобы вытереть слезы. Она проклинала его имя, которое поклялась никогда больше не произносить.

«Почему ты оставил меня?!»

Крик внутреннего голоса раздался так громко, что Артемиде на мгновение показалось, что он был реальным.

— Артемида, пришло время перестать справляться с этим в одиночку, — Афина говорила мягко, и на этот раз Артемида позволила сводной сестре положить руку себе на плечо. Она вытерла рукой глаза, подняв взгляд к небесам, видя, как ее пустая колесница мчится по небу, а луна надежно закреплена следом.

— Артемида, ты должна рассказать своим охотницам. Ты знаешь, твоя подруга уже давно что-то подозревает. Она всегда спрашивает об этом.

Артемида прерывисто вздохнула, закрыв глаза. В этом не было необходимости, но покой темноты был не тем, чем она часто наслаждалась. Ее сводная сестра почти всегда была права. Этот раз ничем не отличался. Артемида давно хотела поделиться этим со своими охотницами, и самое главное… с Зои. Но тот же страх, который приводил ее в ужас при воспоминании о нем, сопровождал любую мысль рассказать своим охотницам.

— Афина… они для меня всё, Зои… и другие могут не понять. Как я могу утверждать, что ненавижу мужчин, когда я влюбилась в одного из них? Причем смертного! — кипела она, поспешно подавляя его образ, смотрящего на нее, в броне и бесстрашно владеющим своим ксифосомтрадиционный греческий меч, листовидной формы. Анаклузмос Перси тоже ксифос. Его длинные распущенные волосы…

— Артемида?

— Что? — резко ответила она, не желая признавать свой гнев из-за того, что перестала думать о нем.

Афина посмотрела на нее и терпеливо повторила:

— Я сказала, твои охотницы заботятся о тебе больше, чем ты думаешь. Пока мы разговариваем, Зои проводит собрание, чтобы успокоить других по поводу твоего местонахождения. Они должны знать.

Она сделала паузу, на мгновение забыв о своих странствующих мыслях. Идея рассказать охотницам о том времени приходила к ей и раньше, но она никогда полностью не задумывалась об этом. Но, услышав, что Зои и ее охотницы начали узнавать о ее ежегодном ритуале, Артемида поняла, что в конце концов ей нужно будет заняться этим. Знакомый страх уже начал действовать, поскольку охота не поняла бы ее историю и ее мотивы. Но она могла бы попытаться.

— Ты права. Я должна сказать им, — прошептала Артемида, покорно глядя на Афину. Афина, всегда наблюдательная, казалось, заметила ее настроение и кивнула.

— Я могу помочь тебе, если понадоблюсь. Я знаю, ты рассказала мне не все, но я знаю достаточно…

— Нет, — вмешалась Артемида, качая головой, и позволяя своим каштановым кудрям рассыпаться по верхней части спины. — Мне нужно сделать это самой.

Артемида никогда не рассказывала всю историю ни одной живой душе, как на небесах, так и в подземном мире. Хоть Афина и знала это, но Артемиде нужно было самой рассказать об этот девочкам. Они заслуживали знать всю правду. Даже тогда Артемида застыла при мысли о том, что даже охота не знала обо всех ее путешествиях в то давнее время.

— Ты права, я всего лишь хотела избавить тебя от боли, сестра, — ответила Афина, прежде чем повернуться и пойти к линии деревьев.

— Мы всего лишь сводные сестры, — проговорила Артемида ей в след.

Афина остановилась и повернулась, глядя прямо на нее.

— Для меня это не так. Сестра, я думаю, что это пойдет тебе на пользу. Не уклоняйся от своего прошлого, позволь оставаться ему лишь воспоминаниями, — сказала она холодным тоном, повернулась, и прежде чем Артемида смогла ответить, исчезла в тени деревьев.

Артемида постояла еще немного, прежде чем бросить последний взгляд на небо. Он всегда любил луну и звезды.

«Просто наблюдать за ними одному в тишине» — сказал он ей когда-то давно.

Присутствие луны утешало ее долгими и трудными ночами. Луна, и без того ярко светившаяся, стала ещё ярче.

С этой немного утешительной мыслью Артемида обнаружила, что идет обратно к лагерю. Ее охотничья туника и пояс ловили случайные лучи лунного света под широкими навесами сосен и дубов. Трава и хвоя сосны, покрывавшие землю, хрустели под её босыми ногами.

Обратный путь до лагеря был недолгим, и Артемида пыталась придумать способ рассказать своим охотницам, попытаться рассказать им обо всем, что произошло так давно. В то время живы были лишь двое, остальные понятия не имели, о ком она говорила.

На протяжении многих миль ходьбы Артемида даже не могла понять с чего начать этот рассказ. Она была в такой глубокой задумчивости, что слишком поздно поняла, что еще через десять шагов часовая сможет увидеть ее приближение. Больше не было смысла прятаться от охотниц. Она пошла вперед, замечая, что ее охотницы сидели около палаток, едва видимых за линией деревьев.

Через пару шагов из-за дерева вышла девочка-подросток лет четырнадцати, натягивая стрелу, лежащую на тетиве серебряного лука. Артемида узнала в ней Анджелину, своего новобранца. Девушка была в охоте уже пять лет. Она была той еще зажигалочкой, со светлыми волосами и черными прядями у лица.

Хорошая охотница.

Анджелина быстро поняла, на кого направила стрелу, и расслабилась.

— Прошу прощения, миледи, недавно там адская гончая ошивалась, — девушка печально улыбнулась.

Артемида улыбнулась в ответ, ее охотницы всегда были источником ее гордости.

— Я надеюсь, ты отправила ее обратно в подземный мир? — это был риторический вопрос. Артемида уже знала ответ. Девушка кивнула.

— Первый выстрел не попал в глаз, но верхняя часть горла тоже отлично подошла.

«По крайней мере, лучше любого подопечного Хирона» — с гордостью подумала Артемида, прежде чем махнуть охотнице в сторону лагеря. — Тем не менее, это был достойный выстрел, а теперь пойдем со мной, проведем собрание.

Анджелина казалась счастливой после этой новости, и Артемида подозревала, что это потому что ей больше не придется быть часовой. Артемида шла рядом со своей юной охотницей, пока они не достигли палаток, по периметру которых лежали волки. Увидев приближение Артемиды, они начали просыпаться. Она уже собиралась подойти к ним, когда Анджелина спросила:

— Миледи… вы вряд ли когда-нибудь были в своей взрослой форме. Я могу пересчитать количество раз, когда вы выглядели не на двенадцать, по пальцам одной руки. Включая сейчас. По какому случаю? — Артемида поджала губы, нахмурившись, поскольку многие волки именно сейчас решили навострить уши и злобно смотреть на нее. Конечно, мойры решили поиздеваться над ней прямо сейчас. Она быстро ответила:

— Я сейчас всё объясню, иди к очагу и скажи остальным, что я хочу с ними поговорить. Сейчас только волков усмирю. — Больше не удостоив Анджелину взглядом, она опустилась на колени рядом с одним из волков, успокаивая его вздыбленную шерсть. Она услышала, как Анджелина сделала паузу, скорее всего, чтобы перевести дыхание для следующего вопроса, прежде чем услышала шаги, удаляющиеся к лагерю.

Волчица подтолкнула ее за руку, и Артемида слегка улыбнулась.

— Присмотри за лагерем ради меня, ты и твоя стая. Не волнуйся, все будет хорошо. — Волчица подчинилась и вскочила, встряхнув шерстью, прежде чем издать резкий вой. Через несколько секунд дюжина волков вокруг палаток вскочили и побежали в темный лес. Артемида наблюдала за их бегством, и желание проскользнуть в лес в качестве одного из них никогда не казалось таким заманчивым, как сейчас.

Было уже слишком поздно скрывать это от своих охотниц. Не сделать это — значит заставить их еще год гадать что с ней. Возможно, она позволила себе погрязнуть во всем этом… но она не хотела беспокоить своих охотниц, теперь, когда она знала, что они все больше и больше беспокоились о ней.

Она прокралась обратно в лагерь, пройдя мимо факелов в кольцо палаток, окружавших ее палатку и очаг. Они разбили этот лагерь несколько дней назад на небольшой полянке посреди леса, окружавшего её. Отличное место. Артемиде показалось, что охота останавливалась здесь раньше, много лет назад, но она выбросила эту мысль из головы.

Очаг перед ней, представлял собой широкую яму для жертв и приготовления еды. Только что убитый олень вращался на вертеле над теплым пылающим огнем. Ее охотницы сидели вокруг очага, все отдыхали на поросшей травой поляне. Только одна стояла.

Зои.

Она, как и другие охотницы, была одета в парку, накинутую поверх туники со стандартным кожаным ремнем, плотно перетянутым вокруг ее тонкой талии. Рядом лежал колчан со стрелами, но луков нигде видно не было. Единственное, отличающее Зои от остальных, — это сияющая серебряная тиара. Зои носила его так долго, что казалось странным если её не было видно, ведь она была лейтенантом уже тысячелетие. Зои была необычайно высокой, и Артемида почувствовала тепло в груди при виде своего лейтенанта. Как всегда, она взяла на себя ответственность в отсутствие Артемиды, даже на такого рода встрече. Все они громко разговаривали, а Зои пыталась их как-то усмирить. Анджелина только что подошла к охотницам и комично тыкала Зои в плечо, которая просто отмахивалась от нее. В общем — полный хаос. Она грустно улыбнулась при виде этого зрелища и сделала шаг вперед, щелкнув пальцами.

Охотницы почти сразу заметили ее присутствие. Зои развернулась, ее длинная коса взметнулась в воздух. Артемида уставилась на своего лейтенанта, та уставилась на нее в ответ. У Зои было слегка виноватое выражение лица, но она точно не раскаивалась. Артемиде пришлось признать, что она не могла винить свою охоту за эту встречу, и, к своему удивлению, обнаружила, что ее позабавили их виноватые лица. Все они выглядели как дети, укравшие печенье и пойманые с поличным.

— Девочки, расслабьтесь, я не сержусь, что у вас встреча без меня. На самом деле, я отослала Анджелину с ее дежурства, чтобы рассказать вам все, — сказала Артемида, закидывая за спину лук.

Зои сделала паузу и громко застонала:

— Прости, Анджелина, ты хотела помочь, — Ее сильный староанглийский акцент сильно проявлялся при речи. Младшая охотница пожала плечами.

— Я пыталась предупредить тебя, — сказала она.

Артемида рассмеялась.

— Не волнуйся, все в порядке, Зои, в чем проблема? — Артемида посмотрела на своего лейтенанта, ожидая реакции, которая поможет вытащить ее тайну на свет. Принятие сменило страх и беспокойство, но она все еще смотрела на своих охотниц и мрачно задавалась вопросом, будут ли они все с ней, когда наступит утро.

Вулканические черные глаза Зои и бледное лицо повернулись к ней.

— Моя леди… — Зои сделала паузу, и Артемида увидела в глазах подруги нерешительность продолжать. Тем не менее, через секунду её сменила решимость. — Моя Леди, на протяжении тысяч лет, каждый год в этот день, вы куда-то исчезаете. Я всегда была верна вам, сталкиваясь с опасностями этого мира на протяжении многих столетий. Я следовала всем вашим указаниям, ведь я ваш лейтенант. Разве мы не заслуживаем знать, что происходит?

Артемида посмотрела на нее, затем на всех её девочек: Фиби, Элизабет, Виктория, Мара, Кэтлин, Сара, Эмили, Анджелина, Дженнифер, Уинифрид, Анна, Кристина и Зои.

Все преданные мужчинами и все посвятившие ей свои души. От самых младших — Анджелины и Эмили — до самых старших — Зои и Фиби. Никто не ставил под сомнение их решимость. Только опыт, которого у Зои было больше, чем у остальных. Зои была с ней с тех пор, как ублюдок Геракл предал ее более трех тысячелетий назад. Молодые охотницы, мало что знавшие о древних временах, были бы более отстраненными, чем Зои и Фиби. Они были ее единственными выжившими охотницами, которые не понаслышке знали о древнем мире.

Им всем нужно было это услышать, они все должны знать, иначе охота никогда не станет прежней. Ей прийдется восстанавливать разрушенное доверие, которому она позволила тлеть два тысячелетия.

— Вы услышите то, о чем просите. Я… решила рассказать вам, почему я скорблю в этот день каждый год. Но прежде чем я начну, я должна попросить вас всех не думать обо мне как-то иначе. Я по-прежнему Фиби Артемида, богиня деторождения, диких животных, охоты и луны. Никогда не была и не будет ничего другого.

По-прежнему стояла жуткая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием огня. Пока Фиби нарушила молчание:

— Миледи… о чем вы говорите?

Артемида вздохнула и села к огню, рядом с Марой и Кристиной. Она обвела взглядом своих охотниц, севших полукругов вокруг костра. Через пару минут Зои тоже все же присела с краю, около Фиби.

— Это было давно. В четвертом веке до нашей эры, когда Греция была раздроблена, а идея объединиться против персов не приходило грекам в голову. По всей Греции бушевали ужасные войны. Как смертные, так и монстры наносили серьезные потери охоте. — Артемида взглянула на Зои и Фиби, чьи лица значительно потемнели от этих жутких воспоминаний. — Афины и Спарта уничтожали друг друга в Пелопоннесской войне. Вскоре после этого Фивы разгромили Спарту, фактически положив конец их правлению на Пелопоннесе. — богиня перевела дух и продолжила, — Затем Греция была завоевана Северным королевством к югу от Фракии и Дакии. Молодое королевство, которое было окружено туманом мойр. Македония. Олимпийский совет был в смятении. Хотя македонский царь очень чтил богов, народ был слишком гордым и хвастливым. Зевс был в ярости, когда их король Филипп II провозгласил себя богом. У него были храмы, чеканили монеты с его лицом, ставили памятники. Все подтверждало его божественность. Его решение провозгласить себя богом, олимпийцем, было тем, что мы не мог игнорировать. Совет разделился, но я воздержалась от голосования. не видя причин для беспокойства. Будь то тираны или простые короли, все они падут, да и правление Филиппа не представляло угрозы моим владениям. Но Эрис, богиня раздора, не колебалась и не воздерживалась от дебатов. Она околдовала смертного, телохранителя Филиппа, заставив того убить македонского царя. Поднялся шум, но многие члены Совета поддержали действия Эриды, включая Зевса, Деметру и Гефеста. Но то, что последовало дальше, мы не могли предвидеть, потому что все думали, что это конец, — она обвела взглядом своих охотниц, — Вы все знаете об Александре III, или более известном как Александр Македонский. Унаследовав престол, он отправился в поход на Восток, успех которого не могло затмить ни одно другое путешествие. Троянская война, Одиссея — все блекнет в сравнении с этим. Александр III отправился туда, где мы, боги, не могли вмешиваться, а затем вернулся. Я наблюдала за его походом из своей колесницы каждую ночь, даже уже за пределами нашей власти. Я неоднократно наблюдала, как македонцы делают то, что казалось невозможным. Я наблюдала издалека. И все же однажды подошла слишком близко.

Все охотницы были очарованы рассказом. Артемида знала, что все они, вероятно, были в общих чертах знакомы с походом Александра Македонского. Но независимо от их осведомленности, никто не был знаком лично, даже Зои и Фиби. Но обе знали, как долго длился поход. И этого хватило, чтобы они почти одновременно смогли расставить все точки над И. Артемида сначала увидела это по их глазам, по шоку, по огню, вспыхнувшему в зрачках.

— Миледи! — воскликнула Зои, — Вас не было двенадцать лет! Все это время ты говорила, что охотилась на опасного монстра! — Фиби, судя по всему, разделяла возмущение Зои.

Артемида отчетливо помнила, что Фиби присоединилась к охоте менее чем за десять лет до ее ухода. В то время она была новенькой, а поскольку в то время их было мало, должно быть, было мучительно остаться только с горсткой охотниц.

Артемида собралась с духом, в последний раз оглядев лица своих девочек, прежде чем прерывисто вздохнуть.

— Я не лгала о том, что выслеживала опасное существо. Во время похода Александра я по приказу Зевса следила за передвижениями армий за пределами Средиземного моря на Дальний Восток. Я путешествовала за македонской армией в царства монстров, Богов и Богинь, неизвестных нам, грекам. За это время я… я влюбилась. Я влюбилась в… мужчину.

Жар пробежал по ее лицу, когда она наконец признала этот факт. Кровь прилила к лицу, и она опустила голову, уставившись на мерцающий огонь, который, казалось, загорелся ярче от ее признания.

Реакция была ожидаемой. Все охотницы разразились белым шумом, и Артемида пыталась понять реакцию каждой. Там были ярость, замешательство, боль от предательства… она поджала ноги к груди и уткнулась лбом в колени.

— Что?! Как?! Почему?!

— В МУЖЧИНУ?! Я здесь из-за мужчин! Почему я следую за вами!

— Как ты могла?! Ты богиня-девственница!

— ТИХО! — Крики охотниц немедленно смолкли. Артемида подняла голову, услышав, голос Зои, перекрывающей шум. Повсюду стояли охотницы, некоторые отскочили от нее, как будто она была поражена чумой. Зои стояла прямо перед ней, очерченная огнем, и смотрела на нее сверху вниз.

Зои не выглядела ни сердитой, ни смущенной. Только обиженной. От этого боль, пронзившая ее сердце, стала еще сильнее, видеть свою самую близкую подругу такой — ужасно.

— Почему? — спросила Зои, пытаясь узнать ответ. Артемида подняла глаза на своего лейтенанта. Она должна была сделать это для себя и своих охотниц. Больше не было шанса сбежать или отвертеться.

— Я не выбирала, чтобы это произошло, и я не отрицаю это… по крайней мере, больше нет. Пожалуйста, девочки, поймите, что я все еще та, кем и была. Я все еще богиня-девственница и всегда останусь таковой. Но я любила и до сих пор люблю мужчину, — Артемида говорила тихо, глядя на маленькие язычки пламени, лизавшие дерево в пределах досягаемости.

Артемида продолжила, поскольку почувствовала, что некоторые из ее охотниц утратили свою откровенно враждебную позицию. — У Александра был блестящий ум, который проложил путь к победе в бесчисленных столкновениях с армиями, богами и монстрами.

Одна из охотниц крикнула, перебивая ее:

— Миледи! Вы влюбились в Александра Македонского?! — Это была Фиби. Вскоре ей вторили остальные.

— Что?! Конечно, нет! — строго сказала Артемида. Одна мысль о любви к этому мужчине приводила ее в ярость. — Александр был респектабельным человеком, так же как и его друг и советник Гефестион. Но у обоих были свои недостатки и позиции, которые я находил отвратительными.

— Тогда в кого, в кого вы влюбились? — подала голос Уинифрид, молодая девушка из Англии. Она была с Артемидой с конца Первой мировой войны. Артемида видела любопытство, а также шок и боль на лице Уинифрид. Это выражение было у многих охотниц, за исключением Фиби, которая все еще сердилась.

«Мне нужно успокоить их» — подумала Артемида про себя.

— Послушайте, — сказала Артемида, указывая на своих охотниц, — я расскажу вам все. Я больше не хочу, чтобы между нами был раскол, особенно когда вы не знаете всей истории. Я только хочу, чтобы вы все пообещали выслушать меня. Я прошу об этом не как ваша богиня, а как

подруга.

Все охотницы перешептывались, и Артемида начала изучать их всех, ища признаки одобрения. Виктория, Элизабет и Кэтлин, казалось, были готовы выслушать ее. Все трое были очень близки, так как все были приняты во время Французской революции. Кристина и Мара медленно кивали, хотя Мара что-то прошептала Кристине на ухо, чего она не могла расслышать. Единственной охотницей, которая, казалось, была готова броситься наутек, была Фиби, но Зои положила руку ей на предплечье и посмотрела на нее. Артемида встретилась взглядом со своей подругой и, к своему огромному облегчению, увидела, как та едва заметно кивнула.

— Мы доверяем вам, моя леди. Вы не сбили нас с пути истинного, и я не думаю, что теперь на то будет ваша воля, — уверенный голос Зои разнесся по лагерю.

— Я люблю вас, девочки, как родных,

— тихо сказала Артемида, прежде чем собраться с духом, готовясь рассказать историю, которую долго сдерживала. — Во времена Александра я впервые последовал за его армией, когда она пересекала Геллеспонт, то самое место, где переправлялся Ксеркс да вторжения в Грецию. Той ночью я подъехала на своей колеснице и наблюдала за армией, свежей и готовой к битве. Многие наслаждались… развлечениями с последователями, включая Александра и его личную охрану. Все, кроме одного. Тогда я не знала, но его звали Персей, он был одним из сподвижников Александра III.

Многие охотницы сморщили носы от известия об участии македонцев в… этом. Затем заговорила Анна:

— Миледи, Персей не принимал участия? -

Артемида нежно улыбнулась.

— Нет… нет, — Она никогда не смогла бы забыть первую встречу с ним. Ее первые воспоминания о нем. — Я наблюдала за ними, пока одна из женщин не вскрикнула, и он немедленно перешел к действиям…

Артемида хмуро смотрела вниз на близлежащие равнины Сеста, недалеко от Геллеспонта, где македонская армия разбила свой лагерь. В этом районе не было персидских войск, и армия наслаждалась легкостью вторжения.

— Спасибо тебе, отец, за это прекрасное задание, — мрачно пробормотала Артемида, взмахнув поводьями. Ее дикие пегасы зарычали и потащили серебряную колесницу дальше по небу, быстро хлопая крыльями. Она была высоко над Александром и его армией, но могла видеть всех внизу, если концентрировала свои силы.

Вокруг нее прогрохотал гром, напомнив ей, что оскорблять Бога Грома, находясь в небе, было не лучшей идеей.

— Аполлона было бы достаточно, но тебе нужно, чтобы я еще и наблюдала за этим сбродом, — раздраженно сказала Артемида. Македонцы годами вызывали у нее постоянную мигрень, а теперь они лишили ее охоты, пока этот поход не прекратиться. Она посмотрела вниз со своей колесницы, испытывая искушение пристрелить любого мужчину, который ее разозлит.

Эта мысль понравилась ей, но она знала, что Зевс отомстит, если она так поступит. Он приказал ей наблюдать и докладывать Совету каждое полнолуние. Она знала, что это был один из лучших моментов для него — наблюдать за македонской армией, которая собрала так много дивизий на Олимпе. Артемида рассудила, что во время этого похода вполне могло бы быть божественное вмешательство. Артемида надеялась, что это произойдет, поскольку это позволило бы ей выплеснуть все свое разочарование. Это был редкий случай, когда она могла поколотить Бога или Богиню, которые попытались встать на пути Олимпа.

Конечно, она все еще хотела, чтобы кто-нибудь другой посмотрел македонцев. Например, Селена. Ей все равно больше нечем было заняться.

Она вздохнула и снова посмотрела на лагерь. У нее оставалась всего пара часов до окончания ночных дежурств, больше не было смысла ныть по поводу назначенной встречи. Но кое-что привлекло ее внимание.

С высоты птичьего полета она увидела, как Александр выходит из своей палатки в окружении товарищей. Он быстро шел через лагерь в сопровождении своих телохранителей. Солдаты повсюду прекращали свои занятия и отдавали дань уважения своему молодому королю. Артемида усмехнулась, назвать этого македонца мальчишкой было бы правильно.

Процессия шла некоторое время, пока Артемида не увидела пункт их назначения. Лагерь последователей. Все веселье, которое она испытывала, мгновенно исчезло. Она видела бесстыдных женщин, продающих свое тело за деньги, из-за чего ей дико хотелось застрелиться. Но были также рабы и женщины, прикованные к столбам, чтобы понести наказание за свои «преступления». Это вызывало у нее отвращение больше всего.

Артемида не могла смотреть, как Александр и его окружение набросились на этих женщин.

Раздавались смех, стоны и крики удовольствия, которые, казалось, эхом доносились прямо до ее колесницы. Артемида с отвращением покачала головой и собиралась щелкнуть пальцами и отстраниться от этого бедлама, за которым по воле мойр она наблюдала, когда услышала крик.

Женщина завизжала во всю глотку, заставив Артемиду резко высунуться из колесницы. Крик исходил от женщины, прикованой к столбу, обнаженной, с завязанными глазами, которую лапал македонский солдат. Женщина извивалась, пытаясь вырваться из мужской хватки на талии и груди, но безуспешно. Артемида в ужасе наблюдала, как он раздвинул ее ноги, и мрачно усмехнулся.

От нее исходила всепоглощающая ярость, и она чувствовала, как воздух вокруг нее искрится и ревет от энергии. Она позволила ей влиться в себя и принять свою божественную форму. Воздух вокруг затрещал, когда она была готова в одно мгновение броситься вниз, чтобы спасти эту женщину и преподать этим македонским животным урок о силе Богини Дев. Но несколько криков остановили ее, и любопытство взяло верх. Она позволила своей божественной форме исчезнуть, увидев суматоху, происходящую внизу рядом с женщиной.

Мужчина, полностью одетый в поношенные доспехи, закричал, подбегая к солдату. Прежде чем потенциальный насильник смог отреагировать, мужчина нанес быстрый удар в челюсть, отчего он отшатнулась назад, подальше от перепуганной женщины. Воин был пьян и зарос густой бородой, как теперь увидела Артемида. Он зарычал и двинулся на помешавшего ему человека. Он был молод, но Артемида зачарованно моргал, когда он с впечатляющей скоростью нырнул под дикий удар солдата. Не останавливаясь, мужчина развернулся налево и ударил локтем в челюсть пьяного дурака, отправив того в нокаут.

Суматоха длилась всего несколько секунд, но вокруг уже толпились группы солдат и женщин, наблюдавших за короткой схваткой. Сам Александр вышел из палатки, за ним следовали две полуодетые женщины. Толпа расступилась перед молодым королем, но Александр не обратил на это внимания, Артемида догадалась, что единственное, что у него на уме, — покончить с этим делом немедленно. Артемида не находила слов, наблюдая, как царь Македонии приближается к спасителю той женщины. Они говорили, пока королевские телохранители не встали рядом со своим королем, а также другие мужчины, все в доспехах македонского королевства. Артемида склонила голову набок и сосредоточилась, желая услышать разговор. Через мгновение до колесницы донеслись голоса, как будто мужчины стояли рядом и нормально разговаривали.

— Мой король, как я тебе только что сказал, Клейт собирался изнасиловать эту женщину. Я бы не стал смотреть на это, если бы я мог что-то с этим поделать, — сказал спаситель.

— Я бы тоже не стал, Персей, но мы оба знаем, что это не первая твоя ссора с Клейтом. Свидетели говорят, что ты вслепую напал на него, — заговорил Александр, и Артемиде пришлось признать, что всё-таки он был справедливым человеком. Но она все еще была недовольна, поскольку Александр, казалось, сомневался, что женщина была в опасности. Александр указал на группу солдат, держащих Клейтоса. Все были разгневаны, и яростные выражения омрачали их лица. Но человек, который вмешался, казалось, полностью проигнорировал их.

— Это люди Клейта! Конечно, они бы так сказали. Мой король, я вырос с тобой, ты знаешь меня, я не слепой и не безрассудный. Спросите саму женщину, я остановил Клейта от того, чтобы он изнасиловал её, — Собравшиеся повернулись к женщине, которая молчала. Причина была очевидна, и Артемида вздохнула, увидев, что она просто потеряла сознание.

— Мой король! Наш капитан без сознания с травмой головы, мы должны посадить Персея за это преступление! Привлеките его к суду!

— Грубоватый мужчина шагнул вперед к этому «Персею» и ткнул его пальцем в ключицу.

Персей отшатнулся и прищурился.

Артемида увидела, что он старше Александра, но ненамного. В отличие от золотоволосого короля, у Персея были черные как смоль волосы, ниспадавшие до середины лба. Он был высоким и напоминал Александра. Они оба были хорошо сложены, с накачанными мышцами и среднего телосложения. Все остальные командиры выглядели как быки, дородные и с густыми кустистыми бородами.

— Мне жаль, Персей, но пока мы не получим показания женщины, я должен тебя задержать. Артемида увидела, что Александр выглядел виноватым, но поднял руку. Два телохранителя, оба в фиолетовых плащах и шлемах.

Артемида замерла, быстро соображая. Она увидела, как Персей нахмурился от слов своего Короля, но не двинулся с места, чтобы сопротивляться. Артемида решила, что было неправильно не допустить, чтобы этого человека задержали за спасение женщины. Она подняла руку и щелкнула пальцами, глядя вниз на землю.

Охранники, схватившие Персея за руки, потрясенно что-то пробормотали, разжали хватку и отступили. Вместе с людьми Клейта и остальной охраной Александра они уставились на него в изумлении.

Александр, однако, громко рассмеялся, и Артемида с удивлением наблюдала, как Персей в замешательстве оглянулся. Она подавила приступ смеха, увидев выражение его лица, такое забавное. Кроме того, она была довольна тем, что женщина была в безопасности от нежелательного внимания. Она решила, что этот мужчина — Персей — заслужил небольшую отсрочку приговора.

— Что происходит? — закричал Персей, — Что ты натворил на этот раз, Александр!

Александру, казалось, это тоже показалось забавным, и, наконец, Артемида увидела, как он указал куда-то поверх головы Персея.

— Похоже, у тебя все-таки есть свидетель, Персей.

Артемида наблюдала, как молодой человек поднял глаза и наконец, увидел, что она сделала. Серебряный олень над ним ярко светился, ясно для всех, кто именно одобрял поступок этого человека.

— Боги наблюдают за нами, Персей, скоро они увидят, чего мы достигнем во имя Греции, — Александр шагнул вперед и похлопал Персея по плечу. Двое телохранителей отпустили его.

— Кажется, Артемида одобряет твой поступок, — Александр повернулся к своим телохранителям, и Артемида увидела, как он повысил голос, перекрикивая суету всего лагеря. — Дорогие греки и македонцы! Это знак богини Артемиды! К женщине, которая не желает, следует относиться с уважением. Любой мужчина, уличенный в нарушении этого правила, будет кастрирован (прим. переводчика: не ну чел хорош, уважуха). Такова воля Богов, и я прослежу за её исполнением! — Александр направился обратно внутрь палатки, из которой он вышел, вслед за двумя женщинами. Его телохранители заняли позиции снаружи, в то время как люди Клейта тоже разошлись, забрав с собой бессознательное тело командира. Каждый бросал угрожающие взгляды на Персея, но он смотрел только на исчезающую фигуру Александра.

— Мой король? — позвал его Персей, — На пару слов?

Александр только поднял руку и прошел в палатку. Персей снова нахмурился и пробормотал себе под нос:

— Спасибо тебе, ты, проститутка, — однако в этих словах не было злобы.

Таким образом, только Персей остался рядом с упавшей в обморок женщиной, и теперь он снова посмотрел на серебряного Оленя. Артемида щелкнула пальцами, прислонившись к колеснице и наблюдала как серебряный олень растворяется в воздухе.

Персей, казалось, смотрел прямо на нее, обернувшись к луне. Он опустился на одно колено.

— Моя благодарность, леди Артемида, — богиня удовлетворенно кивнула и схватила поводья своей колесницы.

До ее слуха донесся ещё один разговор, прежде чем она взмыла в ночное небо.

— Мой Господин… спасибо, что спасли меня, — слабо прохрипел голос женщины, которая, вероятно, пришла в сознание.

Персей резко ответил:

— Не благодари меня, я не желаю видеть, как насилуют женщин. Но я не испытываю к тебе добрых чувств. Ты предала своего мужа и являешься прелюбодейкой, ты заслуживаешь, ничего больше.

Артемида еще раз наклонилась, чтобы увидеть, как Персей бросает ей свой фиолетовый плащ, прежде чем отвернуться.

Она замерла и снова посмотрела на Персея. Она не знала, что и думать об этом человеке. Он еще раз посмотрел на женщину снизу вверх, прежде чем вернуться в македонский лагерь, уйдя подальше от веселящихся мужчин и женщин вокруг.

Любопытство съедало ее, когда она натянула поводья и понеслась по ночному небу навстречу приближающемуся рассвету.

«Персей» — мысленно проговорила она. Она решила следить за ним. Казалось, что он был близок с Александром, но на сколько и как, неясно.

Она наслаждалась любопытством и быстро поняла, почему ей так хотелось узнать. Это будет ее испытанием в этом вынужденном наблюдении, ее личной охотой. Персей проявил благородные намерения, но Артемида хотела узнать больше об этом человеке. Что-то в нем казалось почти судьбоносным.

Эти мысли занимали ее до тех пор, пока она не почувствовала, что ее время в небе истекло. Она развернула свою колесницу и отправилась к горе Олимп. Проносясь по небу, заметила солнце, выглядывающее из-за горизонта. Настала очередь Аполлона наблюдать за македонцами, а ей пора отдохнуть.

Артемида выглянула из-за костра, закончив пересказывать их первую встречу.

— Миледи, он действительно спас ту женщину? — спросила Эмили.

Артемида медленно кивнула.

— Он сделал это, и я решила помочь ему. Конечно, я не знала, что она была прелюбодейкой. Но я согласилась с его действиями. Ни одна женщина никогда не заслуживала изнасилования, но ее следовало наказать так, как сочла бы нужным Гера.

Память о встрече с ним пришла легко, она поделилась ею со своими охотницами, она внутренне улыбнулась, радуясь ощущению подобия счастья при воспоминании о нем.

Другие охотники удовлетворенно кивнули. Затем посыпались вопросы:

— Кто такой Клейт?

— Вы любили его тогда?

— Кто такой Персей? Я никогда раньше о нем не слышала.

Артемида улыбнулась и успокоила их. Они не спали почти всю ночь, прежде чем одна за другой все охотники ушли с себе. Артемида обычно приказывала им расходиться по палаткам, но на завтра заданий не было, а у них давно не было спокойного дня. Артемида знала, что завтра будут новые расспросы.

— Моя леди. Вы так и не ответили, кто такой Персей, — сказала Зои. Она встала рядом с Артемидой, и они стояли так некоторое время.

Все вопросы, задаваемые охотницами, вращались вокруг ее рассказа, но она была осторожна и не давала никаких подробных ответов.

— Остальное я расскажу завтра. Это будет долгий день, так что отдохни немного.

Зои внимательно посмотрела на нее, прежде чем подчиниться.

— Моя леди, — Она поклонилась и вошла в свою палатку.

Артемида наблюдала, как ее лейтенант быстро вошла к себе, откинув полог. Оставшись одна на поляне, Артемида позволила себе расслабиться, наконец-то избавившись от чьего-либо пристального внимания.

Неподалеку неожиданно ухнула сова, и Артемида повернула голову на звук. Даже если она не могла почувствовать свою назойливую сводную сестру Афину, сова выдала ее с головой. Но Богиня Мудрости так и не появилась, и Артемида, подождав еще пару минут, поняла, что Афина сдержала свое слово и просто наблюдала за ее рассказом.

Вскоре после отхода охотниц ко сну, она почувствовала волну сильной усталости, что было для неё очень непривычно. Но когда она почувствовала, как усталость закрадывается в ее разум, она почувствовала и тепло решимости, которое вызвали мысли о нем. Снова вспоминая их первую встречу, она подошла к центральной палатке и рассеянно отодвинула полог. В ее комнате, помимо оленьих рогов был и массивный ковер с медведем, несколько гобеленов и легкие деревянные стулья. Но она не обратила на это внимания.

Ступая босыми ногами по ковру, она вошла в свою спальню, простую комнату с раскладушкой, тумбочкой и стойкой для лука и стрел. Она положила их на подставку, прежде чем повернуться к своей кровати. Под ней был длинный сундук, плотно запертый с помощью волшебно зачарованного механизма.

Она наклонилась и вытащила его, поставив тяжелый сундук на свою раскладушку. На крышке были бронзовые узоры, включая кружащих в небе грифонов и большую золотую солнечную звезду в центре рисунка. Символ македонской династии Аргеад, символ, которого боялись давным-давно, по многим причинам. Она прижала руку к звезде, и она тускло засветилась, прежде чем погаснуть. Раздалось два щелчка, и Артемида осторожно подняла крышку. Все было на месте. Их трофеи, включая когти, клешни, стеклянную воду в бутылках, мешочек с песком и многое другое. Все воспоминания об их дружбе. Артемида почувствовала, что задыхается, она заставила себя никогда больше не открывать этот сундук после его смерти. Но теперь… она провела рукой по некоторым из их сокровищ, по их истории. Ей это было нужно.

Ее взгляд остановился на центре. Это был сверкающий бронзовый меч, сделанный из красивого закрученного металлического узора двух похожих оттенков бронзы. Это был простой меч с потертой кожаной рукоятью и простой крестовиной, с лезвием в форме листа. Но это был его клинок, и он подарил его ей. Она провела пальцем по лезвию, все еще острому, как бритва, отражая бледное отражение себя, когда она с любовью смотрела на лезвие. Огромное желание захлестнуло ее, и она схватила меч, быстро подняв его. Идеально сбалансирован. Меч, способный наносить молниеносные удары, очень похожий на своего истинного владельца. Она сделала несколько экспериментальных взмахов, два бронзовых металла отражали свет свечи, когда он описал дугу в воздухе.

Артемида замерла на секунду и подняла меч. Отныне она будет носить его. Она снова полезла в сундук, схватила простые кожаные ножны, прикрепленные к кожаному поясу, и вложила в них меч. Она осторожно положила его рядом со своим луком, прежде чем закрыть сундук и задвинуть его обратно на его обычное место. Только тогда она позволила себе откинуться на спинку стула, и погрузиться в царство Морфея.

Впервые после его смерти, в этот день, она добровольно легла спать, мирно заснув.