Спасённый (гет)

Конфундус после удара о воду слетел почти полностью. Правда, мысли еще путались, но инстинкт самосохранения и проблески здравого смысла помогли задержать дыхание и не наглотаться воды. К счастью, наколдованные путы на запястьях успели ослабнуть, Драко смог их разорвать простым физическим усилием. Плыть стало легче, но, к сожалению, это была лишь маленькая победа. Берег в обозримом пространстве не наблюдался, а из-за сплошных серых туч невозможно было определить, в какой стороне солнце. Куда двигаться и тратить невеликие силы, было совершенно непонятно. Ко всему прочему, волнение на море усиливалось. Вместе с волнами стремительно начала накатывать паника. А ведь как неплохо начинался день…

В отличие от большинства пожирателей, Драко вроде как повезло. Благодаря юному возрасту и отсутствию серьезных преступлений в Азкабане ему пришлось отсидеть только с мая до конца августа. Потом он должен был вернуться и закончить Хогвартс, как бы доказывая, что является примерным гражданином и не таит злобу на новую власть. Драко возблагодарил Мерлина за щадящий приговор, хотя по сравнению с отцом все равно считал себя неудачником.

Удивительно, но Люциус выкрутился и в этот раз: веритасерум и куча свидетелей доказали, что Люциус Малфой был лишен палочки самим Волдемортом, жил в собственном доме заложником, в школу во время сражения пришел исключительно ради спасения сына. В результате Люциус отделался лишь крупным штрафом, вряд ли что-то значащим для его кошелька. Конечно, старший Малфой пытался вытащить и младшего, но попытка Драко навредить Дамблдору была слишком громкой, чтобы Визенгамот ее проигнорировал.

Лето закончилось, Драко с нетерпением ждал возвращения домой. Ранним утром первого сентября тюремный охранник принес вещи, переданные накануне Нарциссой. Совершенно счастливый Драко не обратил внимания ни на тяжелый взгляд охранника, ни на его поджатые губы, ни на время от времени подрагивающие руки, нервно сжимающие волшебную палочку. И только тогда, когда вместо центрального выхода они свернули на узкую, ведущую вверх лестницу, Драко забеспокоился, но сделать ничего не успел, получив удар по голове.

— Паршивая семейка! Как я вас всех ненавижу! — злобно шипел охранник, затаскивая оглушенного Драко на небольшую открытую площадку — видимо, смотровую. — Пусть теперь твой гнилой папаша узнает, каково это — потерять единственного сына.

Далее из его сбивчивого монолога стало понятно, что мстил он не конкретно Люциусу, а пожирателю, который вышел из войны без потерь. Будь на месте Драко кто-нибудь другой — наверняка не повезло бы и ему. Непонятно, что было в голове у сошедшего с ума охранника, но сразу убивать он Драко не стал. Связал руки, добавил конфундус, перекинул через метлу и полетел прочь от Азкабана. Драко, находясь под заклятьем, с пульсирующим от боли затылком, осознал произошедшее только в воде.

Жить хотелось безумно, но даже приспособленный к экстремальным ситуациям организм волшебника оказался не способен долго сопротивляться холодным водам Северного моря. Ослабленный плохим питанием Азкабана, с не до конца ясным сознанием, Драко какое-то время еще держался на плаву, но с каждым разом беспалочковые чары выходили хуже и рассеивались все быстрее.

Покачиваясь на волнах, лежа на спине, Драко чувствовал, как медленно исчезает последняя с трудом наколдованная воздушная подушка. На новую сил не было: конечности от холода онемели, в голове вновь воцарился сумбур, будто опять оглушили конфундусом. Последнее, что ухватило измученное сознание, прежде чем окончательно погаснуть, — странный ухающе-тарахтящий звук, сопровождаемый низким гулом…

* * *

— По правому борту тридцать… Право пятнадцать… Внимание! Корзина в воде… Пловец и пострадавший в корзине, готовьтесь принять груз… Груз принят. Пострадавший, похоже, без сознания…

— Дыхания нет! Остановка сердца!

— Ну нет, парень, тебя я сегодня костлявой не отдам!

— …Пловец проводит пострадавшему реанимацию…

— Черт возьми, Роб! Кажется, ты ему ребро сломал.

— Дэн, еще раз!..

— Дышит! Хвала господу. Смотри-ка, под головой натекло.

— Вот дьявол! Дай бинт!

— Совсем никакой. Наверное, много крови потерял.

— База, прием. У нас на борту два трупа и один выживший. Выживший в состоянии гипотермии, черепно-мозговая травма, вероятны внутренние повреждения. Готовьте «скорую». Время подлета — двадцать минут…

* * *

Два аврора, которые и должны были сопроводить Драко Малфоя в министерство и вручить бумагу об освобождении, опрашивали охрану, чтобы узнать, куда делся их временный подопечный. Версию побега даже не рассматривали — слишком нелепый поступок для того, кто был почти на свободе, поэтому разыскивали возможного похитителя. Похититель вскоре нашелся сам и признался в убийстве. Только был совсем невменяемым и не смог толком объяснить, где выбросил тело. Пришлось отправить сумасшедшего в Мунго.

После признания никто не верил, что Малфой может быть живым, но порядок есть порядок, стали искать дальше. Поисковые чары оказались бесполезны — видимо, не просто так тюрьма для волшебников считалась особенной и располагалась почти в океане. Тем не менее авроры все равно оседлали метлы, но залетать далеко в море при усиливающейся непогоде никто не рискнул, и поиски вскоре прекратили.

Когда не сработал и ритуал на крови, разрешение на который в считаные часы получила чета Малфоев с помощью Гарри Поттера, министерство окончательно умыло руки. Дело об убийстве отправилось в архив, но так как прямого доказательства в виде тела не было, бывший заключенный Драко Малфой официально стал числиться пропавшим без вести.

* * *

…Роб устало откинулся на переборку. Сегодняшний полет — завершающий в его карьере пловца-спасателя, и он надеялся, что миссия пройдет удачно. Надежда не оправдалась: обратно летели с трупами. На душе было тяжело, хотелось громко и грязно выругаться.

Чертовы туристы-экстремалы. И надо им было в такую погоду выйти на паруснике в открытое море. Ради чего? Пощекотать нервы?

Так безрадостно и закончилось бы его прощальное дежурство, но внезапно невероятным образом глаз пилота углядел в серых волнах светлое пятно, на поверку оказавшееся человеком в белой рубашке! Живым! Чудо, да и только! Видимо, само провидение вело их этим курсом. Слава богу, топлива было еще достаточно, немедленно начали эвакуацию.

Роб посмотрел на два мертвых тела у дальней стенки, затем — на укутанного в термоодеяло парня с забинтованной головой. Вот ведь как судьба играет жизнями. Туристы, несмотря на современные средства спасения, не дотянули до помощи и умерли от переохлаждения, а раненый парнишка без ничего, в обычной тонкой одежонке остался жив. Интересно, сколько ему? Совсем пацан еще. И что с ним случилось? Явно ведь не по своей воле в море оказался. Пробитая голова, куча шрамов на груди и свежие характерные следы на запястьях намекают на чей-то злой умысел.

— Выходит, благодаря тем двум бедолагам тебя спасли, — хмыкнул Роб. — Значит, все не зря. Будешь жить за обоих, парень.

Словно почувствовав, что говорят о нем, спасенный распахнул веки. Роб посмотрел в глаза, оценил размер зрачков. Удовлетворенно кивнув, наклонился к самому уху и повышенным голосом, чтобы перекрыть шум винтов, спросил:

— Как тебя звать?

Спасенный открыл рот, но тут же закрыл, на лице появилась растерянность, взгляд лихорадочно заметался.

— Тише, не суетись, — ободряюще сказал Роб и слегка похлопал его по плечу. — После такого не сразу в себя приходят, бывает, и память сбоит. Не переживай, все будет хорошо.

Растерянность до конца не исчезла, но лицо спасенного немного разгладилось, он кивнул и даже чуть улыбнулся. Улыбка, правда, была неуверенной, а взгляд настолько по-детски беззащитным и в то же время полным отчаянной надежды, что у бездетного Роба что-то екнуло внутри, и неожиданно для себя он предложил:

— Я тебя завтра в госпитале навещу. Ты не против?