Зеркало из пепла (джен)

Мир стал тихим.

Слишком тихим для того, чтобы в нём ещё жила магия.

Хогвартс давно превратился в памятник самому себе — мёртвый, запечатанный, укрытый вечным туманом. В его стенах больше не звучал смех студентов, не вспыхивали искры от заклинаний, не летали перья под чарами «Wingardium Leviosa».

Только ветер, пронзающий разрушенные коридоры, и капли дождя, стекающие по каменным лицам горгулий.

Эван Флинн — семнадцать лет, сирота, найденный однажды у подножия замка — был единственным, кто ещё жил здесь.

Он не знал, почему Хогвартс его не отпускает.

Сколько раз он уходил за ворота, но всегда оказывался обратно, у Большого зала, где лежала пыльная мантия с гербом Гриффиндора.

Ночами замок шептал.

Слова эхом гуляли по коридорам, иногда складываясь в имена.

— Лили…

— Поттер…

— Спаси нас…

Эван считал, что сходит с ума.

Но в ту ночь всё изменилось.

Он нашёл её — в старом Зале зеркала Еиналеж.

Паутина свисала с рамы, пыль осела на стекле.

Но когда он подошёл ближе, зеркало дрогнуло.

Отражение изменилось.

Вместо его лица — девушка.

Её волосы были цвета пепла, глаза — серебристые, почти светящиеся. Она стояла в тех же руинах, но вокруг её ног пылала огненная мантия.

— Ты видишь меня? — спросила она.

Голос был хрупкий, как колокольчик, но в нём звучала древняя сила.

Эван отступил на шаг.

— Кто ты?..

— Меня звали Лили Поттер. Я умерла здесь сорок лет назад.

Зеркало вспыхнуло золотым пламенем. Эван почувствовал, как земля уходит из-под ног — и провалился в свет.

Он очнулся в постели.

Ткань — чистая, мягкая. Комната — целая. В окнах плыли солнечные лучи, на стенах — гербы факультетов.

На соседней кровати кто-то ворчал, натягивая носки.

— Ну и долго ты собираешься валяться, новенький? — пробурчал рыжий парень.

Эван сел.

— Кто ты?..

— Рон Уизли, а ты, видимо, спал слишком долго, чтобы помнить собственное имя.

Эван замер.

Имя кольнуло память, как нож.

Рон Уизли.

Живой. Юный.

Он вскочил, бросился к окну — и увидел, что Хогвартс жив.

Смех студентов. Летучие совы. Башни целы.

Он вернулся в прошлое.

И дата, вырезанная на расписании занятий, подтверждала это:

3 мая 1998 года.

День перед последней битвой.