Vacant Café (гет)

Токио просыпался медленно. Утро было серым, не ленивым, а просто тихим — таким, каким оно всегда бывает перед дождём. Улица, где стояло Vacant Café, выглядела почти безлюдной: редкие прохожие с зонтами, витрины с отражением облаков и вывеска с выцветшими буквами, которые Шото обещал перекрасить уже полгода.

Мидория открыла дверь, и колокольчик звякнул, как всегда, слишком громко для этого утра. Она втянула запах кофе и выпечки — родной, почти домашний. Кофейня была маленькая, с десятью столиками и старым граммофоном, который время от времени заедал. На стенах — фотографии: парочки, студенты, пожилые соседи, все те, кто когда-то сидел здесь и улыбался.

На барной стойке лежала тетрадь с записями — их тетрадь. Она открыла её на новой странице и написала: "Сегодня снова будет дождь. И пусть".

Шото появился через десять минут — в сером пальто, с чуть взъерошенными волосами. На нём была та же рубашка, в которой он когда-то рисовал логотип кафе. Он молча поставил сумку, кивнул ей и пошёл включать кофемашину.

— Опять не завтракал? — спросила она.

— Не успел, — ответил он.

— То есть снова забыл.

Он усмехнулся краем губ.

— Привычка.

Она кивнула, не настаивая. Они редко спорили. После двух лет вместе они научились разговаривать без слов — иногда слишком хорошо.

В Vacant Café утро шло медленно. Несколько постоянных клиентов пришли за своим латте и улыбкой баристы, старик из соседней книжной лавки принес свежий выпуск газеты, на улице кто-то играл на гитаре. Всё было так, как должно. Но в этом "должно" чувствовалась лёгкая пустота.

В последние месяцы Шото стал чаще молчать. Он всё ещё смотрел на неё с теплом, но будто через стекло. Мидория знала — усталость. Бизнес шёл неровно, аренда поднималась, кофе дорожал. Но дело было не только в деньгах. Он, кажется, боялся признаться, что иногда не чувствует себя на своём месте.

Vacant. Свободный. Пустой. Название, которое тогда казалось таким красивым, теперь звучало слишком честно.

Она поливала цветы у окна, когда заметила, что он стоит у стойки и смотрит на вывеску.

— Что думаешь? — спросила она.

— Что, может, пора поменять название.

Она замерла.

— Почему?

— Потому что оно звучит… как будто у нас внутри ничего нет.

— А у нас есть? — тихо спросила она.

Он не ответил. Только отвернулся.

Вечером, когда кафе опустело, Мидория осталась одна. Она мыла чашки и думала о том, как всё стало сложно: когда-то они мечтали, рисовали будущее на салфетках, шутили, что вместе смогут справиться с любым штормом. А теперь даже разговор стал хрупким, как фарфор. Она поставила последнюю чашку на полку и услышала, как открылась дверь.

— Мы закрыты, — сказала она, не оборачиваясь.

— Я знаю.

Шото стоял на пороге, под мокрым зонтом, с коробкой в руках. Он подошёл и поставил её на стойку. Внутри лежала новая вывеска.

— Ты всё-таки решил поменять? — спросила она устало.

— Посмотри.

Она достала табличку. На ней было выгравировано: Vacant — для тех, кто ищет место, чтобы остаться.

Мидория посмотрела на него. Он выглядел так же — сдержанно, тихо, немного растерянно. Но в глазах было нечто другое — не покой, а решение.

— Я думал, что мы выдохлись, — сказал он. — Что устал. Что это кафе стало просто рутиной. А потом понял: это не пустота. Это просто жизнь. Без громких чувств, без эйфории. Но с тобой.

Он опустил взгляд.

— Я хочу, чтобы мы не искали, где теплее. Я хочу просто быть здесь. С тобой.

Мидория долго смотрела на него, чувствуя, как что-то медленно расправляется в груди. Не буря, не вспышка — просто тихое, ровное дыхание.

— Тогда останемся, — сказала она. — И пусть дождь снова идёт.

Он кивнул. И впервые за долгое время улыбнулся по-настоящему. Они включили лампы, заварили новый кофе и сидели за стойкой, слушая, как на улице шуршит дождь. Мир за окнами был огромным и шумным, но здесь, в их маленьком кафе, всё было на своих местах.

Vacant больше не означало "пустой". Теперь — "свободный". Для новой любви, нового дня, новой версии "нас".