Ключ Поттера: Четвёртая дверь (джен)

Ночь в Гриммо-Плейс стояла тихая и неподвижная.

С тех пор как война закончилась, дом, некогда убежище Ордена Феникса, стал напоминать склеп. Гарри возвращался сюда редко — только когда не мог больше терпеть гул тишины в своей голове. Он жил как человек, который победил, но потерял всё, ради чего сражался.

В ту ночь ему снова снился Сириус.

Не тот Сириус, который смеялся над кухонным столом и подшучивал над Молли, а тот — из последнего мгновения в Зале Таинств.

— Гарри, не иди туда!, — крик, и затем падающая тень, растворяющаяся в дымке заклятия.

Он проснулся с криком. Пот слипался в волосах, и на кончиках пальцев искрилась неконтролируемая магия.

На рассвете он спустился на первый этаж.

Всё было так же, как в ту последнюю ночь: старая мебель, портрет матери Сириуса ругается сквозь сон, запах пыли и мела. Гарри прошёл в гостиную и остановился у зеркала двусторонней связи — того самого, что Сириус когда-то подарил ему.

Поверхность зеркала была треснувшая, но внутри... что-то дрогнуло.

Мерцание.

Словно кто-то — с другой стороны — попробовал коснуться стекла.

— Сириус? — прошептал Гарри.

Ответом было еле слышное дыхание. Затем — слово, глухое, будто из-под воды:

— Не всё... кончено.

Холод пробежал по спине. Гарри зажёг палочку. Луч света дрогнул, и отражение в зеркале изменилось: теперь в нём стоял человек — высокий, в длинном тёмном плаще, с глазами, в которых жила боль и упрямое пламя.

Сириус.

— Это не может быть... — Гарри сделал шаг ближе. — Ты умер. Я видел...

— Ты видел, как я упал. Но не видел, куда.

Зеркало затрещало. Комната завибрировала, словно стены Хогвартса снова ожили от старой магии.

Сириус поднял руку и показал на рунический знак, вспыхнувший на его груди — символ, похожий на перекрещённые молнии и змею.

— Они вернулись, Гарри.

— Кто?

— Те, кто был до Волдеморта. До самой Магии.

Зеркало взорвалось светом. Гарри отпрянул, ударился о стену — и всё стихло.

Он остался один, но теперь знал одно: Сириус жив. Где-то между мирами, затянутый древним заклятием.

— Ты выглядишь так, будто неделю не спал, — сказала Гермиона, когда Гарри вбежал в «Дырявый котёл».

Рядом сидел Рон, жующий пирог и с подозрением наблюдающий за другом.

— Мне нужно в Отдел тайн. Прямо сейчас. — Гарри говорил быстро, глаза блестели. — Я видел Сириуса.

— Гарри, — Гермиона тяжело вздохнула. — Ты знаешь, как работает травма. Иногда мозг...

— Это было зеркало. Оно откликнулось. Он жив!

Рон сжал чашку.

— Даже если это правда… если он где-то там — ты собираешься что, нырнуть за ним в чёртову вуаль?

— Да, — ответил Гарри.

Молчание.

И тогда из угла встала девушка, которую Гермиона привела с собой — хрупкая, с медными волосами и тёмным шарфом на шее.

— Простите, что вмешиваюсь, — сказала она. — Элара Монтроуз. Исследовательница древних пространственных чар. Я... слышала ваш разговор. Если вы действительно видели связь с потусторонним — возможно, это не безумие. Возможно, он попал в Предел.

— В куда? — переспросил Рон.

— В пространство между жизнью и смертью. Старые маги называли его Эгидой. Древней магической ловушкой. И если Сириус там — у вас может быть шанс его вернуть.

Гарри сжал кулаки.

Он чувствовал, как в груди вновь просыпается то, что он считал давно угасшим — вера, что смерть не всегда последняя дверь.

— Тогда мы найдём путь в Эгиду, — тихо сказал он. — И вытащим его оттуда.

На секунду, в отражении окна, за их спинами снова мелькнула тень.

Смех. Короткий, хриплый — слишком узнаваемый.