Кто не знает Черри Сью, Гарри Поттера сестру? (джен)

Они не были в родстве, но любили друг друга, как брат и сестра.

— Г.Х. Андерсен, «Снежная королева»

Мятая, пожелтевшая от времени вырванная из книги страница вылетела из-за дивана в облаке пыли и ошмёток потрескавшейся половой краски, прямо к ногам темноволосого мальчика. Он было думал замести её на совок и выбросить с остальным мусором, но вместо этого аккуратно присел, опираясь на метлу, и в задумчивости уставился на находку. Листок явно был раньше частью магической книги: узоры на полях и витиеватые буквы напоминали те, что он видел в книгах матери, когда отец ещё не заставил её сжечь их в камине. Как такой листок мог здесь оказаться? Мальчик хорошо знал свою маму — она относилась к книгам бережно. Уж она вырывать страницы из книг не стала бы…

— Чего расселся, лентяй? — обрушился на мальчика внезапно оклик отца с другого конца комнаты. — Пока здесь всё сиять не будет, всё равно не пущу ни на какую улицу.

Мальчик вздрогнул и собирался уже как ни в чём не бывало продолжить уборку, но перед этим любопытство заставило его быстро поднять листок с пола и сунуть в карман. Всё равно сейчас, в полутёмной гостиной, как следует разглядеть его не получится.

Все несколько часов уборки его так и тянуло залезть в карман и рассмотреть находку, но под грозным взглядом отца он никогда не решился бы это сделать. Но вот наконец сморенный летней духотой отец захрапел на диване, и мальчик тихо вышел на крыльцо. С замиранием сердца он достал бумажку, развернул и прочёл заголовок:

«Братская клятва, закреплённая магией».

Дальше он не успел ничего прочитать, потому что покосившаяся калитка вдруг скрипнула, и его позвали:

— Эй, Сев! Смотри, какой нам с Петунией родители мяч подарили! Побежали скорее играть!

Услышав дорогóй сердцу звенящий голос, мальчик радостно обернулся, и в этот момент порыв ветра вырвал листок из его ослабевшей хватки и понёс прочь. Мальчик заметил потерю, проводил листок взглядом, а потом махнул на него рукой и побежал к ждущей его у калитки девочке. Какое ему дело до братских клятв, если к нему пришла лучшая подруга и зовёт с собой?

* * *

А листочек ещё много лет носило по лесам и долинам, озёрам и городам. Дождь, снег и палящее солнце были ему не страшны — недаром он был зачарован. И вот ровно через двадцать лет он очутился среди кустов шиповника в парке одного городка графства Суррей. И, наверное, пролежал бы он там до глубокой осени, пока дворник не пришёл бы обрезать колючие кусты и не выбросил бы его в ведро, ворча про оставленный в общественном месте мусор.

Однако лето ещё не было в разгаре, когда в кусты угодил мяч, а следом явилась девочка, которая в поисках мяча вовсе не боялась исцарапать руки. Чудом не порвав заношенную, но красивую светло-розовую майку с оборками, она быстро нашла мяч и собиралась уже бежать играть, когда среди веток куста обнаружилась ещё одна находка. Осторожно высвободив листок, девочка начала читать отрывок из книги. С каждой строчкой её восхищённые глаза распахивались всё шире, а улыбка расцветала краше цветков шиповника. Можно было подумать, что она долго что-то искала, сама не зная, чего именно, и вот — нашла…

— Эй, Черри! — крикнул ей худой очкастый мальчик с полянки, на которой между деревьями была протянута бельевая верёвка, заменяющая детям сетку. Крикнул не очень громко, озираясь по сторонам, будто боялся, что его услышит кто-то помимо подруги. — Эй, Черри! Достала мяч? Давай доиграем, пока Дадли не…

— Сейчас. Подожди, — раздался ответ из кустов. Постояв в недоумении, мальчик ещё раз внимательно оглядел все подходы к поляне и сам отправился к шиповнику, чтобы узнать, в чём дело. Он уже собирался сам лезть в кусты, когда взлохмаченная девочка выползла наконец наружу с мячом под мышкой и таинственной бумажкой в руке.

— Гарри! — обратилась к нему Черри. Глаза её сверкали, и от неё веяло весенним ветерком, как это всегда бывало, когда ей в голову приходили замечательные мысли.

Стало ясно: у неё есть предложение получше, чем доигрывать в волейбол.

— Гарри, я тут таку-у-ую штуку нашла…

* * *

Тем осенним утром 1993 года Гарри вовсе не думал о Черри Сью. Во-первых, хватало размышлений о сбежавшем из тюрьмы преступнике Сириусе Блэке и его планах. А во-вторых, со времени её исчезновения он вспоминал о ней всё реже и реже. Друзьям он о ней никогда не рассказывал, потому что ему давно уже казалось, что девочка в светло-розовой майке ему только приснилась.

Глядя в окно тронувшегося поезда, Гарри просто махал вместе со всеми мистеру и миссис Уизли, думая, под каким бы предлогом отвязаться от Фреда, Джорджа и Джинни, чтобы рассказать Рону и Гермионе всё, что он узнал о Блэке. Он совсем не ожидал, что знакомый, но так давно не звучавший рядом голос вдруг окликнет его по имени:

— Гарри?

Он рывком обернулся и в недоумении уставился на девочку, стоящую в двух шагах от него. Коротко остриженные каштанового цвета волосы гладкой шапочкой обрамляли круглое смеющееся лицо. Светло-розовая майка сменилась фиолетовой водолазкой, старательно заштопанной на локтях и над ремнём выцветших джинсов. Как будто не прошло почти три года после их последней встречи, как будто Черри всегда была здесь, рядом, в двух шагах…

— Гарри! Я так и знала, что мы ещё встретимся! — поняв, что Гарри узнал её, Черри подлетела к нему и обхватила руками за пояс — настолько он был теперь её выше.

— Вишенка, сестрёнка! Да как же… где же ты была всё это время?

Черри отступила назад, чтобы получше разглядеть Гарри. При этом она не переставала весело смеяться через каждые два слова — до того она была рада, что наконец-то встретилась с ним снова.

— Где была? Много где, Гарри! И в Эпплтауне, и в Пламмингзе, и в Ист-Томатинге, даже в Грантеме! Ну почему, почему я не взяла у тебя тогда адрес?

— Запоминай: Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом номер четыре. Это летом, конечно, а в остальное время… подожди, до меня только что дошло. Ты тоже едешь учиться в Хогвартс?

— Ага.

— Ты тоже волшебница? Я так и знал! Этот твой вишнёвый ветер…

— А это все твои друзья? — спросила вдруг Черри. — Много же их у тебя…

— Много? — переспросил Гарри и огляделся. Вокруг них собралась толпа, заполонившая коридор поезда, и все со вниманием слушали их разговор. Удивительная вещь: у знаменитого Гарри Поттера обнаружилась знакомая, с которой он давно не виделся и которую он вдобавок назвал сестрой.

Возникшая пауза заполнилась перешёптываниями. Гарри решительно не знал, что делать, но представлять кого-то целой толпе он не собирался, потому что просто не знал, как это делается.

— Пойдём в наше купе, — предложила Гермиона. К счастью, купе, в котором они разместили чемоданы и клетки с питомцами, оказалось поблизости, и им не пришлось пробираться через толпу.

Перешёптывания усилились, и Гарри с друзьями почувствовали себя совсем неуютно. Поэтому Черри перед тем, как последней войти в купе со своим чемоданом, помахала ученикам рукой и сказала:

— Мы ещё обязательно познакомимся! До скорого!

Эта фраза логично завершила возникшую сцену, и толпа тоже разошлась, удовлетворившись обещанием, что скоро всё о знакомой Гарри Поттера станет известно, причём наверняка от неё самой.

* * *

Гарри познакомил Черри, которую на самом деле звали Шарлотта Анна Сью, с Роном, Гермионой, Джинни, Фредом и Джорджем. В двух словах он рассказал, что однажды подружился с ней, когда они вместе удирали от школьных хулиганов во главе с Дадли, что летом играл с ней в парке, что они поссорились и потом помирились, и что потом её опекунша переехала вместе с ней в другое место (как выяснилось теперь, в Эпплтаун) так внезапно, что он не успел даже попрощаться с ней. При этом Гарри ещё раз назвал Черри сестрой, чем вызвал у друзей лёгкое недоумение. Впрочем, было ясно, почему она была ему так близка — она также была сиротой, носила поношенную одежду, как и он, а три года назад она была, пожалуй, его единственным другом во всём враждебном мире.

Черри на всё кивала, внимательно рассматривая новых знакомых.

— А что было потом, я и сам не знаю. Расскажешь? — попросил Гарри, закончив.

— Училась, переезжала, потом получила письмо из Хогвартса. Ничего особенного, — пожала она плечами. — Не то, что у тебя. Я в волшебном мире второй день, а уже столько слышала о Гарри Поттере… Я даже не верила, что это ты, думала — однофамилец. Говорят, ты герой с младенчества и спортивный чемпион Хогвартса, а ещё ты отбил у василиска огненным мечом эликсир золота, молодости и вечной любви!

Все остальные невольно рассмеялись.

— На самом деле всё было вовсе не так эффектно, как говорят об этом люди, — признался Гарри. — Если хочешь знать правду, мне два раза чудом удалось выжить, когда на меня нападал злой волшебник Волан-де-морт. И даже теперь… — он осёкся. Ему не хотелось, чтобы Фред, Джордж и Джинни узнали, что именно за ним теперь охотится опасный преступник Сириус Блэк.

— Не бойся! — сказала Черри. — Я теперь во всём тебе буду помогать. Ты ведь мой брат!

Теперь, когда об этом сказала сама Черри, намёки об их родстве просто нельзя было игнорировать.

— Прости, Черри. Ты сказала, что Гарри твой брат? — прямо спросил Рон.

— Ну да, брат, — ответила Черри, как будто в этом не было ничего удивительного.

— Но ведь… — осторожно начала Гермиона, — у родителей Гарри, кажется, не рождалось больше детей до того, как их. как они…

— При чём тут родители? — удивилась Черри. — Как будто обязательно нужно иметь одних и тех же родителей, чтобы быть братом и сестрой!

— А-а, так это не по-настоящему? — подала голос Джинни.

— Три года назад мы заключили братскую клятву. Но ведь не в этом дело! — замахала Черри руками на удивлённые взгляды Фреда и Джорджа, которые, похоже, что-то слышали о такой клятве. — Если любишь человека, как брата, какая разница, кто ваши родители? Так вот, Гарри. Теперь мы снова встретились, и я буду тебя защищать. Я теперь сильная — не то, что тогда! Пусть кто только попробует тронуть тебя и твоих друзей!

Эта фраза звучала бы забавно в устах первокурсницы, если бы её воинственный вид не свидетельствовал о серьёзности намерений. И Гарри вздрогнул, потому что стремление Черри его защитить уж очень напомнило ему такое же стремление Добби, которое в прошлом году обернулось для него официальным предупреждением, опозданием на поезд и сломанной рукой.

А потом Гарри невольно вспомнил всё, что происходило в его жизни за последние годы, как много он пережил в Хогвартсе. Когда-то Черри Сью была его единственным другом, но с тех пор утекло немало воды. У него появились новые друзья, и они с Черри теперь в каком-то смысле были чужие друг другу.

К счастью, Черри всё-таки была его сестрой, и он не боялся её обидеть. Поэтому он без обиняков высказал ей свои мысли.

Черри расстроилась, но только на несколько секунд. Затем лицо её просияло, и она воскликнула:

— Тогда я буду помогать всем! Всему Хогвартсу, да и не только Хогвартсу… Ведь это лучше всего на свете — всем помогать!

И более спокойно она добавила, обращаясь к Гарри:

— Но тебе я буду помогать в первую очередь. Скажи, если что нужно.

— Сейчас мне нужно кое о чём поговорить с Роном и Гермионой. Наедине. Поэтому мы поищем другое купе, — сказал Гарри, беря за ручку свой чемодан и обмениваясь с Роном и Гермионой значительными взглядами.

— А нас уже заждался Ли Джордан, — объявили близнецы, направляясь к выходу.

— Хорошо, до вечера! — попрощалась Черри. — Жаль, правда, что я не ещё не успела узнать, что именно с тобой случилось за два года в Хогвартсе, Гарри.

— Вот уж об этом не волнуйся, — ухмыльнулся Фред. — Джинни всё-всё расскажет тебе о Гарри.

— Причём с бо-о-ольшим удовольствием, — добавил Джордж.

— Фред! Джордж! — Джинни вспыхнула.

— Ты лучше про Хогвартс мне расскажи, — быстро переменила тему Черри. — Говорят, там эти… факультеты…

Однако прошло немало времени после ухода остальных, пока Джинни удалось победить смущение перед Черри и заговорить с ней.

* * *

Честно говоря, Джинни испытывала к Черри некоторую неприязнь. Во-первых, когда тебя ставят в неловкое положение перед новой знакомой, всегда начинаешь чувствовать себя враждебно — наверное, из страха, что твою слабость могут использовать против тебя. Во-вторых, Джинни заметила, что Черри ничего не могло смутить или расстроить, как будто Черри была в чём-то её старше, несмотря на то, что собиралась идти лишь на первый курс.

Но самой главной причиной было то, что между Черри и Гарри явно что-то было, и Джинни невольно начала ревновать. Она неохотно отвечала на расспросы, а когда разговор вдруг случайно снова коснулся Гарри, и вовсе умолкла, нахмурившись.

— Так ты говоришь, твой брат и Гарри набрали за находку Тайной комнаты столько баллов, что Гриффиндор выиграл кубок школы? Интересно, если в этом году гриффиндорцы ничего не найдут, получится ли у них снова…

— Ты с ним встречаешься? — спросила вдруг Джинни, глядя исподлобья на Черри. — Или встречалась?

— С кем?

— С Гарри. Ты обнимаешься с ним. Говоришь, что готова его защищать. Хочешь узнать о нём больше. Так что же, ты его любишь?

— Люблю, конечно. Но как брата. Ты ведь любишь Рона, верно?

— Да, но Рон действительно мой брат!

— Неужели это так меняет дело? — Черри вновь изумилась, что братом среди новых знакомых считался только брат по крови.

— Меняет, — коротко ответила, насупившись, Джинни.

Черри на несколько секунд растерялась. Даже если она расскажет Джинни, как Гарри жаловался на то, что его невзлюбили родные, как она жалела, что она сирота и нет у неё никого на белом свете, как они решили, что должны быть братом и сестрой, хотя на самом деле они не родственники — даже тогда Джинни останется при своём мнении. Ей в подтверждение нужны были факты, а не чувства.

— У меня есть доказательства! — обрадовалась вдруг Черри и расстегнула потайной кармашек рюкзака. Оттуда она достала пожелтевший мятый листок — страницу из старинной волшебной книги. — Видишь? Здесь, на этой странице. Мы с Гарри сделали всё, как тут написано. Прочитай здесь, внизу… «Клятва подействует лишь только если двое не любят и не могут полюбить друг друга иначе, как брат и сестра.»

Джинни прочитала указанную строку, и в её сердце затеплилась надежда, что Черри ей не врёт.

— … Но ведь у нас клятва сработала, и в подтверждение тому… Здесь, на обороте, рассказывается, как можно её закрепить. Гарри был против, но мне хотелось, и вот…

Черри сняла водолазку, не стесняясь, что под ней была местами дырявая футболка, и показала Джинни своё обнажённое плечо. Джинни ахнула и некоторое время переводила взгляд с плеча Черри на страницу книги и обратно.

В конце концов Черри всё-таки немного смутилась, надела водолазку и примирительно сказала:

— Ты мне очень нравишься, Джинни, и я хочу с тобой дружить. То есть, я всем это говорю, но я правда хочу со всеми подружиться. Кто знает, может быть, мы станем очень хорошими подругами, ты тогда поближе узнаешь Гарри… если хочешь, конечно.

Это предложение наконец вывело Джинни из оцепенения, а Черри всё так же спокойно продолжала:

— Разве что братскую клятву… то есть, сестринскую клятву мы заключать с тобой не будем. Ведь если ты станешь моей сестрой, тогда помимо прочего Рон станет моим братом, а мне он, кажется, нравится…

— Кто? Рон? Неужели этот идиот кому-то может понравиться?

— Ну вот и я так же думаю про Гарри…

Через несколько минут девочки весело болтали и даже делились секретами. Джинни вдруг заметила, что дружить с Черри было здорово. Она была добрая и честная, поэтому с ней было легко общаться. Она тоже носила залатанную одежду, везла поддержанные учебники в потрёпанном чемодане и не имела с собой карманных денег, чтобы купить у продавщицы сладости, поэтому Джинни чувствовала себя с нею на равных. Она была сестрой Гарри Поттера, а значит, Джинни будет теперь чаще и его видеть.

Черри тоже была рада, что нашла новую подругу, и жалела лишь об одном: никому — совершенно никому! — не нужна была сейчас её помощь. Но это, решила она, вопрос времени. Она ещё обязательно всем поможет. Они и не ждут, они и не подозревают, а она вдруг придёт — и поможет!