Под знаком Венеры (гет)

Что-то не так в доме наслаждений

The Doors

Бледно-сиреневые сумерки лениво опускались на долину, укрытую молодой зеленью, и окутывали верхушки редких холмов туманным пологом. Вечерняя тишина накрывала окрестности, даже ветер лишь едва касался водной глади узкой речушки.

Безмятежность апрельского вечера на скрытой от маггловских глаз поляне нарушала только гудевшая, словно потревоженный улей, Нора.

В саду возился с многочисленными фейерверками Джордж, на кухне хлопотала Молли. Сразу на нескольких сковородках что-то скворчало, тушилось и жарилось; в духовке запекались веллингтонские пироги с форелью, говядиной и грибами, а три венчика в больших мисках по велению волшебной палочки взбивали пышный крем — шоколадный, ванильный и сливочный.

— Молли, давайте я вам помогу. — Флёр подходила уже третий раз, но пожилая женщина лишь бегло окидывала невестку в светло-голубом узком платье неодобрительным взглядом и качала головой.

Флёр вздохнула и, повязав старый фартук поверх элегантного платья, принялась нарезать сыры, которые они с Биллом привезли из Франции сегодня днём. Они вручили подарки Молли и Артуру сразу по возвращении, но свёртки, источающие непривычный запах, так и оставались лежать, брошенные на углу стола. Но хотя бы бутылку дорогого французского вина Артур поставил на обеденный стол и, ловко лавируя по тесному помещению в инвалидном кресле, расставлял фужеры из тонкого стекла, подаренные им с Молли в прошлом году.

— Фу-у-у! Мама! У тебя что-то протухло? — Зажимая нос и рот, на кухню вбежала Джинни.

— Ты переигрываешь, сестрёнка. — Добродушно похлопал её по плечу Билл. — Вот увидишь, тебе понравится. В сочетании с вином, мёдом и орехами — это изысканное лакомство.

Флёр улыбнулась мужу и одними губами прошептала «merci»[1], Молли, наблюдавшая за этой сценой вполоборота, закатила глаза и цокнула языком.

— О, Мерлин… там ещё и мёд с орехами будут, они же такие калорийные… — Джинни закончила фразу совсем тихо, буквально себе под нос. Лицо её всё больше сливалось по цвету с зелёным платьем, перехваченным тугим золотистым ремешком на тонкой талии.

— Джинни, милая моя, тебе нехорошо? Может, выйдешь пока в сад, поболтаете с Джорджем, он скучал по тебе. — Вытирая о передник руки, Молли с тревогой смотрела на дочь.

— Да, сестрёнка, этот весенний турнир выжал из тебя все силы. Пойдём посмотрим, что готовит старина Джордж в честь возвращения домой «самой красивой чемпионки по квиддичу в мире», — процитировал Билл заголовок статьи в последнем Пророке. Спортивная колонка в газете лишь мельком упоминала о триумфальных победах «Гарпий», в основном же текст содержал восторженные эпитеты и метафоры, касающиеся невероятной лёгкости, скорости и проворности капитана команды Джиневры Уизли.

Подхватив сестру под руку, Билл настойчиво направил её к выходу, но та, успев обернуться, ещё раз приложила ладонь к носу и посмотрела на мать. Молли лишь развела руками и поджала губы.

Флёр же проводила мужа и золовку внимательным взглядом, а затем прошептала что-то по-французски, и помещение наполнил лёгкий аромат распускающихся роз.

Пламя в старом камине полыхнуло зелёным, и в проёме показалась гора коробок на каблуках и в облаке пепла. Молли открыла рот, Артур выронил фужер, рассыпавшийся осколками на дощатом полу, Флёр замерла с ножом в руке. Гора коробок прошествовала на середину маленькой гостиной, оставляя позади себя чёрные следы на старом потёртом ковре, и чихнула. Коробки с грохотом упали на пол, снова поднимая пепел, от которого Гермиона, а это была она, чихнула ещё раз.

— Ох, милая, нельзя же так пугать! — Всплеснула руками Молли.

— Репаро! — Гермиона направила палочку на осколки хрусталя. — Добрый вечер, Молли, Артур… О, Флёр, не думала, что вы вернётесь с Биллом так скоро.

— Bonsoir[2], Гермиона. Билл узнал, что малышка Джинни приезжает домой после окончания сезона и поспешил в Нору. Вик осталась ещё на несколько дней у моей семьи.

— Джинни здесь? Значит, поужинаем все вместе, как в старые добрые времена. Жаль, Рона нет, «Пушки» ещё доигрывают сезон.

Отряхнувшись и убрав пепел Экскуро, Гермиона вновь направила палочку на коробки и магией подняла их в воздух. Те, сложились в идеальную пирамиду и улетели на второй этаж. У Молли, неотрывно следившей за этим действом, брови поползли вверх, стоило ей прочесть названия на тёмно-зелёном шёлке, которым были обёрнуты коробки и коробочки — «Твилфитт и Таттинг».

— Гермиона, тебя повысили?

— Ещё перед Рождеством, я же говорила. Вы с Артуром меня поздравляли... — Гермиона недоумённо воззрилась на свекровь.

— Я помню это, ты теперь первый советник Кингсли. Но эти наряды… от Таттинга… они же баснословно дорогие… И зачем столько всего сразу?

— Это для юбилейного бала, Молли, я не покупаю там вещи ежедневно. Должность обязывает выглядеть соответственно событию. Считайте это прямым указанием Кингсли. Там платье, парадная мантия, туфли, сумочка, аксессуары, ничего лишнего, не волнуйтесь. Кстати, вы с Артуром получили приглашение? Ждут всех, кто участвовал в войне и…

— Проходил тернистый путь, полный боли, отчаяния и потерь, и чья вера в Победу не ослабевала под натиском невзгод и ужаса, сгущавшегося над Магической Британией. Привет, Герми! — Билл зашёл через боковую террасу и тут же заключил девушку в тёплые объятия. — Рад тебя видеть, а то вы с Роном просто неуловимы. Одна всё время в Министерстве, другой — на сборах.

— Отлично цитируешь, Билл, только я уже не пишу пресс-релизы, переросла. Я тоже рада тебе. И я-то в Норе каждый вечер бываю, а вот ты редко заглядываешь, — смешливо улыбнулась она. — А вы идёте на бал?

Билл перевёл взгляд на Флёр и с хитрой улыбкой спросил:

— Мы идём, ma belle[3]?

— D’accord[4], — тихо ответила Флёр, лучезарно улыбнувшись мужу.

Молли, презрительно сжав губы в прямую линию, переводила непонимающий взгляд с невестки на сына, а с сына на мужа, но Артур лишь беспомощно разводил руками, и наконец остановившись на Гермионе, скрестила на груди руки в требовательном жесте.

— Моя красавица. Конечно, согласна. — Устало перевела Гермиона. Она всегда выступала связующим звеном между семьёй Уизли и семьёй Делакур, как единственный человек, кроме Билла, изучивший французский язык.

— Мама, ты не ответила. Вы идёте? Мы с Флёр купили тебе несколько платьев, выбери, какое понравится, и мантию к нему изготовят в ближайшие дни и оперативно доставят из Франции. И для папы тоже мантия будет, в цвет твоей.

Билл, вставший позади Флёр, нежно обнял её за талию.

— Я никуда не пойду! — Молли стукнула поварёшкой по столу. — Я этот тернистый путь прохожу каждый день без моего Фреда и до сих пор вижу во сне Беллатрису, нацелившую палочку на мою дочь! Наверняка там будут ещё и эти крысы белобрысые, скользкие трусливые черви! Хватит совести явиться… И платья французские мне не нужны! Уж не настолько я беспомощна и стара, чтобы наряда себе не выбрать. — Закончив тираду, Молли отвернулась к окну и принялась яростно помешивать жаркое.

Тяжело вздохнув, Флёр спрятала лицо на груди мужа, он крепко прижал её к себе, ласково поглаживая по спине. Артур беспомощно покачал головой, Гермиона, устало сжимая переносицу, направилась к лестнице.

— Какие черви, мама? Нам подарили червивый сыр? Мало того что вонючий и с плесенью… — Сверкая глазами в сторону Флёр, в кухню вбежала заметно порозовевшая Джинни. — С улицы слышно, как ты кричишь…

— Сыр нормальный, сестрёнка. А мама говорила о Малфоях. — Билл подхватил тарелки с закусками, подготовленными Флёр, и направился в столовую. — Пойдём, любовь моя, откупорим бутылку и попробуем, что там за «magnifique»[5] вручила нам твоя grand-mère[6].

— М-м-малфои? — Пролепетала Джинни. — Они тоже идут на бал в честь Победы?

— Мама считает, что они обязательно явятся. Младший уж точно будет, он теперь первый защитник всех магглов и магглорождённых. Долетают такие слухи из Министерства. — Артур с усилием взмахнул палочкой, и коляска сама покатила в столовую. — Смотреть тошно на это лицемерие.

[1] Merci (фр.) — спасибо.

[2]Bonsoir (фр.) — добрый вечер.

[3] Ma belle (фр.) — моя красавица.

[4] D'accord (фр.) — согласна, хорошо, ладно, договорились.

[5] Magnifique (фр.) — великолепный.

[6] Grand-mère (фр.) — бабушка.