Хроники оборотня (джен)

Первые лучи восходящего солнца с трудом пробиваются сквозь неплотно задёрнутые шторы на окнах спальни. Тишину нарушает только размеренное дыхание друзей. Всё ещё обострённому после трансформации слуху даже этот звук кажется нестерпимо-громким. Голова раскалывается от боли.

Со всей возможной осторожностью пробираюсь к своей кровати и ложусь. Ну, вот и ещё одно полнолуние позади. Можно вздохнуть свободней. Целый месяц не лгать, не выкручиваться, не прятать глаза... Мало кто знает, какое это счастье. Но даже эта ложь — ничтожная цена за то счастье, которое появилось в моей жизни. Впервые у меня есть друзья. Трое друзей, ради которых я готов на всё — Джеймс Поттер, Сириус Блэк и Питер Петтигрю. Но что будет, если они узнают мою тайну? От этих мыслей бросает в дрожь. Нет, этого допустить нельзя!

Внезапно вспыхивает свет. О, небо! Они что, не спят?!

— Рем, что с тобой? — Джеймс. В глазах светится тревога.

— Мне... нехорошо, — слова даются с огромным трудом. Я ненавижу лгать!

— Где ты был, Римус? — это уже Сириус. Подходит ближе, садится на край кровати.

— Ходил в больничное крыло, — отвожу глаза.

— Если судить по внешнему виду, мадам Помфри не особо тебе помогла, — даже сейчас Джеймс пытается шутить.

— Рем, ты не умеешь врать. — Сириус кладёт руку мне на плечо. Вздрагиваю, отстраняюсь.

— Что ты от нас скрываешь? — это уже Питер.

— Н... ничего.

— Неужели? Пропадаешь куда-то каждый месяц на одну ночь, возвращаешься измученный, как магл после смены в каменоломне...

«Не может быть! Они догадались? Нет, только не это. Пожалуйста!» — молнией проносится в голове. Если они догадались... Если я сейчас скажу правду... Это конец! Они отвернутся от меня, перестанут замечать. Или хуже того — начнут бояться и ненавидеть. Как можно перенести подобное?

— Рем, успокойся. Не хочешь говорить — не надо, — голос Джеймса звучит очень мягко. Так обычно разговаривают с тяжелобольными.

— Кивни просто, — вмешивается Сириус.

— Ты оборотень? — три пары глаз в упор смотрят на меня.

В отчаянии закрываю лицо руками. Хочется провалиться сквозь землю, перестать существовать, только бы не видеть того, что будет, неизбежно будет, дальше:

— Да!

Тяжёлое молчание повисает в комнате. Всё, это конец. Теперь навсегда. Быть зверем среди людей, отверженным и презираемым... Я так надеялся избежать этой участи... Видно, не суждено.

Тишину неожиданно раскалывает смех:

— И ты это скрывал? Римус, зачем? — в голосе Джеймса искреннее недоумение.

— А ты как думаешь? — срываюсь на крик. — Кто станет сидеть рядом с оборотнем?! Я же монстр, чудовище! Ни один уважающий себя волшебник не подаст оборотню руки!

— Хорошего же ты о нас мнения, — уже совершенно серьёзно прерывает меня Джеймс.

— Как тебе в голову могло прийти, что кто-то из нас от тебя отвернётся?! — взрывается Сириус. — Да будь ты хоть сто раз оборотнем, лично мне наплевать!

— Ты серьёзно? — я рискую глянуть ему в глаза.

— Как никогда.

— Ты наш друг, Рем. Что бы ни случилось. — Джеймс стискивает мою руку.

Улыбаюсь им в ответ. Кажется, мне всё-таки повезло.