Личный вопиллер (джен)

— Мистер Снейп, у вашего сына ангина, — сказал целитель, понизив голос. — Я сейчас выпишу рецепт…

— Спасибо, рецепт не нужен. Я зарабатываю на жизнь тем, что варю зелья для аптек.

— Что ж, мистер Снейп, вам виднее. Вашему сыну необходимо принимать Перцовое — три раза в день по столовой ложке.

— Не хочу пелцовое! — закричал с кровати больной. — Оно голькое и жжет… — не закончив фразу, он закашлялся.

— Не хочешь пить лекарство — буду вводить его в твой организм с помощью уколов, — мрачно пообещал Северус.

Больной счел за лучшее промолчать, а целитель начал прощаться. Когда тот скрылся в камине, Северус снова заговорил. Сначала он хотел промолчать, но все же не выдержал:

— Не понимаю, как ты мог совершить такую глупость! Я же ясно объяснил — сосульки лизать нельзя!

— Почему? — хрипло спросил больной.

— Да потому, что от этого заболевают! — заорал Северус во все горло. — Вот ты и заболел! Теперь лежишь в постели, кашляешь, и я должен, забыв обо всех заказах, варить для тебя зелье…

— Не пележивай, пап, — больной поднял свою тонкую ручонку и коснулся ею руки Северуса. — Я сколо поплавлюсь и буду тебе помогать…

— Упаси Мерлин! Лаборатория — единственное место в доме, где мне удается поддерживать порядок, да и то лишь потому, что ты туда не ходишь. Хаоса там я не потерплю! Для безобразий у тебя есть весь остальной дом!

— Как скажешь, пап…

— Не называй меня отцом! Твой родной отец — Джеймс Поттер, а я — опекун.

— А как мне тебя называть?

— Мы уже много раз это обсуждали. Называй меня Северус — или дядя Северус.

— Холошо, дядя Севелус.

В дверь позвонили. Это пришла служанка миссис Беннет. Северус отправился открывать. На пороге спальни он оглянулся — по щеке мальчишки ползла прозрачная капля.

— Не забывай вытирать нос, — бросил Северус, выходя, — а то лежишь весь в соплях…

Препоручив неслуха заботам служанки, он отправился в лабораторию и начал варить Перцовое зелье. Слушая стук дождя в стекла — после короткого похолодания вновь потеплело — Северус пытался понять, как вообще влез в эту идиотскую авантюру. Хотя осенью 1981 года его мозги действительно работали не лучшим образом…

Стоило Северусу закрыть глаза даже сейчас, три с половиной года спустя, — и он видел «Ежедневный пророк» от 31 августа 1981 года. Именно в том номере сообщили о героической гибели Джеймса и Лили Поттеров, не пожалевших собственных жизней ради того, чтобы убить Волдеморта.

Прочитав статью, Северус сначала не поверил глазам, а потом разгромил всю мебель в родном доме, проклиная подлую, гнусную, мерзкую жизнь. Северус звал к себе смерть и жалел лишь об одном: проклятого Блэка, выдавшего Волдеморту семью своего лучшего друга, бросили в Азкабан. Там проклятому подонку невозможно отомстить даже ценой собственной жизни…

Северус в тот же день написал заявление с просьбой уволить его из Хогвартса и весь сентябрь беспробудно пил. Но однажды, открыв глаза в минуту редкого просветления, он с удивлением увидел Альбуса Дамблдора. Тот с дружелюбным выражением лица сидел у кровати, держа в руках огромную бутылку Антипохмельного зелья.

— Северус, как хорошо, что ты очнулся! — безмятежно заявил Дамблдор. — У меня к тебе есть важное поручение…

— Да пошли вы на… — от многоэтажного мата хозяина затряслись стены. — Я просил вас… спасти… Ли… вы не…

— Да, я виноват, — просто ответил старик. — Эту ошибку уже не исправишь. Но в твоих силах исправить другую.

— Это какую же? Да и не хочу я ничего исправлять!

— Ты хочешь, Северус, просто еще об этом не знаешь. Лили больше нет, но жив ее сын…

— Сын Джеймса Поттера!

— И Лили Эванс. Маленькому Гарри нужна забота и родной дом.

— Дом?! — Северус очень ослабел после запоя, но бешенство придало ему сил. — Вы считаете, это — дом?! — он обвел рукой невероятно грязную спальню.

— Да, Северус, — безмятежно кивнул Дамблдор. — Это, конечно, не самое подходящее место, но я не сомневаюсь: тебе по силам создать замечательный дом для Гарри. Кроме тебя, малышу никто не сумеет помочь: так жизнь сложилась. Ремус Люпин с радостью принял бы мальчика, но оборотню не позволят стать опекуном…

— И слава Мерлину! Такое ничтожество не имеет права ухаживать за детьми!

— Мисс Петуния Эванс вышла замуж за магла по имени Вернон Дурсль. Они растят сына. Я побывал в доме Дурслей — там неподходящая атмосфера для маленького волшебника.

— Охотно верю! Знаю я эту Петунью!

— Питер Петтигрю погиб, помогая арестовать Блэка. Больше у Поттеров не было близких друзей, а Лили никто не любил больше, чем ты. И о маленьком Гарри никто не позаботится лучше, чем ты…

Ее имя отозвалось в сердце острой болью. Северус открыл рот, чтобы отказаться, — но, к собственному изумлению, произнес:

— Что я должен делать?

— Подать заявление в опекунский совет министерства. Тебе понадобятся рекомендации. Одну предоставлю я, другую — профессор Макгонагалл. Еще нужно устроиться на работу. Думаю, у такого классного зельевара, как ты, проблем не будет…

Все бюрократические формальности завершились на удивление быстро. Впрочем, авторитет Дапмблдора в ту пору был невероятно высок.

Уже в середине октября Северус, еще не окончательно очухавшийся после запоя, стал опекуном маленького Гарри Поттера. Процедура назначения опекунства прошла тайно, чтобы не привлекать внимание вездесущих газетчиков.

Получив на руки все необходимые документы и коляску со спящим младенцем, Северус немедленно отправился в Уэльс, где купил дом в магическом квартале маленького городка. Там, разумеется, слышали о подвиге Джеймса и Лили Поттеров, но Северус не спешил называть соседям настоящую фамилию своего воспитанника. Поэтому местные жители считали новоселов отцом и сыном. Так же думала и миссис Беннет — почтенная вдова, пять раз в неделю приходившая к Северусу и Гарри помогать вести хозяйство. Поэтому новоселы не вызвали у местных особого интереса: после войны с Волдемортом осталось много неполных семей.

Самая заветная надежда Северуса разбилась вдребезги, когда он впервые увидел мальчика. Тот оказался точной копией проклятого Поттера, только глаза унаследовал от Лили.

Новые разочарования не заставили себя ждать. Раньше Северус видел младенцев лишь на фотографиях, и идеалистические представления о новорожденных развеялись в первый же день.

К вспышкам стихийной магии у ребенка Северус был готов, но сын Поттера не только внешне, но и внутренне оказался точной копией своего несносного отца. Мерзкий младенец все время орал, вырывался из рук, отказывался есть полезное детское питание, не умел пользоваться ночным горшком, а, оставшись один, с помощью стихийной магии выбирался из кровати и отправлялся ползать по дому.

Первоначальное сочувствие к несчастному сироте быстро прошло, сменившись стремлением защитить дом от разрушения, а малолетнего идиота — от смерти. Северус по шесть раз в день накладывал на детскую чары, блокирующие использование любой магии. Убедившись, что аллергии у Поттера нет ни на какую еду, он терпеливо запихивал ему в рот невероятно полезные каши и супы, которые этот неслух считал невкусными. Проблема с ночным горшком тоже разрешилась, хотя и не сразу.

Тяжелее всего оказалось привыкнуть к постоянным воплям. Младший Поттер кричал постоянно — то возмущенно верещал, то радостно орал, то громко плакал, словно персональный вопиллер, посланный Северусу Снейпу в наказание за грехи. Когда Северус совсем уж уставал от шума, то, наплевав на все педагогические приемы, накладывал на малыша Силенцио.

Со временем неслух начал разговаривать и понимать обращенные к нему слова. Тогда Северус ввел систему поощрений и наказаний: за молчание от завтрака до обеда вопиллер получал шоколадную лягушку, а за появление в лаборатории без разрешения оставался без сладкого на целый день.

«Как щенка дрессирую, честное слово», — с грустью думал Северус.

О щенках он вспомнил в недобрый час. Едва Поттер научился ходить и бегать, как в нем проснулась неистребимая любовь к собакам всех размеров и пород. Увидев однажды, как маленький негодник резво бросился обниматься с огромным догом, Северус немедленно выхватил палочку, готовясь убить псину за любое проявление враждебности. Однако дог благосклонно зарычал, завилял хвостом и начал радостно облизывать паршивца.

Впрочем, в неожиданно проснувшейся любви паршивца к собакам обнаружилась и приятная сторона. Теперь Поттер лизался с ними, оставив в покое Северуса, находившего весьма утомительной склонность своего личного вопиллера к телячьим нежностям.

Вскоре возникла новая проблема: Поттер начал называть Северуса папой. Тот много раз объяснял, что приходится неслуху лишь опекуном, а его настоящие родители, Лили и Джеймс Поттеры, погибли, защищая сына. Но маленький негодник снова и снова называл Северуса папой, и объяснения приходилось повторять раз за разом.

Кроме того, Поттер внезапно полюбил задавать дурацкие вопросы. Особенно ему нравилось в самые неподходящие моменты спрашивать: «Зачем?» Северус зверел, слыша дурацкое «Зачем?» в ответ, например, на распоряжение вымыть руки перед ужином.

А еще Поттер часто болел, умудряясь подцеплять любую заразу, которая появлялась в округе в радиусе сотни миль. Несносный мальчишка постоянно дрался с соседскими детьми, обожал летать на мини-модели «Чистомета» и не проявлял никакого интереса к набору «Юный зельевар»…

«Где были мои мозги, когда я ввязался в эту авантюру?» — с грустью думал Северус, варя Перцовое зелье и слушая шум дождя.

С годами сходство младшего Поттера с родным отцом лишь усилилось. Мерзкий мальчишка не желал слушаться опекуна и вытворял совершенно невообразимые вещи, — например, на спор с друзьями спрыгнул с крыши родного дома, только чудом не переломав при этом ноги.

На все замечания Поттер теперь огрызался:

— Ты мне не родной отец, потому и придираешься! Если бы мои мама и папа были живы — они бы меня не мучили!

— Если бы твои родители были живы, то они бы тебя пороли! — не выдерживал Северус.

Увы, использовать любимое средство наказания Аргуса Филча он считал непедагогичным. Скандалы не решили еще ни одну проблему, а кипучую энергию и неудержимую стихийную магию Поттера нужно было как-то гасить. Поразмыслив, Северус решил вернуться к системе наград и наказаний. Например, за уборку своей комнаты без магии личный вопиллер получал три сикля. За невыполнение задания и уход из дома без разрешения опекуна он лишался сладкого на месяц.

Как ни странно, система заработала. Да, неслух иногда вполголоса жаловался, что чувствует себя Синдереллой у мачехи или домовиком Блэков, но с нескрываемым удовольствием на честно заработанные деньги угощал всех приятелей мороженым или шоколадными лягушками. А после физического труда сил на хулиганство оставалось гораздо меньше, да и стихийная магия проявлялась не так бурно.

Вдохновленный успехом, Северус попробовал с помощью этой системы приохотить Поттера к работе в лаборатории, но ничего не вышло. Мальчишка словно не слышал обращенных к нему слов и все делал в самый неподходящий момент. Поразмыслив, Северус решил, что восемь лет — слишком ранний возраст для обучения настоящему зельеварению, и решил подождать.

Зато занятия по школьной программе проходили на ура. У вопиллера оказалась прекрасная память, он легко освоил чтение, письмо и счет, вот только правила учить ленился. Никакие штрафные санкции, увы, не могли повлиять на неслуха в этом отношении…

Весной 1990 года реабилитировали Блэка.

Северус навсегда запомнил день, когда Поттер, нарушив самый строгий запрет, без разрешения ворвался в лабораторию. Мальчишка размахивал газетой и кричал:

— Папа, папа!

На такие провокации Северус не поддавался из принципа, поэтому сначала засыпал в готовящееся зелье все необходимые ингредиенты и только потом спросил:

— Что случилось?

— Папа, в газете пишут, что Блэк невиновен!

— Сколько раз я просил не называть меня… Что?! Дай газету!

Северус быстро просмотрел статью под названием «Крестный Гарри Поттера реабилитирован» — и не поверил глазам. Журналисты утверждали, что настоящим Хранителем тайны Лили и Джеймса и, соответственно, предателем был Петтигрю, а Блэк лишь отвлекал на себя внимание УПСов. Узнав о смерти друзей, Сириус бросился на поиски негодяя, но тот оказался хитрее и инсценировал свою героическую гибель. После ареста Блэк безропотно отправился в тюрьму, считая себя убийцей Петтигрю и мучаясь виной за то, что не смог защитить лучших друзей.

Открыть правду помог случай. После своей мнимой гибели предатель начал новую жизнь в анимагическом облике. Бездомную крысу подобрала многодетная семья чистокровных волшебников: у них не было денег на покупку домашних питомцев в магазине в Косом переулке.

Несколько месяцев назад глава семейства, работающий в министерстве, выполняя служебное задание, совершил героический поступок. Многодетный отец спас семью маглов от газонокосилки, зачарованной темной ведьмой, которая жила по соседству. Отважным чиновником заинтересовались журналисты, взяли у него интервью и сфотографировали вместе с женой и детьми. В объектив попала и крыса, сидящая на плече одного из сыновей героя статьи. Снимок напечатали в «Ежедневном пророке».

Совершая ежегодный визит в Азкабан, Корнелиус Фадж взял с собой именно этот номер и по просьбе Блэка оставил ему. Увидев на фотографии знакомую крысу без одного пальца, Сириус добился встречи с директором тюрьмы и попросил разрешения написать Дамблдору, Люпину и Андромеде Тонкс. Директор согласился. Получив послания из Азкабана, друзья Блэка решили разобраться. Для начала они отправили наряд авроров в семью, где скрывался Петтигрю. Обнаружение анимага, которого все считали погибшим, подтвердило правоту Сириуса и положило начало новому расследованию.

Теперь Блэк был полностью реабилитирован…

Закончив читать, Северус с трудом нашел нужные слова:

— Думаю, статья не лжет, и… Блэк действительно невиновен. Мне трудно представить, что в этой семье мог родиться порядочный человек, но Дамблдору виднее…

— А почему у тебя такое лицо? — вдруг спросил Поттер. — Ты встречался с Блэком раньше?

— Да. И ничего хорошего это знакомство мне не принесло.

— Но папа с мамой ведь не зря выбрали его моим крестным, правда? Значит, в Блэке есть что-то хорошее.

— Вполне возможно. А теперь иди поиграй, у меня еще много работы…

Весть о реабилитации Блэка произвела на Северуса очень неприятное впечатление. Он убеждал себя, что Дамблдор, все эти годы скрывавший мальчишку и от мести врагов, и от навязчивой жалости друзей, не подпустит к нему и крестного, но на сердце все равно было тяжело.

Предчувствия не обманули. Через неделю — прямо во время обеда — пришло письмо от Блэка. Он сообщил, что узнал этот адрес от Дамблдора и намерен в ближайшие дни увидеться со своим крестником. Северусу очень хотелось ответить категорическим отказом, но он понимал, что от Дамблдора просто так не отделаешься. Пришлось согласиться…

Но все это было еще полбеды. Хуже оказалось иное. Получив разрешение на визит, проныра Блэк за неполную неделю написал мальчишке целых три письма. Северусу до безумия хотелось узнать, что в них, но он считал себя не вправе читать чужую корреспонденцию.

Подлая хитрость Блэка увенчалась успехом. Теперь Поттер ждал визита своего ничтожного крестного с явным нетерпением и заметно волновался.

В день визита Блэка мальчишка без капризов согласился надеть парадную черную мантию. Сгорая от нетерпения, за два часа до назначенного времени он уже вышел к воротам: крестный собирался трансгрессировать, а не воспользоваться каминной сетью.

Смотреть на взволнованного, натянутого, как струна, Поттера было неприятно. Северус прибегнул к испытанному успокоительному средству — отправился в лабораторию. Ее окна выходили на ту сторону дома, где находились ворота, так что прибытие ничтожного Блэка не осталось бы незамеченным.

Как обычно, эксперименты отвлекли большую часть внимания на себя. Когда Северус вновь взглянул на часы, то обнаружил, что Блэк должен был появиться тридцать минут назад, однако во дворе по-прежнему царила тишина. Похоже, выйдя из тюрьмы, презренный дружок старшего Поттера так увлекся пьянками-гулянками, что забыл о визите к крестнику… Северус понимал, каким страшным ударом это стало для мальчишки, и решил сегодня же в утешение сводить его в кафе-мороженое, хотя день был будний.

Северус выглянул в окно, чтобы позвать Поттера, но не увидел его. Сердце тревожно екнуло. Северус выбежал в сад — и услышал странный шум, доносящийся с другой стороны дома. Завернув за угол, Северус с облегчением вздохнул: на заднем дворе мальчишка, захлебываясь счастливым смехом, играл с большим черным псом.

— Отойди немедленно от собаки! — скомандовал Северус. — Она наверняка бешеная и блохастая!

— Ну, паааап, — заныл Поттер, — она здоровая! И породистая! Смотри, какой замечательный пес! Давай его оставим, а? Мы с ним будем тихо-тихо играть, тебя не потревожим!

Северус уже открыл рот, собираясь отказать, но на всякий случай оглянулся. Блэка по-прежнему не было, и горькую пилюлю мальчишке следовало подсластить.

— Хорошо, оставим. Только псину сегодня же нужно показать колдоветеринару. Пусть осмотрит ее, сделает прививки…

— Нет уж! — Блэк, по-собачьи отряхиваясь, встал на ноги. — Ненавижу уколы! Ну, здравствуй, крестник, — обернулся он к Гарри.

Мальчишка потерял дар речи и, разинув рот, таращился на крестного, словно на рождественскую елку.

Северус счел за лучшее прервать молчание:

— Здравствуй, Блэк. Я смотрю, ты совсем не изменился. Все так же любишь театральные эффекты.

— Ага, — он дурашливо закивал. — А ты все такой же зану… такой же осмотрительный.

— Да. И мое отношение к жизни себя оправдало полностью.

— А мое себя оправдает очень скоро, — Блэк обернулся к крестнику и торжественно заговорил: — Гарри, так уж сложилось, что все эти годы я тебя не навещал и не делал подарков. Потому и решил начать знакомство с показа своей лучшей стороны — Бродяги. Ты не в обиде, что я сразу не представился?

— Нет, что вы, сэр! — на лице Поттера застыло выражение одурелого счастья. — Мне очень понравилось…

— Только называй меня на «ты» и по имени, ладно?

— Ой… — мальчишка смутился. — Я не смогу!

— Сможешь! Попробуй разок!

— Хорошо… Сириус! — выпалив имя, Поттер залился счастливым румянцем. — Ты анимаг, да?

— Да. Твой папа тоже был анимагом. Ох, как же ты на него похож!

— Я знаю. А глаза у меня мамины…

— Да… — Блэк пригорюнился, но в следующую секунду улыбнулся. — А теперь — подарок! Акцио, метла!

— У Поттера уже есть метла, — решил вмешаться Северус, — прекрасная детская модель «Чистомета»…

— Да, вовремя я из Азкабана вышел! — хмыкнул Блэк. — Не годится сыну Джеймса Поттера в девять лет летать на детской метле! Держи, крестник! Летай на здоровье!

— Блэк, ты сдурел?! — разглядев подарок, Северус задохнулся от возмущения. — В девять лет ребенок не может летать на взрослой «Молнии»!

— Это не взрослая модель, а подростковая. Гарри она в самый раз.

— Пааап, ну пожаааалуйста, разреши ее оставить! — заканючил Поттер.

— Это он тебе велел называть его папой? — нахмурился Сириус.

— Нет, ему это не нравится, — растерянно ответил мальчишка.

— Хоть это хорошо. Гарри, запомни: твоего отца звали Джеймс Поттер, и он был лучшим парнем на Земле. Я расскажу тебе все, что помню о нем и о твоей маме.

— Спасибо! — Поттер снова засиял. — Я буду очень признателен вам… тебе…

— Ну, пошли полетаем? — небрежно спросил Блэк.

Северус понял, что сейчас не может справиться с этой напастью, и кивнул:

— Только непременно вернитесь к обеду! И запомни, Блэк: если с Гарри что-то случится, я с тебя две шкуры спущу — и человечью, и собачью.

— Ничего со мной не случится! Пойдем, Сириус! — мальчишка схватил крестного за руку.

С этого дня все пошло наперекосяк. Блэк навещал крестника почти каждый день: чем еще бездельнику заняться? Он приносил Поттеру очень дорогие подарки и множество сладостей, так что мальчишка почти перестал есть за завтраком, обедом и ужином. Крестный и крестник вместе летали, а когда это дурацкое занятие им надоедало, играли в не менее дурацкие шумные игры — в индейцев, в Артура и Мерлина…

Разумеется, такому лентяю, как Поттер, идиотские развлечения в компании раздобая-крестного невероятно нравились. С каждым днем мальчишка глядел на Блэка все с большим обожанием. На своего опекуна Поттер никогда так не смотрел…

Северус сам не понимал, почему так переживает. Он воспитывал мальчишку абсолютно правильно и не заискивал перед ним, как Блэк. А верный поступок сам по себе служит лучшей наградой тому, кто его совершил… Но все равно было очень больно слушать неумолчную болтовню Поттера о распрекрасном Сириусе. Радовало лишь одно: теперь мальчишка окончательно усвоил, что опекуна не нужно называть отцом.

Однажды после завтрака Поттер подошел к Северусу, пряча глаза, и спросил:

— Ты не мог бы мне помочь?

— Что случилось? — с подобными просьбами личный вопиллер в последнее время обращался редко.

— Понимаешь, — он покраснел, — я случайно поцарапал ручку «Молнии». Дай мне, пожалуйста, немного лака, и я замажу царапины. Сириус сегодня не придет, так что время есть…

— У меня сейчас нет запасов лака, — честно ответил Северус, — и сварить его в ближайшие дни я не смогу. У меня крупный заказ.

Поттер пригорюнился, а потом спросил:

— А у меня не получится сварить этот лак? Рецепт у него сложный, ты не знаешь?

— Рецепт очень простой, его на третьем курсе Хогвартса изучают, — Северус с трудом скрыл удивление. — Помочь тебе советом вряд ли сумею: я сейчас очень занят. Но могу дать учебник, там все действия зельевара расписаны подробно. Согласен?

— Да, — мальчишка просиял.

Вместе они прошли в лабораторию. Северус разжег огонь под котлом Поттера, выдал ему учебник и занялся своими делами.

Конечно, краем глаза Северус все же приглядывал за своим вопиллером: неопытный зельевар способен взорвать не только небольшой дом, но и Хогвартс. Однако всю работу Поттер делал сам, сверяясь с учебником, и, к изумлению опекуна, действовал толково и уверенно.

Когда зелье приобрело необходимый для завершающей стадии цвет сосновой коры, мальчишка робко подозвал Северуса. Дождавшись одобрительного кивка своего опекуна, Поттер запрыгал по лаборатории с диким воплем:

— У меня получилось! Получилось!

— Немедленно успокойся! — рявкнул Северус. — Ты сейчас всю лабораторию разнесешь! И не забудь снять лак с огня!

— Сейчас, — личный вопиллер сразу сник и бросился к котелку.

Когда огонь погас, Северус счел необходимым добавить:

— Ты сегодня очень хорошо поработал. Твоя мама гордилась бы тобой: она была прекрасным зельеваром.

Мальчишка кивнул, пробормотал что-то нечленораздельное и понес котелок в свою комнату.

Сначала Северус не понял, почему его не радует успех Поттера, а потом сообразил. Мальчишка не пожелал учиться зельеварению ради своего опекуна, но сделал это для крестного, которого и знал-то совсем недолго. Поттер есть Поттер…

Через несколько дней Блэк заглянул в кабинет Северуса и, пряча глаза, сообщил, что хочет пригласить Гарри к себе до конца июля — или даже дольше, если опекун позволит своему воспитаннику отметить день рождения в доме крестного.

Северусу очень хотелось отказать, но он не видел повода. Сейчас, летом, занятий не было; кроме того, ребенку полезнее проводить время в сельской местности у моря, чем в городском коттедже, пусть и окруженном садом. Скрепя сердце, Северус согласился отпустить мальчишку до тридцатого июля, позволив себе выразить свои чувства только в одной фразе:

— И запомни, Блэк: если с Поттером что-то случится, я тебя убью.

— С Гарри ничего не случится, пока я рядом! — гордо заявило презренное ничтожество.

— Лили и Джеймсу ты тоже это говорил? — не выдержал Северус.

Блэк промолчал. Отъезд назначили через неделю.

А накануне отъезда произошла страшная ссора. Северус потребовал у Поттера убраться в комнате, поскольку после сборов там воцарился беспорядок.

— Зачем? — задал мальчишка свой любимый вопрос. — Пока меня нет, комната все равно запылится. Мне придется снова убираться, когда я вернусь. Зачем работать два раза?

— Нехорошо оставлять после себя свинарник.

— Но это ведь моя комната! Здесь я живу, и мне виднее, когда убираться!

— Я старший и исполняю обязанности твоего опекуна. Так что решения в этом доме принимаю я.

— Ах вот как! — личный вопиллер фыркнул. — Что ж, ты, пожалуй, прав, Северус! Но теперь я могу выбирать, где жить. И, уверен, мне больше понравится дом Сириуса!

— Ты еще несовершеннолетний, и права выбора у тебя нет.

— Зато Сириус совершеннолетний, и он мой крестный! Сириус подаст в опекунский совет просьбу о том, чтобы моим опекуном назначили его!

— Ах, вот как! — Северус сам удивился своей ярости. — Что ж, не смею препятствовать воссоединению двух родственных душ. Но запомни, Поттер: если в обществе своего разлюбезного крестного ты упадешь с метлы, то не хнычь и не зови меня на помощь! Вчера я получил большой заказ и в ближайший месяц буду очень занят!

— Вот и хорошо! Тогда я, наверное, задержусь у Сириуса подольше, чтобы тебе не мешать! Или вообще сюда не вернусь!

Поттер поднялся в свою комнату и к ужину не вышел. Перед отъездом мальчишка все же сказал несколько прощальных слов, но сделал это, не скрывая враждебности.

Сияющий Блэк трансгрессировал с Поттером, и Северус впервые за долгие годы остался один.

Он избегал заглядывать в комнату воспитанника без нужды: мальчишка имел право на частную жизнь. Но сейчас нужно было посмотреть, в каком состоянии находятся вещи, поэтому Северус нарушил свое нерушимое правило.

Как оказалось, некоторые зачатки совести у Поттера сохранились. Все необходимое для занятий, зельеварения и ухода за метлой, а также книги были расставлены в строгом порядке. Но остальные вещи валялись где попало. Северус подавил желание прибраться: пусть личный вопиллер сам разгребает свой свинарник.

Резкий порыв ветра вдруг ворвался в открытое окно и рассыпал книги, сложенные аккуратной стопкой в углу письменного стола. По комнате разлетелись карточки от шоколадных лягушек. Северус хмыкнул: только Поттер мог додуматься хранить коллекцию в книге!

Сначала Северус хотел вернуть рассыпанные вещи на место с помощью волшебства, но в последний момент передумал и решил навести порядок без магии.

Вкладывая карточки в книгу, Северус скользнул глазами по лицам изображенных на них чародеев. Большинство великих магов были людьми весьма преклонного возраста, молодые лица встречались редко.

«А ведь скоро мой личный вопиллер начнет коллекционировать фотографии голых девиц», — мысль, неведомо откуда пришедшая в голову, показалась странной. Поттер еще недавно не умел пользоваться ночным горшком, так что до девиц этому неслуху расти и расти…

Северус задумался, в каком возрасте мальчишки начинают всерьез интересоваться противоположным полом, — получалось, что где-то в пятнадцать. Сейчас личному вопиллеру девять, — значит, до взросления остается… всего шесть лет?! Северус подумал, что ошибся, но и повторный подсчет дал тот же результат.

А от следующей мысли стало совсем холодно. Северус вдруг понял, что через год с небольшим мальчишка уедет в школу. Тогда видеться они будут только на каникулах, а это всего три месяца… Освобождение от многолетней каторги должно было радовать, но Северус испытывал какие-то иные чувства, природу которых не мог определить…

Но долго бездельничать было нельзя: заказ на лекарственные зелья оказался действительно большим и срочным. Северус спустился в лабораторию.

В доме стояла непривычная тишина. Можно было посвятить все внимание варке зелий, не отвлекаясь на тревогу за свой персональный вопиллер. Не требовалось беспокоиться за неслуха, который своим идиотизмом мог нанести себе ущерб больший, чем покойный Волдеморт и все его УПСы вместе взятые…

Настало время обеда. Перебросившись несколькими словами с миссис Беннет, Северус спокойно, неторопливо поел, радуясь своему счастью. Не нужно было следить за манерами Поттера и выслушивать его бесконечное нытье: «Не хочу, не нравится, невкусно…»

Пообедав, Северус вернулся в лабораторию и работал до вечера.

После ужина оказалось совершенно нечем заняться. Северус решил заглянуть в местный паб, чего раньше никогда себе не позволял: воспитанник не должен видеть опекуна в неподобающем и тем более пьяном состоянии.

В пабе Северус заказал внушительную порцию магловского виски. Очень хотелось напиться, но не получалось. Он глотал виски, не замечая вкуса, не мог расслабиться и чувствовал себя шпионом, надзирающим за посетителями пивной. Даже около полуночи хватило сил отбиться от вульгарно накрашенной дамочки, непременно желавшей поближе с ним познакомиться. Когда стало ясно, что отдых не удался, Северус отправился домой. Спал он крепко и без сновидений.

Следующие пять дней прошли точно так же: днем — не прерываемая ничем работа, а вечером — виски в пабе и полная невозможность опьянеть.

На шестой день Поттер прислал письмо, в котором расхваливал дом Сириуса, море у дома Сириуса, еду в доме Сириуса и самого Сириуса. Мальчишка был в полном восторге, поскольку в доме Блэка мороженое подавали три раза в день. Читая радостный рассказ об этом, Северус хмыкнул: сам он позволял воспитаннику такую роскошь лишь по выходным и — изредка — в награду за очень хорошее поведение…

Только в самой последней строчке письма мальчишка вспомнил о вежливости и спросил, как дела у человека, который заботился о нем почти девять лет…

Северус долго сочинял ответное послание, но оно вышло не слишком впечатляющим. Ничего особенного не происходило, выполнение заказа шло своим чередом, а радоваться тому, как ничтожный Блэк балует мальчишку, не получалось.

Через неделю пришло новое письмо, которое ничем не отличалось от первого. Поттер явно был в полном восторге от крестного и совершенно не скучал по родному дому.

Еще раз перечитав счастливое послание, Северус вдруг с отчетливой ясностью осознал: последние слова мальчишки, сказанные при расставании, — это не пустые угрозы, а объективная реальность. В родной дом Поттер уже не вернется, ведь план действий проныра Блэк наверняка продумал заранее.

Он напишет, если уже не написал, в опекунский отдел министерства, подкрепив свое обращение изрядным денежным пожертвованием. Чиновники, разумеется, удовлетворят просьбу безвинного страдальца и назначат его опекуном Поттера. А мальчишка будет этому только рад…

Раньше Северус думал, что у него есть еще год, но ошибался. Проклятый Блэк решил иначе…

В тот день Северус впервые напился по-настоящему. На следующее утро, вспоминая вчерашнее, он очень надеялся, что память, обычно безотказная, на этот раз подвела. Даже страдая от невыносимого похмелья, Северус не мог поверить, что накануне рыдал в пабе.

Еще через три дня Северус закончил выполнение заказа. Работа была сделана невероятно быстро, и на скорость не повлияло даже несколько грубых ошибок, обычно не свойственных опытному зельевару. Впрочем, он вовремя заметил свои недочеты и быстро их исправил.

Завершив срочную работу, Северус решил, что в пабе слишком дорого берут за порцию виски, и заказал на дом целый ящик этого полезного напитка.

Следующая неделя абсолютно не запомнилась.

Однажды утром Северуса разбудила очень энергичная сова. С трудом разлепив глаза, сбрасывая с себя алкогольную муть, он дрожащими руками вскрыл письмо. Даже в своем нынешнем состоянии Северус узнал почерк ненавистного Блэка и не сомневался, что речь в послании идет о назначении нового опекуна для Поттера.

Мелкие буквы прыгали перед глазами, поэтому прочесть письмо удалось не сразу, и сознание не желало постигать его смысл. Северус тупо вглядывался в четыре короткие строчки:

Снейп!

Блэк

Северус бросился в лабораторию, зубами вырвал тугую пробку из бутыли, в которой хранился антипохмелин, и начал пить прямо из горла.

Сердце отчаянно колотилось. Северус знал, что Мятное используют при тяжелых заболеваниях органов дыхания — от бронхитов до воспаления легких. Поттер с самого детства часто простужался, а у Блэка он ел мороженое трижды в день и часто купался. А море в этом году прохладное…

Разумеется, в доме имелись изрядные запасы Мятного зелья, но Северус решил сварить новое. Свежее было более эффективным, а его приготовление занимало совсем немного времени.

После лошадиной дозы антипохмелина голова немного кружилась, руки слегка дрожали. Но на многолетние навыки зельевара это почти не влияло. Мятное Северус мог бы сварить с закрытыми глазами.

Руки резали ингредиенты и бросали их в котел, а губы шептали: «Когда Гарри выздоровеет, я прибью эту сволочь Блэка! И никогда больше не выпущу мальчишку из дома, особенно со всякими подозрительными шавками! И никакого мороженого! Мерлин, помоги ему, пожалуйста!»

Когда зелье наконец стало сиреневым, Северус перелил его в неразбивающуюся бутылку и убрал ее в карман мантии. Затем быстро прошел в гостиную, бросил в камин горсть Летучего пороха и выкрикнул:

— Дом Блэка!

В гостиной дежурил старенький домовик. Увидев его, Северус рявкнул:

— Хозяина! Быстро!

Блэк, надо отдать ему должное, вбежал в комнату буквально через пару минут.

— Гарри в сознании? — быстро спросил Северус.

— Да, конечно, — в голосе мерзкого проныры звучало искреннее удивление. — Он перекупался немного, чихает, кашляет. Гарри сказал, у него могут быть осложнения, вот мы и решили вызвать тебя…

— Веди меня к нему! Быстро!

В кои-то веки раз Блэк не стал пререкаться и послушался.

В комнате, где лежал Гарри, были закрыты шторы, и потому она казалась темной. Увидев Северуса, он приподнялся на кровати и закричал:

— Папа, папа, как хорошо, что ты приехал! Я так ждал…

В обычных обстоятельствах Северус напомнил бы, что его нельзя называть отцом, но последствия похмелья проявились довольно странно. Северус бросился к мальчишке, схватил его на руки, закружил по комнате и быстро заговорил:

— Что ты, сынок! Как же я мог не приехать, когда ты болеешь? Ты же один у меня… никого больше…

— Но у тебя же срочный заказ… — пробормотал Гарри, прижимаясь к щеке Северуса.

— Срочный заказ на то и срочный, чтобы выполнять его быстро! Сейчас я уже все закончил, а с текущими делами справляюсь легко… Но хватит болтать — нужно пить лекарство! Кстати, как ты простудился?

— Да в море купался, когда день был холодный, — лицо мальчишки скривилось. — Только ты на Сириуса не сердись, ладно? Он меня отговаривал, а я очень настаивал. Вот Сириус и…

— Охотно верю, — Северус уложил Гарри в кровать, достал из кармана бутыль с зельем и налил в чашку необходимую порцию. — С таким шалопаем, как ты, нужна абсолютная строгость! Давай пей!

— Ага, пап, — мальчишка закашлялся.

Сердце Северуса тревожно екнуло, но это был самый обычный кашель, не бронхитный и уж тем более не имеющий отношения к воспалению легких.

Гарри выпил зелье и улыбнулся, а потом вдруг покраснел и смущенно сказал:

— Пап, ты не мог бы со мной просто посидеть сейчас? Если ты занят, то, конечно, не нужно, но…

— Я же говорил, у меня сейчас нет срочных дел! — Северус сел в кресло, стоящее у кровати.

— Я так скучал, пап, — пробормотал мальчишка сонно. — Но боялся часто тебе писать: ты ведь был очень занят…

— Пиши сколько хочешь! Письма я просматриваю за едой, так что от работы ты меня не отвлечешь.

— Знаешь что, пап… — Гарри вдруг сел на кровати, обхватил Северуса за шею, покраснел и прошептал ему на ухо: — Я очень тебя люблю…

— Я тоже очень люблю тебя, сынок, — ответил Северус, прежде чем успел подумать.

Гарри улыбнулся с явным облегчением, снова лег и протянул отцу руку. Северус взял ее в свои и осторожно провел пальцами по костяшкам. Мальчишеская рука была невероятно худой и тонкой, совсем крохотной. Казалось совершенно невероятным, что уже через шесть-семь лет Гарри вырастет и станет почти взрослым парнем.

Мятное зелье обладало и снотворным эффектом, поэтому мальчишка почти сразу уснул. Северус держал его руку, смотрел в лицо и совершенно не мог разобраться в своих чувствах.

fin