Значит, сбудется... (гет)

Сижу и смотрю на палочку Гермионы. Конечно же, подруга не виновата в том, что случилось, но как же плохо без родной палочки! Такое ощущение, что отрезали руки или забрали магию... В очередной раз вытряхиваю снег из капюшона. Заклинание, не позволяющее проникать снегу под защитную сферу, никак не хочет соединяться с отвлекающими и маскирующими чарами, поэтому приходится терпеть. Тут уж хочешь не хочешь, но мечтаешь о родной кровати за пологом и огромном одеяле. Замок: родной, подаривший тепло и дом. А ведь сегодня Рождество... Интересно, как они сейчас там? Рискнули ли учителя разрешить Рождественский Бал, которым так славится Хогвартс, или Снейп устроил праздник только для Слизерина? Как же хочется хоть на день отвлечься от этих хоркрусов, от проклятого Волдеморта и просто отдохнуть...

— Эй, Гарри, иди к нам! — близнецы Уизли стоят у одного из столиков и машут мне. Быстрым шагом подхожу к ним и, радостно улыбаясь, жму руки.

Наверное, я ещё не отошёл от своих мыслей, потому что согласно киваю и приобнимаю её за талию. В этот момент раздаются первые аккорды, и от неожиданности я замираю. Но лишь на мгновенье, и в следующую секунду я замечаю, что мы двигаемся в так мелодии. Песня медленная и очень пронзительная. Она идёт как будто от сердца. Я не понимал ни слова, так как песня была не на английском, но это было и не нужно. Таким тоном можно петь только о любви, о несчастной любви. Песня и голос исполнителя были пропитаны такой болью и горечью, что я неосознанно прижал к себе Джинни. Я чувствую, что песня уже заканчивается и легко целую девушку в губы. Так странно... Песня, из которой я не понял ни слова, объяснила мне всё. Я. Люблю. Джинни. Этот поцелуй был невесомым, без единого намёка, но Джинни всё поняла. Она улыбнулась мне какой-то незнакомой улыбкой и обняла меня. Мы могли стоять так очень долго, но тут кто-то споткнулся рядом с нами, и я почувствовал что-то холодное на своей шее. Отряхнув свой капюшон, я... стоп, какой капюшон, я же в мантии! Но нет, на мне обычная магловская куртка и джинсы. Очертания Джинни становятся всё более и более прозрачными, а музыка постепенно затихает.

Я вздрагиваю и открываю глаза: вокруг лишь снежная поляна да наша с Гермионой палатка. Это был всего лишь сон. От горечи и обиды чуть не ломаю палочку в руках, но вовремя вспоминаю, что она не просто гермионина, но и единственная у нас в наличии. Эх, если бы сон мог стать реальностью... И тут шальная гриффиндорская мысль приходит в мою замёрзшую голову: а почему бы нам с Гермионой не устроить Бал самим? Рождество у нас или где, в конце концов!

Наложив на палатку ещё несколько защитных заклинаний, тихонько заползаю внутрь. Гермиона сидит в кресле и читает не дающие ей покоя сказки Бидля. Глаза опять красные: наверняка плакала из-за Рона... Неожиданно для самого себя говорю:

— Герм... Давай потанцуем?

Она удивлённо смотрит на меня и ничего не отвечает. Тогда я произношу заклинание, о котором чисто случайно прочитал в какой-то книге пару лет назад, и в нашей палатке звучит та самая музыка, что я слышал во сне. Всё-таки не зря я иногда называю Герм сестрёнкой: девушка поняла все мои чувства, как только зазвучала музыка. Она соскользнула с кресла и положила руки мне на плечи, в ответ я обнял её за талию. Мы тихо двигались под музыку с закрытыми глазами: я представлял, что прижимаю к себе Джинни, а Гермиона, без сомнений, — Рона. Нам не нужны были слова, мы понимали друг друга и так. Всю нашу боль отражала эта песня. Этот срывающийся голос с надрывом пел о наших чувствах.

Когда прозвучал последний аккорд, мы замерли, продолжая обнимать друг друга, не желая отпускать это мгновенье, позволяя себе насладиться таким необычным рождественским подарком. В конце концов, я немного отстранился и, прошептав:"С Рождеством, Гермиона", вышел из палатки, возвращаясь на своё дежурство. Я был уверен, что тихое "и тебя, Гарри" мне не послышалось. Затянув посильнее шарф, который мне на прошлое Рождество связала Джинни, я стал тихонько напевать понравившуюся мне мелодию. И откуда-то вспомнились слова:"Я хочу быть с тобой, и я буду с тобой..."

— Обязательно буду, — прошептал я, краем глаза заметив небольшую звёздочку, решившую упасть в это холодное Рождество. Значит, сбудется...