Эйдос (гет)

1.

Я сижу на старых скрипящих качелях на детской площадке в каком-то дворе. Хоть на улице и светло — скоро начнётся май — но уже довольно поздно, поэтому во дворе не резвятся дети, молодые мамаши, отставив в сторону коляски, не болтают о всякой чепухе, а старики не играют в домино.

Да пошло оно всё в жопу.

* * *

Эта история началась немногим более двух лет назад.

То самое лето перед последним годом в Хогвартсе обещало быть жутко весёлым и интересным для Фреда и Джорджа Уизли — впервые они собирались провести его в Лондоне! Да ещё в апреле им исполнилось семнадцать, что обозначало их совершеннолетие и то, что теперь они могли колдовать вне школы!

Ещё у себя дома в «Норе» они всё время проводили вдвоём, подальше от родителей, Рона и Джинни. Взяв по рюкзаку с бутербродами и бутыль холодного тыквенного сока, братья отправлялись гулять куда глаза глядят, пропуская завтраки, обеды, полдники и ужины. И где бы они не находились — ставили эксперименты над Забастовочными Завтраками в покосившемся сарае на заднем дворе; купались в речке с ещё не до конца прогревшейся водой и прозрачным песчаным берегом; сидели в густом лесу в наспех выстроенном шалаше из раскидистых еловых лап или же валялись за околицей в густых стогах сена, прячась от палящего солнца — везде, везде Фред и Джордж предавались мечтам о том, как в Лондоне они будут Гулять и Бухать.

Это же такие радужные перспективы! Конечно, несмотря на то, что они уже взрослые, никто бы не выпустил их из штаб-квартиры Ордена просто так, но на то они и близнецы Уизли, чтобы никого не спрашивать! Можно преспокойненько аппарировать оттуда ночью, отправиться в «Дырявый Котёл» и кутнуть как следует…. Можно даже наведаться в Лютный переулок — наверняка там продаются прекраснейшие ингредиенты, которые так нужны для их экспериментов! Да даже можно в том же баре заняться продажей уже готового.… Например, впарить какому-нибудь простаку целую кучу товаров, а потом ещё и выпить — естественно, за его счёт!

Но всё, чего они ожидали, вопиющим образом не сходилось с тем, что случилось на самом деле. Во-первых, братья за всю свою жизнь не видели более мерзкого дома, чем родовой особняк Блэков. Портрет чокнутой старухи, мамаши Сириуса, повеселил их, правда. Но ровно на один раз — после чего стало невыносимо слушать её вопли. Во-вторых, им решительно отказали во вступлении в Орден; более того, даже не рассказали ничего о Волдеморте и его кознях. Ну ни чуточки! Вместе с Роном, Джинни и Гермионой они по полдня проводили на корточках, сжимая в руках Удлинители Ушей, но, увы…. И, в-третьих, самое ужасное: всё испортил профессор Снейп….

— И вот прямо в тот день я пришёл в бар и увидел, что там меня поджидают двое гоблинов, — с важным видом вещал Билл, размахивая вилкой с болтающимся на ней кусочком селёдки. — Представляете? Они посчитали, что эта сделка как-то дискредитирует их перед нами, вот уж никогда бы не подумал…

— Фред, — Джордж легонько толкнул Фреда в бок, потом дёрнул за длинную рыжую прядь. — Эй, Фред. Вообще-то мы уже изобрели средство, обратное «Глотай-Ступефай»…

…появившийся в «Дырявом котле» именно тогда, когда ни Фред, ни Джордж его не ждали! Фреда прямо передёрнуло. Как раз в тот момент они, как и рассчитывали, продали целый набор Забастовочных завтраков какому-то рослому колдуну лет двадцати и теперь пили с ним Огденское огневиски…. Фред почти прикончил второй стакан, когда вмиг позеленевший Джордж кивнул в сторону ненавистного зельевара, уверенным шагом идущего к барной стойке. Увидев его, Фред расплескал на себя остатки виски и попытался спрятаться под столом. Снейп с таким же невозмутимым видом делал заказ, притворяясь, будто бы вовсе их не видит, и братья не нашли ничего лучше, как поспешно распрощаться со своим собеседником и отправиться домой; уже через полминуты они были на площади Гриммо в своих постелях.

В том, что он всё заметил, не оставалось ни малейших сомнений — Джордж до сих пор вспоминал его мерзкую улыбочку, посланную в их сторону. Значит, и ночным прогулкам тоже конец! В этом они удостоверились, когда снова попытались выбраться в Лондон уже через три дня. На дом было наложено пренеприятное антиаппарационное заклинание, позволяющее перемещаться внутри, но не выбираться наружу. А про то, что все окна и двери тоже были заперты, вообще не стоило даже говорить.

Мало того — однажды после завтрака Снейп подошёл к их матери и начал что-то ей нашёптывать, после чего она объявила, что нечего им всем сидеть без дела…. Им всем! Даже совершеннолетним Фреду и Джорджу! Они должны помогать Ордену…очищая особняк от всякого ненужного хлама и вредителей!

Фред готов был поклясться всеми своими выпусками «Плеймага», что в тот момент самое лучшее лето вмиг стало самым худшим.

Дерьмо.

— Да, Джи, — наконец подал голос Фред. — Ты знаешь, я не хочу есть — сегодняшняя селёдка не внушает мне доверия. Соус какой-то странный. Мне кажется, или Кикимер насыпал туда авгурова помёта?

* * *

Сегодня после завтрака близнецы аппарировали к себе наверх — было воскресенье, и миссис Уизли никого не позвала на чистку.

Они до сих пор предпочитали держаться чуть в стороне от всех — впрочем, так оно и было почти всегда, ну, лишь с некоторыми отличиями. Фред и Джордж всё реже и реже заходили к Рону, куда обычно приходили Гермиона и Джинни — в ожидании Гарри они пролистывали подшивки «Пророка», обсуждали написанное и выдвигали всякие гипотезы в отношении Ордена — одну бредовее другой.

Так и сейчас они занимались своими делами — Джордж ровнял прутья своей метлы, а Фред проверял прочность биты на обычном баскетбольном мяче, волшебством заставив летать его по комнате и точными пасами гоняя туда-сюда. Наконец это ему наскучило и он кинул хитрый взгляд на Джорджа, всё так же сидевшего в уголке.

— Форджи, — усмехнулся он, — не хотел бы ты заняться вместе со мной чем-нибудь другим? Провести время с пользой, а?

— Ну, — Джордж отложил в сторону ножницы, — у нас есть несколько вариантов. Вариант первый — очистить от докси гостиную. Вариант второй — очистить от докси спальню на третьем этаже. Вариант третий — очистить от докси туалет.

Фред зевнул и потянулся.

— Вообще меня больше устраивает вариант номер четыре — скормить Снейпу яйца всех докси, но коль скоро он нам недоступен…. У меня есть достойная альтернатива — мы можем испытать наши новые Удлинители Ушей.

— Большая протяжённость и повышенная чувствительность, — лукаво усмехнулся Джордж. — Ну что ж, пошли.

* * *

В коридоре, обычно шумном и многолюдном, сегодня было пусто. И принесла же их сюда нелёгкая…. Фред и Джордж проторчали на лестнице целых полчаса и уже собирались уйти, как характерный шум из прихожей привлёк их внимание.

Тихо скрипнула дверь, послышался звук шагов — твёрдые и ещё одни, полегче, тихий удар обо что-то и женский вздох.

— О, Ремус, — свистящим шёпотом сказала гостья, — ещё чуть-чуть, и тебе пришлось бы успокаивать сразу двух женщин — меня и старуху Блэк!

— Ты же видишь, что я делаю успехи, Дора, — с улыбкой сказал Люпин — без сомнения, это был он. — На этой неделе я поймал тебя целых четыре раза, а на прошлой — всего два.

Джордж захихикал.

— Неужто у него ещё не кончился клей?

Ответ не заставил себя долго ждать — в коридоре показался Люпин со своей спутницей. Фред так и ахнул: это была древняя старушенция, одетая по самой сумасшедшей маггловской моде, которую только можно себе представить — короткая джинсовая юбка в заплатках, потрёпанные кеды на старческих палках, а самый смак был в психоделически цветных бусах, обильно намотанных на шею и запястья.

— Как ты думаешь, мы не сильно надоедаем Молли, каждый раз являясь после завтрака? — всё тем же ненормально молодым голосом спросила она. — Мне так неудобно беспокоить её, а тут ещё все эти чистки….

— Не стоит переживать, — ответил Люпин. — Если ты хочешь, я сам могу приготовить яичницу и кофе.

Старушка просияла и потянула его за руку, отчего Джордж ещё сильнее забился в приступе беззвучного смеха.

— Да, кстати, Дора, — снова подал голос профессор. — Мне кажется, маскировка в штаб-квартире Ордена вовсе ни к чему….

— Точно, — хмыкнула она. — Совсем забыла.

И она нахмурилась, будто бы действительно забыла что-то; секунда, и…старая развалина превратилась в высокую молодую девушку с торчащими в разные стороны ярко-синими волосами!

— Матушка, подай мне руку — кажется, я ослеп, — прошептал Джордж.

— Кажется, она метаморфиня, — добавил Фред, и вот оно случилось! Засмотревшись, он выронил Удлинитель Ушей, который шлёпнулся прямо к её ногам.

— Далеко пойдёшь, — хмыкнула она, глядя на Джорджа, перевешивающегося через перила.

— Это я сделал, — встрёпанный и смущенный Фред материализовался из-за его спины. — Здрасьте.

— Простите, профессор Люпин, — едва сдерживая смех, пробубнил Джордж.

— Право же, Джордж, ничего страшного, — лукаво ответил Ремус. — Надеюсь, мы с Нимфадорой не помешали вам с Фредом….

— Не-называй-меня-Нимфадорой, — закатила глаза девушка и снова посмотрела на братьев. — Я Тонкс.

— Я — Фред. Это — Джордж, — он указал на брата, и тот отвесил Тонкс поклон. — А это Удлинитель Ушей, — нахально подмигнул Фред, кивнув на шнур в её руках.

— Новейшая разработка Умников Уизли, — голосом телевизионного диктора проговорил Джордж, манерно смахнув несуществующую пылинку с рукава.

— Прекрасно, — хохотнула Тонкс. — Я обязательно зайду к вам, и вы подробно расскажете мне о ваших выдумках. Я так полагаю, это не всё?

— Редкая догадливость, — заметил Фред.

— Смотри, Дора, с ними шутки плохи, — снова улыбнувшись, сказал Люпин.

— Ошибаетесь, профессор, — серьёзным голосом возразил Джордж. — Шутки с Фредом и Джорджем Уизли — это самое прекрасное, что любой смертный в этом мире может себе только вообразить.

— Ну, я нисколько в этом не сомневаюсь, — Тонкс прищурилась. — Слушайте, мы с Ремусом жутко проголодались и поэтому сейчас пойдём поедим, ладно? Я крошки не съела за всё дежурство — сейчас согласна даже на гиппогрифа!

— Смотрите, как бы Сириус вас не услышал, — усмехнулся Фред, провожая её взглядом.

* * *

После этого Фред и Джордж вернулись в свою спальню. Но очень скоро Фреду надоело сидеть там, и он опять пошёл вниз. Профессор Люпин и загадочная Нимфадора Тонкс уже ушли. Фред расстроился. Новая знакомая заинтересовала его не на шутку; у него появилась куча вопросов, к примеру: кто она такая? Какую роль играет в Ордене? Почему они до сих пор никогда её не видели? Хотя…. Фред припомнил нескольких странных пожилых леди возраста МакГонагалл, в разное время приходивших в штаб-квартиру.

Весь день он провёл, слоняясь по дому без дела, и от распирающего любопытства и желания поговорить о Тонкс его мутило и трясло. Наконец Фред решил пойти к Джинни — его сестра всегда знала всё обо всех.

Джинни нашлась в гостиной — она сидела у камина и расчёсывала свои рыжие волосы, словно какая-нибудь пещерная ведьма десяток тысяч лет назад. Фред тихо подошёл к сестре сзади и щёлкнул её по носу.

— Привет, мелкая…. Эй, полегче! — вскрикнул он, когда Джинни шутя замахнулась на него расчёской.

— Могу повторить ещё раз — полегче, если хочешь, — засмеялась она. — И зачем ты пришёл?

— Хочу у тебя кое-что разузнать, — Фред присел рядом. — Кто такая Нимфадора Тонкс?

Её глаза заинтересованно блеснули, или же это была игра языков пламени, пляшущих в камине? Фред не понял; совсем некстати одно из поленьев в камине треснуло, и его плечо обдало жгучим жаром.

— Неужели ты ещё не знаком с Тонкс? — наконец ответила Джинни, снова взяв в руки расчёску.

— Вопросом на вопрос не отвечают, между прочим! Познакомился сегодня, — ответил он. — Мы с Джорджем подслушали её и Люпина. А ещё она несказанно удивила нас своим внезапным превращением из ровесницы Мерлина в весьма интересную молодую особу…. Сколько ей, кстати?

— Двадцать один, — улыбнувшись, ответила Джинни. — Не старовата для тебя?

Фред опешил.

— Да нет, ты что, я совсем не за этим интересуюсь. Моё сердце принадлежит миссис Блэк.

— Ну, по сравнению с ней Тонкс заметно проигрывает, — прыснула она. — И по возрасту, и характера милее не найдёшь!

— Возможно, — он всё-таки отодвинулся подальше от огня. — И это всё, что ты смогла мне рассказать?

— Ну, она аврор и работает в Министерстве….

— Неслабо, — присвистнул Фред.

— Сириус ей двоюродный дядюшка, кстати, — добавила Джинни. — А ещё Дамблдор всё время ставит дежурить её вместе с Люпином. Интересно, почему?

Джинни ещё раз хихикнула — совершенно по-девичьи. Фред понял, что большего от неё вряд ли услышишь — они же все там всё время чертовски заняты, хоть заавадь!

— Ну, спасибо, а теперь я вынужден удалиться — у меня в ежедневнике остался невыполненным пункт о порабощении мира, — голосом Перси объявил парень, вставая с вытертого ковра.

— Эй, а Блевательный батончик за такую услугу? — капризно протянула Джинни.

— Потом как-нибудь, — усмехнулся он. — И парочку Удлинителей Ушей в придачу — глядишь, и выследите самого Волдеморта в платяном шкафу старого мистера Блэка.

* * *

Фред вернулся в свою комнату, выслушал бурчание Джорджа по поводу его долгого отсутствия, и весь оставшийся вечер они отвечали на почтовые заказы, которых в последнее время становилось всё больше. Наконец, когда за окном взяла своё кромешная тьма, а последняя свеча в комнате сгорела почти до основания, близнецы решили лечь спать.

Комната быстро наполнилась еле слышным сопением Джорджа, а Фреду всё не спалось. Его кровать кто-то передвинул изголовьем к самому окну, и из форточки чуть поддувало. Никакими заклинаниями её было не закрыть, ну что ж теперь? Фред повернулся на живот, и, подложив под подбородок подушку поудобнее, принялся изучать вид из окна.

Ночную мглу разрезала напополам полоска огней; где-то вдалеке сияющим шпилем виднелся Биг-Бен.

Внизу всё было застлано туманом; лишь холодный голубой свет фонарей делал его мягким, светлым и призрачным. Фред не видел сейчас, но знал небольшую аллею, которая выводит на улицу, застроенную унылыми многоэтажками, и ближе всего к нему находится скучный двор — со старыми скрипящими качелями и детской площадкой, где днём резвятся дети, молодые мамаши, отставив в сторону коляски, болтают о всякой чепухе, а старики играют в домино.

Фред снова посмотрел прямо — на сверкающий Лондон. Где-то там находится «Дырявый котёл» — его посетители пьют, ругаются, дерутся, отмечают праздники, заключают сделки, трахаются в меблированных комнатах наверху. Где-то там, в милой и со вкусом обставленной квартирке, посапывает Перси, обнимая свою подружку. Фред скривился — через два дня после того, что произошло у них дома, они сбежали и выследили этого паршивца. Он, оказывается, давно уже таскался с одной министерской крысой по имени Одри, лет этак на семь старше его, и даже жить переехал к ней. А дома мама с ума сходит. Трусливый кретин — но и о нём Фред научился думать почти без злобы.

А где-то там, возможно, Нимфадора Тонкс, которая предпочитает, чтобы её называли исключительно по фамилии. Чем она сейчас занимается? Кто она такая вообще? Разговор с Джинни не прояснил ничего — лишь усилил любопытство. Фред впервые видел человека, который вызывал у него такой интерес. Который был так непонятен… как свитки с рунами, лежащие на столе в гриффиндорской гостиной, когда Анжелина и Алисия делали уроки.

Анджи и Лис. Две его бывшие девушки, которых он знал шесть лет и не знал о них ровным счётом ничего; которые оставили ему самую малость — несколько влажных поцелуев в тёмных коридорах и прогулки в Хогсмиде в этот и предыдущий Валентинов день... Да, они с Джорджем — как он считал — отнюдь не отличались глянцевой смазливостью, не выглядели, как старина Вуд или Роджер Дэвис из Рейвенкло. Непонятные серо-голубые глаза, неряшливо отрастающие волосы — не красно-медные, как у всех Уизли, а сильно выгоревшие и от этого более жёлтого оттенка, веснушки…оба высокие, но как-то странно широкоплечи…да и одевались братья невзрачно — фланелевые рубашки, коротковатые старые джинсы и вечные кеды. Нет. Не цепляют. Таким, как они, не видать большого опыта — девочки будут любить их, как любят своих плюшевых мишек, а получать различные виды удовольствий с другими.

Нет, Фред не сказал бы, что страдал от этого, просто… Просто ему было немного жаль, что иногда он не может сходу зацепить ту, которая понравится; вот если бы он, чёрт подери, хотя бы иногда был метаморфом…

Фред хмыкнул про себя и с этими мыслями, наконец, уснул — правда, спал он плохо и много ворочался; и успокоился только тогда, когда за окнами забрезжил серый рассвет.

* * *

Она пришла через два дня, после обеда — как раз в тот момент, когда Джордж вышел налить себе чаю и Фред остался один в комнате.

Она легко постучала в дверь и тут же вошла, тут же заставив его совершенно по-идиотски улыбаться.

— Здорово, Фред, — сказала Тонкс. — Ничему не мешаю?

— Ничуть, — ответил он и спохватился, оглядывая комнату. Что за грязь!

— Может, тебе помочь? — спросила она, глядя на Фреда, бегающего по комнате и собирающего яркие коробки и пакеты. — Вот, например… — Тонкс, видимо, захотела взять пакетик «Гиперъязычков» с тумбочки, но вместо этого смахнула его — разноцветные конфетки рассыпались по полу. — Нет! Нет, ничего не надо, извини, у меня всегда всё так, я уберу!

Он уже было бросился к Тонкс, как вспомнил, что его руки заняты — и сам уронил пачку Блевательных батончиков.

Наконец, вдоволь посмеявшись и собрав все сладости, они сели на кровать Джорджа. Фред начал раскладывать товары по кучкам, объясняя Тонкс:

— Забастовочные завтраки нужны для того, чтобы смыться с урока без особых на то причин — просто занедужишь, укусив один конец, и сразу выздоровеешь, если попробуешь другой. Есть Блевательные батончики, Кровопролитные конфеты, Обморочные орешки, а ещё мы разрабатываем Лихорадные Леденцы…. Удлинители ушей ты видела, конечно, — он вытащил из-за кровати пучок длинных шнуров, на что Тонкс широко улыбнулась. — А ещё у нас есть Канареечные помадки, — он протянул ей ярко-жёлтую коробочку, — и Пеликанье печенье было, только его забрала мама, и мы новое не успели сделать. Так, дальше, — Фред задумчиво посмотрел на оставшуюся гору безделушек. — Фальшивые волшебные палочки! Это тебе, — одна из них пискнула и превратилась в плюшевого фиолетового зайца, которого Фред тут же преподнёс Тонкс.

— Как мило, — улыбнулась она. — Просто потрясающий уровень магии, вы молодцы.

— Ну…это, конечно, не то, чему вас в Аврорате учат, — Щёки Фреда едва тронула краснота, и это не укрылось от её проницательного взгляда. — Но всё равно, спасибо.

— А как действуют эти леденцы? — девушка вертела в руках «Гиперъязычок», один из тех, что ещё недавно валялись на полу.

— Однажды мы сунули её жирному кузену Гарри, и после этого у него вырос язык на пять футов, — хихикнул Фред. — Не советую тебе пробовать, потому что мы так и не узнали, как от этого избавиться. А папа не сказал нам, как справился — чтобы не было соблазна подбросить их кому-нибудь ещё.

— Но вы работаете над этим, — полувопросительно сказала Тонкс, подмигнув ему.

— Ну, да…и не только над ними, у нас в планах конфеты, которые увеличивают уши и…ещё кое-что, — замялся Фред.

Чёрт подери, Фред всегда легко осваивал непривычные для себя занятия. Сейчас он бьёт все возможные рекорды в выставлении себя идиотом перед… перед ней. Раньше идея с увеличением некоторых органов казалась братьям очень смешной, сейчас же он не знал ничего более глупого — эта шутка казалась ему достойной в лучшем случае второкурсника Хаффлпаффа.

Тонкс снова расхохоталась, во второй раз чуть не рассыпав ириски ко всем чертям. Фред, вконец смутившись, опустил голову и ковырялся пальцем в маленькой дырочке джинсов.

— Парни, вы великолепны, — сказала она, вытирая выступившие от смеха слёзы.

— Не то что бы мы делали это для себя, — ответил Фред, снова тысячу раз проклиная себя за то, что только что сказал опять.

— Ты хочешь сказать, что твоей девушке повезло? — лукаво усмехнулась Тонкс, ближе придвигаясь к нему.

— Я хочу сказать, что она узнает об этом первой, когда у меня появится, — пробормотал Фред, пряча глаза.

Тонкс промолчала и оценивающе посмотрела на него. Фред замолчал, посчитав дальнейший разговор вопиюще глупым и ужасно бессмысленным. Тишина между ними стала слишком гулкой и вязкой, догоняя напряжение, витавшее в воздухе.

— Кажется, сегодня я перебрал Кипучей Болтучки, — наконец сказал он и, как-то странно ссутулившись, вышел, громко хлопнув дверью.

* * *

С этого дня Фред определённо решил избегать Тонкс. Причина была очень серьёзной — семнадцать лет он пребывал в полнейшей уверенности в себе, чувствуя себя королём мира; а рядом с Тонкс он был не больше, чем куча драконьего дерьма. Мерлин, она была первым человеком, сделавшим это, вытащившая на свет божий его задроченное альтер-эго, состоявшее из кучи комплексов. Она заставила его стыдиться себя — вот что самое ужасное. Стыдиться отсутствия должного опыта и присутствия рудиментарной невинности, которой он впервые в своей жизни стал тяготиться. Она заставила его признать, что все гребаные семнадцать лет своей жизни он зря просидел с Джорджем дома в сарае и хогвартском женском туалете, и по закону подлости именно этот конкретный туалет всегда оказывался нерабочим — единственной красоткой в нём была плакса Миртл. А в это время остальные парни — даже Кеннет Таулер, вечно страдающий недержанием мочи и угревой сыпью — зависали над выпусками «Плеймага» и маггловским кабельным тел-ле-видением…так оно называется? В наказание за бесцельно прожитые годы Тонкс даже однажды явилась ему во сне и смотрела, смотрела, смотрела с таким строжайшим укором, пока Фред, наконец, не проснулся в холодном поту, проклиная всё на свете.

И, исключая его собственные домыслы, в реальной жизни всё было не менее печально — за общим столом Тонкс так и сверлила его взглядом. Сначала Фред краснел, бледнел и зеленел, и оба — что он, что она — постоянно роняли на пол солонки и тарелки, но потом он поступил по-умному, как настоящий мужчина — стал одеваться в точности так же, как Джордж. Теперь укоризненные взгляды посвящались им обоим — по очереди, но Фред уже не чувствовал себя настолько ущербным. Скорее, он был в безопасности от новых фиаско, которые эта коварная девица, несомненно, готовила для него каждый день.

А что Джордж? Он, казалось, внезапно ослеп и ничего не видел — ну а если даже и видел, то это не доставляло ему никакого дискомфорта, скорее наоборот. Неожиданно притихший Фред уступил ему полномочия зачинщика, и теперь именно Джордж командовал их тандемом — все новые шутки, розыгрыши, аппарации в самые неожиданные места затхлого особняка, неуёмное (неумное?) применение колдовства отныне принадлежали ему. Так же он старательно не видел того, что Фред всё больше и больше искал уединения в разных местах, о которых раньше отзывался с презрением.

Так они и жили — но однажды Тонкс таки подловила Фреда после обеда. Он спрятался за портьеру, точно какая-нибудь ненавидимая всеми девица, ищущая удовлетворение в обществе себя и книг, и сидел там, с головой погружаясь в мрачные мысли. И ничто, даже скрип двери и лёгкие — явно женские — шаги не отвлекли его. Фред подумал, что это Джинни в очередной раз ищет Живоглота, или Гермиона явилась взять какую-нибудь макулатуру для «лёгкого чтения». И даже тогда, когда портьера отодвинулась, и его миру явилась Тонкс, чьи волосы в этот раз были ярко-зелёными, он не мог поверить, что это действительно она и что ночные кошмары, которые только перестали одолевать его, грозятся прийти снова.

— И почему ты бегаешь от меня, Фред? — спросила она. Не поздоровавшись, вот так вот — в лоб. Вроде как даже грустно.

— Я не Фред, я Джордж, — огрызнулся он. Его внезапно охватила какая-то апатия, и разговаривать ни с кем не хотелось. И тем более с ней.

— Пожалуйста, не обманывай меня. Я только что была наверху, и говорила с Джорджем, и он сказал, что ты сидишь и рефлексируешь здесь. И он искренне недоумевает, почему.

— Нас даже родители путают, — продолжал отпираться Фред.

— А я — нет, — возразила Тонкс. — Ну, так и что ты можешь сказать в своё оправдание?

Внезапно Фреду стало легко и смешно от догадки, пришедшей ему на ум. Да ей всё равно, действительно всё равно! Да, пускай он проболтался о том, что до сих пор…хм… но ей было наплевать, или, по крайней мере, она делала вид. Все проблемы, мучавшие его, вмиг стали надуманными, и впервые за несколько дней Фред искренне улыбнулся.

— Как любая благовоспитанная барышня, я выдерживал срок, положенный после знакомства, — ответил он.

Тонкс улыбнулась, и на этом они стали друзьями.