Наследник (джен)

Волдеморт, поглаживая свой округлившийся живот, меланхолично рассматривал собравшихся. Шел восьмой месяц его беременности, и все Пожиратели, как один, мечтали о том, чтобы это безумие побыстрее закончилось. И тихо ненавидели Снейпа. Ведь именно из-за него всё и началось.

* * *

Одним прекрасным утром Темный Лорд, любуясь на свое отражение в зеркале, подумал, что крестражи крестражами, а подстраховаться не мешало бы. Жизнь полна неожиданностей, а он слишком хорош, слишком умен, чтобы просто так уйти, не оставив следа в истории на память потомкам. И не просто какого-то там следа, а очень весомого и значимого. Так, чтобы даже прапраправнуки ныне живущих с ужасом вспоминали о Темном Лорде.

Что бы такого сделать? Волдеморт поглядел по сторонам в поисках вдохновения, но в голову ничего умного не шло. Тогда он решил посоветоваться со своим самым верным Пожирателем — Северусом Снейпом — и вызвал его с помощью метки.

Снейп выглядел сильно измученным и уставшим — видимо, сказывалась шпионская деятельность. Волдеморт вкратце изложил суть проблемы и спросил:

— Что ты думаешь по этому поводу, Северус?

— Я думаю, идея гениальна, — сказал Снейп, усилием воли подавляя зевок.

— Это я и без тебя знаю. Может, заказать себе золотой памятник во весь рост, что скажешь?

— Золото можно растворить, мой лорд.

Волдеморт представил свой памятник и поморщился: слишком банально получалось. И ненадежно. И не очень-то эстетично.

— Я могу стать министром. Тогда меня точно будут помнить.

— Только те, кто интересуется историей. Мой лорд, вот вы, например, помните, кто был министром во время первого гоблинского восстания?

К своему стыду Темный Лорд как ни старался, но ничего подходящего из своей памяти не выудил. Тем более управлять Пожирателями — дело одно, а Министерство большое, мало ли.

— Мне нужно то, что действительно поражает воображение. То, чего не было и не может быть у Дамблдора и Гриндевальда…

— Детей, — сказал Снейп первое, что пришло в голову, и, оробев от своей смелости, закрыл глаза, ожидая как минимум Круциатус за наглость. Но Волдеморт не спешил наказывать, поэтому Северус все-таки приоткрыл один глаз: Тот-Который-Самый-Страшный-и-Ужастный растерянно стоял посреди комнаты, и на его лице отчетливо читалось удивление.

Он удивлялся, почему сам не додумался до такого.

Ни у Гриндевальда, ни у Дамблдора не было детей! И уже не будет. А у него, у Темного Лорда, может быть наследник, который не только продолжит его род, но и, вероятно, сделает его существование не таким скучным. Да, у него был ближний круг, у него были Люциус и Северус… Но Волдеморт иногда чувствовал себя очень одиноким, потому что никто из них не мог постичь всю мощь и глубину его идей. А тут — кровь от крови, плоть от плоти. Будет кому передать знания, с таким трудом накопленные за годы. Будет с кем обсудить планы по захвату мира.

Мало того, его наследник будет потомком Слизерина и Певерелла, вместе взятых!

— Северус, мне нужен сын! — вскричал Волдеморт, взмахнув полами мантии. — Срочно! Немедленно!

— Не раньше, чем через девять месяцев, — обреченно вздохнул Снейп. — И вам нужна мать. То есть не вам, а вашему ребенку.

Волдеморт начал быстро перебирать подходящие кандидатуры. Нарцисса? Люциус не простит. Будет страдать, впадет в депрессию, а такой Люциус опасен. Тем более вдруг Нарцисса родит такого же, как Драко, нервного блондина с отклонениями в психике.

Белла? Он нервно передернулся. Нет, только через его труп.

— Я сам рожу, — заявил Волдеморт. — Я буду ему и матерью, и отцом.

— Но мужчины не могут рожать.

— А я смогу! Или ты сомневаешься в моих способностях?

В голосе Волдеморта слышалась явная угроза, поэтому Северус предпочел замолчать. Вообще-то он где-то читал об экспериментальном зелье, которое позволяло мужчинам забеременеть. Оставалось только вспомнить где.

* * *

Темного Лорда вырвало прямо на шелковую мантию Люциуса, и тот едва не упал в обморок, удержавшись в сознании огромным усилием воли.

— Кажется, я отравился, — прошептал Волдеморт, вытирая рот.

— Кажется, вы беременны, мой лорд, — дрожащим голосом произнес Малфой.

И Волдеморт, несмотря на плохое самочувствие, обрадовался: всё-таки Снейпу удалось сделать нужное зелье.

— Если бы ты знал, Люциус, как я хочу сына, — мечтательно заметил он. — Будет Волдеморт-младший. Тебя сделаем крестным, Снейп научит его варить яды, а Рудольфус будет нянькой. Я хочу, чтобы мой сын с самого рождения был окружен нужной атмосферой.

— А если будет девочка?

— Нет! Будет мальчик!

— Но все-таки…

— Не сметь мне перечить!!! — истерично закричал Тот-Который-Так-Опасен-в-Гневе и затопал ногами. — Почему обязательно нужно спорить со мной?!

Казалось, Волдеморт сейчас расплачется. И Люциус ободряюще похлопал его по руке.

Для удобства Темного Лорда его спальню перенесли на первый этаж. По вечерам верный Рудольфус растирал повелителю ноги. Эльфам же строго-настрого было приказано готовить только полезную еду.

Поначалу всё шло так хорошо.

Пока однажды Волдеморт не захотел на ужин жареных перепелов под карамельным соусом. «Первый тревожный звоночек», — подумал Люциус, но просьбу выполнил. Волдеморт вышел вечером в ужасном настроении, зачем-то попытался запустить Авадой в Рудольфуса, но промахнулся. Разбил фарфоровую коллекционную соусницу восемнадцатого века и загрустил.

— Перепела в карамельном соусе, мой повелитель, как вы приказывали, — сказал Люциус, держась за спинку кресла, чтобы не упасть. Очень уж у него дрожали ноги.

— Не хочу перепелов! Хочу апельсинов!

Люциус возблагодарил всех богов и Мерлина, когда дверь открылась, и вошел Северус. Потому что ни у кого так не получалось успокаивать Волдеморта, как у Снейпа.

— Вам нельзя волноваться, мой лорд, — с порога сказал Северус. — Успокойтесь, дышите ровно. Думайте о ребенке. Беременным нельзя цитрусовые. Сейчас Добби сделает вам кашку.

— А ты где был?! Почему опоздал?! Никто меня здесь не уважает! — взвыл Волдеморт, кидая вилкой в Рудольфуса. — Я не хочу кашку! Хочу апельсинов!

— Мы все бесконечно обожаем вас. До глубины души.

— Но ты опоздал.

— Дамблдор меня задержал.

— Вот видишь — Дамблдор тебе дороже!

Волдеморту снова захотелось кого-нибудь убить: все эти бездари только и ждут его, Лорда, смерти.

— Я хочу павлина. Белого павлина. Зажарьте его.

— Нет, только не белого павлина, — слезно взмолился Люциус. — Что угодно, только не это.

— Он же будущая мать! Как ты смеешь отказывать?! — вскричал Снейп. — Немедленно прикажи своим эльфам-бездельникам. И пусть потушат, жареное беременным тоже нельзя.

Люциус мысленно пообещал припомнить Снейпу эту выходку, а Волдеморт довольно потянулся в кресле. У материнства были свои плюсы.

* * *

— Эти обои ужасны.

— Но, мой лорд, это тренд сезона, — возмутился Люциус.

— Хочу зеленые, цвета Авады. И это кресло мне не нравится. Хочу в змейки.

Через час Волдеморт уже носился по всему Малфой-мэнору с указаниями.

— Вот этот стул убрать. Шторы убрать. Эта ваза не сочетается с обоями.

— Но она византийская!

— Ее это не оправдывает.

А через два дня Нарцисса и Драко уехали к морю — беременный Волдеморт стал слишком сильным испытанием для пошатнувшейся психики. Люциус остался один. По ночам он приходил на кухню к эльфам, подолгу смотрел на огонь и плакал.

* * *

— Ноги болят, спина болит, — жаловался Волдеморт, глядя в зеркало. — Руки опухают. Северус, посмотри, как меня разнесло.

— Вы прекрасны, как утренняя роса, мой лорд.

— Мокрый, холодный и скользкий? — с подозрением спросил он. — Так-то ты меня ценишь. Нет, ты посмотри, вот уже растяжки появились.

— Очень миленькие, — сказал Люциус, с трудом сдерживая тошноту. — Вам идет, мой повелитель.

— Да-да, подходят к цвету ваших глаз, — подтвердил Снейп.

Волдеморт самодовольно окинул взглядом свое отражение, повертел головой и сказал:

— А я еще ничего.

* * *

На шестом месяце Волдеморту стало трудно передвигаться, и он назначил Рудольфуса ответственным носильщиком. Волдеморт садился в специальное кресло, и Лестранж аккуратно его левитировал.

Однажды Рудольфус замешкался, и кресло врезалось в стену. Несколько дней Лестранж отсиживался в подвалах Малфой-мэнора, боясь показаться повелителю на глаза, а Волдеморт всё это время отыгрывался на ближнем круге Пожирателей Смерти.

После этого случая Беллатрикс Лестранж больше никто не видел. Поговаривали, что она собрала чемодан и аппарировала в неизвестном направлении со словами: «Ноги моей больше не будет в этом дурдоме».

* * *

На восьмом месяце своей беременности Волдеморт собрал Пожирателей Смерти и после долгого молчания объявил:

— У меня будет сын.

Малфой и Снейп переглянулись. Если у Волдеморта родится дочь, то быть большой беде.

— Поздравляю, мой повелитель, — поклонился Эйвери. — Мы уже приготовили подарок.

Он подал Волдеморту большую коробку, перевязанную серебряным бантом. Волдеморт с интересом развязал ее и заглянул внутрь. Там обнаружились вязаные беленькие пинеточки и чудесные зеленые ползунки. А сверху лежал маленький медвежонок. Почти такой же, какой был у него в приюте — мягкий, с глазами-пуговками.

— Какая… — он не находил подходящих слов. — Какая лапочка.

Эйвери всхлипнул и тайком вытер слезу умиления.

* * *

— Это девочка, мой повелитель, — радостно сообщил Снейп.

— Как девочка? Не может быть! Проверьте кто-нибудь еще! — закричал Лорд, путаясь в простынях.

— Что я девочек не видел, что ли? Вот и Люциус подтвердит — девочка.

Молчание воцарилось в спальне Волдеморта. Снейп боялся, что повелитель зверски убьет его на месте, поэтому на всякий случай продолжал держать ребенка на руках. Люциус боялся, что первым зверски убьют его, поэтому держался поближе к Снейпу.

— Да уж… Темными Лордами не рождаются, — мрачно сказал Волдеморт, ни к кому конкретно не обращаясь.

Младенец вздрогнул, заплакал, и Снейп принялся его укачивать.

— По крайней мере, девочка будет с характером, — заметил он.

Волдеморт откинулся на подушки и закрыл глаза.

* * *

В маленьком домике на окраине Дансфолда Темный Лорд, тихо напевая себе под нос, грел на плите козье молоко — питательное и исключительно полезное для детей. Рядом сопела в кроватке маленькая Мария-Розамунда. Волдеморт снял розовый фартук с поросятами и с нежностью посмотрел на нее.

Удивительно всё-таки, как меняется жизнь с рождением ребенка.