Она была его душой (гет)

Он привязан к ней настолько, насколько вообще может привязаться к чему бы то ни было, он старается держать её под рукой и обладает над ней властью, необычной даже для змееуста. (с) Альбус Дамблдор

Он, точно под действием заклятия замедления «Престо моментум», с ужасом смотрел на взлетевшую в воздух отрубленную голову Нагайны, самой дорогой частицы его души.

Тяжелый звук удара оземь. И вот она уже лежит подле его ног. Узкие зрачки широко открытых глаз, казалось бы, глядят прямо на него. В самую его суть. Туда, куда никому не удавалось заглянуть.

Его ярости не было предела. Ещё только… ещё только сегодня…

Мгновенные вспышки воспоминаний ворвались в его сознание, точно искуснейший легилемент, оголяя его чувства, делая уязвимым пред своей собственной болью.

* * *

Просторная гостиная Малфой-менора, обставленная в стиле барокко конца семнадцатого века. Тяжелые бархатные занавеси укрывали помещение от дневного света, погружая его в полумрак.

В эти часы Волдеморт особенно любил побыть наедине. Он удобно устраивался в мягком кресле с высокой спинкой напротив ярко горящего камина и, нежно поглаживая голову своей змейки, покоящейся на его коленях, прикрывал глаза, впадая в лёгкую дрёму под мерные звуки потрескивающих поленьев.

Она шипела и извивалась, сидя на нём. Её длинный и влажный язычок оставлял на его холодной бледной коже горячие дорожки, а шёлк её блестящих чёрных волос, ласкающий его лицо и шею, вызывал трепет.

Стук повторился ещё раз… и ещё…

Волдеморт, ощущая непомерную раздраженность, вырвался из оков сна.

Нагайна с явной неохотой, скользя, медленно сползла с его колен, позволив хозяину подняться.

Спустя мгновение, только получив разрешение войти, в комнату, точно влетела, ворвалась Беллатриса, таща за собой маленький мерзкий комок гоблинского выродка, которого тут же бросила к своим ногам.

За ней боязливой поступью следовал Люциус Малфой, а далее и прочие Пожиратели Смерти. Они тут же образовали полукруг, обступив Беллу.

Было заметно, как Лестрейндж безмерно волнуется: её грудь высоко вздымалась в такт частому дыханию, а глаза то и дело бегали по помещению.

— Надеюсь у тебя, Беллатриса, имеется уважительная причина для моего беспокойства, — он был крайне не доволен, что его отвлекли. — А иначе… — голос был пропитан леденящей холодностью.

Она поспешила склониться пред ним. И припав к подолу его мантии, произнесла покорным голосом:

— Мой Лорд… — с придыханием начала Лестрейндж, но тут же осеклась, презрительно глядя на змею хозяина. Нагайна, точно оберегая свою территорию, обвила тело Тома и, пристально глядя на Беллатрису из-за его плеча, возмущённо зашипела.

Проигнорировав чешуйчатую тварь, она уже уверенно повторила: — Мой Лорд, — и более взволнованно добавила: — У гоблина новости и не самые радужные, мой Лорд.

После того, о чём поведал Волдеморту гоблин, его ярости не было предела, она застилала всё и вся. Липкий страх пропитал, казалось бы, его всего. Он делал один за другим резкие выпады палочкой и убивал каждого, кто попадался под его смертоносный луч.

В голове с хаотичной последовательностью яркими вспышками возникали образы важных для него мест: озеро, лачуга, Хогвартс… Хогвартс…

Спустя короткое время Тёмный Лорд, переступая через трупы, покинул комнату, миновал просторный коридор и вышел в сад.

Негромко окликнул на парселтанге Нагайну, та вмиг очутилась подле него, мягко скользя по траве. Вновь окольцевала его худое тело. И перед тем, как пустится в путешествие, он ласково погладил её по узорчатой чешуе, размышляя о том, что с этих пор вообще не отпустит её дальше себя. Он как никогда боялся. Боялся за свою жизнь… За её жизнь.

* * *

До этого момента он никак не мог понять фразу: «Есть вещи хуже смерти». Но сейчас, когда в глубине его искалеченной души залегли слабость, сожаление, скорбь, ненависть и одиночество… Он вдруг понял, что означают эти слова.

Этих чувств для оставшейся в нём маленькой частички было слишком много и…

И он уже не слышал собственного яростного крика за незнакомой доселе болью, пронизывающей каждую клеточку его изуродованного тела.

____

• В индийском фольклоре самка рода Наги — полубожественные создания, которые могли превращаться в наикрасивейших женщин.