Безумные безумцы (джен)

Господи, я не твой, ближних не могу любить;

Трудно мне быть слугой, а хозяином мне не быть.

Дай мне сойти с ума, ведь с безумца и спроса нет,

Дай мне хоть раз сломать этот слишком нормальный свет

В. Кипелов, "Бесы"

Когда в твоей жизни наступает переломный момент, сломавший все ограничения жизни, барьеры разума и чужих нашептываний, и ты внезапно понимаешь, что все то, что было раньше — абсолютно бессмысленно, бесполезно и никому, в общем, не нужно, очень сложно удержаться на тонкой грани разумного и не сойти с ума. Очень трудно остаться вменяемым, таким, как все. Очень трудно сдержаться и не рухнуть в бездну, особенно, когда так хочется взять и плюнуть на весь этот проклятый мир магов и впервые поступить так, как хочется тебе, а не всем этим мордредовым «доброжелателям» и не «во имя всеобщего блага», а просто так.

Знаете, это действительно почти невозможно. Однажды проснуться и понять, что жизнь — не добрая дама с всепонимающей улыбкой, а та еще стерва с премерзким чувством юмора. Я знаю, многие знают эту простую истину и спокойно живут с ней, но я-то не такой как все. Я не могу спокойно жить и радоваться хорошей погоде и сданным экзаменам, зная, что вся моя жизнь ни что иное, как самая банальная, но хорошо продуманная ложь, шахматная партия опытного манипулятора, который заигрался в Бога. Я не могу жить со спокойной душой, зная, что все твои старые подвиги и поступки, которыми я так неоправданно гордился, не так уж и благородны, а скорее глупы и никому не нужны. Мне сложно жить дальше, когда меня наконец посетило осознание, что все мои так называемые «друзья», те самые люди, которых я считал своей семьей, и не друзья вообще-то, а просто обычные люди, желающие погреться в лучах моей славы и прославиться самим за все тот же мой счет. Стоило только внимательно присмотреться к ним получше, и все стало на свои места. А зачем мне такие друзья, которые в любой момент готовы отвернуться от тебя и обвинить во всех смертных грехах? А ведь я верил им… Верил, как никому другому. Я ведь просто не хотел быть один…

Стало понятно, что все мое мировоззрение просто напросто хорошо срежиссированный сценарий на одну персону, розовые очки, подобранные специально для меня еще на первом курсе. Но стоило только появиться паре трещинок на тонких розовых стеклышках, как они тут же разбились на тысячи мелких осколков прямо у меня на глазах.

Вот так все просто. А вы что думали? Смена мировоззрения не такая уж страшная штука. Всего лишь немного сходишь с ума и… все. Смена парадигмы прошла успешно, прежнее мировоззрение безжалостно засунуто в мусорную корзину, а новое — по-хозяйски занимает освободившееся место в моей немного сумасшедшей голове. И для меня теперь на первом месте стоит не «сражаться с врагами во имя всеобщего блага», а довольно эгоистичная и вполне в духе слизеринцев цель — спасти себя и свою жизнь, спасти свой собственный никчемный разум от слишком близко подкравшегося безумия, которое так соблазнительно обещает избавить от всех этих головоломных проблем и неприятностей. Оно обещало самое главное — избавить от мук неизбежного выбора, который в общем уже даже несколько не актуален: убить или умереть самому. Плевал я на них всех! К демонам их всех, Надежда всего магического мира оказалась бракованной. А если так, то что можно взять с безумца, которого волнует только его собственная безумная жизнь? Ничего. Ни-че-го. Вот поэтому мне и было так сложно удержаться... Удержаться на волоске от пропасти, откуда уже тянет свои тонкие руки безумие, улыбаясь широкой, по-детски счастливой улыбкой...

О, как же я хотел сойти с ума! Сойти со своего проклятого ума, который почему-то совсем не хочет переставать думать, размышлять, искать ответы, издеваться и подкидывать все новые и новые мысли и идеи, как же провернуть дело и обставить всех. Мой проклятый разум не хотел терять нить с реальностью, он хотел мыслить логически, а не тем, чем обычно думают большинство людей, не важно кто они: маглы или маги.

Большинство магов на самом деле такие забавные! Они так кичатся своей магией, что даже не понимают, что от маглов, которых они так презирают, они почти ничем не отличаются. Люди везде и всегда остаются людьми, как их не назови и какими способностями они не обладай. Кто виноват, что они на самом деле стадо млекопитающих, которым нужен вожак, лидер, готовый повести их за собой, и который не заставит думать о чем-то из высших сфер. Хотя какой смысл спрашивать у потолка? Конечно же, сами и виноваты в том, что большинство из них просто болваны без воображения, которым по нелепой случайности дали в руки волшебную палочку. Ведь большинство среднестатистических магов не знают и малой части необходимых для нормальной повседневной жизни заклинаний, что уж говорить про заклинания из высшей сферы, которые почему-то в большинстве случаев называют «темными», даже толком не разобравшись в самом заклинании, в том, где и как его можно применить. Главное это авторитеты, а раз они сказали, что это заклинание или книга темная, значит так и есть. Ведь как же может быть по-другому? И люди верят, верят в свои авторитеты, тем, на кого так легко свалить всю ответственность... Верят их словам в то, что мир делиться только на белое и черное, верят, что есть Добро, то есть Дамблдор и его «птичий» Орден, и есть Зло — Волдеморт и его Пожиратели. Верят, что все заклинания делятся только на темные и светлые, даже не задумываясь, что все зависит не от окраса заклинания, а от выбора мага...Даже не задумываясь, что ни темной, ни светлой магии в принципе не существует. Магия одна для всех. Они верят и... так наивно и глупо погибают на жернове чужих амбиций, забыв, что на войне нет ни Добра, ни Зла, есть только победитель и проигравший. Это уже потом решают, кто был на стороне Света, а кто погряз во Тьме. Как говорится, кто победил, тот и прав.

Да та же Гермиона, что неустанно твердила нам, болванам, какая она умная, верила только в то, что написано в книгах, будто своих мозгов ей мало. А еще она верила всему, чтобы ей не сказал тот же Дамблдор, мгновенно позабыв напрочь о своем уме, логике и здравомыслии, которыми всегда так гордилась. Просто потому, что так «сказал Дамблдор, самый великий светлый маг столетия». Пф! И зачем ей тогда вообще мозги, если она применяет их лишь для тупой, бесполезной зубрежки и попугайничества того, что написано в «умных» книжках? Тоже мне «самая умная ведьма столетия»! Но я не об этом. Я ведь сам... хм... такой же, как она, гриффиндорец. Точнее был им. Но это сейчас такая мелочь, что даже не заслуживает внимания. Ведь на самом деле совсем не важно, кем я был, а важно то, кем я стал. А я стал убийцей. Одним из предателей и врагов всего магического населения. Сильнейшим темным магом этого столетия номер 2, сразу после печально известного Темного Лорда Волдеморта. Я стал на сторону того, кто не раз пытался меня убить. Да что там говорить, он ведь убил моих родителей, а я стал одним из его самых верных сторонников и союзников. Стал его наследником и приемником, почти сыном. Какая ирония, не так ли? Он убил моих родителей, но потом спустя почти семнадцать лет принял в свой род и сделал своим наследником… Вот уж правда: где потеряешь, а где найдешь…

Да, «надежда всего магического мира», он же Мальчик-который-выжил, перешел на сторону врага. На строну Волдеморта, убив при этом всех, кто находился тогда с ним в одном доме. Я все-таки стал убийцей, но убил совсем не тех, кого нужно было по первоначальному плану «великого светлого мага». Но, знаете, я совсем не жалею, что убил их всех. Совсем. Честно, мне было тогда абсолютно наплевать в кого запустить Аваду, главное, чтобы они не стояли на моем пути и не мешали мне. А они, глупые наивные гриффиндорцы, решили проявить свою бесполезную на тот момент храбрость и встать у меня на пути, даже успев перед смертью заметить болезненно безумный блеск моих глаз. Ведь тогда уже было поздно. Спасать было некого. Безумие полностью захватило мой агонизирующий разум, обняв своими тонкими руками и укутав мягким покрывалом абсолютного счастья, — чистый, ничем не омраченный хаос сознания был, как никогда, кстати, забрав все мои последние крохи сомнений, что еще слабо теплились где-то в самой глубине разума.

А ведь я изо всех сил старался держаться, старался привязать себя хоть к чему-то, что поможет мне остаться в этом мире в здравом рассудке и не сойти с ума. Эти тревожные колокольчики, что всегда тихо звенели на шутовском колпаке безумия, я услышал еще в конце четвертого курса, когда понял, что мой и так не слишком нормальный мир полностью рухнул и перевернулся с ног на голову, ведь в мир вернулся он, моя жертва и мой палач в одном лице. Меня никто не обвинял: ни в смерти Седрика, ни в возвращении Волдеморта. Первое — потому что я был не способен скастовать такое энергоемкое заклинание, по их мнению, второе — просто никто не поверил, даже когда я все подтвердил под Веритасерумом то, что видел, и после просмотра моих воспоминаний. А на пятом курсе я убедился в этом окончательно, когда бессмысленно пытался доказать, что я прав, что Волдеморт не привиделся моему воспаленному сознанию, и у меня нет никакого посттравматического шока из-за смерти однокурсника. Я пытался доказать, что я не сошел с ума. Но... Бесполезно. Поздно. Не зря меня все лето перед шестым курсом газеты и простые обыватели так упорно звали то психом с манией величия, то благородным героем, что не пожалел своих последних сил на схватку с Тем-кого-нельзя-называть. А большая часть так и не поверила в возвращение того, чье имя они все так боятся произнести вслух. Пф! Глупцы! Поздно, слишком поздно, ведь мое безумие уже совсем рядом, еще один шаг и...

Но вам, наверное, будет интересно, зачем, почему Гарри Поттеру сходить с ума? У него ведь есть все, что нужно нормальному подростку: верные друзья, любимая девушка, мудрый наставник, слава, деньги, уважение, множество взрослых и детей, мечтающих не то, чтобы поговорить с ним, а просто постоять рядом или пожать ему руку... Но когда Гарри Поттер был обычным нормальным подростком? Никогда. Все тактично забыли, что это только одна сторона медали. С другой же его ждут лишь вечные преследования со стороны Волдеморта, пока кто-то из них не убьет другого, болезненные видения, боль, убийства, убийства и еще раз убийства, кровь и смерть, разрушения и жизнь на острие ножа. И тут уже не помогут верные друзья и любимая девушка, когда ситуация станет ребром: или ты, или тебя. Или те же взрослые маги, что так мечтают пожать Герою руку и сказать о своей признательности. Ха… Они маги вообще или нет? Им волшебная палочка нужна просто для красоты, и в Хогвартсе они учились лишь для отчетности и диплома, да? Так какого Мордреда, против сильнейшего темного мага столетия отправили сражаться слабого подростка, который пусть и пережил в годовалом возрасте Аваду? Где бравые Авроры, что стерегут наше спокойствие? Почему всю их работу должен выполнять я?! Я был всего лишь подростком, которого толком не учили, лишь мягко напоминали о долге всех спасти, таким образом еще сильнее давя на психику… А Волдеморт, чтобы там Дамблдор мне не наплел про силу любви и кровную защиту матери-грязнокровки, пожертвовавшей своей жизнью ради меня, очень сильный маг с обширными познаниями почти во всех областях магии. Уж в этом-то я убедился на собственной шкуре еще на первом курсе, где он, хоть и был почти обычным паразитом, но все равно обладал огромными знаниями и силой, которой просто не мог управлять в своем симбиотическом состоянии. И вот все эти люди, маги, хотят, чтобы я его убил? Они хоть понимают, на что хотят подписать меня? Они хотят сделать из обычного подростка, которого толком и ЗОТИ никто не учил, самого обычного убийцу. Хотя какого там убийцу, что это я придумываю. Меня просто напросто хотели отправить на верную смерть, сделать из меня посмертный символ храбрости, самопожертвования и отчаянной верности идеалам Света. А потом вдруг окажется, после моей смерти, конечно же, что настоящим героем пророчества был тот же Лонгботтом, а не слабый, бесхарактерный Гарри. А я умер бы в любом случае, даже если, каким-то недостижимым образом, я смог бы победить Темного Лорда. И чтобы там не говорилось в этом проклятом пророчестве пьяной дуры Трелони, я-то знаю, что мне настоящую боевую дуэль до смерти с Волдемортом не пережить. Я же не знаю и малой доли того, что хранится в голове у этого мага, который не один десяток лет потратил на странствия и изучение всех секретов магии! Куда мне тягаться с ним? Мне, глупому наивному подростку, который запутался в жизни и во лжи окружающих, как в самой прочной на свете паутине, сплетенной лично для него…

И почему, кстати, самому «главе Визенгамона, победителю Гриндевальда и бла-бла-бла...» не сразится со своим учеником, если он такой великий и светлый, как все считают? Почему все свалили это на меня? Из-за глупого пророчества? Право же, как нелепо. Мой уже неизменный спутник, безумие, тихо и до боли логично нашептывало, что все это пророчество — полнейший бред, в который нет смысла верить, потому что если не веришь в пророчество, то оно и не имеет над тобой никакой власти... Да и вера — такая изменчивая штука... Зачем вообще кому-то верить? Даже себе верить нельзя, опасно. Лучше верить магии, магия никогда не подведет, не предаст, не бросит. Магия в тебе, магия — это ты. И какая разница во благо я применяю заклинания или же для чьего-то убийства. Магии все равно, как и моему безумию. Только им можно верить, только им можно отдаться полностью, без остатка и только тогда... тогда... ммм...

А что будет тогда? Какая разница? Меня уже нет, меня уже нет... Ши-ши-ши... Это ваше дело, что теперь у вас нет Героя, на которого можно было скинуть все свои проблемы и жить спокойно дальше, не обращая внимания на политику и на все эти вечные и неизменные дрязги сильнейших мира сего ради одного и того же — власти над человеческими умами. Ведь почему-то мало кто задумывался о самом Герое. Никто даже и помыслить не мог, что их «золотой мальчик» может... сломаться. Да, вот так просто сломаться, на раз-два-три и все, последняя грань разумного преодолена, а перед глазами так и мелькает игривая надпись: «Добро пожаловать в Безумие, безумец!». Я все-таки не удержался на грани, потеряв и оборвав все нити, что связывали меня с реальностью. Да и разве было до него кому-то хоть какое-то дело? Э, нет! Всем было наплевать на меня, на мои чувства, на то, что я не хочу всей этой славы, что так нежданно-негаданно свалилась на меня, хотя я не один раз рисковал ради них своей жизнью. Рисковал, не задумываясь, ведь я был таким глупым и наивным, как тот же щеночек, готовый пойти за первым встречным, лишь погладившим за ушком хоть разочек. Но нет, никто не задумывался, что я могу оказаться... ммм... с червоточинкой, хотя некоторые называют это «изюминкой». Я должен был быть покорным, исполнительным и наивным Героем без вопросов и собственного мнения, а мои личные эмоции и чувства тут совсем никому не нужны, они лишь портят картину «идеального Героя». Да и зачем? Что может волновать Героя, кроме как спасение всех и вся от злого и страшного Темного лорда Волдеморта? В общем, со мной не должно было быть никаких проблем, ведь у меня впереди то, ради чего меня растили и вообще оставили в живых, то, к чему я так стремился... Поэтому я никак не мог оказаться... хммм... психом. Безумным убийцей. Хитроумным слизеринцем, что смог всех обмануть и бросить именно тогда, когда пришло время спасать именно собственную шкуру. Может, это часть души Темного Лорда, что смогла пробиться, смогла прорости в моей маленькой, наивной душонке и дождаться своего часа, чтобы вырваться на волю. Помнится, Дамблдор что-то говорил, ну, или намекал на кусочек души Темного Лорда, что мог спокойно, по всем законом магии, сохранить себя, а потом вообще слиться с моей еще неокрепшей детской душой после первой Авады...

Альбус, наверное, так отчаянно не хотел, чтобы я стал вторым Томом Риддлом, что сделал все, лишь бы я не попал на Слизерин, в цепкие лапки тех, кто помог бы мне добиться власти и могущества, знания и силы... Ведь Шляпа что-то говорила мне про то, что на Слизерине я смог бы добиться могущества и стать великим... Каким же я был тогда наивным глупым мальчишкой, готовым смотреть в рот чуть ли не каждому взрослому магу, стоило только проявить ко мне хоть маленькую долю симпатии, я и, следуя словам этих хитрых людей, по-детски искренне ненавидел именно тех, кто говорил мне только правду, а не льстивую ложь или сильно переделанную правду...

А может, все мое безумие — это от того, что та частичка Волдеморта во мне наконец разрослась, укоренилась и начала отчаянно разрушать мою собственную душу, чтобы выжить, уничтожая заодно и меня? Но мне, в общем-то, без разницы. Поздно уже что-то говорить, когда ничего изменить нельзя. И никакие, даже самые мощные, хроновороты не изменят — Гарри Поттер окончательно и бесповоротно сошел с ума...

И это вы! Все вы виноваты в том, что мир лишился своего Героя, своей Надежды и Спасителя. Теперь... ммм... теперь наступили совсем другие времена, когда Свет стал Тьмой, а Тьма... Тьма осталась собой, позвав лишь Хаос, который вместе с безумием, что тихо и насмешливо позвякивает своими шутовскими колокольчиками на колпаке, зовет всех за собой. И молитесь, чтобы вы не попались им на пути. Ведь именно они правят балом, а не вы, глупые-глупые будущие жертвы. Безумцы совершенно безумны. Можете мне поверить на слово, я знаю, что говорю. Ведь этот Хаос теперь носит одно знакомое мне с детства имя — Гарри Поттер. И пусть моя улыбка и колокольчики не пугают вас, я ведь всего лишь хочу... хочу... А какая разница? Все равно никто не переживет встречи с моим безумием. Вы можете смеяться и говорить смелые, но до безобразия пафосные глупости, и даже верить в них, но я-то знаю, что у вас дрожат колени от одного упоминания моего имени, а кровь стынет в жилах. Мы с Томом отличные компаньоны, не так ли, господа жетвы?!

…И мир содрогнулся, как он мне и обещал, и вскоре все эти глупцы падут перед нами на колени, ведь никто не может бороться против страха в компании с безумием. Теперь, после смерти «великого светлого мага столетия», после того, как Герой превратился в отчаянного безумца со счастливой улыбкой и окровавленными руками, некому противостоять нам...

Наступили темные времена. Для вас. А по-моему сейчас просто поистине отличное время, время Тьмы, Хаоса и безумия... мое время. Время огня, который не в силах осветить и вывести на свет всех слепых, наивных и безумцев. Да и зачем спасаться, особенно теперь, когда я наконец-то добился власти над самим собой, над вами всеми, кто раньше так хотел управлять мной! И остался лишь один смех и экстаз. Ведь все боги мертвы, Герой мертв, зато я стал самим собой, я ожил! Я стал всемогущим, я стал Богом!.. Богом, которого вы сами создали, и которому вы! — Слышите? — Вы будете преклоняться, бояться, ненавидеть, да, но молить о пощаде... Я распял ваших богов, уничтожил все ваши убеждения, веру и надежды. И оставил лишь одну пустоту, в которой вы все захлебнетесь от страха, умоляя и ползая на коленях... А теперь...

А теперь... А теперь... А... Ши-ши-ши... Ши-ши-ши... Ши-ши-ши...

Раз, два, три, четыре, пять, я иду убивать... А кто не спрятался, я не виноват. Вам не спастись, я вышел убивать.

* * *

Оттолкнув от себя толстую тетрадь в обычной кожаной обложке с медными уголками, бледный молодой человек несколько нервного вида с густой темной шевелюрой, что волной падала ему на плечи, одетый во все черное, внезапно отбросил перо в сторону, будто оно ему надоело. И совершенно внезапно, без какого-либо перехода или причины, расплылся в абсолютно счастливой, но совершенно безумной улыбке на все лицо, уставившись в пустую грязную стену. Его глаза, цвета смертельного проклятия, горели диким огнем, прячущиеся за длинной, неровно постриженной челкой, и любой, кто осмелился бы посмотреть в их глубину, ужаснулся бы тому, что увидел там. А там, в глубине его глаз, плавало ничем не замутненное сумасшествие и хаос, разрушение и смерть.

Потянувшись, молодой человек взял со стола тетрадь и, пробежавшись глазами по написанной его неряшливым подчерком записи, вдруг совершенно нормально, без всякого безумства, хмыкнул, стерев с лица сумасшедшую ухмылку. Тетрадь же юноша вновь бросил на стол. В свете множества свечей, что вспыхнули, стоило только молодому человеку надменно приподнять бровь, блеснули золотистые буквы, выбитые на обороте обложке: «Гарольд Джеймс Поттер».

— Ах, Гарри... Знал бы ты, что спустя каких-то двадцать лет тебя замучает ностальгия, я бы спалил этот проклятый дом еще тогда, когда мы... — еле слышно пробормотал юноша, чуть сморщившись, оглядывая запыленную комнату, полную всякого хлама, пыли и... человеческих костей, что были аккуратно сложены у двери. Отряхнув свою мантию от пыли и паутины, не произнося больше ни слова, молодой человек закатил глаза и мечтательно вздохнул, вспомнив, что его связывает с этим местом. А в голове так и роились воспоминания, так и мечтающие вылезти наружу первыми...

* * *

...Дом на Гримуальд-плейс 12 погрузился в послеобеденную тишину. Обычно в это время все маги, что по каким-то причинам обитали в этом доме, разбредались по всему дому: кто заседал на кухне или в библиотеке, а кто мирно дремал в одной из множества спален... Так как на тот момент было лето, то и я, на правах хозяина, был в доме. Иначе защита, что не пропускала магглов и не давала им увидеть дом, распалась бы спустя пару дней. А Ордену феникса так не хочется в очередной раз менять штаб-квартиру и сниматься с насиженного местечка… Так же в доме были неизменные Рон, Джинни, Гермиона, которая почему-то не отдыхала с родителями, Молли Уизли и Нимфадора Тонкс, как наш «охранник». Даже смешно. Как эта неуклюжая клуша сможет выстоять и защитить нас от того же десятка Пожирателей, если те, конечно же, решат напасть на мой дом? Пусть она и является Блэк наполовину, да еще числится ученицей самого известного параноика магической Англии, но все равно. Я почему-то сомневаюсь в том, что она выстоит против миньонов Тома, несмотря на свое обучение. Да и вообще делать Волдеморту больше нечего, особенно если учитывать нашу связь, по которой он каким-то образом всегда чувствует меня и знает. Все. А тогда я, насколько мне помнится, уже давно потерялся в своем безумии и магии... Не знаю, может на прогресс моего безумия повлияло вступление в права наследника семьи Блека, но Гарри Поттера, вечного врага Темного Лорда, тогда уже не было... И сам Лорд это отлично знал.

У него больше нет противника, которого нужно убить любым способом и в любом случае. Есть лишь потенциальный… ха, союзник.

— Эй, Гарри, мама...

Не знаю, с чего вдруг меня захотелось запустить Аваду в первого вошедшего. Хотя нет, знаю, чего уж скромничать. Я просто поспорил с собственным отражением в зеркале, что, если первой за эти пятнадцать минут зайдет Джинни, из заклинаний полетит Круциатус, а если Рон — Авада. Почему? Все потому что эти двое заходили ко мне в спальню почти каждые десять минут, чаще остальных обитателей дома и не давали спокойно жить, кидать мелкие проклятия в стенку напротив, подпаливать окружающее пространство, страдать, психовать и сходить с ума, наслаждаться жизнью в общем мешали. Гермиона заходила реже — спустя каждый час, якобы по делам или просто поинтересоваться, как у меня дела. Хреново у меня дела, друзья мои, вашего друга больше нет! Ваш друг сошел с ума! Какая жалость...

Я почти угадал, рыжий не продержался без меня и десяти минут. Жаль, а мне так хотелось запустить в Джинни Круциатус... Впрочем, все впереди.

Рыжий даже осознать не успел, что в него летит зеленый луч смертельного проклятия из палочки его «лучшего друга». Он успел лишь глупо открыть рот и распахнуть во всю ширь свои дракловы голубые глаза, которые мне так хотелось выколоть его же собственной волшебной палочкой. А потом Рон просто рухнул, как мешок с хламом и прочей мерзостью. Если честно, то он меня всегда раздражал. Ну, ладно, не всегда. На первом курсе, когда мы только познакомились, я думал, что нашел, наконец, лучшего друга, который понимает меня и принимает таким, какой я есть, принимает именно Гарри, а не тело со знаменитым на всю страну шрамом на лбу. Но все оказалось намного прозаичней и банальней. Он просто таки до дрожи мечтал оказаться на моем месте, вот и грелся в лучах славы от статуса «лучший друг того самого Поттера, который со шрамом». На четвертом курсе я в этом только еще больше убедился. А зачем мне друг, который и не друг вообще, а тот, который только и мечтает спихнуть меня с метлы и занять место всенародного Героя и любимчика? Жаль, что он забыл о Волдеморте с Пожирателями, о том, что половина Школы смеется надо мной и считает последним уродом и психом с манией величия, о том, что все проблемы мира спихнули на меня, их "золотого мальчика", которые я просто обязан решить за них и для них...

— Прости, мой скользкий друг, но я не люблю предателей... Ты ничуть не лучше Хвоста, такая же крыса, — тихо рассмеявшись, проговорил я, спокойно переступая через мертвое тело бывшего «лучшего» друга.

Открыв дверь, я вышел в коридор. Не знаю, может они все тогда сговорились не оставлять меня одного даже на пять минут, заботясь, как бы я не совершил самоубийство с горя, ведь, по их мнению, я «жутко переживал из-за смерти Сириуса». А так как я, в их мыслях, являлся очень импульсивным и чувствительным... Ха-ха-ха… Глупцы, какие же глупые эти маги… Но на деле я никак не переживал. Мое безумие просто не давало мне шанса чувствовать. Нет, я не был вообще без эмоций, но меня переполняло лишь счастье, совершенно непредсказуемое и нереальное счастье и радость, когда хочется просто идти и делать, что хочется. А мне хотелось убивать. Вот так просто, без всякой там мотивационной базы и тайных, подавляемых на протяжении всей моей сознательной и не очень жизни желаний. Я просто хотел наконец сделать то, что хотелось мне, а не кому-то еще и не во имя абстрактной штуки под названием «всеобщее благо». Плевать я на них хотел! Я хочу убивать, а значит я буду убивать. И да простят меня все, кому я что-то должен, если такие, конечно, есть, но мне аб-со-лют-но все равно на них и их желания.

Следующей жертвой в моем списке стала эта самая мелкая из семейства рыжих, которая типа была в меня влюблена еще с моего второго курса и являлась моей "официальной" девушкой. Но мне почему-то всегда казалось, что эта девочка была влюблена не в меня, а в мои сейфы с миллионами галеонов. Не новость. О, как я обрадовался, когда, открыв дверь, увидел свою верную преследовательницу прямо перед собой! Ее я убил с еще большим удовольствием, чем моего дружка-лжеца. Знаете, как она успела меня достать, когда постоянно не сводила с меня этих своих блеклых голубых глазенок, следя за каждым моим шагом, действием или словом. А уж если я посмотрел на другую девушку… Тоже мне, ревнивица. Я же не ревновал ее ко всем этим дуболомам из Слизерина и Равейнкло, с которыми моя «любимая» девушка успела переспать ради пары-сотни галлеонов… Раздражает! Потом, вволю поиздевавшись над мертвым телом с помощью симпатичного заклинания Секо и Инсендио, я отлевитировал тело в мою спальню. Пусть там, с братиком, остывает и не портит мне жизнь, выводя из себя одним своим видом.

Первой, как ни странно, на опасность в виде меня отреагировала Тонкс. Наверное, ее напрягло долгое отсутствие сразу двух отпрысков из семьи Уизелов. М-да, не зря ее все-таки учили в школе Авроров. Хотя от Авады это ее не спасло. Я не то, чтобы не любил Тонкс, но она меня тоже почему-то раздражала. Ну, кому понравится, когда даже такая не самая обычная девушка на свете, в какой-то степени даже родственница, будет смотреть на тебя с жалостью и считать, как и все окружающие, несчастным психом, хотя она сама не от мира сего. Не люблю таких лицемеров.

Дальше на шум прибежали эти две... хм, то есть бобриха Грейнджер, с упорством, достойным маньяка, читающая всякую хрень, а потом третируя нас своими "великими открытиями" и эта курица-наседка, Молли Уизли, готовая ради моих денег чуть ли не удушить в своих объятиях, в прямом смысле. Грейнджер так и застыла с распахнутым ртом, выронив очередной толстенный томик, будто я в нее Оглушалку запустил, а я тем временем с широкой улыбкой произнес:

— Авада Кедавра, Молли...

Когда на пол рухнула старшая из Уизли, так и не успевшая сказать ни слова, отмерла и Грейнджер:

— Гарри, что... Что ты делаешь?

Какой глупый вопрос от «самой умной ведьмы столетия».

— Ши-ши-ши... — почему-то шипяще рассмеялся я, запрокинув голову назад. — Разве не понятно, а, Грейнджер? Убиваю... хм... предателей? Лицемеров? Тех, кто меня раздражает и бесит? Убираю мусор в доме? Уничтожаю мелких грызунов, что завелись на моей территории? Хм, выбирай, что больше по вкусу, разрешаю.

— Пр-предателей? Ли-лицемеров? Му-мусор? Зачем ты так говоришь?

Нет, она решительно меня разочаровывает. Я, конечно, и раньше подозревал, что наша грязнокровочка не так умна, как хочет казаться, но… Ну, зачем, скажите мне на милость, задавать такие глупые вопросы, когда все ответы — вон, лежат, остывают?

— А разве вам не платили за дружбу со мной? Разве вы не получали славу и известность, находясь рядом со мной? Разве вы не тянули мою магию себе, грязнокровки и нищеброды? Разве вам не было приказано следить за каждым моим шагом и докладывать тем, кому надо? Вам разве не пообещали после моей «героической» смерти один из моих сейфов?.. О, извини, если я ошибся... Или я прав, а, Грейнджер? — я склонил голову к плечу, разглядывая единственную оставшуюся в живых в этом доме.

— Ты... Откуда?.. О, ты не прав!.. Как ты вообще?..

М-да, я ожидал большего от нее. Красноречия там, полной бессмысленного пафоса речи о том, что я совершаю ошибку, как я не прав, напоминания о том, что мы же друзья и все в том же духе. А тут... Пф!

— Ай-яй-яй, не хорошо врать другу прямо в лицо. Ты так хвалилась своими знаниями, грязнокровка... — от моего последнего слова заучка дернулась, как от пощечины, и наконец вспомнила про свою волшебную палочку, но я за долю секунды успел опередить ее и запустить связывающее заклинание. — Ну, ничего, мы научим тебя хорошим манерам... Круцио!

Грейнджер рухнула, как подкошенная. Она так упорно пыталась сдержать крики, что я был готов рассмеяться от ее наивности. Мое Круцио ничто по сравнению с тем, что в меня запустил Темный Лорд там, на кладбище. А она еще и молчит... Так не интересно. Мое безумие требует криков и много крови... Крови и много криков.

-Секо... — моя рука случайно дрогнула, и заклинание прошлось по ее животу, оставляя глубокий порез, вместо шеи, куда я метил. — Ой!.. — тут же раздался тонкий крик, больше похожий на писк придушенной серой мышки. Как интересно! Как захватывающе! — Секо! Секо! Секо!..

Спустя полчаса Грейнджер уже даже не хрипела, голос она сорвала спустя десять минут после десятка режущих. А Круцио я так и не снял, ши-ши-ши... Спустя еще полчаса я переступил уже окончательно затихшую «бывшую» подругу, которая истекала кровью от сотни порезов по всему телу. Наверное, с ума она сошла еще раньше. Так и не сняв пыточное, я с легкой улыбкой сытого кота подошел к странно молчаливому портрету мадам Блек, что раньше никогда так долго не молчала. Даже не обращая на покрывало внимание, что все еще плотно закрывало портрет, она просто обязана была слышать и мои слова, и крики, и проклятия, что щедро сыпались в ближайший час. А мне не нужны лишние свидетели... Стянув покрывало, я почти ласково, если не считать уже привычного безумия в глазах, улыбнулся замершей на портрете женщине, которая, прищурившись, изучала меня.

— Ну, наконец-то родовое гнездо Блеков хоть кто-то сумел очистить от нашествия этих проклятых грязнокровок и предателей крови. У семьи Блек появился достойный наследник, — легко наклонив голову с намеком на благодарный поклон, произнесла Вальпурга Блек, глядя прямо в безумные зеленые глаза Гарри Поттера. Глядя в мои глаза.

— Благодарю, мадам, — я так же в ответ легко наклонил голову, принимая комплимент. — Могу я попросить вас о...

— О, не волнуйтесь, юноша, никто и никогда не узнает, что произошло в доме семьи Блек от меня. Не забывайте еще и про то, что вы тут хозяин, а не эти магглолюбцы, грязнокровки или предатели крови. Насколько я понимаю, за дверью вас уже ждут, и ближайшие десятилетия вы вряд ли появитесь здесь, поэтому могу посоветовать закрыть доступ в дом всем, кроме хозяина. Это решит большинство ваших проблем, юноша...

— Мадам, вы спасли меня. Как мне закрыть доступ?..

— Закройте глаза, юноша, дом сам позовет вас и все расскажет...

Пока я закрывал доступ к дому, Вальпурга Блек почти что с умилением рассматривала дело рук моих, то есть мертвое истерзанное тело грязнокровки Грейнджер и мертвое тело Молли. Сама Вальпурга уже давно и безнадежно мечтала отомстить всем этим заполонившим ее дом грязнокровкам и предателям крови, нищебродам и ворам, что по-тихому растаскивали ее имущество и ее наследство. И теперь ее нереальная, невозможная мечта сбылась. Когда она увидела впервые глаза этого мальчика, то все поняла. Неизвестно, откуда в Поттере кровь Блеков, но если вспомнить родословную их... Впрочем, она не об этом. В глазах этого мальчика сияло такое знакомое ей безумие, что Вальпурга на пару мгновений оцепенела от неожиданности. Но теперь, глядя на дело рук его, женщина поняла, что не ошиблась, увидев в нем присущее почти всем Блекам безумие. От него нет лекарства, с ним нужно лишь сродниться, это безумие нужно принять, как часть себя. И похоже мальчик успешно с этим справился, иначе он бы сейчас походил на скатившийся с катушек овощ, который совершенно ничего не соображает. А он все понимает...

— Спасибо, мадам, — на этот раз я поклонился несколько более серьезно, признавая ее помощь и советы, и отдавая ей дань уважением. — До не скорой встречи...

— Прощайте, мой безумный юноша... — слабо улыбнулась Вальпурга, смахивая неожиданные нарисованные слезы.

Я широко улыбнулся даме на портрете и, махнув рукой на прощание, вышел из дома на Гримуальд-плейс 12, чтобы вернуться в него спустя каких-то двадцать лет все тем же безумным юношей, как ласково назвала меня Вальпурга Блек на прощание.

А пока меня ждала встреча с Волдемортом и его Пожирателями, что темными тенями застыли на границе действия заклинания Фиделиуса...

* * *

-Гарри Поттер... — я даже не удивился тому, что Темный Лорд ждал меня. Он ведь всегда и все знает, правда? И я опять не удивился, увидев, после того, как он снял капюшон и маску, лицо красивого темноволосого мужчины, которому чуть за тридцать, с тонкими аристократичными чертами лица и пронзительными умными серо-голубыми глазами, которые, казалось бы, смотрят прямо тебе в душу. А у меня… Ау! Душа, ты все еще со мной? Или ты решила трусливо сбежать куда подальше, насмотревшись на мои безумства и совершенные убийства? Ну, и Мордред с тобой, проклятая душонка, мне и без тебя будет неплохо. Особенно если учесть, что у меня есть кое-что поинтереснее — осколок души того, кто сейчас стоит передо мной. Или перед нами? Я уже настолько запутался во всем, что даже не знаю, кто я есть. Или кто есть мы? Мы... Я... Или все-таки мы? Хм...

Да, какая к Мордреду, разница? Сейчас происходит кое-что намного интереснее нашей личной персонификации. Да и зачем нам... мне... это дело? Ведь мы... я... удостоились такой чести. Чести лицезреть самого Темного лорда во плоти у себя на пороге. Какая прелесть!

И не нужно так сверкать глазами. Мы... Я... тоже так умеем.

Заметив знакомые по собственному отражению безумные вспышки в моих глазах, только с определенной долей безумия в ярких зеленых глазах, Том лишь тонко усмехнулся, смотря прямо в мои сумасшедшие глаза безумного безумца.

— Том, рад встрече, — мой голос был спокоен, хотя в нем и проскальзывали иногда нотки экзальтированного счастья, а на губах играла широкая дикая улыбка, но я честно пытался себя сдерживать. — Чем обязан?..

Волдеморта, похоже, совсем не удивило мое странное поведение и действия, потому что он сделал лишь одно — протянул мне руку и просто, даже несколько по-отечески понимающе улыбнулся. И у нас есть выбор: я или пожимаю ее, принимая его молчаливое предложение, соглашаясь на все, или же отступаю на шаг назад, отказываясь и превращаясь в изгоя и сумасшедшего без всяких границ и ограничений.

Выбор... Вот он выбор. Неожиданно? Ха, какая тут неожиданность, когда я ждал его уже давно. Выбор? Какой к василиску выбор, когда уже все решено мною и за меня. Сделать его, кстати, оказалось не так уж и сложно, как мне когда-то казалось...

— Пойдем со мной, безумец, и мир содрогнется. Тебе сейчас нет места среди них, особенно после пяти жестоких убийств... От них тебя ждет лишь проклятия, Азкабан и Поцелуй дементора, как окончательный приговор вместо славы, почета и уважения. Выбирай, безумец, выбирай, пока у тебя еще есть выбор. Но ты ведь сам прекрасно знаешь, что делать и что выбирать, да, Поттер? Пойдем со мной, и ты больше никогда не будешь один в своем безумии. Я дам тебе все, о чем ты так долго мечтал… Просто идем со мной, глупый мальчишка.

Он не угрожал, не приказывал, лишь констатировал факт и удивительно мягко уговаривал меня. И мое безумие вдруг начало тихо мурлыкать у меня в голове, как бы призывая согласиться на все, лишь бы Он был рядом и исполнил все то, что пообещал. Уговаривало согласится на все, ведь только Он может дать нам то, о чем мы так долго мечтали. Только с Ним мы можем быть свободны. Ведь только заклятые враги не будут лгать, недоговаривать и увиливать. Только враг всегда скажет правду, только враг никогда о тебе не забудет. И только враг сможет дать тебе настоящую свободу. А ведь это именно то, о чем мы так долго мечтали и и так долго ждали. Ведь так, Гарри?

Я шипяще рассмеялся в ответ, растягивая губы в широкой улыбке, а мои глаза вспыхнули зеленым огнем так, что несколько ближайших к нам с Томом Пожирателей отшатнулись в ужасе и рухнули на колени. Том и бровью не повел, лишь снова усмехнувшись.

И знаете, что я сделал? Я принял его рукопожатие... А потом ужасный Темный лорд просто заключил своего безумного ребенка в объятия, нашептывая, что все теперь будет так, как хотят они, что теперь-то мир содрогнется и падет к их ногам… Он много, чего обещал мне, и я… Я поверил тому, кто так долго жаждал моей смерти. Ведь только Он сможет исполнить свои обещания и не нарушить своих клятв. И мне остается только доверится ему...

…Безумие пришло в этот несчастный мир. Теперь миром будут править новые боги... которых создали именно вы, глупые-глупые будущие жертвы.

* * *

...Тихо хлопнула входная дверь, а нервный молодой человек в черном, спрятав руки в карманах осеннего пальто, широким шагом направился прочь от родового гнезда когда-то известного на всю Англию темного семейства Блек. Никто бы и не обратил на него внимания, если бы не одно «но»: черный шутовской колпак со звонкими серебряными колокольчиками в виде черепов, что мелодично и как-то грустно позвякивали при каждом его шаге...

Конец.

2011/12/02