Системная ошибка (джен)

Пожилой мужчина, который появился в концевом вагоне поезда лондонской подземки словно из воздуха, не привлек внимания других пассажиров. Никто не вскрикнул. Никто драматически не взмахнул руками. Никто не округлил глаза. Никто не упал в обморок. Система работала исправно. Система, запущенная и отлаженная три десятка лет тому назад, позволяла любому магу сесть в поезд на станции Блэк Холл, расположенной в предместьях Лондона — живописном уголке, не загроможденном архитектурой модерна и постмодерна. Официально маглы закрыли эту станцию еще в 1981 году и даже демонтировали платформу. Официальная статистика утверждала, что пассажиропоток тут исчезающе мал. Шесть человек в сутки. Действительно, не густо. И вообще странно: как эти-то шестеро прорывались через мощные Маглооталкивающие чары, наложенные на окрестности станции Министерством магии? Впрочем, было подозрение, что это — сквиббы с повышенной магической потенцией. Противомагловские чары чаще всего давали сбой именно на этом контингенте нежелательных свидетелей магических проявлений. Ведь, когда они родились, еще не было генетического контроля магических способностей на стадии зачатия. Теперь появление таких сквиббов попросту невозможно. «Маглнонлибертест» просто повысит температуру в теле будущей матери на два градуса и привет. Уважаемые потенциальные родители, ждите следующего цикла зачатия! А в те дикие времена всякое бывало. Рожали кого попало и как попало. Полная безответственность, полная бесконтрольность!

За последние десятилетия мысли протоптали глубокие и привычные дорожки в сознании. Ничего нового. Новости только на службе. И то, в целом, однообразные. Кто, кого, как, когда...

«А время определите поточнее, плиз-з-з-з-з... Это очень важно. Очень важно!»

Кому это важно, спрашивается? Клочку бумаги, засунутому в пыльный архив? Нет. Не так. Горстке атомов в толще полупроводника, которые расположены таким образом, что считывающее устройство превращает их в сухие цифры и формулировки на экране монитора? Эти данные могут прочитать, а могут так и оставить бесцельно лежать в электронном архиве, пока релаксация не исказит и не уничтожит их через пару сотен лет.

Впрочем, вся эта информация стекается в Систему. А значит, не пропадает зря. Она накапливается, трансформируется, приобретает удивительные свойства и исправно обслуживает магическое сообщество, гарантируя ему превосходство над миром маглов. Эпоха потрясений закончилась. Маги заняли в человеческой иерархии подобающее им доминирующее положение. Все тупые теории сегрегации с остальным человечеством пылятся на помойке истории. Крошечный магический мир не погиб и не растворился в море магловских миллиардов. Нет. Он подмял магловский мир под себя. Система выстроила единственно правильную тактику поведения для магов, и они быстро овладели ключевыми постами в мировой экономике, политике, вооруженных силах, культуре и науке. Разве сложно впитать в себя опыт и знания миллионов и миллионов мозгов с помощью Омута памяти? Ночь прошла — и ты для всех гений, выдающаяся личность, глубокий мыслитель. Или уж, для самых тупых, вроде Гойла — незаурядный ученый. А то, что при этом тебе смертельно скучно — на это Системе наплевать. Она самодостаточна и непоколебима. Она служит тебе — ты служишь ей. И все! Третьего не дано. А отступники долго не живут. Нагреется в мозгу участок вокруг сосуда, свернется и денатурирует в нем кровь — и прощай вечность, здравствуй магловский морг!

Воландеморт так и погиб. Тридцать лет тому назад. Он создал Систему, а она его уничтожила — как чуждый элемент. И крестражи не помогли Великому и Ужасному. Издох, как собака. За что боролся... И впрямь, ну как он мог предположить, что для создаваемого им чуда магии он — всего лишь один из многих?

Потом еще были жертвы. Каста Возомнивших о себе. Чистокровные, в основном. Отрыжка Пожирателей. Кто был помоложе из них — очухались и приняли новые правила жизни. А старики, заскорузлые от пролитой крови, все дергались, пока не додергались. Туда им и дорога, придуркам.

Поезд сильно вздрогнул и начал тормозить. Это что-то необычное. В современном мире происшествия — редкость. Все рассчитано и спланировано Системой так, что Нежелательные события просто не наступают. Тот маленький спусковой крючок, который запускает череду случайностей, приводящих к ним, просто уничтожается. Поэтому никто не удивляется, если вдруг время на часах перескакивает на минуты, а то и на часы. Или вдруг какая-нибудь старушка и ее болонка на улице вдруг дружно захрипят и упадут на мостовую замертво. Значит, так надо. Системе видней. Откуда нам знать? Может, эта старушка и собачонка ее паршивая могли запустить цепочку событий, в результате которых произошла бы катастрофа? А тут — одной никчемной магловской жизнью меньше, но все остальные целы. И гавкать больше некому, что тоже определенный плюс. Вот так вот.

Недовольные, конечно, есть. Идиоты, не понимающие того, от какой бездны их увела Система. Они прячутся ото всех. Магией пытаются создать островки, от которых не протянутся ниточки информационных потоков в Систему. Глупцы и безумцы! Каждый их вздох, каждый шаг, каждое опасное слово плодят следы, которые терпеливо учитываются, суммируются, классифицируются и анализируются. Пока не наступит момент, когда Система, создав информационный муляж отступника, определяет степень его опасности и выносит приговор. Отменить его нельзя. Обжаловать невозможно. Искупить — нет шанса. Спастись — нет вероятности. Отступник превращается в жертву. Быстрыми и четкими действиями Система выманивает приговоренного в зону действия своих механизмов возмездия и наносит безжалостный удар. И казнимый до своего смертного мига не подозревает об этом! Финитэ! Санация общественного сознания — процесс постоянный и нескончаемый. Пока рождаются новые люди, с неуклонным постоянством будут возникать отклонения от нормы, и Система будет с ними бороться. Таков Закон!

Однако он отвлекся. Что произошло? Поезд набирает скорость, внешне все в порядке. Только чувствуется небольшая магическая вибрация у левой щеки. Так и есть. Послание. Личное. Срочное. Маг поймал его и положил в нагрудный карман пиджака. Однако, послание вырвалось и вновь зажужжало у уха. Да, Хаос тебя побери! Что еще за новости?

Он внимательно рассмотрел полупрозрачный листок. Ментальная запись. Причем без подписи. Надо выбросить. Это нарушение правил. Система отследит и мало не покажется. Наверное, к нему попало очередное письмо фанатиков. Что-нибудь вроде:

«Прочитай, сделай десять копий и пошли десяти магам! И падет Система! И наступит царство духа и свободы воли!»

Анацефалы долбанные! Сколько их уже перебили, но они все не уймутся. Свободу воли им подавай! Может, еще и нового Дамблдора с Воландемортом? А? Для комплекта?

Надо уничтожить письмо. Не сказать, что он очень беспокоится о своей безопасности. С его-то статусом Хранителя Системы! Но надо следовать своим принципам, а не поддаваться праздному любопытству.

— «Эванеско!»

Послание превратилось в мелкую серебристую пыль и рассеялось, не долетев до блестящего покрытия пола вагона. Только один осколок тихонько звякнул и закатился под сидение. Шум подземки проглотил этот звук, не оставив от него и следа.

«Вот так и только так».

Маг отвернулся и равнодушно уставился на пляшущие в окне серые тени тоннельных тюбингов и кабельных каналов.

* * *

Два мага, чихая от пыли, выбрались из бокового ответвления подземки и потащились по осклизлой грязи, поддерживая друг друга.

— Как ты думаешь, он прочитал? — истощенный блондин с ввалившимися глазами схватил второго за руку.

— Будем надеяться, — черноволосый, худой маг лет пятидесяти тревожно озирался по сторонам.

— Ты думаешь, он нам поможет?

— Откуда я знаю? Я использовал последний аргумент. Если он не подействует, значит, все пропало!

— Какой аргумент? Не темни, Сохатый! Ты уже тридцать лет только и делаешь, что темнишь, да секретишь. А толку?

— А толк в том, что мы живы, Хорек. Хотя мне иногда хочется издохнуть, чтобы не видеть твоей постной рожи.

— На себя посмотри! Здоровяк из Нумергардта! Я спрашиваю, темнить не надоело?

— Ты же знаешь, как Система собирает информацию. Каждое сказанное нами слово может стать последним. Только писать на паутинном пергаменте, читать с него — и ни слова вслух. Будем ждать. Если он ответит нам, то не все потеряно.

— Опять переться сюда вечером...

— Я могу пойти один.

— Маглы-ремонтники по одному не ходят. Тебя тогда точно засекут.

— Тогда не стони. Хочешь, передохнем?

— Хочу.

Они сели на расщепленную доску, валяющуюся в бетонной нише. Оба молчали. По привычке. Писать не на чем, а говорить нельзя. Молоть же какую-нибудь словесную шелуху очень надоедало. Система рано или поздно поймет и эзопов язык. Нельзя давать ей зацепки. Имена, фамилии, намерения, адреса. Все это приближало опасность обнаружения и расправы.

— Как думаешь, почему Рысь не вернулся?

— Может, еще вернется.

— Второй день...

— Тихо! Не болтай. Предлагаю далеко не уходить. Туда, да обратно — только полностью вымотаемся.

— А как?

— Укрыться в кустарнике у входа и подремать до вечера. Тепло. Солнышко.

— Опасно. Мы в зоне действия Системы.

— Да ладно тебе. Молчать будем, — неуверенно предложил блондин.

«Тут важно чтобы молчал не только ты, но и о тебе!» — подумал каждый из них. Но сил на длинный переход до укрытия и впрямь не было.

Они поднялись, помогая друг другу, и пошли в светлому пятнышку в конце тоннеля.

* * *

Пожилой маг сидел в своем кабинете и недовольно хмурился. Происшествие в подземке не давало ему покоя. Что-то кололо, как заноза. Что? На глаза попалась чаша Думосбора. Вот оно! Что-то он упустил. Надо посмотреть воспоминание. Процедура была отработана до автоматизма. Спустя минуту он наклонился над чашей и нырнул обратно в вагон поезда. Что смотреть? Да только момент, когда он держит в руке послание. Вот он. Что? Вот оно! В мутноватой оболочке паутинного пергамента просвечивает какой-то круглый плоский предмет. Проклятье Хаоса! Да это же кольцо! Что с ним? Зачаровано? Проклято? Портал? Портключ? Нет. Просто колечко. На манер тех безделушек, какие влюбленные ослы дарят своим возлюбленным дурочкам. Почему так трясутся руки? Да что за наваждение?

— Разрешите, сэр? — в кабинет бочком влез мумифицированный от служебного рвения Персифаль Уэзерби.

— Да, конечно. Слушаю вас.

Этот работник был ему неприятен, но он отдавал должное его хватке и преданности служению Системе. Даже родственные узы не помешали ему исполнить свой долг. Для молодежи — пример достойный подражания.

— Сэр, посмертная ретроментограмма врага Системы. Проконсул запретил читать вслух без вашего разрешения.

— Давайте.

Омут памяти вновь зарябил, но погружаться в него для извлечения информации не следовало. Незачем лояльному гражданину и доверенному лицу Системы слушать вражеские бредни. Магический детектор сам извлечет из записи все необходимое для разоблачения злоумышленников.

— «Диксис Ревелио!»

Самопишущее перо забегало по отчетному пергаменту. Запись была достаточно длинной. Не просмотрев, маг сунул ее в магический сканер. Начался анализ и расшифровка. Новые данные сопоставлялись с уже известными. Он представил себе, сколько раз информация пробежала по накопителям данных, увлекая за собой бесчисленные производные, и содрогнулся. Наконец, появилась лента итогового заключения. Теперь предстояло огласить ее Системе. Уэзерби замер в угодливом ожидании. Поощрить что ли его? Пусть читает.

— Читай! — рука с пергаментом ткнула в сторону Персифаля.

— Вашество! Какая честь для меня!

— Читай! Система ждет! Исполняй наш общий долг! — фраза была затерта до бесцветности и уже давно не казалась выспренной.

— «Объект анализа: маг, пол мужской, возраст 60-65 лет, лояльность минус девять, дата смерти: первое мая две тысячи двадцать восьмого года.

Заключение: кличка Рысь, имя установлено — Бруствер Кингсли. Активный враг Системы. Контакты с единомышленниками: достоверен только последний контакт перед Возмездием — с магом по кличке Сохатый и магом по кличке Хорек. Сопоставление возрастных групп и патронусных форм с вероятностью 99,9% указывает на скрывающихся от Системы Гарольда Джейсма Поттера и Драко Абрахаса Малфоя.

Заключение оглашено для Системы второго мая две тысячи двадцать восьмого года.

Глашатай — младший помощник проконсула Персифаль Уэзерби, Уизли по рождению».

Небо рухнуло! Отчаяние слизнуло тридцатилетний временной слой, как океанская волна песочный замок!

— Пошел вон! — Маг оттолкнул проклятого младшего помощника и выскочил из кабинета. Он бежал, забыв о чине и должности. Он знал, что двое этих безнадежных идиотов, слизеринец и гриффиндорец, ставшие по странной иронии неразлучными друзьями — они обречены. Они сейчас умирают. Они уже умерли! И он бессилен им помочь! Но его гнало вперед только одно — кольцо! Кольцо в тайном послании! Оно в метро. В вагоне. Оно не могло пропасть. Оно не могло исчезнуть. Оно зачаровано. Оно ждет его!

Он торопливо навел чары Обнаружения. Забери все Хаос! Как далеко! И он начал аппарировать со станции на станцию — все ближе и ближе к своей цели.

Наконец, вот он — этот вагон. На его месте сидит какая-то жирная харя.

— «Левикорпус!» — харя с визгом пробивает потолок и улетает куда-то назад по тоннелю. Вот пол под креслом. Вот оно! Дрожащей рукой он поднял кольцо с камушком и поднес к глазам:

«Моей любимой Лили».

Столпившись со страхом и недоумением магглы смотрели на пожилого мужчину в странной, похожей на монашескую, одежде, который стоял на коленях в проходе вагона подземки, судорожно прижимая к губам стиснутые в кулаки руки. Затем он уткнулся лицом в пол, а его черные сальные волосы разметались по грязному и пыльному полу.

Люди ничего не понимали. Наверное, это было к лучшему...