Дорога домой (гет)

Раздался стук в дверь, Джеймс, молодой человек лет двадцати трех, поднял голову от бумаг и ответил:

— Войдите.

Дверь открылась, через пару секунд в проеме возникла Лиза, секретарь Альбуса, она держала в руках несколько папок, которые перекочевали на стол Джеймса.

— Вас вызывает Дамблдор. Он хочет передать Вам нового пациента и ожидает Вас у его палаты.

— Хорошо, я буду через пять минут, только закончу писать заключение, — ответил молодой человек.

Лиза поправила папки, чтобы они лежали ровно, и вышла из кабинета, аккуратно прикрыв дверь. Джеймс тем временем что-то быстро дописывал нарушения мышления, замеченные у последнего пациента, своим неразборчивым почерком. Дописав последнюю строчку наблюдений, он захлопнул папку и быстро вышел из кабинета, направляясь к восемнадцатой палате, куда поместили недавнего умалишенного. Это был мужчина тридцати пяти лет, который страдал патологическим фантазированием.

Доктор Джеймс Поттер уже подходил к палате, как встретил Альбуса, выходящего из соседней палаты, где лежала бедняжка-девочка лет тринадцати, страдающая раздвоением личности.

— Альбус, Вы просили меня придти? — полувопросительная вежливая интонация показывала то, что Джеймс хочет узнать ситуацию подробнее.

— Я хочу отдать на Ваше попечение нашего нового гостя, — ответил Дамблдор. — Мы еще не знаем, кто он. Надеюсь, Ваш талант, мистер Поттер, унаследованный от отца, поможет Вам найти общий язык с этим мужчиной.

— Благодарю за доверие, Дамблдор, — Джеймс попытался изобразить профессиональную улыбку, но в ней все равно еще оставалась юношеская лукавость. — Но почему Вы сами не взяли его?

— К сожалению, при виде меня и упоминании моего имени, больной сильно поменялся в лице и попытался проявить агрессию. Пришлось вколоть ему морфий.

Джеймс очень удивился, словам директора дома скорби, он еще не встречал подобного.

— Я попробую с ним поговорить, — пообещал он и хотел уже открыть дверь, но Дамблдор остановил его.

— Я хотел вам предупредить, Джеймс, он может знать о Вас что-то, чего Вы ему не говорили.

— Возможно, он общается с духами, — молодой врач улыбнулся собственной шутке и зашел в палату.

— Здравствуйте, меня зовут Джеймс Поттер, — поприветствовал он пациента, который в смирительной рубашке сидел на кушетке и смотрел в зарешеченное окно. — И я — Ваш лечащий врач.

— Джеймс Поттер? — мужчина внимательно посмотрел на молодого врача, тому показалось, что у пациента вертикальные зрачки. — Какая удача встретить Вас здесь.

— Мы знакомы? — спросил врач и пододвинул стул к кушетке, разместился на нем и положил блокнот для записей на колени.

— Мы встречались, — ответил пациент и вежливо улыбнулся.

Поттер осмотрел мужчину с темными глазами и грязными волосами почти черного цвета. Впалые от времени щеки, узкие губы и надменный взгляд, нет, Джеймс запомнил бы этого человека, если бы где-то его встречал.

Молодой человек не мог взять в толк, почему этого мужчину привели в дом скорби, он выглядел спокойным и уверенным в себе, хотя внешний вид часто обманчив, Джеймс всегда надеялся на лучшее. Только эти слова о том, что они уже встречались не шли у врача из головы.

— Я не припоминаю подобного, — Джеймс с трудом избавился от роя вопросов, который вдруг образовался в голове. — Давайте начнем сначала. Как Вас зовут?

Пациент странно улыбнулся, будто вопрос его позабавил. Мужчина внимательно посмотрел на Джеймса и вкрадчиво спросил, чуть наклонившись в его сторону:

— А Вы не знаете?

Поттер отпрянул, почему-то мужчина начинал его пугать своим спокойствием, за которым определенно что-то скрывалось, что-то уродливое.

— Как я могу знать имя человека, которого вижу впервые в жизни?

Мужчина усмехнулся и посмотрел в окно, а потом спросил:

— Какое сегодня число?

— Двадцать восьмое августа, — не задумываясь, ответил Джеймс, делая пометки в блокноте.

«Уверенность в том, что я его знаю. Показное спокойствие, за которым он что-то скрывает», — написал он.

— А год? — так же безмятежно спросил сумасшедший.

— Тысяча девятьсот восемьдесят шестой, — Поттер гадал, куда ведут вопросы мужчины, но он больше не задавал вопросов, только усмехнулся.

«Потеря во времени», — сделал еще одну пометку врач.

— Джеймс, как поживает Ваш сын? Гарри уже где-то шесть лет?

Врача будто бы прошибло током. «Откуда он знает о моем сыне?» — мысленный вопрос вызвал страх, какой всегда появляется, когда обнаруживаешь, что человек знает о тебе больше, чем ты подозреваешь.

— Откуда Вы знаете о Гарри?

— Я был у Вас дома в Годриковой впадине, к сожалению, это было моей ошибкой.

«Что за Годрикова впадина? О чем он говорит?» — подумал Джеймс, помечая в блокноте, что пациент путает реальность и фантазии. Он решил расспросить пациента подробнее, чтобы понять, насколько этот мужчина живет в придуманном мире.

— Расскажите, что Вы делали у нас в доме.

— Я хотел предотвратить пророчество, которое должно было меня погубить, — недовольно ответил сумасшедший, кажется, его очень волновала эта фантазия.

— О чем было то пророчество?

— О Вашем сыне, Джеймс, — мужчина внимательно посмотрел на врача и продолжил шипящим шепотом. — О том, что он должен убить меня, что он, впоследствии, и осуществил.

Ручка, записывающая фантазии больного в блокнот, остановилась.

— Что осуществил? — во рту у Поттера в одно мгновение пересохло.

— Он уничтожил меня, а потом я оказался здесь. Это случилось около недели назад, — пациент усмехнулся.

— Что Вы подразумеваете под словом «здесь»?

Сумасшедший неприятно улыбнулся:

— Этот мир, где живут только маглы, где нет ни одного чистокровного волшебника. Я подозреваю, что никто и никогда не слышал о Хогвартсе! — первый раз он повысил голос, почему-то Поттер почувствовал, что в гневе этот человек опасен, возможно, способен на убийство.

— Хогвартс. Что это? — Джеймс попытался проявить участие.

— Школа волшебства и чародейства, — глаза мужчины уже погасли, он снова казался спокойным, но Джеймс уже подтвердил свои догадки о том, что прячется за этим.

— Расскажите поподробнее об этой школе.

— Думаю, это будет лишним, — ответил мужчина, показывая, что разговор окончен.

— Я зайду к Вам вечером, — Джеймс встал и хотел уже уйти, но его остановили слова сумасшедшего.

— Дамблдор, старый интриган, он знает намного больше, чем говорит, Джеймс. Поинтересуйтесь у него, знает ли он о Салазаре Слизерине и Годрике Гриффиндоре. Посмотрите на реакцию, она Вам понравится.

Джеймс подождал продолжения, но не дождался и вышел из тесной серой палаты и пошел в сторону кабинета Дамблдора, по пути встречая медицинских сестер и братьев, здороваясь с ними. На одном и поворотов его остановил Сириус Блек.

— Здорово, Сохатый. Пойдем сегодня в бар после работы? Думаю, Лили не будет против, тем более что она уехала к родителям, — Сириус подмигнул другу.

— Я не против, — Джеймс улыбнулся. — Тогда в семь у входа?

— Отлично. Слушай, я побежал, меня пациенты заждались. Я же их любимый санитар, — Сириус ухмыльнулся и быстрым шагом направился по коридору.

Джеймс улыбнулся, дернул ручку двери, прошел через приемную и зашел в кабинет. Большой письменный стол, заваленный историями болезней, какими-то документами и книгами по психиатрии и психоанализу, рядом со столом стоит большое удобное кресло, в котором сидит сам хозяин кабинета, высокий старик с крючковатым носом, на котором держатся очки со стеклами-полукружиями.

— Как Вам наш новый пациент? — спросил Альбус, не отрываясь от каких-то бумаг.

— Я бы сказал, что он необычен. Его навязчивые фантазии отчасти очень непонятны, но другие настолько правдивы, что неясно, откуда он мог это узнать, — ответил Джеймс, размещаясь на стуле напротив Дамблдора.

— Продолжайте.

— Он рассказал, что был в моем с Лили доме, хотел предотвратить какое-то пророчество, связанное с моим сыном. Он знает имена моей членов моей семьи, но тут же говорит, что мы жили в Годриковой впадине.

Джеймс смотрел наверх, припоминая то, что говорил пациент и не видел, как еле заметно вздрогнул Дамблдор при упоминании этого названия.

— Как Вы сказали, Джеймс? Как называлось то место?

— Кажется, Годрикова впадина, — молодой человек посмотрел на директора, последний выглядел удивленным. — Вам знакомо это название?

— Нет, — ответил Дамблдор. — Послышалось. Продолжайте, Джеймс.

— Он еще упомянул о Школе волшебства и чародейства. Кажется, она называется Хогвартс.

— Джеймс, я не очень хорошо себя чувствую, не могли бы Вы оставить меня ненадолго?

— Конечно, Альбус. Мне позвать мадам Помфри? — взволнованно спросил Джеймс.

— Не нужно, — Дамблдор улыбнулся. — Сейчас время приема моих лекарств.

Молодой человек уже подошел к двери, но остановился и обернулся к директору:

— Могу я задать Вам вопрос?

— Конечно, Джеймс, — Дамблдор тепло улыбнулся.

— Вы слышали что-нибудь о Салазаре Слизерине и Годрике Гриффиндоре?

На лице Альбуса отразилось удивление.

— Этот бедняга назвал Вам эти имена? — спросил он.

— Да. Он предложил спросить Вас, кто эти люди.

— Он говорил, что это основатели двух факультетов в Хогвартсе.

Джеймс кивнул и вышел, а Дамблдор посмотрел на свой портрет на стене с некоторой тревогой.

* * *

— Здравствуйте, я пришел Вас проведать, — Поттер закрыл за собой дверь палаты и снова приставил стул поближе к мужчине, который молчал. — Я могу задать Вам еще несколько вопросов?

Мужчина все так же смотрел в окно, но через какое-то время сказал тихим шипящим голосом:

— Думаю, сейчас мое время для вопросов, Джеймс.

Молодой человек несколько удивился такому повороту событий, но согласно кивнул, размышляя, к какому исходу это может привести.

— Джеймс, скажите, Вам о чем-нибудь говорят имена Сириуса Блека, Питера Петтигрю и Римуса Люпина?

— Они — мои лучшие друзья. Мы с ними вместе еще со школы, — Джеймс решил не упоминать о ссоре с Питером.

— А Люциуса Малфоя, Белатриссы Лестрейндж, Нарциссы Малфой и Северуса Снейпа?

— Северус учился со мной в одном классе, — от удивления Поттер не мог врать. — А Белатрисс — двоюродная сестра Сириуса, правда, они давно не общаются.

Поттер вспомнил субтильного юношу с вечно грязными волосами, каким был Снейп. Они не особенно общались в школе, а после ее окончания, их пути совсем разошлись. Снейп, кажется, хотел быть химиком.

Поттер вырвался из воспоминаний и посмотрел на пациента, который тоже что-то обдумывал, пытаясь понять. В конце концов, он кивнул своим мыслям и задал следующий вопрос:

— Вы спросили Дамблдора о Салазаре Слизерине и Годрике Гриффиндоре?

— Вы сами ему сказали, что это основатели факультетов Хогвартса, — ответил Джеймс, внимательно глядя на пациента, который после его слов захохотал. — Что Вас рассмешило?

Сумасшедший ответил не сразу:

— Дамблдор соврал, я не говорил ему об этом.

— Как Вы смеете говорить о нем такое? Я никогда не видел более честного человека, чем Дамблдор! — Джеймс не успел подавить раздражение.

— Верьте ему, Джеймс, он ничем не лучше меня, — смеясь, сказал сумасшедший, провожая взглядом разозленного юного врача.

Джеймс направился в свой кабинет. Он взглянул на наручные часы, как раз оставалось десять минут до конца смены и до встречи с Сириусом. Он зашел в кабинет, кинул халат на стул, собрал со стола листы, разложил их по нужным папкам, накинул серую куртку и вышел из здания. У ворот уже стоял Сириус в темном свитере, рядом на заборе сидела серая кошка со странными кругами вокруг глаз, это была кошка Дамблдора, которую звали Минерва.

— Сохатый, я тебя заждался, — Сириус усмехнулся. — Любишь же ты своих пациентов.

— Мне их жаль, хотя последний пациент меня пугает.

— Рассказывай, — друзья направились в сторону бара, который находился недалеко от места их работы. — Что с твоим умалишенным?

— В его сознании реальность причудливо переплелась с выдумками.

— Это не редкость, — пожал плечами Сириус.

— Проблема в другом. Я уверен, что никогда не видел этого человека, но он знает меня, знает, как зовут мою жену и ребенка. Он знает тебя и нашего бывшего одноклассника. Помнишь Нюниуса? Я бы ни за что его не вспомнил, если бы он не сказал.

— Обо мне, твоей жене и сыне, ему могли рассказать санитары. Хотя зачем им это? А Северуса он сам мог откуда-то знать. Может, он дальний родственник Сева, и тот рассказывал о нас.

— Снейп не знает о том, что у меня есть сын.

— Старина, на все есть свое объяснение, и мы его найдем. Не надо вдаваться в мистицизм, он тебе не пойдет на пользу, друг, — Сириус хлопнул по плечу Джеймса, ободряя его.

— Так и есть, ты прав, Бродяга.

Друзья дошли до бара и разместились за столиком в углу, где их никто не мог слышать и заказали у подошедшего официанта по кружке медовухи.

— Как там Римус? — спросил Джеймс. — Устроился на работу?

Поттер волновался за своего друга, который долго не мог найти работу.

— Сегодня у него должно быть собеседование, вечером можно позвонить и узнать.

— Да, нужно. Я уже просил Дамблдора, чтобы он взял его как санитара в нашу клинику, он обещал подумать.

— Думаю, это плохая идея.

— Почему?

— Ты забыл, что у Римуса бывают «провалы»? Больные ему только будут напоминать о собственной ущербности, Джеймс.

— Я думал, что за ним легче будет наблюдать.

— Джеймс, я понимаю, что ты хочешь помочь, но это не выход, — Сириус был серьезен, что случалось нечасто.

— Будем надеяться, что он пройдет сегодняшнее собеседование, — Поттер вздохнул.

— Пройдет, наш Римус тот еще обаяшка, — ответил Сириус и подмигнул официантке, которая принесла медовуху.

Джеймс только кивнул и понадеялся, что Римус все же сможет как-то устроиться.

— Сохатый, расскажи еще  своем пациенте? Что он интересного придумал?

Поттер поправил очки и посмотрел на друга, который выпил уже треть кружки.

— Он говорил о каком-то пророчестве, связанном с моим сыном.

— Пророчество? Это интересно, — Сириус сел поерзал на стуле. — Расскажи.

— Он сказал, что мой сын должен был уничтожить его и вроде как этого добился.

— Твой парень? Он не способен на такое. Я уверен. А что еще плел тот сумасшедший?

— Он говорил, что был у нас дома, но почему-то, по его мнению, мы жили где-то в Гордиковой или Годриковой впадине, я уже смутно помню название. Еще упоминал Школу волшебства и чародейства. Кажется, она называлась Хог… Хогвар… Хогварс.

— Неплохая фантазия у парня, — присвистнул Сириус.

— Согласен, но он обвиняет Дамблдора во лжи! Представь себе! Дамблдора!

— Не может быть, — безапелляционно заявил Сириус. — Дамблдор — самый честный человек, которого я знаю.

— Я сейчас об этом думаю и начинаю сомневаться. Альбус изменился за последнее время, особенно это стало заметно, когда прибыл этот сумасшедший.

— Старина, если ты уже в директоре сомневаешься, тебе точно нужен отдых. Забирай Лили с Гарри у родителей и езжай в отпуск, ты не отдыхал уже года три.

— Только разберусь с этим пациентом.

— Смотри сам, я бы тебя убеждал, если бы не знал, насколько ты упрям. И еще умудрился это своему парнишке передать.

Джеймс только улыбнулся.