De dos caras* (джен)

 * * *

 — Заходи, — грубо толкает надсмотрщик заключенного в камеру. — Шевелись!

Тот вырывается и что-то шипит…

 «Парселтанг?», — проносится у Малфоя в голове. И он подскакивает, что дается ему с трудом. Пошатнувшись, он подходит к новому пленнику: в висках стучит кровь, мешая сосредоточиться. Он не помнит, сколько дней тут провел, он давно сбился со счету, но этот шипящий звук дал ему вновь подобие надежды. «А вдруг что-то случится и я смогу выбраться отсюда? Парселтанг…», — сумбурные мысли, ничего толком не значащие, заполняют голову, никакого плана из этого не следует, но Малфой продолжает осмысливать происходящее. Новый заключенный. В его камере.

 — Кто ты? — спрашивает шепотом. Пленник не отвечает, и слишком темно, чтобы разглядеть. И громче:  — Кто ты?!

Драко рад, что слышит свой голос таким… требовательным и властным. Последние несколько лет имя «Малфой» стало пустым звуком, потеряв свое гордое значение.

 Незнакомец обходит камеру, имеющую округлую форму и решетку в самом верху. Бетонные стены, сырость и резкие неприятные запахи заставляют его поморщиться.

 — Я Гарри Поттер, — отвечает он, после чего следует истерический хохот.

 Малфой смеется до тех пор, пока слезы не выступают из глаз.

 — Гарри Поттер… — повторяет он забытое имя, словно его по-настоящему не существует, как и какого-то другого настоящего, кроме этой сырой камеры.

 Поттер останавливает свой взгляд на стоящем посреди камеры Малфое.

 — Я не сойду с ума, — уверенно произносит он, скорее для самого себя, будто убеждая.

 Малфой оскорбляется. Разве он сошел с ума?

 — Сойдешь, Поттер. И побыстрее меня, — язвительно бросает он, оборачиваясь к нему лицом.

 — Малфой?.. — Гарри узнает этот тон. Не видит лица, его покрывают белые спутавшиеся волосы. Он думал, это какой-то старик…

 Он не хочет быть в одной камере с этим преступником. Его самого засадили сюда по ошибке, и долго это не продлится. Поттер уверен, что завтра утром его заберут. А Малфой… он еще раз смотрит на него, приглядываясь.

 — Десять лет, если я не ошибаюсь? — Поттер придвигается ближе, лунный свет сквозь решетку теперь освещает их лица достаточно хорошо. Малфой выглядит ужасно истощенным, и Гарри впервые за эту ночь становится страшно.

 — Не ошибаешься… ты же Мальчик-который-выжил. Как ты мог попасть сюда, Поттер? — Малфою это, по сути, неинтересно. Но за этим гриффиндорским ублюдком вернутся — значит, будет момент… вырваться… он пропускает ответ. Единственное, что улавливает его слух: «Недоразумение».

 Гарри устал и хочет сесть. Но негде: на бетоне лежит подстилка, к которой он не хочет даже приближаться.

 — Как ты тут спишь? — недоумевая, спрашивает он.

 Малфой не отвечает. Он подходит и принюхивается, как собака. Поттер кривится и отступает. Но Драко только сейчас осознает, что засов закрылся, и он не один. Он сминает тело Поттера в своих руках, от непонятного, внезапно нахлынувшего чувства ему хочется разорвать стиснутого в его объятиях человека, дорваться до жизни, до аромата парфюма, которым пахнет шея Поттера, до шелковой ткани, облегающей его тело. Он зарывается руками в густые волосы, больно сжимая. До недавнего времени его ладони ощущали лишь холодные каменные стены камеры. Поттер резко отбрасывает от себя Малфоя. Тот, ошеломленный, садится на пол и стонет. «Я… это все я…», — бьется у него в голове. Это он носил шелк, приятно пах и всегда следил за волосами.

 Идея побега приходит внезапно. Его прошибает до слез от этой здравой мысли. Малфой поднимается и подходит ближе к Гарри.

 — Поттер, если ты меня вытащишь, я расскажу тебе, где прячется последователь Темного Лорда.

 Он понятия не имеет, что творится в Магическом Мире, и эта отчаянная ложь — его единственный выход.

 Гарри до сих пор отряхивается, приводя себя в порядок. Он отдает себе отчет, что находится в камере с сумасшедшим — как он полагает. Но не спешит его ставить на место — неизвестно, чем это может обернуться для него самого.

 — За пять лет пыток его последователей что-то бы выяснили, Малфой, — не доверяя, отвечает он.

 Драко кусает губы от волнения, пытаясь вспомнить хотя бы что-то важное, чтобы Поттер ему поверил.

 — Эта информация была известна только завоевавшим особое доверие Лорда, — Малфой доволен собой. Но его руки трясутся, и весь он дрожит. Пять лет в забытьи, грязи и самоуничижении. И момент, когда все это может закончиться. Вот он. Сейчас.

 Поттер хмурится, прикидывая в голове, сколько правды в словах Малфоя.

 — Твой отец знал? — спрашивает он, жалея, что тот так скоропостижно скончался в тюрьме и не выдал никакой информации.

 — Знал, — отвечает Драко, зажмурившись от болезненных и горьких воспоминаний.

 — В таком случае, тебя допросят, я позабочусь об этом.

 После этих слов Драко не знает, что делать. Борется с желанием придушить чертова Поттера или попытаться как-то еще убедить его в том, что его персона представляет ценность.

 — Никаких допросов, Поттер, — уверенным голосом продолжает он. — Сокращение срока…

 — Нет, — отрезает Гарри, но сомневается. Этого преступника ищут уже несколько лет, и никаких улик абсолютно, кроме постоянных нападений, которые Поттер не в силах объяснить. Волшебник каким-то немыслимым образом принимает его облик каждый раз. Но Малфой развеет сомнения Министерства о его возможном участии в нападениях. Поэтому, собственно, его и засадили сюда.

 — Хотя… не мне это решать, Малфой. Я всего лишь лучший игрок квиддича последние четыре года. И я предельно устал от обысков моего дома и временных заключений на время следствий!

 Малфою сложно воспринимать так много информации сразу. Он лишь понимает, что попал в цель. Теперь надо помолчать, сохраняя тайну — и его захотят выслушать. Он отворачивается от Поттера и ложится на лоскут грязной ткани — спать.

 Гарри очень устал, скорее морально, чем физически. Ему хочется закричать «Стоп!» и открыть глаза в своей гостиной. Но даже с закрытыми глазами представить это сложно. Игнорировать сырость и вонь помещения невозможно. Он смотрит на дыру, предназначенную для туалета, и содрогается.

 — Откройте! — кричит, тарабаня по массивной железной двери, — Я должен поговорить с Вудлоу! Это очередное недоразумение, и я могу в этот раз все доказать!!

 Обессилев через пару часов, он оседает на пол.

* * *

Наступает утро. Поттер игнорирует железные тарелки с похлебкой непонятно из чего, которую ест Малфой. Поттер помнит, каким когда-то был Малфой, и эта картина выглядит дико.

— Ты не пробовал бежать? — спрашивает Гарри, не веря, что Малфой провел здесь пять лет.

Драко отодвигает миску и смотрит на него, облизывая пальцы.

На какой-то момент Поттер забывает, что Малфой уже не тот, каким он знал его раньше. Он лишь заключенный Азкабана, и все они, должно быть, становятся такими. Все, кроме Сириуса. И сейчас он ценит его вдвое больше.

— Ты, должно быть, издеваешься? — Драко вспоминает о дементорах и не представляет, как можно сбежать, когда они рядом.

— Нет, я серьезно. Мой крестный отец смог, — гордо отвечает Поттер, пожалев, что так и не представилась возможность выяснить, как именно это у него получилось.

Сердце Драко заколотилось как бешеное. Смог? Как?

— Ему помогали, — предположил он.

— Не знаю. Но не думаю, — Гарри считает секунды. Он уверен, что за ним придут. Так было раньше, так будет и сейчас.

Они молчат, пока засов не сдвигается. Малфой старается сохранять спокойствие, вспоминая, как учился держать непроницаемую маску надменности на лице.

В камеру впускают друга Гарри — Джереми Холдерса, с которым он познакомился на тренировках по квиддичу — и с тех пор они стали хорошими друзьями. Но Холдерс получил травму — теперь он постоянный зритель игр и болельщик Поттера, за что тот ему бесконечно благодарен.

— Джери! — восклицает Гарри и, подбежав, в ожидании на него смотрит.

— Гарри… Я даже не знаю, как начать, — растерянно произносит он.

— Пять минут, — рявкает надсмотрщик.

— Что? Что такое?

— В твоей квартире н-нашли улики, доказывающие твою причастность к...

— Что?! Джери, о чем ты? — Гарри чувствует, как подкашиваются ноги.

Сдавленным голосом тот еле выговаривает:

— Тебе дали пожизненный срок.

Лицо друга вдруг кажется чужим, неродным и злобным. Поттер лишается дара речи, а когда приходит в себя, слышит звук запираемого засова.

— Джери? Джереми! — он кидается к двери и бьет по ней изо всех сил.

— Поттер, угомонись. Голова разболится — зелье никто не даст.

— Какое зелье? Я тут, черт вас всех побрал, не останусь! — он пинает ногами тяжелую дверь, всем своим существом ощущая ужасающую несправедливость.

— Чем раньше смиришься, тем лучше, поверь…

— Заткнись! — кричит на него Поттер. В его голове вихрем проносятся мысли, и какая-то из них приведет его к плану побега, он уверен