Проклятая кровь (джен)

Англия, Лондон, площадь Гриммо, 12. 24 августа, 1971 год.

— А ну иди сюда, маленький паршивец! — грубый голос разнесся с невероятной скоростью по всему дому. Вальбурга Блэк стоит в гостиной перед семейным древом, так искусно выделанном на стене — фотографии здесь казались живыми, а новые члены древнего семейства без какой-либо посторонней помощи занимали положенное место с первой секунды появления на свет. Уже около пяти десятков лиц вмещал зеленый бархат, украшавший комнату, однако были и «слепые» пятна. Раньше их было четыре, однако совсем недавно появилось еще одно — имя Андромеды Блэк было выжжено только вчера.

Через несколько минут после мощного оклика, высокий, черноволосый и немного курчавый мальчик, засунув руки в карманы брюк, спускается по лестнице. Его лицо, казалось, выражает полную уверенность в своей правоте, однако губы сложены в узкую полоску, а спрятанные пальцы сжаты в кулаки. Он знает, что предвещает подобный тон матери. Ничего хорошего. Особенно, если ты дал для этого очень весомый повод.

Сириус останавливается в дверном проеме и пристально смотрит на мать. Дыхание становится всё реже, а сердце начинает отбивать чечетку, из-за чего даже немного мутнеет в глазах. Но мальчик стоит, гордо выпрямив спину, не позволяя себе показать страх, который теперь готов поглотить его с головой.

* * *

Кажется, это началось 3 августа. Да, в день его рождения, о котором вспомнили далеко не все. Хотя, может быть, и вспомнили, но не посчитали нужным обращать на эту дату особого внимания. Однако Сириус Орион Блэк привык к такому и даже был рад столь равнодушному отношению, ведь в прошлый раз, на его десятилетие, отец решил избавиться от старейшего в доме эльфа-домовика, показывая тем самым сыну, что у мужчины должна быть «твердая рука». Отсечение головы и её официально праздничное водружение на стену в главном коридоре возымели эффект на ребенка, но довольно необычный. Сириус стал ненавидеть домовых эльфов вместо того, чтобы проникнуться к этим существам сочувствием или хотя бы начать презирать насилие. На одиннадцатый день рождения вся семья — отец, мать и младший брат, — поздравила Сириуса с праздником за ужином, на котором, к слову сказать, присутствовал еще и брат Вальбурги, Альфард Блэк. Это, пожалуй, стало единственным радостным моментом в тот день.

В честь скорого поступления в магическую школу, отец подарил сыну фамильное кольцо почерневшего серебра с камнем болотного цвета. Нужно ли говорить, что эта реликвия оказалась велика для тонких пальцев подростка, да и смотрелась весьма не к месту? Но спорить о важности данного подарка Сириус тогда не собирался, слишком уж это было чревато. Тем более дядя Альфард недвусмысленно дал понять, что и у него естьдля любимого племянника подарок. Сириус не помнил, когда успел так сильно привязаться к этому человеку. Брат матери был не такой, как все остальные близкие родственники — его улыбка и добродушные глаза буквально притягивали к себе мальчика. Альфард Блэк никогда не забывал про дни рождение племянника и всегда приходил с подарками. Вальбурга и Орион же относились к этому весьма скептически. Мол «нечего баловать этого хулигана». Но мужчина, видимо, думал по-другому. Вот и в этот раз, поднявшись с Сириусом наверх, в его комнату, он развернул небольшой сверток и достал коробочку красивого красного дерева. Мальчик чуть неуверенно взял ее в руки и открыл.

— Это волшебные краски, — улыбаясь, пояснил тогда Альфард. — Никто, кроме тебя, не сможет стереть то, что нарисовано с их помощью. Надеюсь, ты не будешь этим злоупотреблять.

Серые мудрые глаза смотрели на Сириуса. Последние слова явно не задержались в памяти мальчика, настолько ему понравился подарок.

— Нет, конечно, нет, — заверил через мгновение мужчину спохватившийся подросток, хотя в тот момент оба понимали, что такая вещь не залежится и не покроется пылью.

23 августа. В окно бьет утреннее солнце, оставляя пятна света на стенах и потолке. В комнате летает пыль, придавая хаосу еще более фантастический вид: одежда, книги, непонятные предметы, созданные юными и пока еще неумелыми руками из ниток, пуговиц, перьев и других подручных предметов, — всё валялось в беспорядке. Хозяин никого не пускал к себе в комнату, лишь эльфы появлялись здесь иногда, когда его не было дома или во времена генеральных уборок, которые мать устраивала ежемесячно.

Мальчик свесил ноги с кровати и зачарованно смотрел на коробочку, лежащую рядом на тумбочке. Ведь он до сих пор не придумал, куда можно применить эти краски! Просто так, на рисование, тратить не хотелось, хотя их было достаточное количество, причем разных цветов и оттенков — от белого и кремового до черничного и густо-черного. Люди врут, полагая, что только лишь женщины способны ясно видеть границу того или иного оттенка цвета. Может, это и правда в большинстве случаев, однако Сириус не входит в это большинство. Нельзя сказать, что он подающий таланты художник, но рисовать он любил, причем, не только на бумаге. Его никто и никогда не обучал этому, ведь для того, чтобы научиться не просто изображать, но и оживлять свои творения, нужна долгая работа и много опыта. А родители видели перспективу совсем в других областях, поэтому принуждали Сириуса усердно читать книги, играть в волшебные шахматы и каждый раз напоминали, что дружить нужно только с чистокровными магами, чтобы в дальнейшем быть преуспевающим и иметь всюду полезные связи.

Пока подросток, чуть прищурив глаза и закусив нижнюю губу, мечтал о несбывшемся и размышлял над настоящим, снизу донесся шум. Видимо, и этот день не обойдется без скандала, даже не смотря на то, что Сириус еще не спускался вниз. Стрелки часов показывали лишь полдевятого, поэтому вставать и идти так рано в этот ад не хотелось. Он всегда старался как можно больше времени проводить или в своей комнате, или в библиотеке, а главное — как можно реже попадаться на глаза матери. Однако любопытную натуру не исправить. Сириус отчетливо слышал голос своей родительницы, который обильно поливал бранью мужской, на удивление спокойный.

«Неужели мать с отцом ругаются? Вот это да!» — удивленно подумал мальчик, резво вскакивая с кровати и натягивая на себя брюки и рубашку. Сириус уже направился было к выходу, оставив за собой неубранную постель и сброшенную на пол пижаму, как вдруг дверь резко отворилась, и на пороге появился младший брат. Он выглядел немного испуганным и ошарашенным, тяжело дышал, видимо, быстро бежал по лестнице.

— Сириус, там дядя Альфард и Андромеда!

Вряд ли можно было найти много схожего в родных братьях: Регулус, хоть и был младше всего на два года, телосложение имел очень щуплое и неказистое, в то время как Сириусбыл довольно высокого роста для своих одиннадцати лет, а широкие плечи явно выделялись на пока еще худенькой фигурке; черты лица у младшего брата были немного острее и, пожалуй, аристократичнее, единственно, что есть схожего в них, так это цвет волос, у обоих черный, однако у Регулуса они уже достигали лопаток, а Сириус категорически отказывался отращивать их столь длинными.

— Так это они ругаются?!

— На них мама кричит... — голос Регулуса стал немного глуше, зато голоса внизу становились всё громче.

— Пойдем, — Сириус взял брата за руку, и они поспешили вниз.

~~~

— Не смей давать мне советы! Я сама знаю, что лучше для моих сыновей!

— Вальбурга, я только...

— Уходи прочь из моего дома! Пришла без приглашения, так еще и учит меня жизни!

Девушка даже попятилась назад, когда хозяйка дома стала импульсивно размахивать руками и кричать, надрывая голосовые связки.

— Успокойся, правда. Я тоже считаю, что в этой идее нет ничего дурного.

Последние слова принадлежали всегда спокойному и рассудительному Альфарду Блэку, который сидел в кресле, обшитом зеленым бархатом, и наблюдал ссору, казалось бы, со стороны, лишь иногда принимая участие в столь остром разговоре.

— И ты туда же? Мои сыновья будут учиться в Дурмстранге, и точка! — Вальбурга обвела злобным взглядом своих родственников, явно давая тем понять, что спорить с ней бесполезно. — Я не собираюсь отправлять своих детей в школу, где они бок обок будут учиться с грязнокровками!

— Хогвартс считается самой лучшей магической школой на сегодняшний день, а если тебя волнует негативное влияние на мальчиков, то там существует факультеты Салазара Слизерина, на который принимают только чистокровных волшебников.

— Да, Альфард прав, — закивала доводам своего дяди Андромеда, всё же стараясь не подходить близко к разъярённой тётке.

— Молчать!

Тут Вальбурге под руку попался зонт. Ну, как сказать, попался... его прилежно поднёс домовой эльф с весьма злобной и хитрой физиономией, явно желая угодить хозяйке. Последняя же, не долго думая, ухватилась за тяжелую рукоятку и в порыве гнева, что бывает у неё нередко, замахнулась на Андромеду.

— Мама! — восклицание с лестницы заставило всех отвлечься. Альфард уже с озабоченным выражением лица поднимался со своего места, а девушка стала отступать назад, но наткнулась на комод, от чего стоящие на нём колдографии с громким сопровождением упали на пол. На некоторых треснуло стекло, а одна деревянная рамка и вовсе развалилась.

— Дура неуклюжая, — выругалась Блэк, зло отбрасывая в сторону зонтик и приводя с помощью волшебной палочки в порядок колдографии. — А вы живо спускайтесь вниз, нечего подслушивать!

Послышались торопливые шаги, и вскоре в гостиной стояли братья. Регулус предпочёл не влезать в семейную ссору и остался стоять в проеме, а вот Сириус явно лез в самое пекло.

— Почему вы кричите? — недовольно спросил черноволосый мальчик, вопросительно глядя, в основном, на мужчину, который теперь тоже стоял вместе со всеми и внимательно следил за Вальбургой.

— Всё в порядке, не волнуйся, — Альфард улыбнулся Сириусу, стараясь успокоитьплемянника.

— Врёшь! Ничего не в порядке, — отозвалась хриплым голосом мать, которая уже успела поудобнее устроится на диване. Она всё еще посылала в сторону племянницы испепеляющие взгляды, от которых Андромеде было явно не по себе.

— Просто мы с твоей мамой спорили о том, в какую школу ты пойдешь учиться... — не успел Альфард договорить и предостеречь мальчика, как тот уже открыл рот.

— Что значит в какую? Разве есть варианты? Конечно, в Хогвартс!

Сириус совершенно не понимал причину ссоры. Он прекрасно помнил, как дядя с сестрой, присутствовавшие здесь, рассказывали о Школе чародейства и волшебства Хогвартс, и у мальчика не было сомнений, что именно туда он отправится учиться. Даже его новый друг Джеймс, с которым он познакомился всего пару недель назад, отправится в эту школу, почему же он нет? Это настолько возмутило мальчика, что от обиды на глаза навернулись слёзы.

— Я буду учиться в Хогвартсе! — Сириус сжал пальцы в кулаки и в упор посмотрел на мать, которая, кажется, не замечает расстройство сына.

— Нет. Ты будешь учиться в Дурмстранге, и я не собираюсь больше это обсуждать.

Дальше, как в тумане. А точнее, в пелене слёз и обиды. Сириус, после слов Вальбурги, буквально сорвался с места, не в силах хоть как-то возразить, и убежал в свою комнату.

— Зачем ты так, он же ребёнок, — покачал головой Альфард, со вздохом оборачиваясь и смотря на часы. — К сожалению, мне пора. Надеюсь, всё будет в порядке?

— Да, ребёнок, которому бы только напакостить, — пробурчала недовольно Вальбурга на слова брата. — Вот, Регулус, примерный сын!

Женщина махнула рукой в сторону мальчика, который всё так же стоял на пороге гостиной, немного боязливо поглядывая на мать.

— Никогда слова поперёк не скажет! А этот сорванец... ух, невежда, — Блэк неустанно ругала старшего сына, её совершенно не волновали чувства ребёнка и его желания. — Да, иди уже, иди, без тебя как-нибудь обойдёмся.

Мистер Блэк бросил несколько многозначительных взглядов в сторону двух особ, а затем откланялся и исчез в зеленом пламени камина.

— Тётушка, но ведь в Хогвартсе и правда хорошо, я же там училась, — отозвалась более уверенным голосом Андромеда через некоторое время.

Вальбургу словно резко разбудили посреди ночи — столько отрицательных эмоций на одном лице нужно ещё поискать. Она вдруг поднимается с места и вплотную подходит к племяннице.

— Ты знаешь дорогая, ко мне брат, твой отец, пару дней назад приходил, — прошипела она, криво ухмыляясь, — говорит, выгнал тебя. С маглом связалась, паршивка?!

Последние слова женщина буквально выплюнула в лицо собеседницы. Андромеда чуть побледнела и отступила на шаг.

— Ну и что! Я люблю его! И он меня не выгонял, я сама ушла! — выпалила девушка, задыхаясь от обиды на свою родню. Она так счастлива с ним, но её почему-то никто здесь не понимает.... Почему?

— Любишь?! Он магл, а ты чистокровная волшебница! Хочешь предать свой род? — грозно проговорила Вальбурга, явно пытаясь наставить племянницу на путь истинный. Вообще, миссис Блэк любила читать нотации и без зазрения совести указывала людям на их недостатки и ошибки. И так слишком много этих неверных, предателей, которые не уважают традиций своего древнего рода. И чтобы эта девчонка поставила такое клеймо на их семью?

— И не повышай тут голос! Мерзавка! Хочешь сделать из нас посмешище? Вы, молодежь, думаете только о себе! Бросай этого выродка, иначе тебе не быть Блэк! — женщина трясла кулаками перед лицом Андромеды, а в это время Регулус потихоньку стал отходить назад, пытаясь незаметно уйти в свою комнату. Ему никогда не нравились скандалы в семье. Да и какому ребёнку они по душе? Несмотря на то, что мать обычно относилась к младшему сыну с некоторой долей заботы, мальчик всё равно побаивался её. Регулус очень часто чувствовал себя не в своей тарелке, всё было в этом доме каким-то... непостоянным. Вальбурга могла в любом момент, по незначительному поводу, сорваться, что приносило мало радости обитателям дома.

— Ну и пусть! Не буду я Блэк, радуйтесь! Мы скоро поженимся с Тэдом, всё решено! — выкрикивала со слезами на глазах Андромеда, теперь смотря тётке прямо в глаза.

— Поженитесь? С маглом?! Да как ты...

Тут Вальбурга неожиданно схватила девушку за волосы и силком потащила её в соседнюю комнату. Здесь практически не было мебели, стояла лишь запыленная книжная полка и кривоногая тумба с незакрывающейся дверцей. Да обычные предметы убранства здесь и не были нужны, помещение служило совсем для другой цели — вся северная стена, от самого пола и до потолка, была обшита темно-зелёной тканью, на которой струились серебряные нити, соединяющие между собой портреты. Из каждой рамки на посетителей смотрели представители рода Блэк, начиная с Финиаса Найджеллуса Блэка и кончая Регулусом Арктурусом Блэком, младшим членом семьи.

Андромеда от потрясения даже не успела ничего сделать, — в следующее мгновение обе женщины стояли перед семейным древом, а у Вальбурги в руках уже была волшебная палочка, направленная на племянницу.

— Паршивая овца! Ты не достойна носить фамилию нашего великого рода! — неожиданно рука женщины меняет направление, из палочки вылетает луч света, который в одно мгновение оставляет за собой на стене чёрный след, — один из посеребренных портретов скукожился, а фотография и вовсе оказалась полностью выжженной. — А теперь убирайся вон. И чтобы духу твоего здесь не было!

Ещё один взмах, и, оставляя красную полосу на щеке ошарашенной девушки, заклинание отбрасывает Андромеду к двери.