Грязные деньги (гет)

Пролог. Пиар и трезвенность.

Всё для него, для одного —

Для пиара.

Ходить в кино и в казино —

Для пиара.

Должна звезда любая знать

Как нужно бытом торговать.

Как ни крути, должна расти

Популярность...

(отрывок из песни "Популярность")

Пиар бывает мелким, крупным, бывает нелепым и даже шокирующим. Интересно, с какой стороны меня теперь пиарит пресса? Кто я для них — новая звезда шоу-бизнеса, или же одноразовая подстилка для богатого отпрыска Малфоев? Что теперь будет думать обо мне Волшебный мир? Кем будут считать меня Гарри и Рон? Впрочем, обо всём по порядку...

* * *

После того, как с грозой волшебного мира было покончено, я задумалась о своей карьере. От профессии мракоборца я решительно отказалась — уже набегалась за тот страшный год. Целителем в больнице Святого Мунго я не стала, хотя втайне рассчитывала на эту должность не так давно. Возвращаться в Хогвартс в лице преподавателя я не захотела. Как я смогла бы спокойно сидеть в Большом зале, зная, что в мая девяносто восьмого там повсюду лежали мёртвые тела — в том числе и Фреда, Тонкс, Люпина...

В итоге я решила построить карьеру в сфере Магического Правопорядка. У меня было всё: желание, навыки, трудолюбие. Меня заметили почти сразу, приводили в пример нерадивым работникам. Через неделю меня пригласил к себе в кабинет шеф. Я, дура, обрадовалась, а он мне прямо и говорит: либо работа, либо секс. Я не стала унижаться. Хорошее оглушающее заклинание — и начальник упал навзничь. Я поняла, что все мои мечты о карьере в Министерстве магии рухнули ещё до того, как он глухо стукнулся о бетонный пол. Похоже, шефу придётся обращаться в Мунго.

Так и развалились все мои надежды на стабильную и тихую работу. Потому, наплевав с Астрономической башни на моральные принципы, я подалась в шоу-бизнес. На моём счету в Гринготтсе была довольно кругленькая сумма, которую нашему Золотому Трио вычислили в качестве награды. Я купила дом, навороченную машину и целый гардероб от "Yves Rocher". Каждый день я проводила в барах, модных бутиках, некоторое время была моделью (что весьма поспособствовало моему доходу). Может, я и стала одной из тех "звёзд", которых в мире так много, но я никогда, и даже за деньги не соглашалась переспать с каким-нибудь олигархом. Даже по пьяни (к сожалению, как и любая молодая богатая звезда, я начала выпивать, но всегда помнила по утру, что я делала ночью).

Часто ко мне присоединялись Рон и Гарри. Те никак не могли отбиться от журналистов, думать о карьере аврора можно будет, только когда всё хоть немного утихнет.

Прошло два года. Тише не стало. Особенно в центре внимания был Гарри, оно и понятно: Избранный, герой, победитель и в том духе. С Джинни они давно разошлись. Похоже, она не смогла стерпеть постоянную близость прессы. Помнится, однажды их застукали в лифте. Вроде, тогда Джинни и ушла обратно в "Нору" помогать маме печь пирожки, чтобы быть как можно дальше от шоу-бизнеса. Впрочем, для такой девушки, как Джинни слава не является главной целью. Она её опасается. Может, это и к лучшему.

Гарри и Рон стали невероятно знаменитыми. Первое время боялись славы, старались не светиться, но что они могут поделать против целого мира шоу-бизнеса? Конечно, мы по-прежнему Золотая троица, мы по-прежнему дружим, но... что-то оборвалось. Незначительное, но заметное. Я не смогу больше поплакаться им в жилетку, они не станут говорить о своих неприятностях. Почему? Я и сама не знаю.

И всё же, вернёмся к моей истории. Уже год я была VIP персона мира звёзд. Я не задумывалась о будущем, жила настоящим, жила вечеринками, тусовками, новыми нарядами и новыми поклонниками. Нет, конечно, что-то от той заучки Грейнджер осталось. Например, в редкое свободное время я читала Шекспира и Жюль Верна. Пару раз садилась писать книгу, но всё не хватало времени. Пару раз я задумывалась, что неправильно живу. Ничего нового не приношу в этот мир. Живу только для себя. Но эти мысли не успевали хорошо оформится, и потому снова каждый день я развлекалась в центре Лондона.

Теперь главное. В свой двадцатый день Рождения я первый раз чудовищно напилась. Последнее, что я помнила, было то, что я махом осушила стакан огневиски. И ещё один. И ещё один.

Дальше была пустота. Расплывчатая пустота, из которой доносился грохот (по — другому и не скажешь) музыки, смех, и что-то ещё. Помню, что я куда-то бежала, трансгрессировала, разговаривала. Потом наступила тьма. Наверное, я задрыхла. Где — не имею понятия.

... Когда я открыла глаза, то увидела потолок. Хорошо, что уже не небо! Значит, я в какой-то квартире. Посмотрела по сторонам. Я была в чьей-то комнате, но не в моей. Это уже страшно. Лежала на кровати, тоже не в моей. Это мне очень уж не нравится. Голова кружилась со скоростью разъярённого гиппогрифа. Совсем скоро я буду мучаться от похмелья. Не сразу я поняла, что со мной в постели лежит кто-то ещё.

«Только не Рон... только не Гарри, — думала я, пока присматривалась к парню. — Грейнджер, кто тебя пить учил? Как голова раскалывается!» — звучало в подсознании.

Внезапно человек, который лежал рядом со мной, проснулся. Посмотрел на меня и в ужасе заорал. Только после этого я окончательно проснулась и узнала перед собой Драко Малфоя. Стоило ли говорить, что я подняла крик похлеще, чем у него.

* * *

Защёлкали фотоаппараты, снимая во всех подробностях полуголых Малфоя и Грейнджер. Как репортёры, работающие на "Ежедневный пророк", проникли в дом, да и как вообще узнали о месте нахождении парочки осталось загадкой. Похоже, что нетрезвый Драко забыл запереть свою квартиру, или журналисты, подгоняемые сенсацией и новым материалом для сплетен, сами выломали дверь. Не оставалось сомнений: к вечеру, а может даже к обеду будет готов выпуск с нашими фотографиями на первых полосах. «Грязнокровка спит с бывшим Пожирателем», — Драко уже мысленно придумал заголовок.

Гермиона, как могла, закуталась в одеяло. На ней было только нижнее бельё, куда делась остальная одежда, было непостижимой тайной. «Остаётся надеяться лишь на то, что мы с Малфоем не переспали» — было единственной мыслью, которая вертелась в голове.

— Мистер Малфой, вы дадите нам небольшое интервью? — взволнованно поинтересовался журналист.

— Всем прочь из моего дома! Иначе я за себя не отвечаю! — закричал Драко, доставая волшебную палочку.

Когда, наконец, корреспонденты "Пророка" разошлись, Гермиона простонала:

— Малфой, что произошло?! Где я? Что ты делаешь со мной в одной кровати?

— Отличный вопрос, Грейнджер. Я хотел спросить тебя то же самое, — съязвил Драко, — и что ты делаешь в моём доме во Франции я понятия не имею. Помню лишь, что я был на какой-то вечеринке в Лондоне, и всё...

— Во Франции?! Малфой, ты издеваешься? Я была в Лондоне вчера вечером. Какого обвислого Мерлина мне понадобилась Франция? И где моя одежда?! — к Гермионе стала медленно, но верно подкатывать истерика. Оно и понятно: когда после своего дня рождения ты просыпаешься в чужой стране, в кровати с давним врагом и на тебе нет почти никакой одежды... словом, двадцатилетие не совсем удалось. Скорбно.

— Наколдуй себе халатик, Грейнджер, и успокойся. Я нервничаю не меньше твоего. Хоть я и в своей стране, то, что я спал в одной кровати с грязнокровкой и то, что об этом скоро будет знать весь мир, мне настроения ничуть не добавляет! — воскликнул Малфой. Выглядел он довольно-таки взволнованным.

Как ни странно, Гермиона его послушалась. Невербально наколдовав себе тряпьё, отдалённо напоминающее халат (в таком состоянии чары не будут хорошо удаваться, но хоть что-то) и спросила прямо:

— Малфой, мы переспали?

— Есть только один способ это проверить. Ты же знаешь о такой весьма интересной штучке, как Омут Памяти? — поинтересовался Малфой.

— Да, но для того чтобы узнать, что было вчера вечером, нужна колбочка с воспоминаниями, а у нас её нет. — Озадаченно сказала Гермиона.

— Говори за себя. У меня, в отличие от тебя, есть очень полезная привычка. Если ты просто нажираешься огневиски до потери памяти...

— Это был первый раз, у меня юбилей! — возмущённо перебила Гермиона.

— То я всегда складываю воспоминания о пивнушке перед сном в специальную пробирочку, — невозмутимо закончил Малфой. Похоже, что он вообще не хотел её слушать. Девушка ощутила острое желание запустить в него чем-нибудь тяжёлым.

— Ммм... то есть, мы посмотрим, что мы оба делали вчера? — задумчиво протянула Гермиона.

— По-моему, в школе ты понимала всё с первого раза, а сейчас, с похмелья не улавливаешь, — ехидно усмехнулся Малфой. Бывшая гриффиндорка внезапно вспомнила, как она врезала ему в челюсть на третьем курсе. Непреодолимо хотелось исполнить удар на бис. Вот только это делу ничуть не поможет, придётся потерпеть и ограничиться словами.

— Заткнись, Малфой! Как только мы выпутаемся из всей этой заварушки, я трансгрессирую в Лондон, подальше от твоей наглой тупой рожи. Давай уже, доставай свой омут!

Драко воспользовался Манящими чарами. Каменная чаша с вырезанными на ней странными знаками (возможно, рунами) плавно опустилась на столик у кровати Малфоя. Тот вылил в неё белую тягучую субстанцию из своей пробирки. Омут Памяти стал похожим на серое облако.

— Готова, Грейнджер? У меня такое предчувствие, что сегодня ночью мы совершили какие-то не очень законные поступки, — усмехнулся Драко. Гермиона три раза плюнула через плечо и постучала по дереву.

Они одновременно сделали глубокий вдох и окунули лицо в Омут Памяти. Воспоминания закружились серебряным водоворотом.

К сожалению, смутное подозрение Малфоя сбылось. Они и вправду сделали кое-что незаконное. Мягко говоря. Но что это было, им ещё предстояло узнать.

* * *

Тем же днём Гарри прочитал выпуск "Пророка". На первой странице была изображена Гермиона, которая нелепо прикрывалась одеялом, и ошалелый Малфой— младший. Жирный заголовок гласил: "Все скелеты в шкафах знаменитостей".

Саму статью Гарри не захотел читать: и так тошно. Возможно, у Гермионы есть какие-то весомые объяснения, но факт остаётся фактом — между ней и Малфоем точно что-то было. Доказательством была фотография. Эх, нельзя было подруге напиваться, нельзя...

У Гарри ещё болела голова со вчерашнего праздника. Они устраивали его с Роном лично, созвали гостей (кое-кто, например, папарации пришли без разрешения), заказали напитки и еду. Правда, они довольно быстро заснули, прямо за столом. Гермиону они последний раз видели, когда она мирно пила огневиски. Что же было потом? Как она очутилась в далёкой Франции? Что ещё вытворяла той ночью?

Внизу первой страницы "Ежедневного пророка" было кратко сообщено о вооружённом нападении на ирландский банк Клевид, украдено около тридцати тысяч галлеонов, ранено три человека, стена здания полностью разнесена Взрывающими заклятиями. Двое похитителей, авроры ищут улики.

Жаль, что Гарри, поглощённый мыслями, не заметил эту колонку и не подумал как следует. Иначе бы мог и понять, чем Гермиона с Драко занимались ночью...

* * *

Семь смертных грехов — это вам не Конституция. Поправок не будет.

(из сериала "Грязные мокрые деньги")