Ловушка (гет)

Лову́шка — техническое приспособление для умерщвления или ловли жертвы. В качестве жертвы может выступать человек, животное. При создании (установке) ловушки учитывают нравы, образ жизни и привычки жертвы...

(Википедия)

Скажи, чем мы связаны,

Скажи хотя бы Да или Нет,

Но сначала скажи, отчего так сложно стало

Выйти из тени на свет.

Борис Гребенщиков

Трансконтинентальная аппарация — это вам не глоток перечного зелья!

Но когда ты преодолеваешь расстояние в тысячи миль только силой желания... почти каждый день, привыкаешь быстро.

Добравшись до антиаппарационной границы вокруг дома, я чётко представила себе место, куда нужно попасть.

Предназначение, предопределение и предрасположение!

За секунду до аппарации я почувствовала заклятие... конечно же следящее. О, как ты предсказуем! Сигнальные чары колокольчиком прозвучали в правом ухе, предупреждая, — теперь я под колпаком.

Не обращая на досадную помеху внимания, я спокойно аппарировала в самую глубь леса.

Долой мантию! Эта спецодежда не для прогулки по пересечённой местности! Сняв мантию, я испытала облегчение: удобные джинсы, лёгкая, но прочная куртка с капюшоном и альпинистские ботинки не сковывали движений и дарили ощущение полной свободы. И меня совсем не смущало, что я стала похожа на магглу.

В одном из бесчисленных карманов куртки лежала маленькая сумочка размером с косметичку. Она проигрывала в сравнении со старинной чудо-сумкой времён последней магической войны. В её недрах книги отсутствовали, зато лежали пара пистолетов с дополнительными обоймами и ещё много с виду немагических, но весьма интересных вещей.

Две набедренные кобуры с пистолетами марки Беретта М-9 я не спеша пристегнула чуть выше колена. А пули тут особые!

Палочку спрятала в потайной карман на спине, а мантию — в косметичку. Теперь всё. Присев на ствол поломанного дерева, я стала ждать хлопка аппарации. Если всё рассчитано верно, то моя Тень появится скоро.

Поразмыслив немного, я решила, что время у меня ещё есть, и достала термос с кофе.

Иди ко мне смелее, Тень. Скоро увидимся... Драко.

* * *

Пожалуй, никто из моих знакомых даже не догадывался, что я живу и работаю сразу в двух мирах: маггловском и магическом. Об этом знали только самые близкие и родные: родители, Рон, Гарри и Джинни. То, что я выбрала историю своей будущей профессией, стало большим сюрпризом для всех. Мне пророчили карьеру аврора, и друзья долго не понимали, почему я отказалась положить жизнь на героическую борьбу с мраком.

Восемь лет назад закончилась война. Ещё год магический мир отходил от её последствий: его трясло и лихорадило. Мы, волшебники, чуть не уничтожили друг друга. Но министру Шеклболту, Артуру Уизли и, как ни странно, Люциусу Малфою удалось предотвратить катастрофу. Кингсли и Артур сумели подчинить воле закона Министерство, желающее крови семей, поддержавших в войне не ту сторону. А Малфой согласился на очередную сделку, гарантировав лояльность опальных волшебников. Магический мир устоял и даже переболел крайностями благодаря хитрым политическим манипуляциям, наступило время покоя и стабильности.

Однако Люциуса Малфоя, несмотря на проявленную им инициативу, не реабилитировали. Его не отправили в Азкабан на вечное поселение, но вынудили принять добровольный плен в собственном поместье. Малфой был совершенно свободен, но только... внутри Малфой-мэнора. Зато Драко и Нарциссу полностью оправдали. Думаю, в этом есть и моя заслуга. Гарри, Рон и я защищали Малфоев на суде, наши показания стали решающими.

После падения Волдеморта Хогвартс восстановили, многие вернулись в стены родной школы. Одни — чтобы сдать ТРИТОНы, другие, как и мы, решили продолжить обучение, прерванное войной.

Как ни странно, но Драко Малфой, а с ним и почти половина слизеринцев, поступили также. Мы не стали друзьями, но и врагами уже не были. Драко при встрече делал вид, что не знает нас. Мы отвечали ему тем же. Но частенько спиной я чувствовала его прожигающий взгляд...

Хогвартс без профессора Снейпа стал совсем другим. Мы со стыдом и раскаянием вспоминали погибшего учителя, ведь раньше ненавидели и желали ему смерти. Только после того, как профессор Снейп погиб, я смогла оценить его педагогический дар. Зелья по-прежнему преподавал Слизнорт, защиту от тёмных искусств — Конрад Шарп, один из главных профессоров Школы Авроров. Чтобы золотое трио из стен Хогвартса прямиком отправилось изучать аврорское мастерство, создали идеальные условия.

Однако мне настолько опротивела война, что однажды я поняла: не хочу быть аврором.

Вместо защиты от тёмных искусств, на которую налегали мои друзья, я увлеклась... историей магии. И скучные уроки профессора Биннса стали для меня своеобразной отдушиной. А он сам — кумиром. Никто из однокурсников не понимал моих восторгов. Одни крутили пальцем у виска, другие пожимали плечами, списывая моё поведение на послевоенный синдром. Считалось, что у меня что-то с головой. Но я садилась за первую парту, зачаровывала перо на запись слово в слово, а сама слушала с открытым ртом лекцию призрачного преподавателя. И почему раньше его повествования казались мне унылыми и бесцветными? В конце урока я настойчиво задавала вопросы. Часто ответы на них перерастали в настоящую дискуссию не по теме.

И только когда за соседнюю парту сел Драко Малфой, сплетники вмиг заткнулись. Он так же педантично, как и я, записывал лекции, а потом прислушивался к нашим с профессором Биннсом обсуждениям.

После некоторого замешательства среди учеников поползли новые слухи: красавчик Драко влюблён пусть и в суперпопулярную, но от этого не менее чокнутую заучку Грейнджер.

В эту сплетню поверил даже Рон, устроивший сцену ревности прямо в гриффиндорской гостиной. И только вмешательство Гарри помогло нам не рассориться окончательно.

Со временем ко мне и Драко, бодрствующим на истории магии, настолько привыкли, что забыли о глупых домыслах. Мы с Малфоем не сблизились, мы даже не разговаривали, но... во всяком случае не ссорились.

Я была увлечена историей магии. Уроки зелий стали меня раздражать из-за излишне приторного Слизнорта. А защита от тёмных искусств — так и вовсе выводить из себя. Возможно, из-за гибели Снейпа, или меня угнетали воспоминания о войне, но я знала точно — ни за какие галлеоны не пойду в авроры. С войной покончено.

* * *

Моё поступление в Оксфорд окончательно убедило друзей в том, что у меня не все дома. Они не понимали, что со мной происходит. Меня ждали в Школе Авроров, но я не воспользовалась привилегией героини войны. Зато поступила сразу на два факультета в Оксфорде: историю магии и историко-археологический — в маггловской его части.

Наш роман с Роном тогда развивался бурно, и мой возлюбленный воспринял поступление в Оксфорд как предательство. Он чуть не рыдал, когда узнал, что мы не будем учиться вместе. Школа Авроров — закрытое учебное заведение, и расстаться нам предстояло как минимум на год. Меня это сильно огорчало, но даже из-за Рона я не собиралась идти в авроры.

Смешно вспоминать, но придя на первую лекцию по истории магии, я встретила... Драко Малфоя. В тот день он стал моей Тенью. Потому что именно так воспринимался.

Тень. Безликая, незаметная, всегда отстающая на шаг. Не причиняющая неприятностей, но и не приносящая особого удовольствия. Всегда ощутимая за спиной.

Естественно, Рон, вскоре узнавший, что Малфой учится со мной, снова устроил сцену ревности. Впрочем, я сумела погасить его вспышку... всего одним поцелуем. И больше мы это не обсуждали.

Драко Малфой никак не влиял на наши с Роном отношения. Он был просто однокурсник, одногруппник, но не друг, и не приятель. И я совсем не думала о нём. Тень — это просто тень! Вспомнила я о Драко, как ни странно, на своей свадьбе.

После того как я окончила Оксфорд, мы с Роном решили пожениться. Несколько лет мы жили вместе, и я любила его настолько, что не замечала окружающих меня мужчин. Поэтому и сказала «да», позволила надеть на палец кольцо и приняла роскошный букет бледно-жёлтых роз.

Свадьбу мы сыграли в Норе в начале августа. Всё было замечательно: пышное торжество, куча друзей, коллег и родственников, подарки, которыми была завалена целая комната...

Кстати, о подарках. Перебирая их, я увидела, что один неподписан.

«Постоянная бдительность», — вспомнила я слова Грозного Глаза Грюма и достала волшебную палочку.

Исследовав коробку в шелестящей подарочной бумаге на предмет проклятий, я ничего не обнаружила. Осторожно сняла упаковку и увидела под ней... прозрачную шкатулку из неизвестного мне материала, но явно не из стекла. Внутри находился пергамент, настолько ветхий и древний, что у меня от предвкушения затряслись руки. Я отложила подарок до лучших времён, но весь вечер помнила о нём.

Маггловский артефакт в шкатулке оказался пергаментом, исписанным пурпурными чернилами на языке древних греков. Буквы кое-где стёрлись от времени, разобрать текст оказалось сложно. Но это было неважно: нас учили работать с древними письменными источниками, а мне достался не самый худший экземпляр. Гораздо больше меня заинтересовал необычный орнамент, выполненный золотой краской вверху и внизу. А вернее один-единственный его элемент: незамкнутая, горизонтально расположенная восьмерка.

Конечно же, я бы не обратила на это внимание, если бы не вспомнила тему дипломной работы Драко Малфоя.

В маггловской математике и философии есть термин — «бесконечность». Тема работы Малфоя звучала так же: «Бесконечность».

Расшифровав текст пергамента, я удивилась. Размышления древнего автора заинтриговали меня. Бесконечность жизни, бесконечность смерти, времени, расстояния, мысли; ничего не уходит в никуда, материальное — всего лишь отражение духовного...

Прочитав текст несколько раз, я для себя решила, что ничего особенного в нём нет. Автор превратил закон сохранения энергии в наивный бред.

Трактат был бесценен как одно из свидетельств культуры древних эллинов, но не более. Скорее всего поэтому Драко и подарил мне его: пергамент содержал совершенно бесполезную информацию. Но, с другой стороны, Малфой сделал мне на свадьбу подарок, который в маггловском мире посчитали бы невероятно щедрым.

Всё это казалось мне очень странным. Мы не дружили с Драко и не враждовали. С чего бы ему обращать на меня внимание? И всё-таки его подарок занял почётное место в моём доме. А о Тени я стала постепенно забывать.

* * *

После окончания Оксфорда наши пути с Малфоем разошлись. Он уехал во Францию и, кажется, женился. Я уже почти забыла о нём, но примерно через год после свадьбы увидела большую статью в журнале «Артефакт», подписанную: Малфой Д.Л. В ней говорилось о методах распознавания тёмной магии в древних артефактах, обнаруженных в мире магглов. Более того, Малфой приводил примеры. Значит, Тень занимается тем же, чем и я.

Статья была интересной, но не отвлекла моего внимания от основного: я готовилась к экспедиции в Кордильеры с группой учёных Британского национального музея. От Министерства Магии у меня тоже было важное поручение: магглам после раскопок должно достаться только то, что не имеет отношения к магии.

Так началась моя насыщенная приключениями жизнь.

Трансконтинентальная аппарация стала обыденностью. Ночевала я всегда дома, хотя коллеги-магглы свято верили, что из лагеря не отлучаюсь. Рон со временем привык к моей странной и беспокойной работе. Чаще всего дома я отсутствовала. Я не постоянно находилась на раскопках, но недели, проведённые вдали от родной страны, сменялись месяцами просиживания в библиотеке перед ноутбуком, до выхода очередной статьи.

Конечно же, ни о каких детях я не задумывалась. Как бы Рон ни просил, я отвечала: «Подожди», чтобы опять погрузиться в загадочный мир древности. Я жаждала новых приключений и снова повторяла рассерженному мужу: «Ну пожалуйста, Рон, я ещё не готова...» Он терпеливо ждал. Иногда призывал к совести, иногда угрожал, а бывало, что мы даже ссорились. Но я всегда знала, как усмирить Рона.

* * *

Я настолько погрузилась в свои исследования, что совсем позабыла о Тени. Но однажды у меня пропал бесценный артефакт. Он бесследно исчез прямо с раскопок. И сделавший это человек должен был точно знать, что тревогу я не подниму: о магических предметах коллеги-магглы даже не догадывались.

Это случилось два года назад. А ещё через восемь месяцев похищенное всплыло на чёрном рынке. Благодаря детективному агентству удалось найти последнего хозяина баснословно дорогой безделушки. Им оказался Малфой. Люциус Малфой. Ничего в мире не меняется! Это значило, что Тень снова бродит у меня за спиной и даже иногда наступает на пятки. Только Драко наука больше не интересовала. Я решила, что теперь им управляла исключительно жажда наживы. Малфой забирал самые ценные находки. А так как к артефактам могла привести его только я, он начал за мной следить.

Три раза я замечала, что Малфой вмешивался в мои исследования. При этом археологические находки, очень важные для магического мира, бесследно исчезали. Не все, конечно.

Последняя кража произошла восемь месяцев назад. Пропал шаманский амулет из почерневшего от времени серебра, на милю излучавший магию, сразу же после того как я наложила на археологов чары забвения. Я знаю, кто его теневой хозяин — Люциус Малфой. И всё ещё пытаюсь найти артефакт на чёрном рынке. Но безуспешно. Пока безуспешно.

Я настолько разозлилась на семейку Малфоев, что поклялась поймать Тень. И вот тогда, Драко, тебе не поздоровится! Сегодняшняя экспедиция — всего лишь ловушка. Ловушка для Тени.

Я не просто так убрала волшебную палочку и достала вместо неё две Беретты. Если всё пойдёт по плану, то там, где мы окажемся вдвоём с Малфоем, она не пригодится.

* * *

Я долго искала такое место. Пространство, где магией невозможно воспользоваться. Я собиралась привести свою жертву в старую заброшенную шахту, где почти тысячелетие назад добывали нефрит. Его остатки гасили любое проявление магии. Кроме, пожалуй, эффекта от зелий. Аппарация или перемещение при помощи порт-ключа были невозможны, уже не говоря о боевых заклятиях. Но Драко необязательно об этом знать. Лабиринты старых ходов — отличное место для игры в войнушку, которую так любят мальчишки. Только шанса на победу Малфою я не оставила, забыв о гриффиндорском благородстве. Ты достал меня, Тень! Однако я не была кровожадной: вместо свинца в патронах Беретт находились капсулы с парализующим зельем.

Восемь месяцев мне понадобилось, чтобы старую нефритовую шахту превратить в идеальную ловушку. Пришлось повозиться со следящими чарами: научиться распознавать их и аккуратно снимать. Спасибо невыразимцам, с которыми я некоторое время сотрудничала и даже подружилась. Это они обнаружили очень хитрую комбинацию следящих заклятий. При встрече невыразимцы откровенно веселились и подтрунивали надо мной из-за методов слежения якобы моего ревнивца-мужа. Я не стала переубеждать волшебников из отдела тайн. Бедный Рон! Знал бы он, какие шуточки отпускались в его адрес!

Со временем я смогла спокойно перемещаться, без страха привести за собой Тень.

* * *

Кампания по поимке Малфоя началась с одной интересной публикации. В ней миссис Г.Дж.Уизли отвлечённо размышляла о неком артефакте, способном замкнуть разорванные нити бесконечности. Я просто издевалась над читателями, особенно над одним из них. За то, что было мною написано, в маггловском мире меня бы засмеяли...

Но маги относились к чуду не так, как магглы. И я поразилась насколько иначе! После выхода моя статья стала темой для различных дискуссий. Её обсуждали мастера со множеством ученых степеней и обычные волшебники. Стаями летели совы с письмами. Скромные конвертики, свитки пергаментов и даже громовещатели быстро захламили мой дом. Чего только я не прочитала в посланиях: и благодарности за статью, и бесконечные вопросы, и вполне серьёзные споры, и маразматические умозаключения об артефакте. Нашёлся даже какой-то тронутый старичок, назойливо приглашающий посетить его поместье и утверждающий, что он — единственный владелец бесценной вещи.

Молчал лишь один человек. Тот, для кого я устроила весь этот цирк.

Но о том, что уловка со статьёй имела успех, доказывали постоянные обновления следящих чар, которые я также регулярно снимала. Однажды мне это настолько надоело, что пришлось зачаровать себя. Теперь, как только Тень накладывала следящие чары, в ухе нежно звучал колокольчик.

Сегодняшний день стал Днём «Икс». Всё было подготовлено и расписано поминутно. И вот теперь я сидела на стволе поваленного дерева и ждала, когда же у Тени лопнет терпение и он аппарирует ко мне.

Где же ты научился такой выдержке, а, Драко? Я взглянула на часы: прошло сорок пять минут после моего появления. А ты изменился.

Никогда бы не подумала, что Малфой, наконец, вырастет и настолько изменится. Пока училась в Хогвартсе, я и представить не могла, что Драко Малфой когда-нибудь окажется таким: терпеливым, умным, расчётливым, хладнокровным. Ну просто Джеймс Бонд, мечта всех женщин, а не слизеринский хорёк, которого я и мои друзья откровенно презирали.

Мне было интересно, что так изменило Малфоя... Неужели события в Выручай-комнате, когда погиб Крэбб? А ещё Драко стал аскетом: выдержать походы, иногда по диким местам, было тяжело даже для матёрых археологов. Даже для меня, восемь лет назад прожившей почти год в палатке в лесу.

Да, восемь лет назад Малфой аппарировал бы за мной след в след. А теперь выжидает, дав мне почти час форы, чтобы незаметно идти за мной, как за маячком. Но я спешить не собиралась — потерять его в лабиринте ходов заброшенной шахты мне не хотелось. А ещё я надеялась, что до шахты дело не дойдёт. Было бы здорово поймать Тень прямо здесь, в лесу. Но о том, чтобы Малфой аппарировал рядом, в пределах видимости, я могла только мечтать. Реакция у меня хорошая — пока Драко приходил бы в себя после аппарации, я успела бы применить Беретту по назначению.

И тут некстати проснулась моя совесть. Противным, сочившимся ядом голосом, она напомнила:

«А не стыдно тебе стрелять в беззащитного человека?»

«Он такой же беззащитный, как василиск! Малфой осторожный и опасный преступник!»

«Он был в тебя влюблён».

«Он — вор. А вор, если не отдаст награбленное, должен сидеть в Азкабане!»

Совесть, вероятно, обиделась, потому что перестала спорить. А в лесу было так же тихо, как и раньше.

Прошёл целый час, но Тень всё ещё не появилась. Неужели ты что-то подозреваешь?

И тут вдалеке, на самой границе слышимости, я различила хлопок аппарации. Наконец-то!

Я взвилась с упавшего дерева и со всех ног бросилась в самую гущу леса, строго на север.

Троллева задница! Зря я запрятала палочку. Продираться через колючие заросли по-маггловски — то ещё удовольствие! И, подумав, я снова достала волшебную палочку. После я начала петлять: если противник клюнул на приманку, но осторожничает, значит, надо его измотать. Целый час я бродила по лесу, меняя направление, перед тем как подойти к невысокому горному массиву.

Там почти отвесную скалу рассекала вертикальная трещина, где с комфортом поселился куст терновника. Каждый раз, когда смотрела на это чудо, я думала: что там, на скале, за среда такая, питательная — куст выглядел роскошно...

Я снова убрала палочку в чехол на спине и, надев перчатки из драконьей кожи и капюшон, аккуратно отвела колючие ветви. За ними расщелина углублялась и расширялась, образуя естественный вход.

Перед тем как войти в шахту, я хорошенько прислушалась. Вокруг было тихо, будто лес вымер. Ты очень хитрый, да, Драко? И влезла в расщелину.

* * *

Я выбрала тот ход, который вёл строго на север. А как только углубилась метров на двадцать, стало ощутимо жарче: северный штрек, по которому я шла, спускался вниз под большим углом. Я сняла перчатки, капюшон и закрепила на лбу фонарик.

«А не быстро ли я бегу?», — прыснула я, вспомнив анекдот про курицу*, и пошла медленнее.

Маршрут я знала наизусть. При отсутствии магии ориентироваться приходилось по компасу, встроенному в обычные маггловские часы. Знали бы волшебники, сколько в моих часах наворотов, решили бы, что это — могущественный магический артефакт!

Когда невдалеке хрустнул камешек, я улыбнулась: наконец-то Тень подобралась достаточно близко.

Вот ты и попался! Я прибавила шагу и, споткнувшись, почти влетела в округлое расширение хода, образующее высокую комнату. Она была тупиковой и почти круглой. Остановившись, я стала обшаривать фонариком стены и потолок. Подземный зал был явно искусственного происхождения. Высокие стены поражали необыкновенной расцветкой. В свете фонарика от обилия оттенков серого, зелёного и жёлтого рябило в глазах. По рисунку на стене можно было изучать геологию: жилы нефрита пересекались с другими породами.

Я осветила центр комнаты. Луч фонарика выхватил нечто большое, каменное, похожее на сундук и алтарь одновременно. Не спеша я направилась к нему. И вдруг за спиной услышала шорох.

Я резко обернулась и в пятне света увидела серебряную маску и плащ пожирателя очень модного лет восемь назад покроя.

Это было так страшно, что волосы на голове зашевелились. Ожили страхи, позабытые со времён войны. Но навыки меня не подвели. Я мгновенно выхватила обе Беретты, уже спущенные с предохранителей, и выстрелила по-ковбойски, с обеих рук.

Приглушённые проклятия подтвердили, что хотя бы одна из пуль достигла цели. Тень исчезла из поля видимости, и у меня было, по крайней мере, пять минут, пока Малфой не потерял сознание.

— Ну здравствуй, Тень, — сказала я и начала обшаривать фонариком комнату.

Быстро скользя взглядом в поисках серебряной маски пожирателя — кошмара моего прошлого, — я спросила:

— Ну и к чему этот маскарад?

Очевидно, он прятался около входа — именно оттуда послышалась возня. А потом я увидела, что в меня что-то летит. По привычке я пригнулась, и переливающийся всеми цветами радуги шар пролетел как раз там, где несколько секунд назад находилась моя голова. Ударившись об пол, шар лопнул с оглушительным звуком. Я почувствовала запах сирени. А потом закружилась голова, и последнее, что я услышала — чей-то до боли знакомый голос. Только чей? Я перестала понимать слова. Заложило уши, а мозг словно укутало липкой паутиной. Я провалилась куда-то и летела, летела... Сволочь ты, Драко!

Прим:

* Анекдот:

Что думает петух, когда бежит за курицей?

— Догоню — удовлетворюсь, а не догоню — так согреюсь!

А курица?

— А не слишком ли быстро я бегу?

Саундтрек к первой части: http://poiskm.ru/?q=%D0%90%D0%BA%D0%B2%D0%B0%D1%80%D0%B8%D1%83%D0%BC+-+%D0%A2%D0%B5%D0%BD%D1%8C&c=search&xbds=1#play-1