Молодой и глупый (джен)

Надеюсь, я умру, когда постарею.

Он смеется.

Это то, что они все будут помнить спустя годы, рассказывая историю с пивом в полголоса, в потрясении смотреть на искаженные лица друзей, как он стоял там, в обломках крушения обрызганный кровью и окруженный бойней. Смех.

Он всегда знал, что умрет молодым.

Годы назад они сказали это: Сириус умрет молодым и глупым, живя быстро и опасно, на мотоцикле с дешёвым виски, красивыми девушками и длинными ночами.

Он иронично смеется, горечь вырывается из горла вкуса крови, крови и дыма. Он смеется, потому что он ещё стоит возле Джеймса — его лучшего друга, его брата, Джеймс его друг по приключениям — Джеймс, ставший взрослым с женой и сыном — Джеймс умер. Он смеется, потому что в этом нет ничего смешного, нечего делать в этом чужом мире без него. И он не сражается, когда Министерство приходит арестовать его, потому что они ничего больше не смогут сделать ему. Ему уже все равно. Они оставляют следить за ним не много нервного мракоборца, который смотрит на него пристально, чтобы он чего-нибудь не сделал. Обессиленный невеселый вздох срывается с губ Блэка, теперь он не может сделать ничего. Его взгляд опущен вниз, смерть вызывала судорожные удушья, внушала ужас от увиденного.

Сириус перестает обращать внимание на быстро пробегающие года в Азкабане. Там была не еда, едва съедобная, он не замечал постоянного мрака из-за грязи повсюду. Все это видели его глаза. Сейчас он перестал смеяться, перестал есть, перестал умываться, он послал все к черту. Смерть могла прийти и он не стал бы с ней сражаться. Его глаза вспыхивают далеким отчаяньем за эти годы, желание смерти, что никогда не украшало его лица.

В самые лучшие дни он может плакать, позволяя себе понимать, что Джеймс умер и ушел навсегда. В самые худшие дни он просто бил кулаками о стену, пока не появлялась кровь. В самые худшие дни он находит нужным причинять себе вред. Потому что это не вина, печаль или даже боль, сломавшие его. Это ревность.

"Сволочь." Его голос резче, чем он помнил, но он уже не знает собственного лица. Этой ночью он думает. Это тяжело сказать "Ты полный мудак, Джеймс Поттер". Он растянулся на полу. "Это должен был быть я. Ты… " — он не понял, когда начал плакать, внезапно эти слова стали душить его. "Ты ушел, стал мертвым и даже не с чел приличным взять с собой лучшего друга. " Он снова смеется, не зная, что последнее время он смеялся, потому что было смешно, и понимая, что это даже не имеет смысла.

"Черт возьми". Он взъерошивает свои волосы, не думая, что взял эту привычку от Джеймса годы назад, когда они были просто детьми, дерзкими маленькими хулиганами, которые думали что они бессмертные. "Это должен был быть я."

Иногда он не знал, кого ненавидит больше: себя или Джеймса. Конечно себя, он не мог даже думать о том, чтобы ненавидеть Джеймса. Он думал, что Сириус Блэк умрет, сражаясь с проклятьем на губах, и последние слова "пошел к черту" адресованы какому-нибудь Пожирателю Смерти. Он думал, что умрет с лучшим другом, потому что это значит быть лучшими друзьями, не так ли? Они всегда делали все вместе, потому что это лучше чем быть одному. Сириус никогда бы не сделал те шалости один, они всегда были Поттером и Блэком, Сириусом и Джеймсом, но сейчас он просто Сириус Блэк, преступник, Сириус Блэк, предатель, и Джеймса Поттера больше нет в живых.

Он оставлен умирать в этой тюремной камере, и желая, чтобы он умер, желая чтобы этот чертов мир имел милосердие и позволил ему умереть, все еще веря, что ничто не прогнет его и не сломает. Желая, что все они будут жить вечно, что у Лили и Джеймса будет время, достаточно времени, чтобы вырастить сына, что он будет иметь самого лучшего и худшего Крестного отца за все время, что здесь будет достаточно времени для всех них, и чтобы те потраченные жизни смогли просто начать все сначала.

Он отдал бы все, чтобы умирая верить, что он все же непобедим.