Thunder and Lightning (гет)

Гермиона всегда любила молнию. Неоновые разряды, полыхающие в небе, были самым настоящим волшебством до тех пор, пока она не узнала о магии.

Но молния никогда не возникала одна — гром всегда шел за ней, как тень. После того, как молнии появлялись и исчезали, на несколько мгновений наступала тишина, и в это время, все внутри Гермионы сжималось в безумной надежде, что грома просто не будет.

Он всегда напоминал ей, что за любой красотой скрывается что-то страшное и непредсказуемое.

Но повстречавшись с Сириусом, она впервые стала задумываться о них иначе. «Возможно, они просто раскалывают небо», — рассуждала она про себя во время Трансфигурации, лениво взмахивая палочкой и превращая одни предметы в другие. – «Возможно, они на самом деле всего лишь слезы», — предполагала она, наблюдая, как жидкости вливаются в ее котел на Зельях.

Она видит из окна, как ночное небо оживает под вспышками молний, и думает: «Возможно, эти всполохи просто дарят немного света, немного красоты, которые могут увидеть обычные люди всего лишь на долю мгновения».

Она роняет голову на подушку и укутывается в простыни, когда раскаты грома раздаются неподалеку от замка, и чувствует, что распадается на сотни кусочков от этого звука.

* * *

Спустя несколько месяцев, на площади Гриммо, когда Гермиона находится рядом с Сириусом целыми днями, она ощущает опасность, громыхание, что раздается прямо в воздухе. Когда его глаза встречаются с ее, она задерживает дыхание и ждет, когда же грянет гром.

Но ничего не случается, его пристальный взгляд спокоен, и она знает, что опасность кроется за этими глазами, но грома еще нет.

* * *

В ночь, когда небо озаряется вспышками молний, Гермиона на цыпочках спускается по лестнице вниз в поисках комнаты без окон, прекрасно осознавая, что такой комнаты в этом доме нет.

Она находит Сириуса, уснувшего на диване, и пока она смотрит на него, в голову закрадывается мысль: «Может, он тоже раскалывает реальность. Возможно, мы все всего лишь тусклые тени в его сиянии, может…»

— Гермиона?

Она резко оборачивается и видит, застывшего в дверях Ремуса. Он делает шаг ей навстречу, участливо спрашивая:

— Тебя гром разбудил?

Гермиона вздрагивает и пристально смотрит на ковер под рукой Сириуса, которая свешивается с края дивана.

— Да, — тихо произносит она.

— Наверное, нам следует разбудить его, — говорит Ремус. В комнате темно, и Гермиона всматривается в лицо Ремуса, освещенное только что мелькнувшей молнией.

— Зачем? – спрашивает она, в то время как комната сотрясается от грома. Девушка поспешно отходит от Сириуса, словно то, что он видит во сне, и является источником грома.

— Он любит гром, — отвечает Ремус, и Гермиона, широко раскрыв глаза, смотрит на спокойно спящего Сириуса, словно его и не беспокоит буря, разыгравшаяся за стенами дома. Словно, она – часть его самого.

Гермиона сглатывает комок в горле и, обойдя Ремуса, быстро, почти что бегом, взлетает по лестнице.

* * *

В следующий раз, когда идет дождь, Гермиона предусмотрительно сидит внутри, в то время как Сириус находится на балконе, позволяя дождю пропитывать одежду ледяными брызгами. Раздающиеся раскаты грома и сверкающие молнии удерживают его на балконе, словно магнит.

И когда Сириус возвращается внутрь — вода льет с него ручьями, пряди мокрых черных волос липнут к коже лица. Потрясение срывает Гермиону с места, и она бросается к вошедшему.

— Что вы делали на улице? Вы же заболеете! – говорит она. Ее руки пытаются стянуть мокрую рубашку с его плеч.

Сириус ничего не отвечает. Тогда она прикасается к его лбу, чтобы убрать волосы, падающие на глаза, и тихо произносит:

— Знаете, вам действительно следовало бы зайти в дом, когда началась гроза.

Молнии, беснующиеся за окном, озаряют ее лицо, гладкую кожу лица и огромные глаза. Сириус смотрит на Гермиону так, словно никогда по настоящему не видел, и у нее появляется чувство необъяснимой легкости во всем теле.

— Это не безопасно, — шепчет она. Рука Гермионы медленно спускается, очерчивая совершенные контуры лица. Сириус настигает и перехватывает ее, сжимая теплой ладонью хрупкое запястье, и её дыхание сбивается. Его взгляд медленно скользит по ее лицу, пока не останавливается на приоткрытых губах, но он продолжает молчать.

Где-то внизу Гарри громко хлопает дверью, а наверху Гермиона и Сириус резко отшатываются друг от друга.