Кикимер всегда прав (гет)

Лето после финальной битвы трое друзей проводили в Норе. Миссис Уизли тяжело переживала потерю Фреда, и ребята старались всячески ее отвлекать от грустных мыслей, но получалось это откровенно плохо. Тем не менее, они не прекращали своих попыток.

Спустя несколько дней после битвы в Хогвартсе Гарри попытался возобновить свои отношения с Джинни. Они много времени проводили вдвоем, страстно целовались по всем закоулкам, но это не приносило ему былой душевной радости. Рон и Гермиона также изо всех сил пытались сойтись поближе, но и их успехи не впечатляли. Они старались избегать любых споров, постоянно возникавших у них ранее, вот только между ними чувствовалась какая-то неискренность.

В одно прекрасное утро Гарри пришла в голову светлая мысль устроить совместную вечеринку двух пар подальше от глаз семейства Уизли. Он понадеялся, что, избавившись от пристального внимания окружающих, они, наконец, смогут вернуться к нормальным отношениям. Поттеру показалось, что места лучше, чем особняк на площади Гриммо, 12, для этого не найти. Друзья горячо поддержали его идею, видимо, и они чувствовали, что надо что-то сделать, чтобы изменить сложившееся положение вещей.

Гарри вызвал Кикимера и поручил ему подготовить дом к встрече. Сам Гарри не появлялся в ставшем его собственностью объекте недвижимости со времени их авантюрного нападения на министерство. Наконец наступил долгожданный вечер, и четверка гриффиндорцев через камин отправилась в особняк Блэков.

Выйдя всей компанией в холл, ребята увидели встречавшего их Кикимера, который нарядился во что-то, напоминающее ливрею дворецкого. Бросив осторожный взгляд на портрет миссис Блэк, Гарри с удивлением заметил, что хотя тот и не задернут шторами, но не вопит по обыкновению, а молча наблюдает за их компанией. Но тут его внимание отвлек Кикимер.

— Благородный хозяин, дом подготовлен к вечеринке по вашему приказу! — домовик, изображающий торжественность, выглядел настолько забавно, что ребята не сдержали улыбки.

— Кикимер, я же просил тебя не называть меня так, — Гарри уже почти разуверился, что сможет изменить манеры эльфа, но пока не оставлял своих безнадежных попыток. — Я уже сотню раз просил тебя называть меня просто Гарри.

— Кикимер помнит! — Эльф виновато опустил уши. — Но старому Кикимеру тяжело изменять привычки.

— Хорошо, Кикимер, но ты должен стараться, — Гермиона нахмурилась, так как ее раздражала униженная манера речи эльфов. Но она старалась говорить с Кикимером как можно мягче, помня, что он не виноват в своих привычках.

— Как пожелает моя благородная хозяйка, — эльф старательно поклонился девушке. — Кикимер будет стараться как можно лучше угодить своей новой хозяйке.

— Какая хозяйка, Кикимер! — возмутился Рон. — Твоей хозяйкой станет жена Гарри, и это будет не Гермиона!

— Мистер Поттер, не подойдете ли вы ко мне? — раздался строгий голос портрета.

Ребята пораженно замерли. Они привыкли, что миссис Блэк ограничивает свою речь исключительно ругательствами и оскорблениями гостей дома, то ли считая их всех недостойными общества Блэков людьми, то ли просто развлекаясь на свой лад. В Гарри проснулось любопытство, и он послушно подошел к портрету. Необычное поведение матери Сириуса требовало объяснений, равно как и неадекватное именование Гермионы Кикимером.

— Рад приветствовать вас, миссис Блэк, — Гарри изобразил полупоклон. — Вы хотели поговорить со мной?

— Для начала не миссис Блэк, а миссис Вальпурга Блэк, — портрет холодно оглядел слегка смутившегося Гарри с ног до головы. — Но впрочем, это не так важно. Я слышала, мистер Поттер, что вы сумели отомстить за моего сына, Регулуса.

— Виновник его смерти, Том Риддл, действительно умер, — Гарри твердо посмотрел в глаза женщине.

— В таком случае позвольте вас поздравить с полноправным вступлением в наш род, — в голосе мадам Блэк слышалась торжественность, смешанная с грустью. — Теперь дом Блэков действительно признал своего нового владельца.

— Вы хотите сказать, что для окончательного вступления в наследство мне было необходимо всего лишь убить самого опасного мага Англии? — с сарказмом спросил Гарри. Впрочем, сарказм на портрет явно не действовал, так как выражение лица Вальпурги и не подумало меняться. — Я не хотел стать наследником Сириуса и воевал с Риддлом совсем по другой причине.

— Важны не ваши намерения, а ваши дела!— пожилая леди гордо усмехнулась. — Но теперь, повторяю, вы выполнили обязательства перед нашим славным родом и являетесь полноправным его наследником.

— Мадам Блэк! — Гарри постарался не ошибиться в именовании изображенной на портрете леди, дабы не получить еще один выговор. — Поскольку я только недавно стал наследником рода и пока еще не знаю всего, что мне положено, может быть, вы объясните, почему Кикимер так странно обращается к мисс Грейнджер?

— Это как раз достаточно очевидно. Когда в дом вместе с хозяином входит женщина, связанная с ним истинной любовью, дом сам признает ее хозяйкой, — леди смотрела на Гарри, как на бестолкового малыша. — А Кикимер является частью дома, и вполне допускаю, что он почувствовал, что у него появилась новая хозяйка.

— Так что, по моему мнению, бывшую мисс Грейнджер теперь следует называть миссис Поттер, — портрет так и лучился ехидством.

Челюсть Гарри отвисла, ведь он никак не ожидал подобного объяснения. Оглянувшись, он удивленно оглядел друзей, надеясь получить от них какие-нибудь разумные объяснения этой ситуации. Однако те выглядели не менее ошарашенными. Впрочем, Рон, лучше всех знакомый с обычаями магов, первым пришел в себя. Или, скорее, вышел из себя.

— Так значит, крестраж не врал! — глаза Уизли пылали гневом. — Вы действительно были вместе! Пошли вы!

Рон помчался камину и исчез во вспышке пламени. Гарри проводил его непонимающим взглядом. Они с Гермионой не дали Уизли ни малейшего повода вести себя подобным образом, и истерика Рона была, с точки зрения Гарри, ничем не обоснована. До него еще не дошло, в какое он попал положение, и он пребывал в некоем ступоре. Но через секунду его привел в чувство сильный удар по щеке.

— Ты обманывал меня! Хотел поразвлечься, а потом вернуться к своей Гермионе, сволочь! — Разгневанная Джинни повернулась в сторону Гермионы. — А тебя, шлюха, чтобы я больше у нас дома не видела, тварь!

Бросив эти оскорбления, Джинни отправилась вслед за братом, напоследок хорошенько пнув ногой стоящий у камина журнальный столик, развалившийся на части от подобного обращения. Кикимер презрительно посмотрел на пламя, в котором исчезли волшебники, и, щелкнув пальцами, исправил непорядок.

Гарри было жутко неудобно смотреть на мгновенно осунувшуюся Гермиону. Он увидел, что в глазах у девушки стоят слезы, и осторожно подошел к ней.

— Прости меня, Гермиона, я даже не предполагал ничего подобного, — Поттер хотел добавить, что считает Гермиону только сестрой, но почему-то промолчал. Если полгода назад это и была правда, то сейчас Гарри вынужден был бы соврать, если бы произнес эти слова.

— Ты ни в чем не виноват, Гарри, — вздохнула она. — Раньше или позже, это бы все равно случилось. Ты же видишь, я так и не смогла заставить себя испытывать к Рону что-то большее, чем дружбу, так что это все из-за меня, — Гермиона спрятала лицо в ладонях.

Гарри услышал сдавленные рыдания своей подруги. И тут до него дошло — если они связаны любовью, значит, Гермиона любит его! Это открытие заставило его забыть обо всех Уизли. Но тогда получается, что и он любит ее. Юноша прислушался к себе. Мысль о том, что он любит свою лучшую подругу, не раз приходила ему в голову. Но он старательно отгонял ее, уговаривая себя, что ему это только кажется. Но ведь магия дома определила, что это правда...

Гарри решительно шагнул вплотную к Гермионе и обнял ее.

— Гермиона, я полный идиот, — Гарри отвел ладони Гермионы от ее лица и посмотрел ей в глаза. — Я давно должен был понять, что люблю именно тебя, но потребовалась помощь домовика, чтобы осознать это. Прости меня, если сможешь.

Девушка молча уткнулась лицом в его грудь. Она уже давно поняла, что ее глупое увлечение Роном было только попыткой спрятать любовь к Гарри. Гермиона не верила, что герой магического мира может относиться к ней иначе, чем как к другу, и была счастлива довольствоваться тем, что имела. И она тоже чувствовала себя полной идиоткой, чуть не сломав своей неуверенностью свою и его жизнь.

Через несколько часов Кикимер тихонько вышел из кухни, где готовил ужин, и подошел к хозяйской спальне. Раздававшиеся оттуда звуки заставили домовика быстро удрать подальше. Как всегда, когда не требовались его услуги, он отправился к портрету своей любимой госпожи.

— Кикимер, я отменяю свой приказ, — Вальпурга сделала царственный жест рукой. — Можешь называть мисс Грейнджер, как тебе заблагорассудится.

— Да, моя благородная хозяйка. Кикимер попробует, — эльф почти на минуту замер в напряженной позе. — М... Кикимер не может иначе. Кикимер теперь действительно чувствует свою новую хозяйку.

Глаза домовика стали размером с чайные блюдца и удивленно уставились на портрет.

— А вот это и есть настоящее волшебство, — гордо фыркнула пожилая леди. — Это молодежи только бы палочкой помахать, а опытные мастера справляются и без этих глупостей.

Лицо миссис приняло Блэк откровенно самодовольное выражение. Теперь у наследника благородного рода Блэков не будет проблем с продолжением рода, причем была надежда, что столь приятное событие произойдет достаточно скоро. Судьба ее сыновей научила Вальпургу, что столь важное дело нельзя откладывать в долгий ящик. Время от времени в старые меха нужно наливать свежее вино, и эта бывшая Грейнджер вполне подходящий вариант для обновления крови древнего рода. К тому же лучше уж гряз... маглорожденная ведьма, чем эти предатели крови Уизли.

Молли, которая два года подряд вела себя в доме Блэков как полноправная хозяйка, приводила Вальпургу в состояние отнюдь не тихого бешенства. Так что в итоге мадам Блэк была готова на что угодно, только бы больше не видеть эту ведьму, да и всю семейку Уизли в придачу. И это даже не считая того, что Вальпурга Блэк с детства терпеть не могла рыжеволосых людей.

Ну а Грейнджер уже давно показала, что она очень сильная волшебница. Вальпурга всегда держала ушки на макушке, да и Кикимер не забывал сообщать портрету обо всех своих наблюдениях. И младший сын Поттеров, который наверняка унаследует от родителей мощный магический потенциал, наверняка сможет вновь возродить род Блэков и придать ему прежний блеск. Сердце истинной слизеринки радовалось столь удачно реализованному плану.