История-которая-случилась (джен)

Гарри по праву гордился своим кабинетом. Внешне небольшая, округлая комната с множеством окон, книг и картин была очень уютна. Гоблины расстарались на славу, и теперь каждый из Поттеров так и норовил задержаться здесь на часок-другой. Как Джинни прямо сейчас, когда привычно забралась в глубокое старинное кресло прямо с ногами. Последнее время она часто приходила сюда, куталась в связанный матерью плед и подолгу смотрела на точную копию знаменитых часов Молли.

Часы — подарок Рона. Вот уже пятнадцать лет, как они украшают камин Поттеров. Сводят с ума своими многочисленными стрелками случайных посетителей. Впрочем, случайным в этом доме не могло быть ничего.

Даже пустая портретная рама над камином. Джинни горько усмехнулась, припоминая с какой надеждой Гарри каждый раз поднимает на нее глаза. Огромную, тяжелую, пустую раму. Жаль, она пока не может рассказать мужу, что тот с легкостью застал бы Северуса здесь, если бы догадался заглянуть... вместе с Альбусом или Лили. А еще лучше минут через пять после того, как они пробрались в кабинет. На минуту ей даже показалось, что Дамблдор в соседней раме заговорщически подмигнул этим мыслям, но на деле бывший директор довольно серьезно относился к проблеме. Иногда она заставала негромкие ссоры портретов. Двух покойных предшественников Флитвика. Да не подведет меня патронус, если нынешний директор Хогвартса сам не попытался вмешаться в этот немой скандал. Он и Слизернот немало помогли своему бывшему студенту в борьбе за право оправдать самого героического директора школы.

Огонь в камине предательски зашипел. Джинни интуитивно дернулась прикрыть дверь. В тысячный раз удивилась, что даже у взрослого Невилла голова всегда казалась большеватой. Даже для его богатырского тела. Даже в очаге.

— Привет тебе, молодожен! Что тебя сподвигло вспомнить о нас? Лили? Альбус? — она улыбалась, всегда улыбалась, когда говорила с ним.

— Дети в порядке, — Невилл неловко замолчал. — Женьевер, мне нужен Гарри.

— Он спит, — тут же упрямо свела брови. — Его не было почти двое суток, — вздох рвался наружу против воли и любых сил. — Всегда спит плохо. А тут еще день на дворе...

Невилл просто слушал. Сразу стало тепло, легко и дождь за окном перестал раздражать.

— Как Ханна? Вы приедете на Рождество?

— Джинни, мне просто нужно кое-что сказать Гарри. Попросить. Но Ханна передает тебе привет. Мы приедем. Ты не могла бы...

— Скажи мне, правда, что Макгонагалл снова декан Гриффиндора?

— Факультет два дня гулял новость, — лицо в камине расплылось, — твой старший отлично наладил поставку сливочного пива прямо в гостиную. Не спрашивай меня как, а я не спрошу тебя, кто надоумил его развести на это Ханну.

Джинни прыснула. Развела руками. Мол, что же такого удивительно, если твой дядя Джордж Уизли. Да и кто из них «без греха»? Когда-то они трое: Невилл, Луна и она умудрялись проносить в школу вещи и посильнее, чем сливочное пиво, причем под самым носом семейства Кэрроу.

Тут Гарри осторожно положил руку на её плечо. Мгновенно взвившись, Джинни развернулась к мужу.

— Зачем ты встал?

— Привет, Невилл. Всё равно не усну. Над чем это вы смеетесь тут?

Он устало взмахнул палочкой, расширяя кресло. Скользнул в него и уверенно кивнул другу.

— Привет. Джинни сказала, ты только вернулся?

— Неудачный год. Рон обещает, что как только луна войдет в фазу... впрочем, треллони он еще тот. Что-то с Альбусом?

— Забавно, что именно он пришел тебе в голову, — Лонгботтом спокойно пояснил, — не дочь. Не Джеймс.

Гарри печально покосился на очередной конверт из Хогвартса. Джеймс доставлял своими проказами немало хлопот.

— Джеймс больше Рон, чем я. Всё, что есть от Поттеров в нем, явно заимствовано от деда. Впрочем, ты не хуже меня знаешь, в чем истинный дар Уизли. Ничто на свете не способно сломить Джеймса, пока горит свет, звучит смех, и ничто не грозит обеду и ужину.

Дружный смех лучше любых слов подтвердил, как прав Гарри. Невилл улыбнулся какому-то своему воспоминанию и продолжил:

— Нет. В смысле, ты прав. Альбус тоньше и ранимее, и у него не всё гладко, — спина Джинни сразу напряглась под рукой Гарри. — Но я не о том. Хотел попросить. Ты не мог бы заглянуть в Хогвартс. Тут немного странно. Нет. Не знаю, как объяснить. Больше догадки, но это, скорее, по твоей части. Ты уже слышал, как группа туристов из Конго ввалилась прямо к деревянному мосту? — Джинни заметно придвинулась к мужу. Рука, скользившая по спинке подлокотника, нервно замерла. Гарри лишь угрюмо кивнул. — Флитвик, я и Помона едва успели навести чары. Мне «на хвосте» принесли, что кое-кто из пятикурсников смог трангрессировать в Хогсмид. Не сознаются, конечно. Но боюсь, что школьные сплетни на этот раз нечто больше, чем чьё-то бахвальство.

Дождь за окном вдруг разрядился такой отчаянной очередью, что вздрогнуло стекло за спиной у супругов. Повело огонь в камине, расстроенное лицо друга вспыхнуло, на секунду разлетелось созвездием мелких искр и снова развернулось к Гарри. Почти с мольбой. Тот кивнул и рассеянно потянул руку к шраму. Джинни отвела её.

— Пока, Невилл. Поцелуй от меня детей. Джеймса отдельно и прилюдно. Возможно, это напомнит ему, что присылать с совой «Ма, па, всё хорошо. Пишите еще» в ответ на три письма матери стыдно. Гарри! — глаза Джинни вспыхнули не хуже искр в камине, — ты обещал прилечь. До дежурства осталось немногим больше шести часов.

Каждый из них потом неоднократно вспомнит этот день. Как озлобленно шумел дождь. Весь недолгий тот разговор. От первого до последнего слова.