Domande vuote, maschere che cadono (джен)

Существуют вопросы, на которые нужно ответить.

Кто ты? Что ты делаешь? Почему ты здесь?

Я никогда не был в состоянии ответить на самые простые вопросы. Я мог рассказать о двенадцати способах использования крови дракона, но не знал, что сказать, о том, кто я на самом деле. А затем открыл для себя, что это расстраивает меня потому, что я никогда не задумывался об этом. Не осознавал, кто я, что я делал, почему я находился именно в этом месте.

Вопросы являлись единственным средством, чтобы найти себя. Однажды, я проснулся, и осознал все это.

Я был дома, с ребенком, которого никогда не хотел. И этот ребенок напоминал ее.. Он не плакал и не жаловался, просто стоял с широко раскрытыми глазами, и мне стало нехорошо. Потому что глаза сына Поттера были такими же, как у нее. Они были глазами Лили…

И впервые меня спросили о том, кто я на самом деле. В последний раз я решил быть никем потому, что я действительно никто без нее. Примерно в это время мне поручили маленького Поттера, и уже тогда я знал, что он будет таким же, как отец. Его выделяли только глаза его матери, которые привели меня к тому, чтобы чувствовать себя никем. И я был уверен, что не увижу их вновь.

Но приехал ребенок с зелеными глазами. И он смотрел.

В тот момент я начал понимать, что ничего не будет так, как раньше потому, что прошлое не оставило меня.

Это ощущение появилось в тот момент, когда я не смог ответить на первый вопрос.

Кто вы, Северус?

Я познакомился с ним, когда был вызван в больницу. Я никогда не видел его, только слышал о нем.

Казалось, что он был похож на Ангела, в своей белой больничной рубашке. И у него были зеленые глаза Лили.

— Кто вы?— неуверенно спросил он.

И мне было очень сложно удержаться от ответа “не знаю”.

— Меня зовут Северус, Северус Снейп, — ответил я сурово. — Я... я был другом вашей матери.

Он кивнул.

— Моя мать погибла в автомобильной катастрофе, — сказал он.

Мой взгляд стал более жестким.

— Не правда, — ответил я раздраженно. — Она была ведьмой.

Я видел, как сын Лили, посмотрел на меня так, как будто я был сумасшедшим.

— У нас есть вещи, которые следует обсудить.

— Я не понял, кто вы?— повторил сын Лили.

— А ты кто?— спросил я.

Он расправил плечи.

— Гарри Поттер, — ответил он.

— У тебя глаза, как у твоей матери.

* * *

— Кто ты, Северус?— спросила она, прежде чем уйти. — Кто ты на самом деле? Я не знаю, Северус.

В один прекрасный день я заснул, с уверенностью в том, что стану кем-то. Был еще август, и дни казались бесконечными, такими, какими могли быть только летние дни.

Гарри не доверял мне, и это было очевидно. Но в тот день он проглотил свою гордость и пришел ко мне, когда было уже достаточно поздно для того, чтобы не находится в собственной постели.

Он несколько минут в нерешительности стоял перед дверью, до тех пор, пока я не разрешил войти.

— Моя мать страдала, прежде чем умереть? — неуверенно спросил он.

— Нет, — ответил я просто.

Мне не хотелось говорить о Лили с ним. Я ненавидел говорить о ней потому, что она была там, навсегда заключенная на дне его зеленых глаз, как вечное напоминание обо всех моих ошибках.

— Вы всегда сердитесь, когда говорите о моей матери, — заметил Гарри.

— Я знаю.

Эти зеленые глаза, которые я всегда страстно искал, теперь были на лице ее сына. С ее сознанием, заключенном внутри. И я не знал, что сделать, чтобы вернуть его обратно.

— Вам не хватает ее? — спросил он, забираясь на кровать. Спросил слишком, слишком проницательно для ребенка его возраста.

— Всегда, — ответил я. — Ты не мог бы вернуться к себе? Ты даже не знал ее и не узнаешь уже.

— Я знаю, — возразил он. — Мне не хватает ее.

Он лежал на кровати рядом со мной, как маленький ребенок. У меня не хватило сил отправить его к себе.

Он был слишком похож на Джеймса, с его растрепанными и непокорными волосами. Но, несмотря на все, в нем была значимая часть Лили.

В ту ночь я не спал. Я думал над одним из тех вопросов, на которые, казалось бы, слишком просто найти ответ: «Кто ты?»

* * *

“Что я делаю?” спросил я накануне маггловского Рождества.

Со мной была Лили, которая, несомненно, была прекрасной женщиной.

— Что ты делаешь, Снейп? Поехали!

В один прекрасный день я проснулся с уверенностью, что все скоро закончится. Я был в Хогвартсе, и не мог защитить его; не так, как этого хотела Лили.

Каждый год что-то происходило, каждый год с ним что-то случалось. Я был почти уверен в том, что Гарри не выживет в Турнире Трех Волшебников.

В тайнике моей лаборатории лежала бутылочка с ядом. Несколько капель, и я умер настолько быстро, что не успел бы даже осознать момента, когда моя душа покинула бы мое тело.

Только несколько капель, и я вернулся бы к Лили.

Но он нашел меня, прежде чем я успел совершить что-то непоправимое.

— Что вы делаете? — спросил он. Раньше меня раздражало, что он входил без стука. Сегодня я был благодарен ему.

— Я профессор, Поттер, — сказал я раздраженно.

— Не делайте этого — сказал Гарри, со странными искрами понимания в его глазах, в глазах Лили. — Моя мать сказала бы то же самое.

Я положил бутылочку.

Что я делал?

— Твоя мама не здесь, — ответил я холодно.

Но я, Северус Снейп, был неправ. Лили все еще здесь. Нет, в самом деле, здесь, в самом деле...

Если вы действительно любите человека, то всегда найдете способ вернуться.

— Знаю, — ответил Гарри.

И посмотрел прямо мне в глаза. А Лили была там, внутри.

* * *

— Почему ты здесь?— спросил Альбус меня, когда я пришел к нему.

Когда я просил его положиться на сына Лили.

Когда даже сам не знал почему.

Однажды я проснулся и понял, что остался один. Гарри ушел, и я не мог ему помочь. Мне было приказано убить его, предложено уничтожить то, что осталось от Лили.

Я никогда не хотел делать это, да мне и не удалось бы. Я прятался за масками, скрывался за ложью, и старался думать так, будто бы это было правдой.

Но как бы я не скрывался, мне нужно было ответить на первый вопрос.

Я не задумывался, что делал там, в месте, которое мне не принадлежит.

Я никогда не просил ничего.

Я ждал, запертый в тюрьме, которую сам себе создал.

“Зачем я здесь?” я задавался этим вопросом.

Только не было никакого ответа. Только пустота.

Вакуум не может говорить.

* * *

Я чувствовал боль. Два клыка, смоченные ядовитой кислотой, погрузились в шею, зрение утратило свою четкость. Зеленые глаза Лили смотрели на меня.

— Не уходи.

Голос Гарри доносился приглушенно, как будто бы я был в пузыре. Теперь, однако, я знал, как ответить на вопросы.

Я Северус Снейп, который любит Лили Эванс. Я вырастил ее сына потому, что он — единственное, что осталось после нее.

Я умираю, и это справедливо потому, что я смогу вернуться к ней. Я сказал, свое “всегда” слишком поздно.

Я здесь потому, что ее сын так же должен знать об этом.

— Посмотри на меня, — попросил я шепотом. — Глазами своей матери…