Узы волшебной крови (гет)

Я пришел сюда с грузом на сердце,

И теперь он стал намного легче,

Когда я встретил тебя.

И, милая, ты должна знать,

Что я никогда не смогу жить дальше без тебя.

Зеленые глаза...(с) Coldplay

— Здравствуйте, мисс Гринграсс.

— Эбби? Какого черта ты здесь делаешь? Проснувшись утром в предвкушении приятного летнего дня, я внезапно вспомнила, что поводов для радости у меня нет, кроме, разве что, нескончаемого запаса тыквенных пирожков и сливочного пива. С тех пор, как я покинула родительский дом и устроилась работать в пабе «Дырявый котел», позитивных мыслей не прибавилось. Я очень надеялась избавиться от опеки родителей, стать независимой и самостоятельной, но, черт побери, это оказалось так сложно!

Годом ранее ни о каких домашних хлопотах и речи быть не могло: всю грязную работу поручали домашним эльфам, как, в принципе, и не грязную. Тогда я считала себя самостоятельной. Мои иллюзии развеял первый день взрослой жизни, когда выяснилось, что моих накоплений хватит только на убогую квартирку в бедном районе. А еще человек, продававший мне мое новое жилище, поднял меня на смех, когда я поинтересовалась, скоро ли прибудет горничная. В тот раз я едва сдержалась, чтобы не запустить в него вазу. Так и началась моя новая жизнь. Грустные мысли прервал настойчивый голос домового эльфа:

— Маленькая мисс не должна сквернословить!

— Я тебе не «маленькая мисс», Эбби, — сердито заметила я.

— Ой, проходи! — Только что до меня дошло, что я держу гостью на пороге.

Судя по скептическому взгляду, каким она оценила скромную прихожую, ей тут решительно не понравилось. Не удивительно, ведь домовые эльфы привыкают к роскошным апартаментам семей, которым служат.

— Милая мисс, как же так? — Эбби кинулась мне в ноги и расплакалась. — Вы должны немедленно вернуться домой!

Несмотря на все мои жалобы на жизнь, домой я не собиралась. Также в мои планы не входили извинения перед отцом за «отвратительное воспитание и манеры, не присущие славному роду Гринграссов».

— Нет, Эбби, — твердо сказала я, — домой я не вернусь.

Я взяла ее за руку и предложила салфетку. Эльфиха покачала головой, подобно маятнику, и высморкалась в наволочку, которая заменяла ей повседневную одежду.

— Мистер Гринграсс рассердится.

— Это он прислал тебя?

— Да-да, маленькая мисс, еще он сказал, что вы своим поведением опозорили...

— ...благородный род Гринграссов, — договорила я. Гневные речи отца не были мне в новинку.

— Прошу вас!

— Нет, Эбби.

— В таком случае, я вынуждена вас покинуть, — лицо эльфихи ничего не выражало. Только большие уши несчастно повисли.

* * *

После ухода Эбби я вздохнула спокойно. Что ж, если утро нельзя назвать самым удачным, то пускай хотя бы день пройдет нормально.

О, нет. Неужели мои мысли накликают беду? Почему, лишь стоит мне расслабиться, кто-то обязательно портит мою идиллию?! У открытого окна я нашла письмо с фамильным гербом моей семьи: голубая саламандра в пламени, сжимающая зубами ослепительно белую лилию. Никогда не понимала этой символики. Вздохнув, я принялась читать.

«Астория Лексин Гринграсс, Твое поведение возмутительно...»

Я фыркнула. Тоже мне новость.

«...Ты растоптала честь и достоинство нашей семьи своими отвратительными, безрассудными и наглыми поступками. Отныне и навсегда ты не ступишь за порог нашего дома. Отныне и навсегда ты лишаешься права на наследство...» Внезапно вспыхнувшая злость заставила меня порвать чертово письмо в клочья. Да пошли они! Я всего лишь решила пожить самостоятельно: ушла из дома, а теперь туда не вернусь. Плевать, что от меня отказалась семья. Плевать даже на то, что в моей спальне нет кровати, а на кухне — обеденного стола. Отныне моя жизнь не касается никого, кроме меня.

— Тр-р-р-р-р. Тр-р-р-р-р, — трезвонил будильник.

— Заткнись, — пробурчала я, и прижалась головой к подушке.

— Тр-р-р-р-р. Тр-р-р-р-р, — упорствовало электронное чудовище.

— Еще раз звякнешь, я тебя единорогу скормлю!

Поняв, что будильник — предмет неодушевленный, и что если он окажется в желудке у единорога, не повезет, скорее, самому единорогу, я открыла глаза. Рука рефлекторно потянулась к будильнику, скромно стоявшему на полу, и выключила. Я с трудом поднялась с дивана и поплелась в ванную с теперь уже привычной для меня головной болью и ощущением недосыпа. Несколько раз мне довелось видеть нетрезвых людей, уверена, сейчас я выглядела не лучше. Нет, я не пью, и никогда не пробовала напиваться, но мысль об этом не покидала меня последнюю пару дней. Боже, в кого я превратилась?

В ванной меня ждал сюрприз: зеркало, висевшее на стене, разбилось. Интересно знать, каким образом? Осколки лежали на полу и насмешливо поблескивали — да, насмешливо! — на тот момент мне казалось именно так. Что здесь приключилось? Не могла же я в приступе лунатизма прибить зеркало молотком — хотя бы из-за неимения у меня последнего. Волшебнице ничего не стоило починить сломанную вещь. Но я-то не была волшебницей. Я была сквибом.

Когда к одиннадцати годам мои магические способности не проявились, родители обратились к одному из самых опытных целителей Больницы Святого Мунго. Наивные — решили, что это можно вылечить. Мистер Грейкост — я до сих пор помню его фамилию — объяснил, что моя «болезнь» неизлечима. Отец рвал и метал — какой позор! Сквиб в семье Гринграссов! Удивляюсь, почему он не выгнал меня из дома. Родители стали избегать меня, оставляя на попечение Эбби, та, в свою очередь, обращалась со мной как с инвалидом. Будто я тяжело больна или еще того хуже — умираю.

Я вытряхнула из головы все неприятные мысли. В осколках от зеркала уловила свое отражение и поморщилась. Бледное лицо, под глазами мешки, иссохшие губы — я никогда особенно не заботилась о своем внешнем виде. Прелестное создание.

Стараясь не наступить на осколки, я умылась холодной водой из крана и почистила зубы. Кое-как приведя себя в порядок, позавтракала сливочным пивом и тыквенными пирожками, которые нынешняя хозяйка «Дырявого котла», Ханна, любезно преподносит мне по окончании каждого рабочего дня.

— Доброе утро, Астория! — обрадовалась Ханна, стоило мне только ступить на порог паба.

— Привет, Ханна.

—Смотрю, ты сонная, как всегда.

— Поздно легла.

— Правда? Почему это? — она хихикнула. — Очередное свидание?

Опять она за свое.

— Как еще объяснить тебе, что у меня нет парня? — я начала выходить из себя.

— Ладно, ладно, не кипятись.

Я уселась за один из стульев и стала дожидаться прихода посетителей. Время раннее, так что первыми появятся обитатели «Дырявого котла» — люди, которые снимают комнаты наверху. Я должна была разносить еду и питье гостям, также в мои обязанности входило приготовление доксицида и опохмелительного зелья. Последние два пункта я выполняю с трудом, потому что раньше никогда не делала зелий. Даже моей сестре Дафне, которая, в отличие от меня, училась зельеварению в школе чародейства и волшебства «Хогвартс», это давалось нелегко.

По старой винтовой лестнице спустился мужчина лет тридцати.

— Где твоя коса? — как будто сонно поинтересовался он.

— Какая коса? — Как «какая коса»? Ты же смерть!

Да он же пьян!

Он согнулся пополам от смеха. Мне пришлось привести его в чувство резким ударом в позвоночник.

— Эй! Психованная какая-то! — возмутился он, пытаясь дотянуться до больного места и проверить, все ли там в порядке.

— Это чтобы ты протрезвился, — без тени раскаяния пояснила я. Пока он думал, что значит «протрезвился» и как это вообще сделать, я поднялась на второй этаж и прислушалась. Шуршание. Негромкие голоса. Сказав Ханне, что гости скоро спустятся на завтрак, я вернулась «на пост». К счастью, того пьяницы там уже не было. Спустя пару минут спустилась молодая семейная пара, а за ними старушка в черной мантии и белом чепце. Разумеется, все трое сразу же потребовали завтрак.

* * *

Не прошло и часа, как самый большой стол в нашем баре был завален грязной посудой, бутылками от сливочного пива и обертками от «Шоколадных лягушек». Гости вели громкие беседы, играли в карты и мирно отдыхали, пока Джил, моя напарница, носилась туда-сюда с подносами в руках. Сама я лениво наблюдала за двумя веснушчатыми девочками, которые вели довольно забавную беседу о любви.

— Он же некрасивый! Как можно полюбить некрасивого мальчика? — говорила рыжеволосая девочка, которую, кажется, звали Лорна.

— Можно! Сердцу не прикажешь! — отвечала ей другая мисс с длинными светлыми косичками.

— Еще как прикажешь! Слушай сюда, ты, — она схватилась за свое сердце двумя руками, — приказываю не влюбляться в некрасивых мальчиков!

Я тихонько хмыкнула.

— Ты что же, дурочка? — вторая девочка округлила глаза. — Оно ведь тебя не слышит!

— Лорна, Клэр! — позвала их молодая женщина, стоящая рядом со входом на задний двор, ведущим прямиком на Косую Алею. Обе дернулись с мест и убежали к матери.

Постепенно люди начали расходиться: кто-то спешил на работу, кто-то отправился в Косой переулок, некоторые разошлись по комнатам. С удобством расположившись на стуле, я задумалась о любви. Мне уже двадцать лет, и я так и не встретила любимого человека. Может, любви не существует? Нет, нет... Если верить книгам, от любви одни проблемы. А если не верить?.. Это чувство, когда тебя любят, когда ради тебя готовы на все... Нет, я не верю книжкам, определенно.

Из раздумий меня вывел громкий скрип входной двери. Худощавый парень с белесыми волосами прошел в бар и уселся за стол прямо напротив меня. Я смутилась, поймав его взгляд, хотя меня больше интересовало, с помощью какого зелья он выкрасил волосы в этот нелепый цвет.

— Принеси виски, — сказал он. Его слова, звучавшие с уверенностью и решительностью, на самом же деле были насквозь пропитаны сомнением. Он хочет что-то себе доказать?

— Во-первых, не «принеси», а принесите, — отметила я. — Во-вторых...

Его взгляд. Обреченный. Пустой. Жалкий.

И нетрезвый.

— Судя по твоему виду, ты уже выпил. И немало.

На его лице появилась гадкая усмешка, которая мне решительно не понравилась.

— Ты говоришь это мне? Да кто ты такая, чтобы... — его властный, уничижительный тон вывел меня из себя, и я не дала ему договорить.

— Ах, простите меня, мистер Я-люблю-пить-виски, но вам придется поискать себе другое место для распития алкогольных напитков.

Его лицо исказилось от злобы и пошло красными пятнами.

— Как ты со мной разговариваешь, прислуга?! — он мигом вскочил со стула, достал из кармана мантии волшебную палочку и направил на меня.

Чего ты смотришь? Я же всего лишь сквиб — изгой волшебного мира, неудачная пародия на волшебницу. К этому волшебному миру я отношусь с презрением, потому что не в состоянии сделать хоть что-то и ненавижу себя за это. Я не могу, взмахнув палочкой, превратить кого-нибудь в жабу, не могу наслать сглаз на вечно пьяных соседей сверху, даже помыть посуду с помощью магии я не в состоянии. А он продолжал выжидающе смотреть, но теперь в его взгляде появилась некоторая растерянность. Неужели надеялся устроить дуэль? Его волшебная палочка была направлена мне в лицо. Черт, он же правда может использовать ее против меня...

Какова же будет его радость, когда я признаюсь в своей «болезни»? Стоит ли ему вообще признаваться, если этим я обреку себя на очередной презрительный взгляд?

— Я сквиб, — наконец сказала я. Надеюсь, это прозвучало гордо, хотя я вовсе не гордилась этим.

— Ты? — он смерил меня недоверчивым взглядом.

Рука, державшая палочку, опустилась. Взгляд снова стал обреченным. Парень сел на стул и схватился за голову. Его вид был настолько жалостливым, что даже мое бесчувственное "Я" требовало немедленных действий, хотя я понятия не имела, что нужно делать, и почему я вообще должна что-то делать для него. Очередной страдалец с ранимой душой.

— Астория Гринграсс, — я протянула ему руку, а он, в ту же секунду повернув голову в мою сторону и немного подумав, пожал ее. Холодная у него ладонь.

— Драко Малфой. Погоди-ка, ты Гринграсс? — наконец-то в его глазах появилось что-то кроме беспомощности. — Ты родственница Дафны?

— Я ее сестра. А откуда ты...

— Сестра? — перебил Малфой. — Я не знал, что у нее есть сестра.

— Неудивительно.

— В общем, да, — небрежно бросил он, и обвел негодующим взглядом помещение. — Неужели дочь Гринграссов работает в этой убогой забегаловке?

Снова этот тон, словно доказывающий его сомнительное превосходство.

— Я ушла из дома. У меня больше нет родителей.

Драко посмотрел на меня, как на сумасшедшую. Скорее всего, его родня тоже не нуждается в деньгах, и если ему довелось слышать о богатстве семьи Гринграсс, ничего странного в его реакции нет. Такие, как он, ни за что не решатся жить отдельно от родителей. Конечно, зачем? Живи в свое удовольствие, пей огненное виски и ни о чем не волнуйся, а пока ты тратишь семейное состояние, мамочка с папочкой будут заняты поисками невестки из обеспеченной и досточтимой семьи.

— Мне пора, — он бросил на меня быстрый взгляд и покинул бар.