На пороге весны (гет)

<i>Снег, так красиво ложится снег,

И с нами всё будет, как во сне,

Суждено быть моей весне

Среди зимы почему-то.

Будь навсегда в моей жизни, будь,

Я с тобой разделю твой путь,

Я теперь не хочу терять

Ни одной минуты.

(Ирина Богушевская)

В лужах отражалось небо, а грязный, ещё не до конца сошедший снег, постепенно превращался в слякоть. Зима почти уступила грядущей весне: солнце всё чаще появлялось на горизонте, согревая замёрзший город.

Гермиона спешила домой. Сложно было назвать этим словом место, куда они с Малфоем переехали всего лишь вчера. Мысль, что пора бы начать жить отдельно, посетила их одновременно. К выбору Драко и Гермиона подошли со всей серьезностью, хотя новый дом должен был стать пристанищем на то время, пока идет реконструкция Малфой-мэнора.

Сняв пальто, Гермиона наслаждалась весенней свежестью и разрывающим изнутри чувством свободы.

Сейчас не верилось, что ещё месяц назад шла жестокая война. С момента, когда Гарри выписали из Мунго, прошло лишь несколько дней, но казалось — это было в другой жизни

Природа пробуждалась после зимы, а люди постепенно учились жить в новом послевоенном обществе, помогая друг другу залечивать раны.

Запрокинув голову, Гермиона подставила лицо согревающим ярким лучам. На душе было легко и радостно.

У судьбы — противоречивой и порою беспощадной — есть одно важное правило: вслед за зимой всегда приходит весна. Какими бы сильными ни были метели и морозы, какими бы трудными ни казались испытания, они не могут длиться вечно. Именно надежда на возрождение стала той нитью, которая помогла пройти беспощадную войну, а после — поверить, что жизнь продолжается, независимо от горьких потерь.

* * *

Когда она пришла, Малфой ещё не вернулся. Сегодня он надеялся завершить финансовую волокиту с поместьем, а после проведать в больнице отца. Не желая томиться в ожидании и тратить время впустую, Гермиона поднялась в комнату, которая служила одновременно кабинетом и библиотекой, и решила заняться подготовкой к экзаменам. Открыв учебник по Зельям, она с головой погрузилась в чтение. Как и обычно в таких случаях, ощущение времени и пространства было утеряно, поэтому то, что Гермиона пропустила долгожданный приход Драко, не стало сюрпризом.

— Конечно... — его голос прозвучал слишком близко, почти над ухом. — Где ещё можно найти Гермиону Грейнджер, как ни за учёбой? — мягко усмехнулся Малфой и, подойдя вплотную, накрыл её ладонь своей. Гермиона вздрогнула и напряглась. За только что пришедшим с улицы Драко всё ещё тянулся холодный шлейф.

— Скоро экзамены, — начала она, словно оправдываясь. — А мне бы очень хотелось получить отличный аттестат.

— У нас есть ещё целых три месяца. Надеюсь, ты не собираешься проводить каждый вечер за книгами. Вчера, вместо того, чтобы провести время со мной, ты полночи обустраивала никому не нужную лабораторию.

— Это тебе, может, ненужную, а для меня очень полезную! Я собираюсь защитить проект по зельям, — отозвалась Гермиона и невольно улыбнулась, вспомнив, как заснула в кресле, окруженная книгами и неразобранными коробками с вещами, а проснулась на кровати в обнимку с Малфоем. Его забота о ней была трогательной и приятной, хотя всегда сопровождалась порцией колкостей.

— А ещё по чарам и ЗОТИ. Знаю, знаю... Ты неугомонна и невыносима! — процедил Драко. Гермиона развернулась и поймала обиженный взгляд. Пытаясь злиться, Малфой выглядел забавно.

— Ты сегодня дольше обычного, — с легким упреком произнесла она, решив сменить тему. — Что-то случилось? Как Люциус?

— Сегодня он меня узнал, но всё ещё не помнит, какой сейчас год, и периодически зовет маму, — Драко уставился в пол и отстранился, освободив руку Гермионы. Она встала и заглянула ему в глаза. Хотелось повторить фразу, сказанную как будто в другой жизни — то самое "всё будет хорошо", с которого началась их история. Сейчас она была бы большей правдой, чем тогда, но Гермиона предпочла промолчать, потому что взгляды и объятия порою куда красноречивее слов.

— Я заезжал в Мэнор, — произнёс Малфой после небольшой паузы. — Проверил, как продвигается реконструкция, и забрал кое-какие вещи. Не могу дождаться момента, когда мы наконец будем дома.

Гермиона пожала плечами, надеясь не выдать своего смятения. Она не была уверена, что сможет жить в поместье Малфоев после всего, что там произошло, но расстраивать Драко сейчас не хотелось.

— Давай наслаждаться тем, что имеем, — предложила она. — На мой взгляд, этот дом не так уж плох.

— Особенно если запереть твою лабораторию и выбросить ключ, — усмехнулся Драко. — Я принёс лучшее вино из фамильных запасов. Предлагаю отпраздновать то, что мы в кои-то веки живем одни, и больше никто не будет врываться в самый неподходящий момент или бросать на нас злобные взгляды.

Гермиона прекрасно понимала, о чём говорил Драко. После битвы ни они, ни Гарри с Роном не стали возвращаться в Хогвартс, и поэтому почти месяц жили в штабе Ордена Феникса, где Малфою оказали не самый теплый приём. Гермионе, видящей в этом вопиющую несправедливость и пытавшейся доказать всем, что пора забыть былые ненависть и предубеждения, доставалось не меньше.

— Побудь здесь, — велел Драко, вырвав её из размышлений. — Спустишься, когда я позову, хорошо?

— Да, — машинально кивнула Гермиона, гадая, что он задумал. Через мгновение Драко испарился, но ждать пришлось недолго: примерно через пять минут она услышала голос Малфоя.

Он встретил её у входа в гостиную и, протянув руку, предложил последовать внутрь. Взгляду Гермионы предстали накрытый стол и зажженные свечи. Темноту, в которую была погружена комната, разрывали лишь они и огонь камина.

— Когда ты успел?! — ошарашено воскликнула Гермиона. За то время, что Малфой попросил на подготовку, сделать всё это было в принципе невозможно.

— Магия, — загадочно ответил он, заставив Гермиону думать, была ли это правда или только метафора. Догадку о том, что Драко пользовался услугами эльфов, она озвучивать не стала. Мечты об их освобождении остались в прошлом, как бессмысленные и несбыточные, но тема по-прежнему относилась к разряду спорных, а омрачать этот вечер не хотелось ничем.

— Мог бы предупредить, и я бы сама что-нибудь приготовила, — сказала Гермиона для порядка, даже не пытаясь спрятать счастливую улыбку.

— Дождешься от тебя, как же, — хмыкнул Малфой. — Зелья тебе даются лучше, чем еда.

— Неправда! Я хорошо готовлю, ты сам говорил. Только вот не очень это люблю...

— Вот потому и не предупредил, — Драко улыбнулся. — Это тебе, — он протянул ей аккуратный букет.

— Тюльпаны?! — глаза Гермионы округлились.

— Да, — невозмутимо откликнулся Драко. — Мне захотелось чего-то весеннего: без пафоса и шипов.

Гермиона была потрясена тем, с какой точностью он смог угадать её мысли. Из всех цветов она любила только тюльпаны и крокусы, потому что именно они ассоциировались с нежностью и весной. Той самой, о которой она думала несколько часов назад.

— Спасибо, — призвав вазу, выдохнула Гермиона. Драко галантно отодвинул стул, предлагая ей присесть, и через мгновение наполнил хрустальные бокалы из коллекционного сервиза Нарциссы Малфой вином сорокалетней выдержки. Гермиона никогда бы не узнала об этом, если бы Драко не сопровождал каждое своё действие длинной историей. Оказывается, из Мэнора он забрал много вещей матери, в том числе и сервиз, которым они сейчас пользовались. Гермиона лишь улыбалась: ей было всё равно, как много лет вину и насколько ценен сервиз, но эти вещи были частью жизни Драко. Даже сейчас, сидя в самом обыкновенном доме рядом с магглорожденной девушкой, лишенный почти всего состояния и былой спеси, он оставался истинным аристократом. И именно таким она его полюбила.

Смотря на потрескивающие дрова к камине и наслаждаясь близостью и спокойствием, Гермиона подумала о том, как ей не хватало нормальности и той самой размеренной, обыкновенной жизни, которую многие бы посчитали скучной. Жизни, где нет места тайнам и приключениям, но зато есть вот такие вечера при свечах, нежные весенние цветы и он — человек, холодная отстранённость в глазах которого исчезала только рядом с ней.

— Ну что? — спросил Драко, подняв свой бокал. Свет преломлялся в нём, окрашивая вино в мистический цвет. — За новую жизнь.

— За новых нас, — ответила Гермиона. Мелодичный звон, последовавший за этим, был похож на звук хрустального колокольчика. Вдруг вспомнились детство, сказки и множество загаданных желаний, главное из которых сбылось незаметно, а потом в одночасье перевернуло жизнь с ног на голову.

Вот только сегодня, впервые за долгое время, они могли смотреть в будущее, не боясь, что оно обернётся кошмаром. Им обоим нужно было поверить, что у счастья не всегда есть обратная сторона, ведь очень сложно наслаждаться чем-либо, постоянно опасаясь, что это отнимут.

— С утра тебя искал Поттер, — ни с того, ни с сего сказал Драко. Голос звучал прохладно.

— Да, я знаю, — ответила Гермиона. — Мы уже поговорили. Гарри и Джинни приглашают нас на свадьбу.

— Нас? — Драко вопросительно приподнял бровь.

— Да. Ты теперь со мной, привыкай, — ответила Гермиона.

— Это ты привыкай, — усмехнулся Малфой. — Потому что одну я бы тебя всё равно не отпустил.

— И к чему тогда был удивлённый тон? — нахмурилась Гермиона. — Надеюсь, после их свадьбы ты перестанешь ревновать меня хотя бы к Гарри.

— Я никогда не ревновал тебя к Поттеру. Вот Уизли — другое дело. Он смотрит на тебя тоскливым взглядом влюбленного школьника, а на меня — волком.

— По-моему, ты готов ревновать меня даже к столбам. А мы с Роном давно уже просто друзья, так что не придумывай.

— Ты не замечаешь очевидного. Или просто делаешь вид, — снисходительно улыбнулся Драко, поднялся и, подойдя к Гермионе, обнял её за плечи. — И признай наконец: тебе нравится, что я ревную. Нравится осознавать, что за тебя я порву любого, — полушёпотом заговорил Малфой, наклонился к ней и выдохнул в губы: — Ведь теперь ты только моя.

Она замерла, зачарованная его словами — пугающими и приятными одновременно, и готова была признать их правдивость. Полутьма, крепкое вино, растворенное в крови, и опасная близость Драко заставляли всё внутри трепетать. Гермиона втянула воздух, которого сейчас отчаянно не хватало, и почувствовала, каким горячим он стал.

Драко протянул руку и развязал ленту на её косе.

— Я уже говорил, что тебе гораздо лучше с распущенными? — лукаво спросил он, перебирая освободившиеся пряди. Горло перехватило: сейчас Гермиона не смогла бы произнести ни слова. Малфой подхватил её на руки, не давая опомниться.

— Пойдём наверх, — проговорил он, не то утверждая, не то спрашивая. В любом случае, Гермиона не возражала. Она прикрыла глаза, позволив огненным бликам закружиться вокруг, утягивая в волшебный водоворот. И лишь когда Драко опустил её на кровать, напряглась, окончательно осознав, что сейчас произойдёт. Уловив еле заметное смятение, Малфой отстранился. Гермиона резко села и сжала его тёплую ладонь. Почему-то казалось, что одно неверное движение или слово смогут всё разрушить. Вероятно, Драко испытывал похожие чувства, потому что во взгляде читался немой вопрос.

Гермиона сглотнула и поежилась. Здесь не было камина, а согревающие чары, наложенные утром, почти выветрились. Она могла только гадать, чем вызвана бьющая её дрожь: страхом или холодом. Сердце сжималось от предвкушения, но мысль, что из-за её неопытности всё может пойти не так, как нужно, что в жизни Драко наверняка были более искушённые девушки, и что ей обязательно будет больно, не давали расслабиться. Не оставив себе времени на размышления, Гермиона резко подалась вперед и припала к губам Драко, надеясь, что это послужит тем самым ответом, которого он ждал.

Поцелуй был жадным и нетерпеливым, но его было уже недостаточно. Малфой отпустил Гермиону лишь тогда, когда стало нечем дышать. Теперь она готова была признать, что действительно хочет большего. В четыре руки они стали бороться с пуговицами на её блузке. Вскоре вещи упали на пол, и она поняла, что обратный путь отрезан окончательно. Первым желанием стало спрятаться: натянуть одеяло или закрыться руками. Лучше было не думать о том, как она выглядела сейчас со стороны. Щёки залил густой румянец. Малфой внимательно смотрел на Гермиону, отчего ей хотелось провалиться под землю. Наверное, помедли он ещё мгновение, она бы вскочила и убежала, но Драко прижал её к себе, заставляя отбросить все сомнения. Ощущая его так близко, Гермиона задыхалась от нахлынувших чувств. Комната рассыпалась искрами, а лицо Малфоя, с упавшей на глаза чёлкой, плотно сжатыми губами, которые ей хотелось пробовать на вкус снова и снова, и сияющим взглядом серых глаз, было сейчас самым прекрасным на свете.

— Я обещал, помнишь?.. — с придыханием заговорил он. Голос стал на несколько тонов ниже обычного. Драко медленно провёл ладонью по её щеке, отчего кожа покрылась мурашками. — Только когда сама захочешь...

— Да, — уверенно отозвалась Гермиона. Как будто он сам не видел и действительно нуждался в подтверждениях. — Да... — чуть тише повторила она. Волосы вихрем разметались по подушке, а в подёрнутых поволокой глазах отразилось желание. Весь мир в этот миг принадлежал им одним.

— Тогда ничего не бойся, — мягко сказал он, целуя её в плечо и медленно спускаясь ниже. Она тонула в захлестнувших с головой ощущениях, летела и падала одновременно. Из груди рвалось ослепительное сияние, дарящее тепло и наслаждение. Никто, кроме него, не смог бы заставить её испытать подобное. И никогда с тех пор, как абстрактный образ любимого человека принял облик Драко, Гермиона не видела на его месте кого-либо другого.

— Я не боюсь, — прошептала она, неожиданно поняв, что сказала правду. Страх ушёл, вытесненный куда более сильными чувствами, ведь сегодня она узнает, каково это — быть только его.