Жизнь прекрасна (гет)

— Профессор Снейп, разрешите задать нескромный вопрос?

— Какой?

— Почему вы сегодня так странно выглядите? — Грейнджер тщетно пыталась скрыть ехидную усмешку.

— Действительно, нескромный.

Грейнджер обиженно поджала губы и снова смерила профессора взглядом. В наряде хогвартского зельевара наметились некоторые изменения: привычно черная мантия наличествовала, конечно, но зато высокий ворот белой рубашки украшал шелковый шейный платок в тон ей же. И этот полупрозрачный платок был Гермионе подозрительно знаком.

— Так почему вы при параде? — решила все же не сдаваться упрямая гриффиндорка.

— Грейнджер, ваше любопытство порою ставит в неловкое положение. И прежде всего вас саму. Неужели вы и вправду надеетесь получить ответ на свой до неприличия бестактный вопрос?

Гермиона смутилась, открыла было рот, чтобы высказаться в столь же желчной манере, но вовремя спохватилась и закусила губу от досады.

Снейп же продолжал сыпать упреками:

— Мало того, что покинули лабораторию в самый неподходящий момент, бросив эксперимент на произвол судьбы, так еще и донимаете меня бессмысленными вопросами!

— Пожалуй, самое время сообщить вам, — смело прервала поток разглагольствований Гермиона, — что летом я уезжаю из школы.

— Куда это? Можно подумать, вас кто-то ждет за стенами Хогвартса!

— Даже если и не ждет, там, по крайней мере, не будут заставлять драить котлы и готовить каждый вечер противоожоговые притирки!

— Ваша самооценка явно завышена. Других поручений вам никто не даст, пока не научитесь применять мозги по назначению! И не забывайте: помощник зельевара обязан уметь варить противоожоговую мазь!

— Так я умею!

— Сильно сомневаюсь.

— Умею же! Вы только вчера сказали, что…

— И что же? — снейповская бровь саркастично взметнулась вверх.

— Что я заслуживаю большего, нежели место подмастерья при зельеваре-неудачнике!

— Я так сказал?

— Да.

— Когда?

— Вчера. Вечером.

— Вам послышалось.

— Не–ет! Вы это сказали! Перед тем, как поцеловать меня.

— Да у вас еще и галлюцинации!

— Вы заявили, что приворотное зелье сварено мною мастерски, и потому пора меня повысить в звании. Обещали лично выпросить у министра еще одну штатную единицу — второго мастера зельеварения!

— Вчера, говорите? — Снейп напряг память, пытаясь вспомнить, как провел прошлый вечер. В голове было туманно и пусто, будто кто-то наложил на него обливиэйт. А еще ощущалось некоторое недомогание и головокружение.

— Да вы же сами! — У Гермионы дрогнул голос. — Вы сами вызвались опробовать сваренный мною состав на предмет быстродействия!

— Я что, вчера был не в своем уме? — съязвил зельевар.

Грейнджер в ответ неопределенно повела плечами. Тут Снейп понял, что гриффиндорка его не разыгрывает. Слишком несчастный у нее сделался вид, когда он пренебрежительно фыркнул.

— И чем всё закончилось? — притворно равнодушным тоном поинтересовался Снейп. — Я выпил сваренное вами приворотное зелье и?..

Щеки гриффиндорки залил румянец.

Снейп мысленно чертыхнулся.

— Сначала вы уверяли, что мое зелье выше всяческих похвал, а потом вдруг обнаружили, что противоядия на полке с зельями нет. Сильно огорчились и…

— И? — с каждым пояснением Снейпу становилось всё хуже. Потому что если не обращать внимания на нелепость происходящего и сосредоточиться на сути проблемы, то картина вырисовывалась далеко не радужная.

— А потом вы стали рассыпаться в комплиментах в мой адрес. Заверять, что мы прекрасно сработаемся, пообещали место зельевара при Хогвартсе. Затем…

— Почему-то мне вовсе не хочется знать, что было дальше.

Но Грейнджер словно и не слышала этих слов.

— Затем вы заявили, что в ваших апартаментах мне будет намного удобнее, чем у себя, на третьем этаже.

— Надеюсь, вы не согласились? — ужаснулся Снейп.

— Ну отчего же…

Зельевар резко побледнел. Потом сосредоточенно моргнул и витиевато выругался.

— А тот розовый в оборках халат на вешалке в ванной комнате…

— Да, он мой.

Снейп рухнул в кресло, схватившись за сердце. Грейнджер из вежливости помолчала несколько минут, позволяя собеседнику прийти в себя. Потом все же не утерпела и уточнила:

— Так с какой стати вы решили, что мой шелковый шарф может заменить вам шейный платок?

Снейп тяжело выдохнул и хотя с неохотой, но все же соизволил объяснить:

— Это единственное, что обнаружилось в вашем шкафу сегодня с утра.

— Ах да, я ведь забрала оттуда свои вещи, перебираясь в подземелья. Но вы нарушили наш договор! Вы вчера клятвенно заверяли, что не станете вламываться в мою комнату… то есть в вашу бывшую спальню… вернее… В общем, вы сами понимаете, о какой комнате идет речь. И что же вы сделали вместо этого? Ворвались ко мне в пять утра, закатили скандал, вытряхнули меня из постели — моей собственной, надо заметить! — затем умчались в ванную только за тем, чтобы через миг окатить меня ледяной водой! А потом еще и обозвали меня интриганкой!

— Если честно, — озвучил Снейп только что сделанное им занятное открытие, — я ничего не помню из вчерашнего.

Прозвучало это как-то обреченно.

— Отсутствие памяти не освобождает от ответственности! — возмутилась гриффиндорка.

— Что было в том составе, который вы столь самоуверенно сравнили с амортенцией? –зельевар внезапно оживился.

— Это моя секретная разработка, и я не собираюсь делиться ей с вами!

— Сейчас никаких симптомов, обычно сопутствующих приему приворотного, в наличии нет, а воспоминания о вчерашнем вечере… воспоминаний тоже нет. Следовательно, ваш состав никоим образом нельзя классифицировать как амортенцию.

— Что бы вы ни говорили, но содеянного уже не исправить.

Снейп удивленно моргнул. Потом нервно откашлялся и вкрадчиво уточнил:

— Всё так плохо?

— Ну как вам сказать… Я, по крайней мере, довольна тем, что мы обменялись апартаментами. Студенты, наконец, перестанут будить меня по ночам, ведь тот коридор пользуется большой популярностью у влюбленных парочек. А в подземельях тишь да благодать…

— Не слишком ли большая цена за столь сомнительное удовольствие? В подземельях сыро, тоскливо и холодного. Более того…

— Нет! Я не стану переезжать обратно! — для пущей убедительности Грейнджер даже притопнула ножкой. И Снейп понял, что окончательно проиграл.

— Могу я хотя бы надеяться получить возможность изредка навещать свой камин? Знаете ли, за долгие годы он стал мне как родной.

Грейнджер задумалась ненадолго, потом все же смилостивилась.

— Хорошо. Но при условии: вы никогда не будете пытаться узнать, что за состав у моей амортенции.

Снейпу ничего не оставалось, как согласно кивнуть. Ему и в страшном сне не могло привидеться, что в один далеко не прекрасный вечер он лишится не только любимого кабинета, но и покоя. Почему–то назойливо, — до одури, до приторного головокружения, — его преследовало странное видение: Грейнджер выгибается, сидя у него на коленях и шепчет «Северус!»

Любопытство требовало срочно проверить, так ли хороша Грейнджер в действительности, будет ли она столь же гибка и страстна в его объятиях. Потому вопрос вырвался сам собой:

— Я могу напроситься на чашечку чая прямо сейчас?

Грейнджер растерялась, но после паузы все же согласно кивнула.

Сердце Северуса сладко сжалось в предвкушении. Может и правда, та странная бурда, сваренная его помощницей, была амортенцией? В любом случае, выяснять это сейчас не хотелось. Подождет. Не будь он слизеринцем, если не воспользуется ситуацией! Настроение было лучше некуда. Жизнь и в самом деле прекрасна, если посмотреть на нее под выгодным для тебя углом!

Fin.