Суперспособности (джен)

То утро выдалось для девятилетнего Дадли Дарсли просто замечательным. До школы оставался еще целый месяц (Дадли наслаждался осознанием этого каждый день), солнце радостно изливало на Литтл-Уингинг потоки света, и мама охотно отпустила Дадли гулять хоть до самого вечера, не забыв выдать внушительный запас сладостей.

До обеда Дадли успел сделать очень много: встретить Пирса с Малкольмом, покачаться на качелях, уничтожить все мамины конфеты за десять минут, разбить стекло у чокнутой старухи Фигг глиняным шариком из рогатки, при побеге подскользнуться на брошенном им же конфетном фантике и разбить коленку, залезть на высокое раскидистое дерево у школьной ограды, спрятаться в листве и пошвыряться в прохожих яйцами, которые приволок из дома Пирс...

Но, несмотря на конфеты, к часу дня толстого мальчишку настигло знакомое чувство голода. Вообще, по желудку Дадли можно было сверять часы (что и делали порой некоторые молодые несознательные учительницы). Толстяк распрощался с приятелями и уверенно направился к дому. Мама наверняка уже приготовила курицу... Или заставила Гарри? Вот умора, если так! Можно будет снова посмеяться над кузеном, пашущим, как домработница...

Дадли терпеть не мог Гарри. Папа с мамой тоже — вечно твердили, что этот урод свалился на них, видно, за их грехи. Дадли ничего не знал о родительских грехах, но кузен его чудовищно бесил. Гарри ведь и правда был не такой, как все. Дадли своими глазами видел тот фантастический полет на крышу школы, и ужавшийся мерзкий свитер от тети Мардж, а про отросшие за ночь волосы и говорить не стоило. Если бы он, Дадли, обладал суперспособностями, уж он бы!.. Точно не стал терпеть подколки и вести себя как придурок, это как минимум. А если ты имеешь суперспособности и не используешь их — значит ты тупой слабак и заслужил неприятности. Все просто.

Проходя мимо высокого соседского забора, Дарсли-младший притормозил. Его широкий лоб пересекла морщинка, свидетельствующая о глубоких размышлениях. А поразмыслить было над чем. С одной стороны, яблоки на соседской яблоне выглядели весьма соблазнительно, но с другой... с другой стороны был Флинт. Флинт выглядел как помесь ротвейлера, носорога и газонокосилки, а характером напоминал полуночный кошмар. Однако Флинта во имя общественной безопасности чаще всего держали на цепи...

Осторожное наблюдение через щель в заборе показало, что Флинт мирно спит в своей будке, и туда же уходит конец цепи. Соблазн начать обед с яблок тут же восторжествовал, и Дадли аккуратно вскарабкался на забор, пыхтя и озираясь. Секунду спустя толстяк шмякнулся на землю — и тут же вскочил, отряхивая штаны и косясь на пса. Тот дернул ухом и перевернулся на другой бок.

Дадли на цыпочках подобрался к яблоне, осторожно притянул к себе одну из нижних ветвей и стал набивать карманы яблоками, не забывая поглядывать на Флинта. Тот и не думал просыпаться. Очень скоро юный воришка осмелел и решил хорошенько встряхнуть дерево. После первого же толчка на землю свалилось столько плодов, что счастливый Дадли полностью утратил бдительность, сосредоточившись на сборе яблок.

То, что это была ошибка, выяснилось очень скоро.

Когда позади раздалось рычание.

— Ы-ы-ы... — только и смог выдавить побледневший Дадли. Всего лишь в трех шагах от него стоял, скаля два ряда жутких пилообразных зубов, абсолютно свободный Флинт.

Цепь просто лежала на земле около будки.

Дадли сделал шаг назад. Флинт шагнул вперед. Дадли попятился еще, еще... и уперся упитанной задней частью в забор. Флинт все приближался. По круглым щекам Дадли покатились слезы.

— «Я же умру. Он меня загрызет, я точно умру. Мама, мамочка, я сейчас умру. О нет, мне же всего девять. Я умру, мама, мама, я умру, умру. А жаль, что у меня нет суперспособностей... Я сейчас умруумруумру...» — бессвязно думал Дадли.

Флинт прыгнул.

До слуха зажмурившегося Дадли донесся очень странный звук. Как будто что-то здоровенное шлепнулось об большую стеклянную витрину, какие бывают в дорогих магазинах. А вот никакие зубы в мальчишку так и не вонзились. Поэтому через минуту Дадли все-таки решился открыть один глаз.

Картина, которая открылась перед ним, была очень странной. Флинт сидел на земле и ошеломленно тряс башкой, как будто на него снизошла кара небесная. В конце концов, очухавшийся пес снова предпринял попытку наказать подлого нарушителя и яростно бросился вперед. Но, когда он оказался в паре футов от Дадли, это снова произошло. Раздался тот же стеклянный звук — произошедший, как выяснилось, оттого, что Флинт с разгону врезался мордой во что-то невидимое и сполз по нему на землю. А потом снова. И снова.

— ММАААММАААААА!!! — завопил наконец обретший голос толстяк. Его нервы для такого были совсем не приспособлены.

Дальше следовала темнота. Следующее, что помнил Дадли — то, что он сидит, прислонившись к забору, а мама орет на соседку, что ее чертова собака чуть не убила малыша Дадличку. Флинт сидит поодаль, и на его безобразной морде читается то же бескрайнее удивление, которое испытывает сам юный Дарсли.

Потом Дадли забрали домой, долго причитали над ним, кутали в одеяло и заваливали вкусностями. Вернувшийся с работы отец кричал, что подаст на соседей в суд. Подал ли — Дадли так и не узнал. А потом наступил следующий день, и еще один, прошло лето, настало время идти в школу, и о происшествии все забыли...

* * *

Два года спустя.

— Черт побери! — растерянно произнес Вернон Дарсли, разглядывая лежащие перед ним на столе два почти одинаковых письма, написанных зелеными чернилами. Рядом две серые совы расклевывали забытый Верноном тост.

Дорогой мистер Поттер!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс».

Дорогой мистер Дарсли!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс».

— Еще чего! — наконец, вынес свой вердикт мистер Дарсли. — Это что получается, мой сын — такой же урод, как и этот паршивец?! И они заберут его, и будут учить всяким мерзким штукам? Не бывать этому!

— Я ни за что не отдам им Дадличку, — твердо поддержала его супруга. — Хватит с меня. Никто никуда не едет.

Дадли перехватил взгляд стоящего рядом Гарри — того самого ненавистного уродского Гарри — и внезапно понял, что они сейчас чувствуют одно и то же. Как будто лишаются чего-то замечательного...

— Это, пап... — неуверенно начал Дадли. — Я хочу поехать.

Внезапно он оказался в центре всеобщего внимания.

— Я. Хочу. В эту. Школу. — отчеканил он голосом ребенка, который привык, что ему угождают. — Хочу учиться волшебству.

Разразился чудовищный скандал. Мистер Дарсли орал, миссис Дарсли рыдала и заламывала руки. Дадли стоял на своем. Он заглянул в письмо через плечо отца, еще раньше, когда он только вскрывал конверт. Там было написано про котел, мантии и волшебные палочки, и про всякое такое. В тот момент Дадли твердо решил, что хочет быть ненормальным.

Мистер Дарсли ненадолго замолчал, чтобы набрать новую порцию воздуха, и в тишине отчетливо прозвучал тихий голос миссис Дарсли.

— И правда, дорогой, пусть едет, — сказала она. Ее бледное лицо стало странно отрешенным. — Пусть хоть он, если не...

Последние слова были такими тихими, что их никто не разобрал.

Мистер Дарсли некоторое время разглядывал своих домочадцев с таким видом, как будто получил удар в спину. Потом сдался и махнул рукой.

— Ладно уж, Даддерс, езжай, — он неуверенно улыбнулся. — Ты им там покажешь, а?

— Э-э... А я, дядя? — тихо напомнил о себе Гарри. Лицо у него было очень несчастное.

— И ты тоже едешь, — Вернон ткнул толстым пальцем в сторону племянника. — Будешь присматривать там за Дадли, чтобы волос с его головы не упал, понял? Лично отвечаешь!

Гарри просиял. А Дадли гладил сову, рассматривал письма и думал, что суперспособности у него все-таки есть.