Мы никогда не умрем (джен)

История эта началась на Даунинг-стрит, десять, где в небольшом кабинете чересчур серьезные джентльмены окружили пакет известного происхождения, не решаясь его вскрыть. Пакет уже проверили Скотланд-Ярд и МИ-5 всеми обычными и необычными способами, и даже установили, что в нем находятся карманные часы без цепочки, неработающие или с остановившимся заводом. К пакету прилагалась открытка, в которой знаменитый авантюрист, выдававший себя за нового Мерлина, поздравлял премьера с прорывом линии Зигфрида и уверял, что его скромный подарок придется как нельзя кстати.

Джентльмены справедливо задавались вопросом, для кого именно он придется «кстати», для Великобритании или ее противников? От ответа зависела ни много ни мало национальная безопасность. Премьер чрезвычайно заинтересовался подарком, и теперь просто уничтожить его и забыть как страшный сон — не представлялось возможным.

Когда все предложения иссякли и джентльмены зашли в тупик, наконец-то открылась дверь, и в кабинет вошел единственный специалист в области...

Помощник премьера потом долго пытался вспомнить область деятельности этого специалиста и, несмотря на отличную память, ничего выудить из нее не смог, кроме очень скверной истории.

Скверной, потому что необъяснимой.

* * *

— Альбус, — не каждую ночь Диппет будил учителя трансфигурации, чародея и изобретателя, известного зельевара и собеседника Фламеля, а вкратце просто профессора Дамблдора, своей горящей в камине головой. Более того, он впервые обращался к своему подчиненному в нерабочее время. — Альбус, вы еще не спите? Министру магии нужна ваша помощь. Срочно.

Альбус еще не спал, он сидел у секретера, внимательно, поверх очков-полумесяцев, разглядывал старинные и явно сломанные карманные часы. На столе, заслоняя чернильницу, дымилась большая чашка с шоколадом.

— И оденьтесь по-маггловски, — бросил Диппет, быстро исчезая из огня. Стоять на коленях перед камином в его возрасте подолгу не хотелось. По слухам, ходившим среди учителей Хогвартса, у директора перед сменой погоды ныла левая нога.

Собирался Альбус недостаточно медленно, чтобы допить шоколад, но и недостаточно быстро, чтобы у министра магии не иссякло терпение.

— На Даунинг-стрит, десять, обнаружили пакет, — вместо приветствия выпалил министр, едва Альбус показался в камине. И не успел он отряхнуться от золы, как министр продолжил: — Мы полагаем, он проклят. Магглов попросили не вскрывать его, но долго они не протянут.

— Почему вы считаете, что пакет проклят? — Альбусу не интересен был ни министр, ни его пакет с магглами. Впрочем, осуждать за это Альбуса было трудно: через три часа рассвет, а уроки Диппет и не думал отменять.

— Нам известен отправитель, — просто отозвался министр и не утерпел — выдержал драматическую паузу.

— Не поделитесь с нами? — подыграл ему Армандо Диппет.

— Геллерт Гриндельвальд поздравил нас с успехами на фронте! — торжественно произнес министр магии, и Альбус вздрогнул.

Он нащупал в кармане часы, на задней стороне которых еще не стерлась гравировка: две сплетенные между собой буквы «Г» — непосвященный принимал их за причудливо написанную «М».

— Пока вы уклоняетесь от встречи с ним, он подбирается к маггловскому премьеру, — продолжал министр. — Представьте, что будет, если тот сейчас умрет! Или окажется под Империо.

Альбус промолчал, и министр, вздохнув, закончил:

— Разберитесь с пакетом и сделайте так, чтобы наутро магглы о нем забыли.

Получив вот такие простые и четкие указания и одновременно пожалев, что не наложил на шоколад согревающие чары, Альбус Дамблдор, одетый в замшевый васильковый костюм, вступил в кабинет для решения чрезвычайных ситуаций, не предусмотренных регламентами и меморандумами.

* * *

— Доброе утро, джентльмены, я профессор Дамблдор, — Альбус продемонстрировал всем безукоризненную улыбку и столь же безукоризненный белоснежный лист бумаги. Джентльмены, неодобрительно уставившиеся на его костюм, перевели взгляд на бумагу и расслабились. Конфундус работал на славу.

— Как хорошо, что вы пришли, — обрадовался секретарь премьер-министра, — у нас уже начались слуховые галлюцинации.

— Только что показалось, будто пакет, вернее, часы в пакете, разговаривают, — поддержал его эксперт из Скотланд-Ярда. — Представляете?

— Разговаривают? Вот как? — Альбус рассеянно порылся в карманах и выудил пакетик с мармеладом. — Будете?

Джентльмены изобразили фальшивые улыбки, всем своим видом давая понять: мармелад они не станут жевать ни за какие коврижки.

— Лимонные дольки кончились, — огорчился Альбус, снова вспоминая о безнадежно остывающем шоколаде. И достал волшебную палочку.

— Позвольте, что это такое? — полюбопытствовал лорд Р., представляющий МИ-5.

— Волшебная палочка, — любезно отозвался Альбус, — с ее помощью я проверю, проклят ли предмет в пакете.

В качестве доказательства своих слов он небрежно постучал палочкой по пакету. Из палочки посыпались золотые искры.

— Это... м-м-м... индикатор излучения, — нашелся помощник премьер-министра.

— Точно, как же я сразу его не узнал, — лорд Р. добродушно откинулся на спинку кресла.

— Неужели? — тем временем пробормотал себе под нос Альбус, вскрывая пакет. Оттуда блеснул золотой всполох и исчез в вовремя сжатой руке специалиста.

Джентльмены вскочили, желая посмотреть, что же там такое. Альбус эффектно разжал руку. На ладони у него лежали обычные старые карманные часы. Тусклая позолота еще не облезла, но уже начала чернеть.

Часы можно было не переворачивать, Альбус и так знал, что на обратной стороне выгравирована литера «Д».

— Джентльмены, — торжественно объявил он, — нам только что объявили войну.

— Войну? Но война уже идет! Вернее, уже заканчивается!

— Война идет в мире магглов, — охотно пояснил Альбус, — в вашем мире. Мир волшебников она не затрагивала. До этой поры. Код: двадцать два, тэта, сигма.

— Не может быть, — ахнули помощник и секретарь премьер-министра.

Альбус нажал на кнопку, и комната наполнилась золотым вихрем воспоминаний.

* * *

То был год войны с бурами: еще шли переговоры, но напряжение уже ощущалось в летнем лондонском смоге — Альбус торчал в столице, читал маггловскую прессу и собирался в кругосветное путешествие, когда сова — десять кнатов за сверхсрочность — принесла извещение о смерти матери, и со всеми честолюбивыми планами пришлось расстаться.

Поначалу Альбус ничего интересного от сонной и застывшей в прошлом Годриковой лощины не ожидал, но изменил свое мнение буквально через неделю после похорон, когда неподалеку от кладбища столкнулся с удивительным иностранцем. Был тот возрастом не старше его, скорее даже младше, судя по одежде маггл магглом — на нем отлично сидели добротный двубортный костюм, коричневого оттенка, и летнее длинное пальто, чуть светлее костюма. А вот обувь незнакомца оказалась не такой респектабельной и выдавала в нем кого угодно, но не англичанина. Никакой англичанин не надел бы ботинки из толстой ткани с подошвой из вулканизированного каучука — вот уже полвека прошло с тех пор, как один янки по ошибке изобрел резину, и теперь ее где только не умудрялись использовать. Альбус своими глазами видел, как многие экипажи в больших городах перешли на колеса из резины — бесшумные и опасные для прохожих. Но вот такое, на ногах? Да еще и с белыми шнурками? Невероятно.

— Нравятся? — с улыбкой спросил незнакомец. Говорил он с легким австрийским акцентом. Наверное, модник из Вены.

— Я бы такие не надел, — честно признался Альбус.

В висках у него ни с того ни с сего застучало. Его иногда мучила мигрень, когда казалось, будто голова — огромный барабан, по которому безжалостно лупит молот. В такие дни он уходил в теоретическую магию, собственно, вот почему в свои семнадцать лет и стал уже известным чародеем.

— В них очень удобно бегать, — непосредственно произнес иностранец. — Смотри, — он поднял ногу, — подошва из резины. Упругая.

— Они же промокают, — не выдержал Альбус.

— А на что водоотталкивающее заклинание?

— А зимой согревающие чары? — обрадовался Альбус. Не каждый день встретишь в Годриковой лощине незнакомого мага. Да еще и ровесника.

— В точку! А как тебе цвет? Мне очень нравится.

Спорный момент. Костюм и пальто коричневых тонов, а обувь ослепительно белая. И сам по себе цвет неплох, и в сочетании с лучезарной улыбкой иностранца — великолепен, но вот с костюмом…

Наверное, такое сочетание — последний писк моды в Вене. Куда Альбус еще не скоро попадет.

— Да ерунда, могу поделиться воспоминаниями, — пообещал незнакомец, — если ты не против посмотреть на мир моими глазами.

Вот так просто Альбус и познакомился с Геллертом, в обычный июньский полдень девяносто девятого.

* * *

Альбус захлопнул крышку часов, и исчезла Годрикова лощина, исчез Геллерт в своем безукоризненном костюме и сверхновых ботинках, исчезло июньское полуденное солнце в золотом мареве, оставляя в кабинете лишь запах пионов да ирисов, что цвели полвека назад у церкви.

— Что это было? — растерянно поинтересовался представитель Скотланд-Ярда. Остальные джентльмены потрясенно молчали. — Яд?

— Да, — кивнул Альбус, — это яд, и очень опасный. Если вы не против, я заберу его с собой.

— А что мы скажем премьер-министру? — встрепенулся секретарь.

— Правду, конечно, — отозвался Альбус.

— Правду? Вы имеете в виду, этот нелепый разговор о кедах, что нам сейчас померещился? — изумился лорд Р.

— Мы скажем, что часы взорвались, — вмешался помощник премьера, и все с недоумением повернулись к нему. — А что? Разве не взорвались? Вы же видели это золотое сияние. Все остальное можно считать нашей контузией.

— Или отравлением ядом, — гнул свое лорд Р.

Они начали спорить — каждый привел в свою защиту убийственные аргументы — и не сразу обнаружили, что специалист исчез вместе с часами.

— Пошел травиться, — резюмировал лорд Р.

— Или сходить с ума, — добавил секретарь и осекся под взглядом помощника.

— Расходимся, джентльмены, может, еще успеем поспать несколько часов, — внес дельное предложение зевающий представитель Скотланд-Ярда.

Пятый джентльмен, все совещание просидевший молча, первым вышел из кабинета. Великобритания вне опасности, сегодня ночью они ее предотвратили. Альбус Дамблдор примет вызов, а что его вызывает на дуэль сам Геллерт Гриндельвальд — он, аврор, приставленный к маггловскому премьеру, знал теперь наверняка. Скоро будет знать и ожидающий отчета министр магии.