Раздвоение личности (джен)

За время, что в Малфой-мэноре «гостил» Темный Лорд со свитой, некогда цветущее поместье пришло в упадок. Как только стало возможно, Нарцисса с энтузиазмом принялась за ремонт. Люциус тоже был занят — восстанавливал из руин фамильную репутацию. Единственным, кто оказался в стороне от кипучей деятельности, был Драко.

Учеников Хогвартса после битвы разогнали по домам, и семикурсникам предложили готовиться к выпускным экзаменам самостоятельно. Делать это в одиночестве было ужасно скучно. Родители, чуть не потерявшие единственного сына, теперь буквально душили его своей заботой: даже на прогулку в сад Драко отправлялся в сопровождении домовика. Это было так унизительно, что он предпочитал сидеть дома, и целыми днями слонялся между спальней и библиотекой.

Такой насыщенный досуг оставлял массу времени для размышлений, преимущественно невеселых. Будущее рисовалось мрачным, мысли о собственной никчемности приводили в отчаяние, а время тянулось отвратительно медленно. А ещё Драко все чаще жалел, что он единственный ребенок в семье.

Подобные сожаления возникали и раньше, особенно когда он возвращался домой на каникулы и целое лето проводил в одиночестве. Но в последнее время эта мысль наряду с мыслью о собственном безрадостном существовании преследовала его постоянно. Родительская забота только подливала масла в огонь.

«Хорошо Уизлям, их, наверное, никто даже не считает», — размышлял Драко, забившись в дальний угол сумрачной библиотеки. И вообще, это несправедливо, что всяких там нищебродов много, а он такой замечательный и совсем один. О том, что в такие моменты он завидует ненавистному рыжему семейству, Драко предпочитал не задумываться.

От нечего делать Драко рылся в книгах, выискивая что-нибудь для легкого чтения. Однажды ему на глаза попался справочник по магическому акушерству. Разумеется, он обратил на него внимание не из-за картинок, а потому, что там могло быть что-то интересное. Впрочем, справочник и вправду содержал массу полезной информации. А одно заклинание и вовсе лишило Драко сна: его применение гарантировало рождение близнецов. Заклинание было несложным, но применялось редко из-за того, что близнецы — риск для здоровья и матери, и малышей. Да и не так много родителей, которые на самом деле хотели бы вместо одной капризной проблемы обзавестись сразу двумя.

Драко засыпал и просыпался с мечтами о том, как было бы здорово, если б кто-нибудь применил это заклинание к маме. Со временем мечты превратились во что-то вроде одержимости. Драко тяготился одиночеством и находил все больше и больше плюсов в том, чтобы иметь брата-близнеца. Всегда можно с кем-то поговорить, посоветоваться, и даже эту кошмарную войну было бы легче пережить вдвоем.

Наконец Драко понял, что от идеи не удастся избавиться, и решил претворить ее в жизнь. Отправиться в прошлое, наложить на маму заклинание, вернуться — простенький, но гениальный план. Только он вдребезги разбивался об одно крошечное препятствие: о таких масштабных перемещениях во времени было известно ничтожно мало.

Поначалу Драко даже не знал, с какого конца взяться за расчеты, но горячее желание в сочетании с неограниченным запасом времени помогли сдвинуться с мертвой точки. К сожалению, спустя пару недель он был так же далек от какого-то конкретного решения, как и в начале поисков. Помощь пришла с неожиданной стороны.

— Эй, мальчик, что ты ищешь? — раздался властный голос. Доносился он со стороны портретов, составленных как попало в углу библиотеки. Сюда их депортировали на время ремонта в парадной гостиной, чем изображения почтенных предков были страшно недовольны. Недовольство свое они выразили молчаливой забастовкой, поэтому обратившийся с вопросом портрет стал для Драко приятным сюрпризом. Он повернулся и встретил ехидный взгляд дедушки Абраксаса.

Драко мгновенно осознал, что соврать не получится. Дед и на портрете не утратил своей проницательности и моментально вычислял малейшую ложь. Поэтому Драко набрался смелости и выложил все как есть. Он уже приготовился к суровой отповеди и даже к тому, что дед заложит его родителям. Однако Абраксас кивнул и бросил: — Третий шкаф от окна, нижняя полка.

В указанном месте Драко обнаружил собрание сочинений по астрономии и арифмантике, в том числе несколько экспериментальных трудов своего прапрадеда, занимавшегося исследованиями путешествий во времени. Среди современников он слыл чуть ли не сумасшедшим, но, кажется, ему удалось добиться некоторых успехов в своей области. Соединив записи с тем, что он нашел раньше, Драко получил пусть и громоздкую, но вполне рабочую формулу для перемещения во времени.

Для осуществления грандиозного замысла оставалось только найти просторное помещение. Подвал как раз пустовал, но попасть туда, не привлекая внимания обитателей Мэнора, было проблематично. Пришлось в срочном порядке осваивать Дезиллюминационные чары.

На то, чтобы начертить Матрицу перемещений, у Драко ушла неделя кропотливого труда. Он тщательно скрывался и, уходя, по нескольку раз перепроверял маскирующие чары. Если бы родители застали его, с мелком в руке вычерчивающего на полу непонятные руны, решили бы, что сын развлекается призывом демонов. Тогда бы уж точно заперли в комнате навечно.

Переход следовало осуществлять в новолуние, когда стареющая луна сменялась растущей. День накануне стал для Драко сущим мучением. Сомнения раздирали на части, он уже раз десять пожалел, что все затеял. Это глупые гриффиндорцы могут рисковать жизнями ради бредовых идей, а он почему на это согласился? Подумать только, Драко может застрять в прошлом, потому что его место здесь займет кто-то другой. Или вообще растворится в воздухе сразу после применения заклинания, перестанет существовать, потому что по глупости нарушит предписанный ход событий.

— К черту все! — не выдержал он.

— А я-то, старый дурак, обрадовался, что в тебе наконец проснулся фамильный авантюризм, — раздался голос со стороны портретов.

Драко вдруг странно осмелел.

— А вам-то что с этой затеи, сэр? — задал он мучивший его вопрос.

— Семейному древу Малфоев не помешает новая веточка, — обронил Абраксас и удалился вглубь картины. Спасибо хоть вообще ответил.

Дождавшись полуночи, Драко тихонько спустился в подвал и запер дверь заклинанием. Он проверил карманы: палочка, часы и страница из книги были на месте. Добавив последние недостающие символы, он активизировал Матрицу. Меловые линии на полу засветились белым потусторонним сиянием. Драко осторожно шагнул в центр портала.

Ни вспышек, ни ослепляющих молний, ни кромешного мрака не последовало. Легкое головокружение — и он очутился в том же самом подвале. Линии на полу теперь едва светились. Драко достал часы, стрелки на которых уже отмерили полночь. У него всего около получаса, чтобы успеть вернуться.

Поднимаясь по широкой мраморной лестнице, он искренне надеялся, что родители уже спят и можно будет спокойно заколдовать Нарциссу. Заклинание эффективно в течение недели, поэтому наверняка сработает.

У дверей спальни Драко прислушался и с неудовольствием понял, что родители еще не ложились. Сквозь замочную скважину пробивался едва заметный свет и доносился шепот. Потеряв в ожидании с десяток драгоценных минут, Драко принял решение действовать.Он наложил на себя Дезиллюминационные чары и приоткрыл дверь.

К счастью, никто не обратил на это внимания, и он поспешно спрятался за портьерой. Колебание ткани заметила Нарцисса и негромко вскрикнула.

— В комнате кто-то есть, — прошептала она, испуганно прижимаясь к мужу.

— Сквозняк, наверное. Или захудалое привидение.

Люциус и Нарцисса повернулись к окну, стараясь заметить что-нибудь еще. Драко затаил дыхание и из укрытия разглядывал своих родителей. Подумать только, они сейчас ненамного старше его самого. Драко вдруг с удивлением обнаружил, что очень похож на отца.

— А вдруг это воры? — робко предположила Нарцисса.

«Мама, ну какие воры!» — мысленно застонал Драко.

— Милая, ну какие воры. Охранные чары же стоят.

Люциус обнял супругу и принялся отвлекать ее от тревожных мыслей поцелуями. И вот тут Драко запоздало сообразил, во что он вляпался. Сбылся худший кошмар ребенка любого возраста: застать своих родителей в самый интимный момент. Мерлин, на кой черт ему сдалась эта авантюра! Если они не ограничатся поцелуями (а они ими точно не ограничатся), можно ли будет потом наложить на самого себя Обливиэйт?

Изо всех сил стараясь не прислушиваться к тому, что творится в спальне, Драко сверился с часами. Времени на душевные терзания совсем не оставалось, пора было действовать. Он осторожно высунулся из-за портьеры и оценил обстановку. Люциус как раз немного отстранился, и Драко направил волшебную палочку на Нарциссу.

Заклинание золотистой вспышкой озарило спальню. Вот же черт! Драко за портьерой перестал дышать. Он зажмурился и взмолился о чуде. Только это сейчас могло спасти от неминуемого разоблачения. Повинуясь невербальному заклинанию, ткань отлетела в сторону.

— Фините Инкантатем!

Люциус догадался разрушить его маскировку. Драко замер, приготовив палочку для нападения. Сейчас у него хватило бы наглости и родного отца Ступефаем приложить. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, и Драко воспользовался этой заминкой, чтобы выскочить из спальни. Люциус кинулся следом, но не он один знал коридоры Мэнора как свои пять пальцев.

Драко добежал до парадного входа и остановился. Оставалось еще немного времени, чтобы проследить дальнейшее развитие событий, поэтому он выскользнул в сад, прокрался под окна родительской спальни и наложил Подслушивающие чары. Люциус уже вернулся и теперь старался утешить перепуганную Нарциссу.

— Это, наверное, боггарт был или привидение, — расслышал Драко. — Я завтра лично все комнаты проверю и выгоню его. Ты только не плачь, родная.

Слова сменились поцелуями, и Драко понял, что прослушку пора убирать. Кажется, его затея вполне может осуществиться, причем в самое ближайшее время.

Он как можно скорее добрался до подвала. И вовремя: линии Матрицы начали наливаться угрожающим красноватым светом. Зажмурившись, Драко шагнул в свое пока еще неизвестное будущее.

Комната перестала кружиться перед глазами, и Драко с радостью понял, что с ним все в порядке. Он осторожно приоткрыл дверь и прислушался: в доме царила сонная предутренняя тишина.

Драко прошел в холл, залитый розоватым солнцем, пытаясь отыскать малейшие перемены, но все было как обычно. Он медленно приблизился к каминной полке, на которой стояли семейные колдографии. Ту, что была по центру, он помнил прекрасно. На ней счастливые родители держали на руках крошечный сверток — новорожденного Драко. Сейчас родители выглядели не особенно счастливыми. Скорее утомленными, и немного растерянными, потому что у каждого на руках было по одинаковому свертку с трогательно сопящим младенцем.

Драко заморгал, пытаясь отделаться от галлюцинации. Но малышей по-прежнему было двое. Он поднес снимок к глазам, внимательно разглядывая малейшие детали. Получилось! Черт возьми, у него первый раз в жизни хоть что-то получилось!

Драко бережно поставил колдографию на место и опрометью бросился в свою комнату. Разочарование, постигшее его, когда он распахнул дверь, было жестоким. Комната выглядела точь-в-точь как раньше: кровать, письменный стол у окна, зеленоватые обои, зеленые портьеры и покрывало на кровати. Хорошо знакомый морской пейзаж на стене, и даже книга на тумбочке была та же самая, что он читал вчера вечером. Никаких признаков того, что в комнате живет кто-то еще.

Драко обернулся на пороге и выглянул в коридор. Его внимание привлекла полоска света, пробивающегося из-за неплотно прикрытой двери детской. Он помнил, что комната давным-давно стояла закрытой, кажется, и ключ от нее потерялся. Туда снесли все детские вещи и игрушки в тот же день, когда пришло письмо из Хогвартса.

Драко осторожно приоткрыл дверь. Детской больше не было. Комната ничем не отличалась от его спальни, только в отделке преобладал синий цвет. Впрочем, было и еще одно отличие: чудовищный бардак. Одежда как попало навалена на кресло, на столе завал из пергаментов и учебников, на полу валяются обертки от шоколадных лягушек. Почему-то этот хаос показался Драко не отвратительным, а, напротив, каким-то уютным и родным.

Стараясь не шуметь, он приблизился к кровати и принялся внимательно разглядывать спящего на ней парня. У него были точно такие же, как у Драко, тонкие черты лица, острый нос и бледная кожа. Вот только светлые волосы подстрижены немного по-другому и растрепаны так, что и Поттеру не снилось, а на щеке остались брызги чернил.

Драко огляделся. На тумбочке валялся квоффл, а книги шаткой стопкой громоздились на полу у кровати. Он с нежностью посмотрел на спящего и попытался прочувствовать, каково это — иметь брата-близнеца, но почему-то ничего не мог вспомнить или ощутить, кроме смутной симпатии.

Левая рука брата свесилась с кровати, и Драко почти машинально поправил ее, чтобы не затекла. На предплечье не было Темной метки, а вот у локтя красовался небольшой шрам. «Десять лет, падение с дерева», — вдруг вспомнил он. Маме они тогда ничего не сказали, поэтому ссадина заживала сама собой.

Потрясенный Драко опустился на пол, и воспоминания мягким и неотвратимым потоком затопили сознание, вытесняя прежнюю жизнь без остатка. Он сидел у постели брата, и картинки проносились в голове причудливой круговертью. Драко вспоминал все их проделки, маленькие секреты и серьезные тайны, поделенные на двоих. Вспомнил жестокие ссоры и следовавшие за ними примирения, придуманные вместе игры и даже близнецовый язык, на котором они говорили в детстве. Вспомнил, как смешно брат обижался за то, что Драко родился на пятнадцать минут раньше, и как пообещал никогда в жизни с ним не разговаривать, если в Хогвартсе они попадут на разные факультеты.

Прежняя жизнь, в которой он всегда был один, уходила под натиском этих воспоминаний, растворялась как дурной сон, который забываешь сразу после пробуждения. В какой-то момент Драко попытался вспомнить, зачем он пришел сюда и что делает на полу. Так и не вспомнив, он осторожно поднялся, поправил одеяло и, стараясь не разбудить брата, который как обычно заснул под утро, вышел из комнаты.