Назад в прошлое (джен)

Ему с трудом верилось, что война наконец-то закончилась победой светлой стороны. Не то что бы между враждующими была большая разница, за пару месяцев этого хаоса стёрлись почти все различия. Методы обеих сторон не слишком-то отличались гуманностью. Возможно из-за мести, а может от закравшегося безумия. И была лишь одна вещь, разграничивавшая Свет и Тьму — мотивы.

Пять лет, пять долгих ужасающих лет длилась эта война. Время, когда люди со страхом ожидали следующего дня. Изматывающие годы, наполненные ужасающими кошмарами, смертями, скорбью, страданиями, бесконечными утратами, безнадёжностью и отчаянием. Однако всё это отошло на второй план, когда Гарри победил Волдеморта, и большинство Упивающихся погибло вместе со своим Хозяином. На этот момент Избранному было уже двадцать лет.

Гарри почувствовал тычок в плечо, который вырвал его из раздумий. Он обернулся и увидел Рона. Волосы последнего отросли, а тело было покрыто рельефными мышцами. От того неуправляемого мальчишки, каким он когда-то был, не осталось и следа. Весь его вид так и кричал об опасности. Вероятно, это из-за того, что он стал оборотнем в 17 лет.

Гермиона стояла позади Рона и устало смотрела на Гарри. Бои не слишком привлекали её, ведь по натуре она была учёным. Её внешность тоже претерпела множество изменений. Каштановые волосы, всегда находившиеся в полном беспорядке, теперь спускались аккуратными локонами. Когда шла война, то на то, чтобы отрезать волосы постоянно не хватало времени. А когда девушка, нет, уже молодая женщина заметила, что с длинными волосами легче справляться, то оставила свою копну в покое, к большому удовольствию Гарри и Рона.

Гарри и сам сильно изменился. Он не стал высоким, однако возвышался над Гермионой на целых полголовы. Почётное же место самого громадного в их троице по-прежнему принадлежало Рону.

Гарри тоже обзавёлся мышцами, хоть и не такими выдающимися как у Рона. По своему сложению он походил больше на бегуна. Приглядевшись, можно было заметить на его теле множество шрамов. Теперь люди не смотрели на его шрам в виде молнии на лбу, всё их внимание было приковано к длинному шраму, проходящему по щеке, переносице и бровям. И заканчивающимся напротив легендарного шрама-молнии.

* * *

Тем временем в другой вселенной, на собрании ордена Феникса присутствовали всё те же три лица (разве что на несколько лет моложе). Перед Лили Поттер лежала старая потрёпанная книга на древней латыни.

— Всё готово? — спросил Альбус Дамблдор — руководитель Ордена Феникса и директор Хогвартса. Из его глаз исчезло привычное мерцание, он был предельно серьёзен. Только самые проверенные могли присутствовать в штаб квартире Ордена. Там была семья Уизли в полном составе, Поттеры, Лонгботтомы, Ремус Люпин, Сириус Блэк,  Нимфадора Тонкс, Кингсли Шеклбот и Аластор «Грозный глаз» Муди.

— Вы уверены, что это необходимая мера? Может это вообще не сработает, — спросила Алиса Лонгботтом, и Лили согласно кивнула.

— Она права. Нам нужно ещё раз всё обсудить, — признала рыжеволосая обладательница двоих детей.

— Это наш последний шанс, и другой такой возможности может и не быть. Мы просто обязаны пойти на этот риск, — тяжело вздохнул Дамблдор и в этот момент он выглядел на все свои 120 лет. Все остальные лишь кивнули.

От стены отделились две ранее незамеченные женщины, и, подняв палочки стали нараспев читать заклинание на латыни.

Пути назад больше не было, ритуал прерывать было нельзя.

* * *

Гарри не знал почему, но у него появились неприятные ощущения. Ощущения, которые появлялись только тогда, когда всё шло коту под хвост. Ощущения, которым он привык доверять, и которые не раз спасали ему жизнь.

Через мгновение Старшая палочка уже лежала у него в руке. Заметив это, Рон и Гермиона повторили движение друга.

Палочки мгновенно оказались у них в руках. Друзья уже давно научились доверять чувству опасности Гарри. Ведь на свободе по-прежнему оставалось много приверженцев Тёмного Лорда, и, несомненно, они захотят отомстить.

Время, когда Гарри был самым знаменитым в их троице давно прошло. Рон был вожаком самой большой стаи оборотней в Европе, а Гермиона была известна по всему миру за свои выдающиеся знания. Но лучше всего ей давались защитная магия и целительство. Она всё ещё была «мозгами» Золотого Трио, Рон был стратегом, а Гарри человеком действия и специалистом в Тёмных Искусствах.

Когда появилась вспышка света, Гермиона не стала  долго раздумывать. Голубой мерцающий щит в форме полукруга мгновенно окружил их троих. Заклятья отражались от этого щита, по крайней мере, пока нападающий не разрушит его достаточно сильным проклятьем.

Однако свет продолжал светить. Он проникал сквозь защиту и светился ещё ярче, чем прежде. Из-за этого троице пришлось закрыть глаза, чтобы не ослепнуть. По крайней мере, их волшебные палочки всё ещё были с ними, и они продолжали безрезультатно кидать проклятье за проклятьем.

Яростно рыча, одной рукой Рон вытащил револьвер, а другой продолжал посылать проклятья. Револьвер был зачарован, и поэтому оставался всегда чистым, и даже сам перезаряжался. Патроны же, необходимые для стрельбы, предварительно уменьшенные, находились в одном из многочисленных карманов Рона.

Но даже серебряные пули ничем не смогли помочь, они просто поглощались мерцанием. Свет накрыл их раньше, чем появилась возможность для отступления.

Гарри схватил своих партнёров за руки, чтобы их не раскидало в разные стороны.

На мгновение их ноги оторвались от твёрдой поверхности. Но вот раздался глухой стук, и три пары боевых сапог вновь стоят на земле.

Гарри услышал сердитое рычание Рона и почувствовал знакомые волны магии, исходящие от палочки Гермионы. Очевидно, она колдовала ещё один щит. Сам Гарри, уже сформировал проклятье, и сейчас, оно тускло мерцало на конце палочки.

Когда он приоткрыл глаза, то был готов увидеть чёрные мантии и серебряные маски, но вовсе не это. Там стояли люди, которые на самом деле должны быть мертвы. Но что более удивительно, так это то,  что они стояли рядом с молодыми копиями самих Гарри, Рона и Гермионы, невинными и молодыми копиями.

Рон недоумённо выругался, а Гермиона не удержалась на ногах. Однако её щит всё ещё мерцал, ведь для них троих, колдовать было столь же естественно, как и дышать, и небольшой шок не мог уничтожить щит.

— Рон? — недоверчиво ахнула Молли Уизли, глядя то на массивную фигуру в кругу, то на собственного, гораздо более лёгкого сына.

И тут же Гарри встал перед другим Роном и зло уставился на него.

— Кто вы такие, и чего вам от нас надо? — прошипел он. Его изумрудные глаза были наполнены магией и напоминали убийственное проклятье.

— Ты нас не узнаёшь? — смущённо спросила Лили Поттер.

— Вы не те, кем кажетесь.

— Почему нет? — заинтересованно спросил Альбус Дамблдор, в его глаза вернулось привычное мерцание.

— Потому что все вы мертвы. За исключением трёх человек, но раз мы стоим здесь, то они не могут быть нами, — Гарри ещё раз проанализировал свои слова и признал, что в них есть смысл.

— Но если бы мы были ненастоящими, то должны были бы выпить, по крайней мере, оборотное зелье. Для которого, в свою очередь, требуется частичка вас самих, не говоря уже о погибших. К тому же, с помощью оборотного зелья можно превратиться лишь в вас настоящих, но никак не в более молодые версии.

Гермиона задумчиво кивнула на слова Дамблдора, старик был прав.

— Но кто вы тогда? — настороженно спросил Гарри.

— Прошу простить мне мою грубость. Меня зовут Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, и вы находитесь в штаб-квартире ордена Феникса, организации, борющейся против Тёмного Лорда Волдеморта.

Прежде чем Дамблдор продолжил говорить, Рон прервал его.

— О чём вы вообще говорите? Все знают, что Волдеморт погиб два дня тому назад. Гарри наконец-то прикончил его.

Возбуждённый шёпот пробежал по комнате.

— Действительно? Это замечательно, значит всё прошло точно по плану, — улыбнулся старик.

Терпение Гарри подошло к концу, и он направил свою волшебную палочку на Дамблдора.

— Какой план? Выкладывайте всё сейчас же, или я за себя не ручаюсь, — прошипел он почти на парселтанге.

Директор Хогвартса удивлённо моргнул.

— Не будьте таким нетерпеливым. Мы, как вы можете видеть, собрались здесь, потому что  нашли ритуал в старинной книге, который вызывает Спасителя из другого измерения в наше. Вы наша последняя надежда на спасение.

Ошеломлённо оглядевшись, Гарри начал смеяться. Это был горький и невесёлый смех. Гермиона обняла его сзади, уткнувшись своим лицом в его лопатки.

Черноволосый дрожал всем телом, и его смех был больше похож на истерику.

Рон же пришёл в ярость, отчаянную и неверующую ярость. И голубизна его глаз превратилась в сверкающее золото.

— Как вы смеете? Как вы смеете просить нас решить ваши проблемы? Как вы можете быть столь эгоистичными? У вас уже есть один Гарри Поттер, один Избранный, — Рон сделал жест в сторону юного Гарри, — Почему же вам должны достаться двое, тогда как мы, должны были пройти одни, пять лет беспощадной войны? — Рон хотел и дальше продолжать кричать и рассказывать, о всех тех несправедливостях через которые они прошли, но рука Гарри остановила его.

— Хватит, Рон. Достаточно. Судьба снова играет с нами. Что смысла нам волноваться об этом, мы ведь давно уже привыкли к этим играм.

— Но…

— Что?— прервал Гарри своего партнёра, —  Давай просто сделаем это, как делали и прежде. Вместе.

Рон преданно кивнул.

— Какой у вас сейчас год? — спросила Гермиона у Дамблдора в первый раз.

— Лето между пятым и шестым курсом Гарри.

— Но этого не может быть, — выдохнула Гермиона, и все трое уставились на совершенно живого Сириуса, который смущённо моргнул.

— Ты должен быть мёртв, — высказала она свои мысли вслух.

— Я чувствую себя очень живым, спасибо.

Вдруг старший Гарри посмотрел на юного, который от шока отступил на пару шагов назад.  Гарри упал на колени перед более молодой версией, схватил за руки и внимательно изучал своими глазами его невинное лицо.

— Что ты сделал, пожалуйста, скажи мне, что ты сделал? — его голос дрожал.

— Гарри... — печально сказала Гермиона.

— Что ты сделал? — вопрошал Гарри своего собеседника.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь, — отчаянно сказал молодой. Глаза старшего словно смотрели в его душу.

— Ты должен был что-то сделать. Что случилось в министерстве? — старший тряс свою юную копию.

— Министерстве? — сконфуженно спросил младший и уставился прямо на шрам на лице.

— Ты не был там? У тебя не было видений?

— Только одно, про нападение на мистера Уизли.

Обессиленный Гарри был аккуратно увлечён руками других.

— Не было второго видения, — бормотал он, и Гермиона, та, что была на его стороне, внезапно обняла его.

— Шшш… — шептала она снова и снова. Рон стоял позади них, молчаливой угрозой для всех, кто осмелится подойти ближе.

— Ты ничего не мог сделать.

— Но почему? Волдеморт ведь знал, что может использовать видения, но не использовал. Это глупо, — добавил Рон.

— Подожди-ка, это значит, что я мертв? — воскликнул Сириус, который вместе со всеми слушал их разговор, затаив дыханье.

— Вовсе нет, в этом то и проблема, — ответил Гарри.

— Что?— возмущённо спросил  Блэк.

— Возможно, нам стоит перенести этот разговор на кухню. Там более удобная обстановка, — сказал Дамблдор, находясь в смешанных чувствах.

— Но Гарри видит проблему в том, что я жив, — пожаловался Сириус.

— Это не так! — воскликнули оба однофамильца.

— Но ты же только что сказал…

— Это был другой Гарри! — сказал младший.

— И я…

— Да прекратите же! — внезапно прикрикнула на них старшая Гермиона.

Она раздражённо подняла бровь.

— Так больше не может продолжаться, — сердито фыркнула обладательница каштановых волос, — Мы должны взять себе другие имена, иначе возникнет ещё большая путаница. Лучше всего будет использовать наши псевдонимы, мы привыкли реагировать на них, и их легко запомнить.

Гарри и Рон одобрительно кивнули.

— Хорошо, тогда ещё раз, меня зовут Гермиона, а иначе «Сова», — представилась она во второй раз.

— Рон, по-другому — Клык (1), — прорычал Рон. Его вся эта ситуация уже начала раздражать. Гарри мог это хорошо понять.  Они стояли в окружении людей, которые в их мире уже давно умерли, при этом половину из здесь присутствующих, они похоронили собственными руками. К тому же перед Клыком стояла его семья, семья, которую он потерял два года назад. Но даже несмотря на то, что они были совершенно ему незнакомы, видеть эти лица было больно.  Не просто больно, скорее равносильно пытке, но даже при этом Гарри был не уверен, что это сравнение достаточно отражает это. Сам он не раз терпел пытки, но разве может физическая боль сравнится с душевной?

Черноволосый подошёл к нему поближе и положил свою руку ему на плечо. Он мог чувствовать дрожь, окутавшую тело друга.

— Гарри, меня также называют Хаосом, — следующим представился Гарри и невозмутимо кивнул окружающим.

— Теперь, когда все неотложные проблемы решены, мы можем наконец пойти на кухню и насладиться вкусной едой Молли, — ещё раз напомнил Дамблдор, Хаос же в ответ послал ему ледяной взгляд. Каким бы хорошим его не считали, но Гарри никогда не смог бы его простить за то, что он сделал с его жизнью и жизнями других людей. Возможно, этот Дамблдор был совсем другим, но Хаос предпочитал  осторожничать, пока не убедится в этом.

После слов старика руки Клыка сжались в кулаки. Сова это заметила и послала Хаосу обеспокоенный взгляд. Свободной рукой Гарри сделал какой-то знак, это был тайный язык символов, сформировавшийся у троицы во время войны. Сова, расшифровав знак, кивнула и положила свою руку на другое плечо оборотня. Когда она обратила на себя внимание, то встала на цыпочки, хотя Клык всё равно был вынужден чуть склониться, поцеловала его в щёку и что-то прошептала на ухо. Краем глаза Хаос заметил, что Гермиона и Рон покраснели, видя, что вытворяют их старшие копии.

Оборотень кивнул на слова Совы, и позволил вывести себя из комнаты.

— Простите за них двоих, но это нелегко для Клыка, видеть Уизли, тогда как в нашем мире, он был последним из них, — в голосе Хаоса не было  ни капли раскаянья, лишь предупреждение о том, что их лучше оставить в покое. Единственная причина, по которой они вообще ушли и оставили его одного, заключалась в том, что они  могли разумно оценить способности здесь присутствующих. Потому что уже знали их из своего мира (но так как в их мире царствовала война, то, вероятно, способности людей из этой вселенной были намного ниже, чем из их мира).  А также Гарри был самым сильным из их тройки и смог бы уйти, если что-нибудь пошло бы не так. Постоянная бдительность, как сказал бы Аластор Муди.

На глазах Молли появились слёзы, когда она это услышала, и только рука Артура помешала ей немедленно бежать за Клыком. Другие Уизли смотрели на Хаоса с ужасом в глазах.

Возможно, задумался Хаос, он должен был рассказать об этом как-то по-другому? Но с другой стороны он уже давно не испытывал страха перед фактами и принимал их такими, какие они есть. Они пережили пять лет жестокой войны, в которой каждый день умирали люди. И даже если бы и не было никаких шокирующих фактов, всё равно оставался бы тот холод, который они, вероятно, принесли с собой.

Когда орденовцы более-менее справились с шоком, то их группа направилась в сторону кухни. Хаос шёл позади всех, потому что так он видел всех остальных, и никто не мог бы напасть на него со спины. Его паранойя это одобряла.

Кухня была точно такой же, какой он её помнил. Длинный стол, заполненный едой, которой можно было бы прокормить целую армию, и аппетитный запах, от которого рот наполнялся слюной.

Все, кроме Хаоса, сели за стол. Он же стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, а на приглашение присоединиться к трапезе лишь покачал головой.

(1) — там было английское слово bite, и я, честно говоря, совсем не знаю как его перевести. Пока что пусть будет «Клык», это по крайней мере звучит намного лучше, чем «Укус». Если у вас будут идеи насчёт лучшего перевода, то пожалуйста, пишите об этом в комментариях или ЛС.