Breaking the Habit (гет)

Вокруг все твердят, как спелись,

Что ежели стал героем, то должен быть строг и строен-

На каждую лажу мира клинок вынимать из ножен.

Но в этом-то вся и прелесть,

Что если ты стал героем, а ты уже стал героем,

То никому на свете ты ничего не должен.

(Олег Медведев, «Герой»)

Глава 1

Сегодня! Гарри привычным движением нащупал очки на тумбочке рядом с кроватью. Сегодня он наконец-то уедет от Дурслей навсегда. Ему не нужно будет больше возвращаться в этот унылый и ненавистный дом, в котором он провел столько времени и который он никогда не считал своим, что бы там ни говорил Дамблдор. И с тех пор, как он поступил в Хогвартс, ощущение чуждости только усиливалось. Это место ассоциировалось с чем угодно — тюрьмой, ссылкой — но только не с домом. Он всегда чувствовал себя здесь незваным гостем. И никогда — хозяином.

Гарри резким движением откинул одеяло и сел на кровати. Солнце поднялось уже достаточно высоко, чтобы заглянуть в окно спальни на втором этаже и осветить старый будильник на столе рядом с пустой клеткой Букли. Клетка пустовала с самого начала каникул. Сову пришлось отправить с Роном в Нору: Грозный Глаз Грюм считал, что после смерти Дамблдора Пожиратели смерти удвоят усилия в поисках «Избранного», а сова Гарри в магловском районе непременно привлекла бы внимание. По этой же причине он не получал ни новостей, ни писем от друзей. В результате он остался в доме один на один с Дурслями, которые после прошлогоднего визита Дамблдора стали обращать на него еще меньше внимания, если такое вообще было возможно, учитывая их поведение после нападения дементоров перед его пятым курсом. И уж, конечно, Гарри не стремился наладить с ними отношения. Ему хватило прошлых лет презрения, ненависти и страха по отношению к себе.

Гарри задержал взгляд на циферблате: стрелки показывали половину восьмого. Он вздохнул и потянулся за одеждой. Натянул джинсы, футболку и замер — что-то было не так. Гарри внимательно оглядел комнату. Все выглядело так же, как вчера вечером: ряд книжных полок с покрытыми пылью томами, шкаф, клетка на столе, лампа, сундук в углу. Гарри не разбирал вещи, справедливо рассудив, что на Тисовой они ему не понадобятся. Поэтому все так и лежало в сундуке, кроме палочки, мантии-невидимки и метлы. Палочку он каждый вечер аккуратно пристраивал на тумбочке рядом с очками.

Гарри поспешно опустился на колени и заглянул под кровать: метла была на месте. Взяв ее в левую руку, он правой вытащил из-под подушки мантию и облегченно вздохнул. Ну в самом деле, кто мог взять их здесь, если Дурсли настолько боялись войти в его комнату, что тетя даже позволила запылиться книжным полкам; а уж взять что-то до такой степени волшебное... И все-таки что-то не давало покоя. Какая-то деталь, ощущавшаяся на уровне подсознания. Гарри попытался ухватить это ощущение. Словно мелодия, которую никак не можешь вспомнить. Он прислушался, но не услышал ничего подозрительного. В доме не раздавалось ни звука.

Обычно в это время тетя Петунья гремела на кухне посудой, готовя завтрак, а из гостиной доносился звук работающего телевизора: дядя любил смотреть по утрам новости. Сейчас же стояла абсолютная тишина, словно на комнату наложили заглушающие чары. Но этого конечно быть не могло: Гарри слышал, как кто-то из соседей, видимо, не желая стоять в утренней пробке, уже заводил машину, слышал стрекот велосипеда мальчишки-почтальона, развозившего газеты; но в самом доме стояла непривычная тишина. Хоть Гарри и проводил в этом доме только летние месяцы с тех пор, как поступил в Хогвартс, распорядок дня Дурслей, неизменный на протяжении всей его жизни у родственников, он помнил на уровне подсознания. «Может они еще спят или уехали куда-нибудь, не предупредив», — Гарри попытался успокоить себя.

Он снова посмотрел на часы, желая убедиться, что они исправны. Один долгий миг ему казалось, что все можно будет списать на сломавшийся будильник, пока секундная стрелка не перескочила на следующее деление. И еще раз. И снова. Не выпуская из рук метлы, Гарри одним движением накинул на плечи мантию и опустил капюшон. Сунув ноги в кроссовки, он бросился к тумбочке за волшебной палочкой. Он бы не выпускал ее из рук и во сне, если бы не боялся случайно сломать. Рука ухватила пустоту. Палочки не было. Уже осознавая бесполезность своих действий, Гарри бросился на пол и принялся обшаривать его в поисках пропажи. Ладони вмиг покрылись липким потом.

— Lumos! Lumos! — Гарри попытался обнаружить палочку, как в переулке Магнолий, когда на них с кузеном напали дементоры. Ведь тогда палочка засветилась просто на асфальте, а не у него в руке, — Lumos! — ничего не произошло. Было очевидно, что палочка не упала с тумбочки на пол и не закатилась под кровать. Палочку украли. И это были, конечно, не Дурсли. В доме побывал кто-то посторонний. И не просто в доме — в его комнате. И это притом, что после всего случившегося на астрономической башне, Гарри спал очень чутко, то и дело, просыпаясь и вновь погружаясь в беспокойный сон, полный смутных образов.

Гарри лихорадочно перебирал возможные варианты. Это, конечно, был не Волдеморт: он бы просто убил меня». Слишком упорно он этого добивался и уж такую возможность бы не упустил. Взять вместо этого палочку? Вот уж вряд ли. Пожиратели смерти тоже не оставили бы его спокойно спать. Они попытались бы похитить его и доставить Волдеморту. Кроме того Темный лорд и его слуги не смогли бы преодолеть защиту крови, наложенную на этот дом. Если бы они могли это сделать, то, конечно, попытались бы раньше. «Если только защита еще действует, ведь до семнадцатилетия остался всего один день», — напомнил себе Гарри. Кому еще могла помешать его палочка с пером феникса? Дурслям? Гарри взглянул на дверь: та была закрыта на задвижку, которую он приделал перед третьим курсом, во время пребывания в доме номер четыре тетушки Мардж. Да, Дурслям было бы трудновато проникнуть в комнату, оставив дверь запертой изнутри. Гарри обернулся к окну, которое тоже оказалось заперто. Ну да, в этот раз он не ждал Хедвиг с ночной охоты. Значит, его палочку украл волшебник. Но если кто-то колдовал в этом доме, в министерстве бы об этом непременно узнали и уже, конечно, прислали предупреждение или еще что-нибудь похуже, вроде уведомления об исключении из Хогвартса. Не то чтобы он собирался возвращаться в школу, но все-таки... Вряд ли министерскую сову остановило бы закрытое окно. «Если только министерству в такое время есть дело до колдовства несовершеннолетнего. То есть уже почти совершеннолетнего».

Мысли вернулись к подозрительной тишине в доме. Положив метлу на кровать, Гарри повернулся к зеркалу и убедился, что он совершенно невидим под мантией. Снова взглянул на Молнию. Метлу не спрячешь. Ее будет видно, если нести в руке. Но при любой опасности с ней будет не в пример легче спастись бегством. Вряд ли у кого-то из пожирателей окажется метла класса молнии, и уж, конечно, ни один из них не умеет летать так, как он. Определившись с этим, Гарри, взяв метлу в левую руку, подошел к двери и замер, коснувшись задвижки. Затаив дыхание, он медленно отпер дверь и прислушался. «Хорошо, что дверь открывается внутрь — это будет не так заметно из коридора», — подумал Гарри. Прислонив метлу к стене, он взялся двумя руками за ручку и приоткрыл дверь на пару дюймов, в то же время слегка оттягивая ее вверх, чтобы избежать скрипа. Этому трюку его научили близнецы. Как правило, дверь, если за ней не следить должным образом, со временем перекашиваете под собственным весом, увеличивая нагрузку на петли, и начинает скрипеть. Во время диеты Дадли он вполне убедился в правдивости этой теории, выбираясь по ночам на кухню, чтобы перекусить, пока родственники спят. Выглянув в коридор и убедившись, что он пуст, Гарри, продолжая придерживать дверь, открыл ее настолько, чтобы можно было выйти из комнаты. Снова взяв метлу, он выскользнул в коридор, держа Молнию в вытянутой руке так, чтобы она все еще оставалась внутри комнаты. Окончательно убедившись, что никто не подстерегает его под дверью, притянул метлу к себе и, глядя в конец коридора, на лестничную площадку, пошел вперед, стараясь ступать как можно тише. Шесть шагов. До этого момента он и не задумывался о длине коридора, и теперь, дойдя до лестницы, попытался вспомнить, сколько ступенек в лестничном пролете. Он помнил, что вторая сверху ступень скрипит, а четвертую снизу недавно меняли, и сквозь лак еще можно было рассмотреть естественный узор дерева. Но вот сколько там ступеней всего?.. Гарри снова выглянул из-за угла, оставляя метлу скрытой от того, кто мог бы стоять внизу. Его не оставляло ощущение бесполезности всей этой маскировки. Какой смысл устраивать засаду в коридоре, если ты уже смог проникнуть в комнату незамеченным? Засаду на безоружного подростка. С другой стороны, засаду может устроить кто-то другой, кто не знает о краже. «Ага, который предпочтет ждать, пока я выйду, вместо того, чтобы напасть на спящего? Не плоди сущностей сверх необходимого», — одернул сам себя Гарри. «И пропажа палочки, и подозрительная тишина в доме — это все звенья одной цепи».

Осторожно спустившись на один пролет (на поверку в нем оказалось десять ступеней), Гарри внимательно оглядел часть прихожей, видимую с того места, где он стоял. На полу, в паре футов от нижней ступеньки лежала палочка. У Гарри не было никаких сомнений в том, что это его волшебная палочка. Остролист и перо феникса. Он чувствовал это всем своим существом. Он почти ощущал покалывание в кончиках пальцев, глядя на палочку. Перепрыгивая ступеньки, он буквально слетел вниз и схватил ее. Метла со стуком покатилась по полу. Сердце билось очень часто, разгоняя адреналин по венам. Сейчас он в полной мере ощутил, насколько неуютно чувствовал себя без палочки. Хуже, чем без одежды, пожалуй. Гарри давно, еще на первом курсе узнал цену волшебной палочки. Без палочки сильнейший волшебник становился беспомощнее простого магла. Палочка давала волшебнику пищу и кров. От нее зависела жизнь и смерть. И Гарри как никто другой осознавал это. Он очень хорошо помнил чувство беззащитности, охватившее его, когда палочкой завладел призрак Тома Реддла в тайной комнате. Помнил, как остался без палочки во время нападения пожирателей на финале кубка по квиддичу. Как они с Гермионой вели Амбридж по запретному лесу к кентаврам. То есть, это Гермиона вела их, а Гарри был уверен лишь в том, что они оказались в запретном лесу без палочек, наедине с человеком, который не станет, да и, если честно, не сможет защищать ни их, ни даже себя.

Гарри оторвался от разглядывания палочки и нагнулся, чтобы подобрать метлу. От открывшейся ему картины он попятился и, наткнувшись на нижнюю ступень, упал спиной на лестницу, взмахнув руками и чуть не выпустив палочку. В паре шагов от него пол был залит кровью. С лестницы этого не было видно.

Через несколько секунд Гарри смог вздохнуть. Падение выбило воздух из легких. И, кажется, он ободрал спину о ступеньки. Футболка неприятно липла к телу, и Гарри не решался ее поправить. Он понял, что не чувствует боли только из-за выброса адреналина. Разум заполнял безнадежный страх и ощущение, что все это уже было. Весь пол небольшого коридора от стены до стены заполняла кровь, дугой выгибаясь в сторону еще чистого паркета возле лестницы. Кровь текла через щель под дверью кухни.

— НЕТ! НЕТ! Этого не может быть!

Гарри резко открыл глаза. Сердце тяжело стучало в груди. Воздух с хрипом вырывался из легких. Перед глазами плавали цветные пятна. Он сидел на кровати и сжимал край одеяла так сильно, что начинали болеть пальцы. Стены комнаты только угадывались в окружающем сумраке. Он лег обратно и попытался расслабить сведенные судорогой мышцы. Всего лишь сон. Опять.

Он успел сделать два шага к двери. Долго стоял, решая, что предпринять, собираясь с духом, прежде чем сделать шаг по полу, залитому кровью. Боль в спине постепенно нарастала, усиливаясь в такт с пульсом. Он не успел открыть дверь. Рука, потянувшаяся вперед, замерла в воздухе. Множество громких, резких хлопков прозвучали практически одновременно.

— АВРОРАТ! БРОСИТЬ ПАЛОЧКУ! НЕ ДВИГАТЬСЯ! — грубый твердый голос буквально пригвоздил к полу.

Входная дверь распахнулась, с грохотом ударяясь о стену. Стеклянная мозаика витража брызнула на пол. Гарри успел увидеть три фигуры в мантиях: одна присела на колено, две другие взмахнули палочками над ее головой. Гарри, прижавшись к стене, избежал встречи с тремя оглушающими. Следующие отразились от его щитовых чар.

—Stupefy! Stupefy! EXPELLIARMUS! — лучи его заклинаний погасли, не долетев до двери.

— LEVICORPUS! — Гарри без слов взмахнул палочкой. Ближняя фигура со вскриком повисла вниз головой, закрывая обзор остальным нападавшим. Гарри бросился к лестнице. Сзади раздался звон стекла и треск ломающихся досок. Красный луч над головой осветил потолок. Ступенька под ногой разлетелась щепками. Гарри успел подумать, что это была та самая, новая ступенька, в следующий миг что-то сильно толкнуло его в спину, перила вырвались из руки, и наступила тишина. Тишина и темнота.

Темнота сменилась сумраком утра над морем. Он появился на крошечном клочке суши — всего лишь выступающий из воды камень. Появился абсолютно бесшумно, если не считать шороха обуви. Было время, когда он гордился этим. Когда это еще имело для него значение. Гарри ощущал какую-то чуждость этих ощущений. Он ведь не мог аппарировать беззвучно... или мог? Прямо перед ним с плеском разбилась о камень волна. Холодные брызги не долетели до одежды пары дюймов, словно наткнувшись на невидимую стену. В четверти мили перед ним поднимался скалистый берег острова. Без единого деревца или хотя бы куста. Несмотря на то, что даже зимой здесь было не так холодно, чтобы море замерзало. Чайки не устраивали гнезд в расселинах скал. Тюлени не выползали на берег, чтобы погреться на солнце. Да и солнце здесь светило, словно сквозь дымную пелену. Жизнь была чуждой этому месту. Он еще раз взглянул на далекий берег, а потом легко взмахнул появившейся в руке палочкой, словно кнутом. До самого берега по воде, сковывая волны, протянулась узкая ледяная тропинка. Обувь не скользила по льду, волны не перехлестывали узкую тропу, холодные брызги не долетали до человека, неспешно шагающего по странному мостику.

* * *

— Ваше имя?

— Гарри Джеймс Поттер.

— Адрес Проживания?

— Литтл Уингинг, Тисовая улица, дом 4.

— Кем вам приходится семья Дурслей?

— Это семья моей тети.

— В каких отношениях вы были с погибшими?..

* * *

Ледяная тропинка заканчивалась под отвесным утесом, каменную стену отделяла от спокойной воды узкая, футов пять, песчаная полоса, усыпанная крупными камнями: или упавшие обломки скалы, или проступающее сквозь намытый песок скалистое основание острова. Он пошел по песку вдоль берега. Так же неспешно. Не проваливаясь и не спотыкаясь о частые камни. Словно по пешеходной дорожке в городском парке.

* * *

— Вы знаете это заклинание? Знаете, что оно относится к темной магии?

— Да.

— Вы применяли его раньше?

— Да.

— К человеку?

— Да.

— Он умер?

— Нет. Его спасли. Спас...

— Достаточно. Это не относится к делу. Вы применяли к людям еще какие-либо темные заклятья?

— Да. Круциатус...

* * *

Взмах палочки отворяет небольшую дверь в привратной башне. В прошлый визит он был здесь гостем. Нежеланным гостем. Теперь — хозяин. И без того редкие факелы горят через один, освещая грубую каменную кладку. Даже на вид камни холодны и безжизненны. В жилых помещениях стены обиты деревянными панелями, комнаты ярко освещены люстрами. Но здесь даже дерево выглядит мертвым. Правда, осознание этого приходит не сразу. Через пару недель постоянного пребывания. Поэтому здесь так часто меняются дежурные, несмотря на высокую зарплату. Последний, правда, продержался здесь пять долгих лет. Хотя здесь причиной была не выдающаяся сила воли и стойкость. Но ему не требуется ни яркий свет, ни провожатый, чтобы добраться до цели.

* * *

— ...Признается виновным в следующих преступлениях: предумышленное тройное убийство с использованием темной магии; покушение на убийство с использованием темной магии; применение заклинания темной магии Cruciatus к человеку; сопротивление при задержании...

* * *

Сон. Снова сон. Только на этот раз сон перемежался видениями, в которых он снова видел глазами Волдеморта. Давно его не посещали подобные картины. Гарри повернулся на бок и придвинулся к краю лежака, чтобы тонкий, ужасно комковатый матрац не давил в плечо. Светало. На черном фоне стены уже можно было различить серый прямоугольник окна под потолком. Кажется, день будет пасмурным.

Гарри смотрел сквозь решетчатую дверь внутрь камеры. На низком лежаке скрючился в странной позе обросший молодой мужчина. Тонкое одеяло комком валялось на полу. Грязные, свалявшиеся волосы не могли скрыть ломаный шрам на лбу. Как только Гарри осознал, что видит самого себя, вид раздвоился. Теперь он видел край лежака, стену перед собой и одновременно — свою лежащую фигуру в камере. Правда, этот вид мутнел, выцветал, и, когда Гарри поднялся и повернулся к решетке, совсем исчез. Он оказался лицом к лицу с высоким, худым, бледным, абсолютно лысым человеком, похожим больше всего на Фантомаса, в черной мантии, который крутил между пальцами волшебную палочку. Человек улыбался. Гарри чувствовал, что улыбка была настоящей, Человек перед ним на самом деле был в хорошем настроении. Исполнилось то, чего он добивался долгие годы. И должно было исполниться еще кое-что. Гарри поморщился от неприкрытого предвкушения. Улыбка Фантомаса стала заметнее, от чего выражение его лица стало просто отвратительным.

— Том Реддл, — слова прозвучали хрипло. Редко приходилось говорить последние годы. Гарри согнулся в приступе острого кашля.

— Гарри Поттер, — посетитель произнес имя с удовольствием, от чего Гарри снова поморщился. Мужчина — наоборот — говорил гладко и легко.

— Ты обзавелся носом.

— Публичная деятельность обязывает. Обывателям так...привычней.

— Зайдешь? Или так и будем?.. Через решетку?

— А ты кусаться не будешь? — казалось, мужчину развеселило предложение. Гарри промолчал.

— Так и быть.

Названный Томом Реддлом взмахнул палочкой, открывая решетку. Сделал шаг внутрь. Следующим взмахом он создал себе удобное с виду, но довольно скромное кресло черного цвета, без узоров и превратил в такое же лежак, на котором сидел Гарри. Тот, даже не пошевелившись, оказался сидящим в кресле. Хмыкнув, Гарри откинулся на спинку и продолжил глядеть на визитера. Ему на колени упала плитка шоколада.

— Съешь. Хочу побеседовать с вменяемым человеком.

Гарри разорвал обертку и, подвернув фольгу, откусил прямо от плитки.

— Лучший шоколад из Сладкого королевства, — прокомментировал мужчина.

Пока Гарри ел шоколад, Реддл молча осматривал камеру, ни на чем не задерживая взгляд надолго. Палочку он все так же держал на виду, то перекладывая из руки в руку, то поглаживая кончиками пальцев или переводя из угла в угол, словно собираясь бросить заклинание.

Доев, Гарри небрежно отбросил фантик в угол.

— Вот теперь мы можем поговорить, — мужчина сделал небольшую паузу. — Видишь ли, Гарри, вчера, 30 июля, состоялось голосование за кандидатуру министра магии. Можешь меня поздравить. Двадцать семь голосов из тридцати. Это мой первый визит в роли министра, — Реддл улыбался.

— Или тебя больше интересует другая дата? У тебя сегодня день рождения... Ждешь от меня подарка?

Гарри, побледневший как мел после слов о вчерашнем числе, напряженно следил за новым министром магии — Волдемортом.

— Сегодня мне нечего тебе показать.

В душе Гарри мелькнула мысль, что в этот раз Волдеморт пришел только похвастаться министерским креслом, но следующие его слова не оставили надежды.

— Последняя группа бунтовщиков погибла глупо, бездарно. Там не на что смотреть. Закономерно, ведь ими руководила грязнокровка...

Комната погрузилась в молчание.

— Думаешь, это ложь, раз я не принес тебе воспоминания? Думаешь, они живы? — произнес Волдеморт, вглядываясь в бледное лицо парня. С этими словами он бросил к ногам Гарри волшебную палочку. Это была палочка Гермионы. Совершенно точно. Виноград и жила дракона. Значит, она мертва. Перед глазами стояло улыбающееся лицо девушки. Теперь они все мертвы. Чувствуя, как в нем разгорается ненависть, Гарри направил палочку на врага.

— AVADA KEDAVRA! — зеленая вспышка осветила стены и потолок камеры.

— Гарри, — укоризненно начал совершенно невредимый Волдеморт, — боль, гнев — это не те чувства, которые нужны для темной магии. Я думал, ты усвоил урок Беллатрисы. Или я тебя переоцениваю? Хотя, признаю: для первого раза — совсем неплохо.

Гарри молча бросился на Волдеморта, пытаясь ухватить его за горло. На полпути он налетел на невидимую стену отлетел назад.

— Гарри, ты ведь обещал вести себя хорошо.

Поднявшись, Гарри захохотал: после неудачного заклятья человеческий нос Волдеморта исчез, вернув более привычный Гарри образ змеиного лица. Почти сразу смех перешел в сильный кашель.

— Ублюдок! — Гарри остался сидеть на полу, прислонившись к креслу спиной, — Где она? Лестрейндж?

— Ты прервал меня. Я как раз хотел тебе об этом рассказать. Как я говорил, вчера была уничтожена последняя группа сопротивления. Одиннадцать человек во главе с Гермионой Грейнджер. Они оказали сопротивление группе захвата, троих ранили, одного даже убили... Это была Бэлла.

— Ты ее подставил, — Гарри совершенно не чувствовал жалости к этой убийце.

— Конечно. Последнее время она стала приносить больше проблем, чем пользы. Лишние трупы... Я ведь, на самом деле, совсем не хочу убивать волшебников из благородных семей, и других сильных магов, что бы ты обо мне ни думал. Понимаешь, идея посадить тебя сюда была гениальной. Сторонники Дамблдора бросили все свои силы на то, чтобы вытащить тебя из тюрьмы. Этим они открыли мне дорогу к министерскому креслу. Инкогнито, конечно. Сейчас я известен как Лукас Дарем. Бывший Аврор, борец с преступностью. Ведь после того, как тебя посадили, все твои друзья и орден стали бороться с министерством, а не со мной. А мы активно боролись с «террористами, рвущимися к власти». Твоим арестом я отделил радикалистов, не способных принять новый порядок. Колеблющиеся и не уверенные встали на сторону министерства — мою сторону. Бэлле же просто нравилось убивать и мучить. На определенном этапе моих планов она была очень полезна... Но после моей победы... Последние месяцы она все просила отдать тебя ей. Поиграть. Я поставил ей условие: она захватит грязнокровку живой — и ты достанешься ей. Она недооценила врага. В итоге двадцать авроров вместе с подкреплением просто издали стерли с лица земли тот дом, где они засели. Не на что смотреть. — Волдеморт с интересом разглядывал сидящего перед ним парня.

В коридоре послышались шаркающие шаги смотрителя.

— Будут другие, — в душе было пусто. Гарри бессознательно сжимал палочку.

— Конечно. Но твоя работа на этом окончена. Собственно, я пришел, чтобы объявить тебе об амнистии. В связи с избранием нового министра и все такое...

Гарри увидел в проеме двери смотрителя в мантии с капюшоном.

— Ты свободен, Гарри Поттер. AVADA KEDAVRA!