Первая помощь (гет)

Пэнси перегнулась через облезлые деревянные перила веранды и глянула вниз в черноту. Так ничего и не увидев, она попыталась вспомнить, что там растет. Если у Миллисентиной родни там клумба, то цветам явно не поздоровилось. Воображение нарисовало картину, как Малфой возлежит среди лепестков роз, театрально раскинув руки. Пэнси нервно хихикнула и вдруг поймала себя на том, что представляет его холеным и смазливым, как на пятом курсе. А ведь в последнее время вид у Драко все чаще был таким, будто бы он только вышел из Азкабана. Отогнав дурацкое видение, Пэнси зажгла Люмос, но темнота не сдавалась, и, кроме колышущихся теней, внизу все равно ничего было не разглядеть.

— Драко, — позвала она, но Малфой, естественно, не отозвался. Наверное, забился в какой-нибудь темный угол и трясется, воображая себе всякие ужасы, или, не дай Мерлин, валяется в отключке. У Пэнси было слишком мало практического опыта в колдомедицине, и в таких ситуациях она всегда боялась, что не справится.

Девушка вздохнула и начала спускаться по скрипучим рассохшимся ступеням. Их было ровно семь. Не так уж и высоко падать. Прямо под балюстрадой оказались заросли бурьяна и крапивы, и Пэнси похвалила себя за то, что перед ужином надела чулки. С правой стороны сорная трава была примята — скорее всего, это и было местом приземления. Но Малфоя там не было, видно, успел отползти. «Значит, хоть шею не сломал», — с облегчением подумала Пэнси.

— Драко, отзовись, это я, — крикнула она в темноту, — я тебя не трону. Вокруг стрекотали невидимые в темноте летней ночи цикады, а Малфой не отзывался. Теперь Пэнси не только нервничала, но и злилась на всех, кто остался в доме. Как устраивать дурацкие ритуалы — пожалуйста, а как расхлебывать последствия, так Пэнси.

— Люмос Форта! — Пэнси сделала широкий взмах палочкой, наплевав на то, что могут подумать страдающие бессонницей магглы в соседнем коттедже при вспышке миниатюрной шаровой молнии. Кончик палочки на мгновение полыхнул белым огнем, и Пэнси успела заметить у кустов малины лежащую ничком скрюченную фигурку. В тот же момент, словно в подтверждение увиденного, до нее донеслись шорохи и сдавленный стон. Кажется, Малфой попытался заползти в малинник.

Пэнси отрегулировала свет и приблизилась, держа палочку наготове. Пока до Драко дойдет, что к чему, он может и бросить какое-нибудь заклятие. Конечно, с оставленными ему ошметками магии не заавадит, но сводить какие-нибудь зловредные бородавки тоже не хочется.

— Не подходи ко мне, — прохрипел Малфой. Он уже понял, что ему не скрыться, и напряженно следил за ней злым затравленным взглядом. Палочки у него не было. Пэнси показалось, что даже с расстояния нескольких шагов слышно, как бешено колотится его сердце.

— Драко, я же сказала, что не причиню тебе вреда, — как можно мягче произнесла Пэнси, — я вообще их методы не одобряю, — добавила она, но палочку на всякий случай не убрала.

В слабом голубоватом свете бледнющий Малфой напоминал не слишком удачно ожившего покойника, а еще было видно, что отделали его на совесть. Справа под глазом наливается огромный фингал, лицо все в ссадинах, из носа струйкой стекает кровь, капая на разодранную рубашку. Маркус и Тео, мантикора их раздери, перегнули палку.

— Тебя послали меня добить? — Драко судорожно дернулся, пытаясь встать, но вместо этого тихо взвыл и закусил губу. Только сейчас она заметила, что его нога неестественно вывернута. Он дышал прерывисто и неровно, и даже в полумраке было видно, как подрагивают кончики длинных пальцев. Малфой был на волосок от истерики.

— Петрификус Тоталус! — устало выдохнула Пэнси, и, совершив нужный пасс палочкой, демонстративно спрятала ее в карман мантии. Еще в детстве ей рассказывали о маге, который под Петрификусом умер от разрыва сердца, потому что видел опасность и ничего не мог сделать. Поэтому она старалась не делать резких движений.

— Дорогой, я тебя знаю почти всю жизнь, — успокаивающе сказала она, присев на корточки и осторожно поворачивая к себе его разбитое лицо, — и вряд ли могу разочароваться в тебе настолько, чтобы захотеть убить.

Малфой выглядел жутковато. Отчаянные остекленевшие глаза, рубашка изорвана, в спутанных волосах застрял репейник. Он него пахло кровью, землей и огневиски.

Первым делом Пэнси произнесла очищающее заклинание. Драко это, пожалуй, оценит больше, чем лечение. Можно только догадываться, каково ему, привыкшему по три раза на дню принимать ванну и переодеваться, лежать в грязи, перемазавшись кровью, травяным соком и еще Мерлин знает чем.

Пэнси чарами отогнала слетевшихся комаров и достала из кармана мантии склянку с заживляющей мазью. По уму сначала стоило бы произнести диагностирующее заклинание — могли быть проблемы и посерьезнее, но ей было слишком не по себе, чтобы сидеть ночью одной в черных зарослях и смотреть на страшное изуродованное лицо. С ее прикосновениями синяки и кровоподтеки бледнели и исчезали. Сходство Малфоя с зомби постепенно сходило на нет. К тому же, действие слабенького Петрификуса уже начало выветриваться: Драко уже едва заметно шевелился, и взгляд у него стал несколько более осмысленным.

— Послушай, Малфой, — наконец проговорила Пэнси, закончив с косметическим ремонтом и доставая из кармана новый фиал, — у меня с собой обезболивающее, но ты его должен выпить сам. Я сниму заклятие, только будь умницей, ладно?

* * *

Пэнси с самого начала знала, что сегодня Малфою не отвертеться. Это был его третий, по всем понятиям, знаковый визит на старую дачу, где в послевоенное лето собирались бывшие слизеринцы. Весь вечер она была в напряжении, но за столом все мирно беседовали, даже Маркус поддерживал разговор. Ей уже показалось, что и на этот раз обошлось. Однако стоило им с Миллисентой выйти на кухню, как в гостиной началось Мерлин знает что. Голоса становились все громче, и вскоре уже послышался грохот падающих стульев.

— Ну, началось, — усмехнулась Миллисента, — Хочешь чаю?

— Я позже, — отмахнулась Пэнси. Теперь в гостиной орали так громко, что не нужно было специально прислушиваться.

— Это какой же надо быть мразью, чтобы доносить на старых приятелей? — разорялся Нотт.

Малфой ему, видимо, что-то ответил, и тогда послышался рык Флинта:

— Да плевать, продажная тварь — она и есть продажная тварь!

— Как вошел в роль, — прищелкнула языком Миллисента. — Вот видишь, ему явно лучше.

Будь на месте Драко кто-нибудь другой, Пэнси бы, возможно, порадовалась. За последние несколько дней мрачный подавленный Маркус не произнес и двух слов, и она на собственном опыте убедилась, что не было более бесполезного и неблагодарного занятия, чем пытаться его хоть как-то растормошить.

После ограничения магии, поставившего крест на полетах в целом и квидиччной карьере в частности, Флинт и так держался на удивление долго, вел себя, как ни в чем не бывало, и даже не напивался. Но, как оказалось, резкий, взрывной слизеринец просто стиснул свой нрав в кулаке. Стоило ему лишь раз сходить на квидиччный матч, и вся его невозмутимость полетела под хвост мантикоре. В прошлое воскресенье он пришел к ней в таком состоянии, что Пэнси поначалу перепугалась, что его прокляли.

— Жалко, что тебя, сволочь, тогда насовсем в хорька не превратили! — выплюнул новое оскорбление Маркус.

— А вот это он уже зря... — покачала головой Пэнси. Конец ее фразы заглушил звон бьющегося стекла, плеск воды и ругательства. Наверняка своротили вазу с каминной полки.

— Мальчикам надо выпустить пар, — цинично заявила Миллисента, доливая себе чай, — раз уж квиддич им недоступен, пусть немного подерутся.

— Впятером на одного? — Пэнси сейчас, как никогда, жалела о своем обещании не вмешиваться.

— В лучшем случае вдвоем. Блейз начал клевать носом еще час назад, Грегори все еще тошнит, а мой дорогой кузен вообще не по части мордобоя, — спокойствие Миллисенты было непрошибаемо. Ни Маркус, ни Тео, ни Драко никогда ею не интересовались.

— Все равно это как-то мерзко, прямо, как магглы, — скривилась Пэнси, подавляя желание посмотреть в замочную скважину. Даже если бы они там с Маркусом дрались один на один, Драко пришлось бы несладко.

— Не встревай, ничего твоему драгоценному Малфою не сделается, — Миллисента снова сделала глоточек, — и вообще, ему это тоже на пользу. Так бы он сидел в своей Франции и кис, а после нашей милой вечеринки начнет ценить спокойную жизнь.

— Очень смешно, — буркнула Пэнси. Ее вымотали недавние переживания из-за Маркуса, она знала уже, что его тяжелая апатия чревата новым срывом, а теперь приходилось волноваться еще и за Драко. Хорошо хоть сегодня не все были в сборе. У Малфоев хватало недоброжелателей.

— Не суди по себе, — продолжала свой монолог Миллисента, — у парней в голове все по-другому устроено, им нужны такие встряски.

У них было разделение труда. Миллисента — доморощенный психолог, Пэнси — доморощенный колдомедик.

— Отвечай, гаденыш, — рявкнул за дверью Флинт, и Пэнси вздрогнула.

Раздался глухой удар, и за ним последовал тихий вой и неразборчивая фраза.

— Я так и думал, — пренебрежительно бросил Тео, и за этим последовал такой грохот, как будто кто-то упал на пол.

— Значит, своя рубашка ближе к телу, да, Драко? — это снова Маркус.

В гостиной чем-то зашуршали, потом что-то звякнуло, снова послышались тихие ругательства, и напоследок взвизгнула и грохнула входная дверь.

— Еще пять минут, и если они не прекратят, я не знаю, что сделаю, — не выдержала Пэнси, сжимая в кармане палочку.

— Ты все еще к нему не равнодушна, — с противной ухмылкой произнесла Миллисента.

— Милли, — закатила глаза Пэнси, — мы с Драко вместе росли, я не хочу, чтобы эти пьяные оболтусы его искалечили.

Они расстались еще на пятом курсе, когда поняли, что испытывают друг к другу скорее родственные чувства, хотя потом еще довольно долго изображали пару. Обоим в этих отношениях чего-то не хватало. Вместе им было приятно, уютно, но как-то пресновато. С Маркусом у Пэнси было все совсем по-другому. Флинт с его крутым нравом, командирскими замашками и грубоватым лицом вызывал у нее куда более яркие эмоции, чем нервный утонченный Малфой, которого она знала слишком хорошо, чтобы воспринимать всерьез.

— Ты лучше скажи, кто подсунул Гойлу книззловый корм, — Пэнси предприняла попытку отвлечься от переживаний и заодно увести приятельницу от скользкой темы. Мало ли что она потом наплетет Маркусу.

— Да никто, —Миллисента надкусила пончик, — он сам в упаковку полез, думал, что печенье, а когда мы заметили, уже половину слопал.

Несколько минут было тихо, а потом на веранде снова завозились, и Пэнси насторожилась. Ей показалось, что уронили что-то тяжелое, потом последовал короткий вскрик, бормотание, взвизгнула дверь, и вот уже обветшавший дом завибрировал от тяжелых шагов по лестнице, ведущей на второй этаж.

— Пэнси, Миллисента, ваш выход, — услышала она командный голос Флинта. Несмотря ни на что, он все еще считал себя их капитаном.

Пэнси метнулась к шкафчику, торопливо сложила приготовленные фиалы в карман летней мантии, и, наконец, распахнула дверь в разгромленную гостиную.

— Ничего себе, развлеклись, — протянула Миллисента, выглядывая из-за ее плеча. Кругом валялись сломанные стулья и осколки посуды. Перед камином в россыпи дымолетного порошка комом лежала заляпанная, затоптанная скатерть. К счастью, жуткие красные пятна, заставившие Пэнси похолодеть, при ближайшем рассмотрении оказались клюквенным соком, бутылка от которого прикатилась ей под ноги. Забини спал на единственном уцелевшем стуле, положив голову на свороченный стол между пустой рюмкой и грязной салфеткой. Флегматичный Джерри, кузен Миллисенты, лежа на облезлом диване, невозмутимо переворачивал страницы очередного маггловского детектива, подсвечивая страницы Люмосом.

— Может, ты сама там разберешься с Малфоем? — робко спросила Миллисента, кивнув в сторону веранды. — Я пока приберу, а то мы до завтра не управимся.

Пэнси усмехнулась: забавно, но защитница кровожадных игр не выносила вида травм.

* * *

Похоже, замедляющий дыхание Петрификус подействовал успокаивающе. Отойдя от заклятия, Драко как-то сник, больше не метался и не делал попыток уползти, покорно позволив Пэнси прислонить себя спиной к дереву и поднести к губам трансфигурированную из какой-то хворостины кривоватую ложку с настойкой.

— Тебе еще больно? — спросила она, выждав несколько минут, чтобы зелье подействовало.

Драко кивнул, и Пэнси снова наполнила ложку. Он проглотил содержимое и едва заметно скривился.

Пэнси выждала минуту и снова спросила:

— А теперь?

— И теперь больно, — с явным трудом произнес Драко и получил еще одну порцию.

— А сейчас?

— Все равно больно, — как-то по-детски несчастно прошептал он.

Пэнси посмотрела на него с подозрением. В полутьме она не могла как следует разглядеть выражение его лица.

— Малфой, ты уверен? Этой дозы хватило бы и на гиппогрифа.

— Мне больно, — упрямо повторил Драко.

— Что у тебя болит? — уточнила Пэнси. Она старалась вести себя как настоящий колдомедик, то есть проявлять терпение к пациенту и не раздражаться по пустякам.

— У меня душа болит, — трагическим голосом сообщил Малфой, — и твое гребаное зелье ни хрена не помогает.

— Придурок, — в сердцах всплеснула руками Пэнси, — нашел время для шуток! Я же на тебя полфиала извела. Знаешь, какие здесь дорогущие компоненты?

— На меня не жалко, — не задумываясь, ответил Драко, но голос его прозвучал так жалобно и неуверенно, что у Пэнси сжалось сердце.

—Ты сейчас же примешь протрезвляющее, — твердо сказала она, — или пойдешь лечиться в Мунго, — добавила она, увидев его протестующий жест.

— Это жестоко, — пробормотал Малфой, но фиал взял. В Мунго сыну осужденного пожирателя было лучше не появляться.

Диагностирующее заклинание удалось с третьей попытки и ничего опасного не выявило. Слава Салазару, ребра были целы, и даже нога не сломана. Хоть в чем-то повезло. Пэнси уже почти перестала беспокоиться, что не справится, когда увидела красные расчесанные волдыри в разорванном рукаве тонкой батистовой рубашки.

— Что это? — стараясь не паниковать, спросила она, сразу вспомнив с пяток темных заклятий, дающих такой побочный эффект.

— Упал в крапиву, — хмуро буркнул Драко.

* * *

Аппарировать сидя было трудно, но они были совсем рядом с домом, и Пэнси справилась. Они со скрипом приземлились в полутемной комнате прямо на высокую узкую кровать с рельефным покрывалом, на ощупь больше похожим на пергамент, чем на ткань.

— Где мы? —Драко тревожно заозирался в полутьме. Окна были плотно зашторены. В отдалении лениво тикали часы. Пахло пылью, и чувствовалось, что комната уже давно нежилая.

— Считай, что в больничном крыле, — успокоила его Пэнси. Жертве праведного гнева вовсе необязательно было знать, что напротив по коридору спит Маркус, а в соседней комнате Тео. Она подозвала парящие свечи и велела Малфою снять рубашку.

Драко было трудно расстегивать пуговицы, и неудивительно — кисть оказалась вывихнута, костяшки пальцев сбиты. Значит, все же заехал Маркусу в челюсть, молодец. Пэнси помогла ему справиться с манжетами и стала деловито вынимать из ящика прикроватной тумбочки зелья — заживляющее, кроветворное, обезболивающее, снимающее отек.

Пэнси скинула туфли, поудобнее уселась на кровати, и тут ее накрыло странное ощущение дежавю. Давно ли они вот так же сидели с ногами на покрывале в роскошном особняке, легкомысленные и беззаботные? Она словно бы против воли играла в игру — найди отличия. Тогда сквозь широкие витражные окна лился теплый свет, они смеялись и менялись волшебными карточками из шоколадных лягушек, пили лимонад, и Драко, тщетно пытаясь выглядеть бесстрастным, хвастался подаренным пони.

— Сейчас будет немного жечь, — предупредила она, набрав из склянки желеобразной зеленоватой субстанции.

Притихший Малфой съежился в углу кровати, уставившись в пустой черный камин. Только теперь, при свете свечей Пэнси заметила, что он избегает ее взгляда.

— Пэнси, ты тоже меня презираешь? — невпопад спросил он.

— Дурачок, — мягко сказала она, втирая снадобье в распухшее запястье, — завязывай с терзаниями. Ну, хреновый из тебя Снейп, с кем не бывает?

— Поверь, у меня не было выбора, — Драко заговорил непривычно быстро, будто опасаясь, что его перебьют и не дадут оправдаться. — Они сказали, что если я не соглашусь, они ужесточат отцу режим, а он и так плохо себя чувствует. Я не мог отказаться.

Глаза у него подозрительно блестели, и Пэнси запоздало пожалела о том, что не влила в него успокаивающее сразу же. Кто бы мог подумать? Драко Малфоя мучает совесть. Спешите видеть, только один сеанс! Кажется, слова Флинта и Нотта его по-настоящему задели.

Ей было понятно трепетное отношение Драко к родителям. Домашние ей рассказывали, как в четыре года, впервые попав в Малфой-Мэнор, она обошла вокруг Люциуса и Нарциссы, а потом громким шепотом спросила маму, почему у дяди-феи и тети-феи нет крыльев, такой они были неземной красоты. Неудивительно, что сын их боготворит и готов ради них если не на все, то на очень многое. Только что толку? Нарцисса чахнет в добровольном изгнании, Люциус в тюрьме, а Драко мечется между ними, растрачивая последние деньги, вырученные за фамильные артефакты, на портключи и взятки азкабанской администрации.

— А тебе ничего не будет за то, что ты со мной возишься? — вдруг спохватился Драко, тревожно глядя на дверь. — И почему ты вообще мне помогаешь?

— Надеюсь, что ты не забудешь меня в своем завещании, — съехидничала Пэнси. Она с нарочитым спокойствием закатала ему штанину, открыла очередную склянку и, зачерпнув новую порцию мази, стала осторожно наносить ее на покрасневшую кожу. В комнате запахло бадьяном и эвкалиптовым маслом. Драко с каменным лицом водил пальцем по покрывалу. Последний раз она видела у него это выражение в суде, когда он ожидал приговора.

— То есть, ты не осуждаешь меня? И не считаешь, что я ... — его голос сорвался и непроницаемая маска на секунду дрогнула.

Пэнси оторвалась от своего занятия, поймала взгляд измученных серых глаз, и в ней словно что-то сломалось. Не будет она ждать до утра, чтобы все насладились зрелищем. Пошли они к драклам со своими дурацкими правилами и извращенным юмором. Захотят посмотреть, пусть любуются в думосборе.

— Драко, я здесь такая же шпионка, как и ты, — Пэнси успокаивающе похлопала его по плечу чистой рукой. — И не только я.

Наконец он перестал изображать из себя статую и растерянно уставился на нее.

— Ты неисправим, Малфой, — вздохнув, констатировала Пэнси. — Даже когда ты себя считаешь сволочью, ты при этом все равно уверен в собственной уникальности и неповторимости. Позволь же напомнить, не у тебя одного отец в Азкабане, и мы все тоже любим своих родителей.

Пэнси сделала театральную паузу и состроила для будущих зрителей зверскую рожу.

— Итак, пришло время открыть тебе страшную тайну, Драко Малфой, — торжественно произнесла она. — Да будет тебе известно, что каждого в этом доме обрабатывали в аврорате, и мы все до единого согласились друг на друга доносить. Так что весь вечерний спектакль — в своем роде ритуал, посвящение в клуб. Ты теперь один из нас. Добро пожаловать.

Не вставая, Пэнси сделала движение, как будто кланяется, и кровать натужно скрипнула. Какое-то время Малфой молчал, переваривая услышанное. Судя по выражению лица, он не мог выбрать между облегчением и яростью.

— Так ты тоже? Что за клуб? — наконец выдавил он.

— Клуб Упивающихся, естественно. И да, я тоже, — чуть насмешливо протянула Пэнси. — И Маркус с Тео.

Он посмотрел на нее, как на больную:

— Упивающихся?!

— Упивающихся жалостью к себе, Драко. Ты прекрасно вписываешься. У всех в какой-то мере ограничена магия, у каждого кто-то из родных в тюрьме. Короче, есть повод для нытья. Миллисента это называет группой поддержки.

— Ни хрена себе поддержка, — протянул ошалевший Драко. — Это же бред какой-то. И вообще, зачем аврорам нужно было нас собирать в одном доме?

— Возможно, они считают, что вместе мы сопьемся быстрее, чем поодиночке, — пожала плечами Пэнси. — И все неблагонадежные под колпаком, очень удобно.

— И что ты им плетешь, когда тебя вызывают в аврорат?

— По-разному, обычно мы тянем жребий, кто кого будет обвинять в подозрительном поведении. У нас есть целый список безобидных нарушений. Завтра сам увидишь. Не так все страшно. Ну, придут они с обыском, ну, проверят палочку, ну, потреплют нервы. Им же тоже надо в чем-то начальству отчитываться.

— И тебя тоже били, когда разоблачали?

— Нас с Миллисентой облили тыквенным кетчупом, — поделилась Пэнси. Сейчас этот эпизод уже казался комичным, — а остальных — да, только не так эффектно.

— Теперь видишь, какой я уникальный, — невесело усмехнулся Драко. Он сжал и разжал пальцы вправленной руки, попробовал шевельнуть ногой и зашипел от боли. — Сволочь твой Флинт, — сквозь зубы выдохнул он.

— Не злись на него. Он без своего квиддича на стену лезет, кроме того, ты его сам спровоцировал, — разъяснила Пэнси. — Зачем ты, спрашивается, с порога полез ко мне обниматься? Я же тебя предупреждала.

— По привычке, — хмуро ответил Драко, но Пэнси отметила, что голос у него уже гораздо живее, и у нее отлегло от сердца. Кризис миновал.

— Мальчики перед тобой завтра извинятся, — пообещала она, завинчивая крышку фиала, — я уверена, что они не собирались превращать тебя в котлету и не имели ввиду всего, что наговорили. Просто ты не вовремя под руку попался.

Она свесила ноги с кровати и нашарила туфли .

— Ты могла бы извиниться за них, — задумчиво произнес Драко, словно невзначай накрывая ее ладонь своей. — От имени вашего клуба.

«Cut», — мысленно сказала Пэнси, — «Это в думосбор не войдет».

— А ты своего не упустишь, — лукаво улыбнулась она, и ей показалось, что на бледном заостренном лице промелькнула тень ответной улыбки.

«Это не измена, — подумала Пэнси, оказываясь в знакомых объятиях и отвечая на поцелуй. — Просто хоть что-то же должно быть, как раньше, когда все у всех было хорошо».

— Колопортус, — сказала она вслух, и, прежде чем наложить заглушающие чары и погасить последнюю свечу, еще раз взглянула на своего приободрившегося пациента. Поддавшись внезапному порыву, Пэнси медленно провела по его растрепавшимся волосам, приглаживая их так, чтобы челка свешивалась на лоб, как он носил ее раньше, на пятом курсе. В приглушенном свете не было заметно ни болезненной бледности, ни кругов под глазами. На нее смотрел почти что прежний, с детства знакомый Малфой. Пэнси наклонилась и вдохнула запах его волос. Они пахли горьковатой осенней дымкой и тихим парком, и золотыми аллеями, по которым двое детишек совершали когда-то чинный утренний променад. Пэнси как-то вдруг стало легче. Все образуется. Раны заживут, отпустит все, что так болит и мучает. Маркус найдет себе новое хобби, и все они будут счастливы.

*Cut — кадр, изъятый при монтаже