Желтый цвет (джен)

Уизли практически в полном составе ввалились в тесную гостиную. Купленные на Косой аллее вещи тут же оказались лежащими на диване, креслах и столе, куда их бросили младшие и старшие представители рыжего семейства. Оставленный на пару часов в тишине дом снова наполнился роем звуков: Фред и Джордж продолжали начатый еще в книжном магазине спор с Перси, который на их полушутливые-полусерьезные фразы отвечал горячо, но недовольно; Джинни, всю дорогу огорченно таскавшаяся за готовящимися к школе братьями, приставала с какими-то вопросами поочередно к маме и папе, которые, привычно не обращая внимания на жуткий шум, поднятый близнецами, охотно ей отвечали, умудряясь при этом распаковывать вещи. Один только Рон не принимал участия во всем этом базаре, угрюмо уставившись куда-то в пространство. Он выглядел очень недовольным.

Не то, чтобы он не понимал, какие трудности испытывает его семья в финансовом смысле. Он, совсем даже наоборот, очень хорошо себе представлял, какие это расходы — отправить в школу пятерых детей. Но легче от этого не становилось, а чувство того, что его опять обделили, все никак не уходило. И в который уже раз Рон пожелал не быть почти самым младшим в семье ребенком. К тому, что игрушки, с которыми он когда-то играл, раньше принадлежали всем его братьям — от Билла до близнецов — он относился спокойно. Старые так старые, ничего не поделаешь, тем более это были просто игрушки. К тому, что ему отдали старую крысу Чарли, мальчик тоже не имел почти никаких претензий: Короста ему даже нравилась, хоть она и была, как все, что так или иначе принадлежало ему, весьма старой. Но к тому, что и волшебная палочка была подержанной, относиться также рассудительно он просто не мог. Это же так важно: иметь свою собственную волшебную палочку, которая, как рассказывали ему, должна сама тебя выбрать! Хотя откуда ему теперь знать. Покрытая царапинами и сколами палочка, шерсть единорога из которой почти вылезла наружу, отныне принадлежала не Чарли, а ему, Рональду Уизли.

Рон вздохнул, только сейчас заметив, что гостиная почти пуста: голоса спорщиков доносились откуда-то сверху, а вскоре и вовсе замолкли (Перси наверняка не захотел продолжить бесполезную, на его взгляд, дискуссию с неугомонными Фредом и Джорджем), папа тоже куда-то делся, как и Джинни. На него смотрела озабоченно только еще разбиравшая что-то мама.

— Что такое, Рон? — участливо спросила она.

Рон побормотал себе под нос нечто нечленораздельное. Молли подошла ближе к нему.

— Это ты из-за палочки? — все тем же заботливым тоном продолжила мама.

Рон хмуро кивнул, отводя глаза в сторону и смотря, как стрелка на волшебных часах, подписанная именем "Артур", переместилась из дома на работу. Миссис Уизли тяжело вздохнула:

— Нам бы тоже очень хотелось купить тебе личную палочку, Ронни, но... это слишком дорого, у нас нет таких денег.

— Я понимаю, — буркнул мальчик, однако настроение его от слов матери отнюдь не улучшилось.

Молли приобняла сына, подбадривающе шепнув ему:

— Ничего, эта палочка тоже очень хорошая.

С этими словами она ушла на кухню, оставив Рона одного. Мальчик сел на диван и оценивающе поглядел на лежащую на столе волшебную палочку. Чарли никогда не отличался аккуратностью; коснулось это и палочки.

— Просто прекрасно, черт возьми, — тихонько сказал он сам себе, откидываясь на спинку дивана.

— Все ворчишь, Ронни? — раздался сзади чуть насмешливый голос.

Обернувшись, Рон увидел подходящего к нему Джорджа. Только подколов брата сейчас не хватало: даже если близнец был один, он мог издеваться над младшим братишкой не хуже, чем в компании Фреда. Поэтому мальчик предпочел ничего не ответить, игнорируя присутствие Джорджа, который уже сел рядом с ним.

— Не дуйся, эта палочка — нормальная, — бросил Джордж.

Рон скрестил руки на груди, по-прежнему ничего не говоря. Лучше бы несносный провокатор ушел.

— Ну хочешь, научу тебя заклинанию? Такого Флитвик на своих чарах не расскажет, — сделал еще одну попытку вовлечь Рона в разговор его старший брат.

Предложение было заманчивым, но, зная близнецов, Рон почти всегда старался быть осторожным с ними. Однако, Джордж не выглядел веселым, скорее, неожиданно превратился в действительно желающего ему помочь родственника. Решив, что хуже уже не будет, Рон чуть с вызовом ответил:

— Хочу.

Джордж расцвел в улыбке, доставая из кармана свою собственную волшебную палочку. Конечно, колдовать на каникулах было запрещено, но в доме Уизли некоторым его жителям было на это наплевать: жилище было волшебное, и засечь, кто именно использовал магию — взрослые или дети — не было никакой возможности. Молли и Артур следили за детьми, как могли, но Фреду и Джорджу даже присмотр не был помехой. К тому же, друг друга братья и Джинни не сдавали. За исключением, пожалуй, сверх меры правильного старосты Перси.

— Запоминай хорошенько, повторять сто раз не буду, — почти шепотом сказал Джордж, чтобы находившаяся на кухне мама ничего не услышала. — Это заклинание может перекрасить крысу в желтый цвет.

Рон удивленно вскинул брови:

— Что, и Коросту тоже? — задал он вопрос.

Джордж закатил глаза:

— Не будь дураком, Ронни. Конечно, на нее тоже, она же крыса, — пояснил парень.

Рон кивнул, уже готовясь запоминать слова заклинания. Но Джордж медлил, видимо, припоминая, как звучит эта магическая формула. Когда тот наконец заговорил, Рональд уже ерзал от нетерпения.

— Запоминай: "Жирная глупая крыса, перекрасься ты в желтый цвет и стань такой же, как масло, как яркий солнечный свет", — заговорщически приговорил Джордж.

Однако применять заклинание он не стал, добавив:

— Сам на Коросте попробуешь, не буду портить тебе веселье.

Рон несколько раз мысленно повторил слова заклинания, чтобы точно их не забыть. И потом благодарно кивнул брату, расплывшись в улыбке:

— Спасибо, Джордж.

Джордж только подмигнул Рону и ушел наверх, в свою с Фредом комнату, откуда спустя несколько минут раздался дружный громкий смех.

Рону, впрочем, было на это наплевать: вооружившись палочкой, которая теперь не казалась ему такой уж ужасной, он тоже скрылся в комнате под самой крышей, принадлежавшей ему, где и ждала его крыса, которой так и не суждено было стать желтой, сколько бы Рон не старался.

Поэтому, сидя в "Хогвартс-экспрессе" с Гарри Поттером, он вынужден был признать после ухода этой всезнайки Гермионы: Джордж, скорее всего, действительно его обманул. И смеялись тогда тоже над ним и его доверчивостью.