Already Over/Уже позади (гет)

Пройдусь босиком по осколкам желаний,До крови изуродовав бедные ноги.Сломавшись под грузом былых испытаний,Иду по простой, но неверной дороге.

Мне не больно, вошло в привычку,Пускай кровоточат раны.Жизнь хороша (в кавычках).И счастливей уже не стану.

И нет места вселенской грусти.К чему жалость? Она безлика.Драматичные сцены опустим,Умираю без слез и крика...

Автор: Фигляр Обыкновенный

В этом году выдался холодный сентябрь. Осень пришла намного раньше обычного, начавшись где-то в середине августа. Деревья быстро потеряли свой наряд, оставшись уже к началу учебного года совершенно голыми. Только некоторые молоденькие деревца прикрывали свою наготу пятью-шестью желтыми листьями.

Я стояла около входа на вокзал. Сегодня мой первый день в новой школе Хогвартс. Про эту академию волшебников ходит множество сплетен и различных слухов, от обилия которых вянут уши. Кто-то ей восхищается из-за Директора — Альбуса Дамбдора и Мальчика-Который-Выжил. А кто-то презирает из-за чересчур развитого пиара. Я отношусь ко второй категории. Потеплее укутавшись в пальто, я чиркнула зажигалкой и достала тонкую сигарету из кармана. Поднеся ее к губам, мгновенно закурила. Легкие сразу же заполнились теплым, тягучим воздухом, а никотин ударил в голову, приводя мысли в порядок и расслабляя каждую клеточку тела. Выдохнув дымовое колечко и понаблюдав за тем, как оно раствориться в городском воздухе, я бросила сигарету под ноги, не скурив даже половины. После небрежно растоптала ее каблуком сапога об асфальт и двинулась к вокзалу.

Дверь открылась тяжело, из-за своих огромных габаритов, но это не было глобальной проблемой. Открытие двери — жалкая букашка, по сравнению с тем, что мне поручено сделать.

Я — Дженнифер Берк. И я — Пожиратель Смерти.

Около десяти лет я служу Темному Лорду, хотя и являюсь самой юной из его последователей. Лишь из-за того, что мои родители оказали Лорду незаменимую помощь, он согласился взять меня в свои ряды после их смерти. А я и была только рада. Он для меня не стал отцом, как многие подумали. Он стал Богом. Тем, кто спас, тем, кто дал силы и веру. Но и тем, к кому нельзя прийти с проблемами или поговорить. Он не терпит неповиновения, он не терпит пререканий или провалов. И карает жестоко, хоть и не так, как предателей или шпионов.

Он справедлив в своей жестокости.

Я не раз задумывалась, как сложилась бы судьба волшебного мира, если бы не появился Темный Лорд. Какое-то время даже думала, что все было бы намного хуже. Было бы неинтересно жить волшебникам. Это, как закон кино: на каждого супер-героя должен быть супер-злодей. Иначе будет слишком сладко и неинтересно.

Но эти мысли были лишь мыслями, ведь никто и никогда не узнает, «что было бы, если...» Нужно жить сегодняшним днем, забыть о прошлом, не думать о будущем. Только вот, как ни крути, прошлое настигает, даже когда ты бежишь от него. Воздух на вокзале был горячим от поездов и дыхания магглов. Последние же в свою очередь, как крыски бегали и искали свой поезд, будто были на этом вокале впервые. Маглы даже не подозревали, что уже скоро будет война, решающая их жалкую и никчемную жизнь. И исход этой войны уже предрешен. Вопрос только в дате.

Мне нужно было найти платформу 9 и 3/4 . Я шла медленно и катила за собой большой чемодан. Казалось бы, почему бы не воспользоваться магией и не уменьшить его до размеров спичечного коробка, но по закону магией вне школы несовершеннолетним пользоваться было запрещено.

Какая глупость. Можно подумать, что этот закон все соблюдают, особенно Пожиратели Смерти. Но марку по-началу держать было необходимо, к сожалению. Но это пока. До поры, до времени.

На плече у меня сидел мой верный и единственный друг — лисицевидный мангуст, которого я оригинально называла Рикки. Около года назад я спасла маленького зверька от Нагайны, за что получила наказание от Темного Лорда, но животное не отдала на растерзание змеи. Насилие к братьям нашим меньшим непростительно.

После этого случая, в благодарность за спасение, мангуст был всегда со мной.

Вот и платформа номер девять, а за ней и десятая. Нужной мне не наблюдалась. Оглядевшись несколько раз по сторонам, я фыркнула. Нужно было догадаться, что тут будет какой-то подвох. Не будет же, в конце концов, обычный поезд отправляться в школу для чародеев.

Обведя взглядом присутствующих, я заметила знакомое лицо. Драко Малфой и его мать Нарцисса. Это означало, что я делаю все правильно.

Они о чем-то разговаривали, что видимо, раздражало юного Пожирателя Смерти, который всем на удивление метил на место правой руки Темного Лорда. Только каждый из нас знал, что мальчишка этого недостоин. Он не такой, как его отец, это ощущается даже кожей.

Подходить к нему нельзя, даже говорить с ним мне не стоило, и это даже не из-за того, что нас могут рассекретить. Нужно было помогать ему без его ведома. Глупость какая-то, и это при учете того, что мне было поручено...

А вот, появился и звезда волшебного мира. Хваленый Гарри Поттер со своей свитой из грязнокровок. Казалось, это не юный герой, что должен спасти весь волшебный мир, а просто мальчишка из обычной семьи. И держался он так... Как простолюдин. А ведь фамилия Поттер есть в Справочнике чистокровных волшебников. Так же, как и Уизли. Предатели крови. Тошнит даже.

Драко взглянул в сторону Поттера, что-то сказал матери и, взяв чемодан, двинулся на полном ходу в стену. Если бы я не знала, что все Пожиратели Смерти вполне адекватны, хоть и весьма странноваты, то посчитала бы Малфоя психопатом, который решил покончить жизнь самоубийством. Но через секунду, когда, казалось, он должен был врезаться в холодную стену вокзала, он прошел через нее, словно горячий металл через масло.

Все понятно. Скрытая платформа. Этого и стоило ожидать.

Подождав, пока Поттер и его свита пройдут в стенку, я последовала их примеру. Разогнавшись, я на мгновение подумала, что будет довольно глупо, если я врежусь в стенку, но этого не произошло. Я прошла быстро, даже не заметив толком, как только что отремонтированный светлый вокзал сменился темным душным вокзалом волшебного мира. И там-то и была нужная мне платформа.

Зайдя в поезд, я заняла свободное купе. Жаль, конечно, что мне с кем-то придется его делить. Не хотелось, чтобы именно Поттер подсел ко мне и завел милую беседу, а зная то, что мне всегда везет, и не сомневалась, что ко мне подсядет именно он. Или какая-нибудь грязнокровка.

Только я успела убрать чемодан под сиденье, как дверь купе открыли.

— Тут свободно? — спросила рыжеволосая девчонка, неловко переминаясь с ноги на ногу. Ее волосы были слегка взлохмачены, а на носу россыпь веснушек. Зеленые глаза весело смотрели прямо на меня. Не надо было гадать, кто это. По поношенной одежде, веснушкам и рыжим волосам было очевидно, что это еще одна из семейки Уизли.

— В принципе, да, — бросила я, делая вид, что меня это вовсе не волнует и отвернулась к окну. Не время было качать права и раскрывать все карты. — Могла бы и сама заметить.

— Да? Отлично. Можно тогда я и мои братья сюда переберемся? — Уизли сделала вид, что не заметила холодности в моих словах. Что ж, возможно, и к лучшему.

— Чего уж делать, давайте. Только, пожалуйста, не трогайте меня. Не люблю я это, — презрительно фыркнула я, холодно взглянув на рыжеволосую. Та нахмурилась, но кивнула.

Вскоре в купе появились еще и два близнеца Уизли, которые сразу же попытались вывести меня из себя. Полагаю, что это было не нарочно, но только от одного их присутствия чесались руки.

— Ты ведь новенькая, да? — спросил один из близнецов. То ли Фред, то ли Джордж. Фиг разберешь, они ведь как две капли воды. Да и я не старалась запоминать их имена.

— Ты проницателен, — не отрывая взгляда от пейзажа за окном, проговорила я. — Удивительно даже, — удержаться от шпилек я не могла, но старалась быть сдержанной. Получалось, видимо, плохо.

— Ты можешь не грубить? — устало вздохнула Джинни, голос которой стал очень похож на голос преподавательницы. — Я уже жалею, что сюда зашла.

— Ты не указывай, что мне делать, хорошо? А жалеешь ты правильно. Но ладно, не буду смущать Уизли видом чистой крови, — сказав это, я незамедлительно вышла из купе, громко хлопнув дверью. Уизли что-то фыркнула мне в след, но осталась предельно спокойной, хоть и задетой.

В который раз я пожалела, что язык за зубами держать не умею. Но они ведь сами напросились. Предупреждала ведь «Не трогайте меня, не приставайте ко мне». Не сиделось им без дела.

Сразу стало как-то легче, когда я оказалась в пустом коридоре. Ехать еще долго, а в купе я возвращаться не хотела. Могу и натворить чего.

Вдохнув полной грудью свежий и уже морозный сентябрьский воздух, я побрела на поиски вагона-ресторана, а найдя его, осталась там до окончания поездки.

* * *

Можно не любить Хогвартс за его репутацию, за любовь к грязнокровкам и прочее, но не признать, что замок действительно красив и грандиозен — невозможно даже такой, как я. Готический стиль всегда приводил меня в неописуемый восторг, а от такого размаха, как тут, даже дыхание перехватило.

Огромные двери открылись сами собой, впуская огромную кучку учеников в зал. Поднявшись по лестнице, мы оказались перед входом в Большой зал, а если точнее — трапезную.

За столами, когда мы пришли, уже сидело много народу, видимо те, кто тут уже не первый год. Я же слегка затерялась среди первокурсников и попыталась прикрикнуть на них, чтобы они не так толкались, но раздался женский, чуть хрипящий голос:

— Мисс Берк. Прошу за мной, — оглянувшись, я увидела пожилую невысокую женщину в зеленом блестящем платье и странной шляпе на голове. Она выглядела несуразно и дешево на — как я поняла — преподавательнице и портила весь ее вид. Быстро подобравшись к женщине, случайно толкнув какого-то первокурсника, я спросила:

— Мне тоже нужно проходить распределение? — насчет этого сомнений не было, но уточнить не помешало бы.

— Разумеется, мисс Берк. Я вызову вас, а пока оставайтесь тут, — с этими словами она, приподняв подол платья, чтобы на него не наступить, пошла к преподавательскому столу.

Я же, пока мне было дано «свободное» время, огляделась. Подняв голову вверх, заметила кучевые облака под потолком и висящие в воздухе свечи. Над каждым из четырех столов для учеников парили гербы, которые я знала наизусть с самого детства: Слизерин — змея, Гриффиндор — лев, Пуффендуй — барсук, а Когтевран — орел. Ученики что-то обсуждали, от чего в зале стоял галдеж. Я перевела взгляд на слизеринский стол. Он был самым спокойным из всех, хотя там тоже многие хохотали в голос или кричали, но люди моего возраста были более-менее адекватны. Я искала взглядом его. Того, из-за кого меня направили сюда. И нашла. Драко Малфой сидел спокойно, ни с кем не говорил, лишь отвлеченно смотрел в пустую тарелку. Думает о чем-то. Причем слишком увлеченно. И я примерно догадываюсь о чем...

— Итак, — громко проговорила женщина в зеленом, неожиданно подкравшись ко мне сзади. От такого резкого голоса я вздрогнула и повернулась к ней. Нельзя же так пугать учеников. — Сейчас произойдет распределение. Каждый, чье имя я назову, выйдет сюда и сядет на этот стул, — рукой она указала на старый деревянный стул из красного дерева. — Я опущу на вашу голову шляпу, она определит ваш факультет.

В зале сразу же все затихли после этих слов. Воцарилась почти мертвая тишина. И, конечно же, кому-то надо было высморкаться именно в этот момент. По залу прокатил хохоток, но потом все снова затихли. Тогда женщина откашлялась:

— Амелия Смит, — из толпы маленьких детишек вышла девчушка с белокурыми волосами и большими очками, линзы которых слишком сильно увеличивали ее глаза. Она на дрожащих ногах дошла до стула и села на него, прикрыв глаза. Волновалась. На голову ей опустили большую и старую шляпу, которая, видимо, хранилась в Хогвартсе с момента его основания.

— Пуффендуй, — резко сказала шляпа, едва коснувшись волос девчонки. Та сразу же подскочила с места и понеслась от говорящей шляпы подальше, к столу Пуффендуя, под дружное хлопанье ее однофакультетников.

— Джей Фалман, — дежурным голосом произнесла женщина, и из толпы вновь вышел первокурсник. Его отправили на Гриффиндор. Потом вызвали еще одного, и еще. До меня очередь никак не доходила и от усталости и скуки прошлось облокотиться о колонну. Половину первокурсников уже отсеяли, а меня, видимо, решили оставить на сладенькое. Замечательно.

— Дженнифер Берк, — от неожиданности я даже вздрогнула. Что ж, хоть не в самом конце. Поднявшись по ступенькам и сев на стул, я прикрыла глаза. Ненавижу, когда столько народу пялится на меня. Чувствую себя экспонатом в музее.Ощутив тяжесть шляпы у себя на голове, я замерла. Она что-то очень долго ничего не говорила, от чего в голову полезли не самые радужные мысли, подумалось даже, что она умерла.

И чего ты молчишь?

— Я думаю... — оповестила шляпа, видимо, прочитав мои мысли. — Ты можешь подойти как и на Слизерин, так и на Гриффиндор. В тебе есть храбрость, юная леди.

— Слизерин, — четко прошептала я. То, что меня могли отправить на Гриффиндор, меня не радовало. Даже оскорбило. Все мои предки, за исключением мамы, учились на Слизерине. И тут вдруг Гриффиндор. — Я хочу на Слизерин.

— Что ж, — тихо проговорила шляпа, и только тогда я задумалась, почему у шляпы мужской, а не женский голос. — Слизерин!Крайний стол взорвался аплодисментами, что, как мне показалось, звучали громче остальных. Быстро поднявшись со стула, я побежала к столу, сев с краю, рядом с каким-то пухлым мальчишкой.

— Рады видеть новые лица, — проговорила худая девчонка напротив. Лицом она была страшненькой, похожей на мопса из-за маленького носа и близко посаженных глаз. Однако фигурой вышла однозначно. — Особенно такие взрослые.

— Что ж, я тоже, — улыбнулась краем губ я.

— Из какой школы перешла? — спросила девчонка. — Я — Пенси Паркинсон, кстати. Староста, — ей пришлось повысить голос из-за того, что в зале снова захлопал стол Гриффиндора.

— Из Шармбатона, откуда же еще, — усмехнулась я, накладывая себе в тарелку какой-то, показавшийся мне аппетитным, салат. Хоть внешний вид девчонки был самым обычным, но держалась она очень гордо. Чуть вздернутый вверх подбородок и идеальная осанка, сразу видно, что Пенси из чистокровной семьи. — И так каждый год?

— Да. Традиции — есть традиции. Ничего нового обычно не происходит, — пожала плечами Пенси, положив себе того же салата. — Кстати говоря, я слышала о Элизабет Берк. Это твоя мать?

— Да. Моя мать, — голос сразу же изменился, став более жестким. — Но говорить об этом я не хочу, — слишком прямо сказала я, что заставило девушку слегка смутиться:

— Прости, — виновато поджав губу, проговорила Паркинсон. — Гойл, можешь хоть за столом нормально себя вести? Фу, — обратилась она к сидевшему рядом со мной парню. Тот, словно хрюшка, сидел и вытирал жирные от курицы руки об штаны.

— Отстань, Паркинсон, — фыркнул он, махнув рукой, чем чуть не задел меня. Я фыркнула, чуть прищурившись.

— Агрессивная у вас, однако, свинка, — сорвалось с губ. Парень посмотрел на меня сверху вниз, словно хотел сказать: «Я прекрасен, убожество» и вытер нос рукавом мантии. Сразу же захотелось хорошенько прочистить желудок, потому что от этого действия скудное его содержание запросилось наружу. Как можно быть таким невоспитанным? Неужели у него и родители такие? Боже, какие пошли чистокровные. Позор всего волшебного мира.

— Будем считать, что я это не видела, — скривясь, пискнула я. — И, парень, не надо убивать меня взглядом. Ты слишком агрессивен. Лучше поешь, — сказав это, небрежно подтолкнула к нему поближе тот самый салат.

— Не слишком ли много ты говоришь для новенькой? — фыркнул он, откусывая от куриной ножки большой кусок.

— Достаточно, — усмехнулась я, глотнув апельсинового сока из бокала. — Ты просто не знаешь, с кем разговариваешь, малек, — мальком он не был, мой ровесник килограмм на сто тяжелее меня. Просто он ведь обычный мальчишка с завышенным чувством собственной важности.

Гойл лишь фыркнул, оставив мои слова без внимания. Видимо, просто не нашелся, что ответить, вновь принявшись на несчастную курицу.

После длинной речи Дамблдора о том, что настают сложные времена в волшебном мире, и после того, как нам представили преподавателей, всех учеников отправили по гостиным.

Хогвартс оказался больше, чем я ожидала. Потолки были около четырех метров в высоту, иногда — выше. На окнах были многочисленные витражи, а на стенах картины, что приветствовали новеньких.

— Добро пожаловать! — крикнул нам в след какой-то паренек с огромной картины около входа в коридор.

— Снова эти дети, — запричитал старик с другой.

Вот старика можно было понять. Никогда не любила маленьких детей, которым лишь бы покричать да побегать. Может, к счастью, может — нет, но повзрослела я быстро. И детства, как такого, у меня не было после того, как в один прекрасный день проявились магические силы. Даже вспоминать не хочется о том дне. До сих пор передергивает.

Гостиная слизерина была на самом нижнем ярусе замка, находясь фактически в подземелье. Не удивительно, ведь герб факультета — змея, а змеи живут в норах или пещерках.

На холодных темных стенах висели горящие фонарики, сделанные из чугуна. Они давали мало света, поэтому весь длинный коридор утопал в сумраке. Мне это не очень нравилось, ведь темнота мне никогда не прельщала. Я отдавала предпочтение большим и светлым помещениям, где можно было разглядеть каждый уголок.

Неожиданно мы уперлись в тупик. Ни вправо, ни влево дороги не было. Но и дверей тоже не наблюдалось. Я вскинула брови, выжидающе посмотрев на Пенси, та одарила меня улыбкой, аля: «Сейчас, все будет».

— Purum Sanguinem*, — проговорила Паркинсон, дотронувшись рукой до стены. Послышался какой-то звук, очень похожий на шипение змеи. А затем стена практически бесшумно отодвинулась в сторону, открывая взору всех небольшой проход.

— Любят они всякие спецэффекты, — ксмехнулась я, поравнявшись с Пенси, и мы одни из первых зашли в помещение.

— Ну, все должно соответствовать статусу школы. А что, в Шамбатоне разве такого не было? — спросила Пенси, пройдя вперед.

— Там все было на поверхности. Главное там изыск, а на спецэффекты никто и внимания не обращает, — ответила я, немного подумав, вспоминая прошлую школу. Она никогда мне не нравилась. Хотя бы потому, что там было все практически идеально. Идеальная форма, идеальные ученицы и парни только на Новый год, и только ради бала. Просто школа Благородных девиц: никаких тебе шур-мур, или обжиманий в коридорах. И как они только живут там. Я рада, что получила это задание, выбравшись оттуда.

— Скучно, да? — сочувствующе спросила Пенси, я кивнула.

— Бывает и хуже.

Дальше начались обычные для первого дня обучения, формальности. Что делать не надо, что надо, когда подъем, во сколько комендантский час. И другая прочая неинтересная ерунда, которую, к сожалению, знать все-таки было необходимо. Пенси и сама была не рада тому, что ей приходится это говорить, но статус старосты заставлял.

Вообще, она была очень деятельной и бойкой, хоть и вполне себе спокойной в плане общения.

Где-то часам к одиннадцати все уже разбрелись по своим спальням: мальчики — направо, девочки — налево. Хорошо, что было четыре спальни для мальчиков с первого по четвертый курс и для мальчиков с пятого по седьмой; для девочек тоже соответственно. Поэтому слушать визги маленьких девчонок нам не приходилось.

Мне досталось койка как раз рядом с моей новой знакомой, которая была даже рада этому, почему — я не знала. Может, потому что она действительно считала меня своей подругой. Я же называла ее «знакомой». Так быстро друзьями не становятся.

— Рикки, давай, вылезай, дружок, — улыбнулась я, открывая клетку. Мангуст мурлыкнул, почти как кошка, и по рукаву мантии забрался мне на плечо.

— Ого, не сложно с мангустом-то? — раздался голос незнакомой девчонки, что расстилала постель. — От них же и грязи много, да и характер тяжелый.

— Сложно только с людьми. Это от них много грязи и характеры сложные. С животными найти язык проще. Покорми, прояви ласку — и все, он твой, — проговорила я, теребя Рикки за ухом. Опустив его на вынутую из чемодана лежанку, я последовала примеру незнакомой брюнетки и расстелила постель. Решив, что мне слишком лень вручную разбирать вещи, я достала палочку и, взмахнув ей пару раз, оправила вещи на полочки, а всякие крема, косметику и прочее на тумбочку рядом с кроватью.

— Во сколько, ты говорила, подъем? — потянувшись, спросила я Пенси. Та фыркнула:

— Ты, правда, меня вообще не слушала?

— Не будь еврейкой. Не отвечай вопросом на вопрос, — фыркнула я, падая на мягкую перину. — Да, не слушала. Не люблю скучные речи.

— Тебе тогда туго придется в Хогвартсе. Тут все такие.

— Евреи?

— Нет, любят длинные речи, — улыбнулась Пенси. А улыбка-то у нее красивая, даже, пожалуй, очень. Надо ей чаще улыбаться, тогда и от парней отбоя не будет. Взмахнув палочкой, она также отправила свои вещи по нужным местам и, присев на кровать, продолжила:

— А подъем в семь, но тебе лучше встать раньше.

— Почему? — лениво отозвалась я. Вставать раньше всех, конечно, не хотелось, но я привыкла к таким условиям. Зря надеялась, что будет возможность халтурить.

— Пока найдешь кабинет, пока получишь учебники... Ох, такая морока. Да еще и профессор Снейп не любит опозданий, хорошо, что теперь не он декан нашего факультета. Против него,конечно, не очень много имею, но все же..Кстати, он тоже произнесет длинную речь в честь начала учебного года. Он не любит этого делать, но вроде как обязан.

Я хмыкнула, широко улыбнувшись. Интересно будет увидеть, как Северус будет читать длинную вступительную речь, или же он ее опустит? Да, опустит он ее скорее всего. И сразу стану его нелюбимой ученицей. Как пить дать.

Успев сходить в ванную первой, я быстро переоделась в ночную сорочку. Кровать мне досталась в углу, так что те, кто входил или выходил из комнат, мне не мешали. Крепко сжав в руке волшебную палочку, я и не заметила, как уснула, успев лишь подумать лишь о том, что слизеринские девушки ведут себя тише, чем я ожидала

Только во сне я никогда не отдыхала. ____*лат. Чистая кровь