Первая магическая война (джен)

Декабрь 1956 год

Каменную дорожку, проложенную вдоль домов Хогсмида, уже второй час заносило снегом. На улице было темно, свет из окон слабо освещал путь Грегору Серджинсу, возвращавшемуся в этот вечер домой.

Профессор Серджинс сменил Галатею Вилкост на посту преподавателя Защиты от Тёмных Искусств десять лет назад, в то же время он приобрёл уютную квартирку над “баром у Тедди”, в нынешнем году сменившим владельца и название. Теперь каждый вечер после работы Грегор Серджинс торопился к “кафе мадам Паддифут”, там через начищенную до блеска прихожую по скрипучей деревянной лестнице он попадал на второй этаж, где был единственным постояльцем помимо хозяев нового заведения.

Вот и сегодня вечером он, никуда не сворачивая, торопливо шёл по скользкой дороге. Проходя мимо стеклянной витрины с метлами, он задержал взгляд на своём отражении в гладкой зеркальной поверхности и поправил шарф, когда на мгновение ему померещился тёмный силуэт за его спиной. Серджинс резко обернулся, но на дороге никого не было.

Нахмурившись, он продолжил путь, всё же ускорив шаг: за поворотом виднелась освещённая фонарями вывеска кафе.

Колокольчик звякнул, когда открылсь дверь, впуская в зал поток холодного воздуха.

Из-за непогоды почти все столики были заняты, уютная атмосфера и теплое какао привлекли многих волшебников округи, поэтому в помещении стоял невероятный гомон. Молодая миловидная женщина за прилавком приветственно махнула Серджинсу рукой, он сдержанно улыбнулся ей в ответ и направился к лестнице.

Дверь в его квартиру располагалась в самом конце коридора, Серджинс сам встроил в неё заколдованный замок, впускающий внутрь только после произнесения специального пароля.

— Румынский смеркут, — тихо шепнул он и отворил дверь.

Раздался хлопок. Последним, что увидел Серджинс до того, как в его глазах потемнело, был мужчина, вальяжно расположившийся в кресле напротив входа.

* * *

— Петрификус Тоталус, — четко произнёс низкий мужской голос.

Волшебник, отворивший дверь, вытянулся, словно напряженная струна, и рухнул на пол.

— Отвратительный звук, — из-за двери шагнул коренастый темноволосый мужчина, он приблизился к бесчувственному телу Грегора Серджинса и брезгливо коснулся его носком начищенного до блеска сапога, — словно мешок с драконьим навозом.

— Мальсибер, не трогай его, — запирая дверь, произнёс тот, кто сотворил заклинание. Он был высокого роста, соломенные волосы отсвечивали серым в холодном свете тёмной комнаты.

— Лорд ничего не говорил про его сохранность, — на лице Мальсибера появилась жестокая ухмылка.

— Эйвери прав, он нам нужен живым, — наконец подал голос мужчина, занимавший кресло напротив двери. Луна из окна освещала его со спины, поэтому нельзя было увидеть лицо, но едва заметный акцент выдавал в нём уроженца Восточной Европы. — Сначала дело, после этого Лорду будет плевать, что будет с телом.

Долохов резко поднялся с кресла, тусклый свет от зажжённого огарка осветил его бледное, искривлённое лицо.

— Тёмный Лорд доверяет мне, потому что я предан ему и его идеям, так что закрой пасть, забери у него палочку и подними тело, — в его голосе прозвучала угроза. Мальсибер лишь хмыкнул и начал ощупывать карманы мантии Серджинса. Наконец он вытащил оттуда длинную палочку из красного дерева, засунул её во внутреннее отделение своей мантии и левитировал бесчувственное тело на кушетку.

Долохов направил палочку на Серджинса и беззвучно шевельнул губами — серебряные нити прочно окутали руки пленника.

В следующее мгновение Серджинс обмяк на кушетке и открыл глаза. Он хотел закричать, но издал лишь тихий хриплый стон.

— Вы Грегор Серджинс? — спросил его Долохов.

Мужчина сжал губы так, что они побледнели.

Грегор молча кивнул.

— Вы преподаёте в Хогвартсе Защиту от Тёмных Искусств?

Послышался хриплый смешок Мальсибера. Серджинс перевёл на него презрительный взгляд и вновь кивнул.

— Вы живёте один?

Серджинс замер, его взгляд испуганно метнулся к двери.

— Вы живёте один?

Молчание длилось недолго, через мгновение Долохов схватил стоявший на письменном столе бронзовый канделябр и наотмашь ударил Серджинса по лицу, тот, хрипя от боли, упал с кушетки на пол.

— Кто еще живет здесь? — выкрикнул Долохов, продолжая наносить удары канделябром по съёжившемуся на полу Серджинсу.

— Я один, один — прохрипел он, закрывая лицо связанными руками. Лицо Эйвери не выражало ничего, во взгляде Мальсибера промелькнуло разочарование. Долохов обошёл Серджинса вокруг и теперь стоял у него над головой.

— Поднимайся, — произнёс он так спокойно, словно это кто-то другой держал сейчас в руке запачканный кровью бронзовый подсвечник.

Серджинс медленно поднялся на колени, но в следующую секунду бросился вперёд, сбил с ног Мальсибера и кинулся к двери.

— Империо! — мгновенно отреагировал Долохов.

Серджинс замер в полуметре от выхода.

Эйвери, усмехнувшись, перевёл взгляд на Мальсибера, распластавшегося на деревянном полу:

— А ты падаешь в точности с таким же звуком, как и он.

— Закрой рот! — огрызнулся Мальсибер, поднимаясь на ноги, он свирепо взглянул на Серджинса, который приблизился к письменному столу, сел и протянул руку к перу и чернильнице. Его движения были плавными и размеренными.

Долохов услужливо положил перед ним лист чистого пергамента.

— Почему он сразу не использовал Империус или Круцио? — тихо спросил Мальсибера Эйвери.

Мальсибер в ответ лишь ухмыльнулся.

— Варварские маггловы методы, — досадно покачал головой Эйвери.

* * *

«Уважаемый директор Диппет,

Непредвиденные семейные обстоятельства вынуждают меня вернуться в Шотландию. Мне искренне жаль, что я не могу оповестить Вас об этом лично, но дела не терпят отлагательств. Прошу принять моё заявление об отставке.

Грегор М. Серджинс 12 декабря 1956г»

— Что вы скажете об этом, Альбус?

Альбус Дамблдор взглянул на профессора Диппета. Он сидел напротив директорского стола в его кабинете. Несколько минут назад Диппет предъявил ему письмо от теперь уже бывшего преподавателя Защиты от Тёмных Искусств.

— Скажу, что Серджинс покинул нас очень неожиданно.

Диппет всплеснул руками и поднялся с кресла. Он медленно подошёл к окну: лучи дневного солнца освещали школьный двор. Ученики, пользуясь выходным днём, играли в снежки.

— Где мне найти преподавателя за два дня? — развернулся к Дамблдору и рассерженно спросил он, после чего последовало долгое молчание, в течение которого никто из них не шевельнулся.

Они смотрели на письмо, будто выжидая. Словно если они внимательнее присмотрятся, то увидят что-то, что поможет им в поисках. Но видели перед собой лишь бумагу с чернильными надписями. Вдруг на лице Диппета проступило выражение легкого возбуждения:

— Послушайте, Альбус! — его глаза загорелись лихорадочным блеском. — Десять лет назад эту должность просил один из выпускников. Такой милый мальчик, староста и отличник. Вы, помнится, отговорили его брать, потому что он был слишком молод.

Лицо Дамблдора оставалось непроницаемым, лишь в глазах на мгновение промелькнуло беспокойство.

— Что-то подобное припоминаю, — произнёс он без эмоций.

— Как же его звали? — Диппет щёлкнул жилистыми пальцами. — Кажется, Реддл. Да, Том Реддл. Возможно, он всё ещё хочет получить это место?

Дамблдор покачал головой и резко произнёс: — Я уверен, Том уже занимается тем, от чего не захочет отказаться. Но у меня есть решение для этой непростой ситуации, — он поднялся и направился к двери. Перед тем, как уйти, он обернулся и произнёс, — к началу недели у вас будет преподаватель Защиты от Тёмных Искусств.

— Кто же? — поинтересовался Диппет.

— Это буду я, — ответил Дамблдор и вышел, оставив директора в одиночестве.

Как только Альбус Дамблдор покинул кабинет, то сразу же направился в совятню. Он помнил тот вечер, когда Том Реддл впервые попросил должность преподавателя в Хогвартсе. Стоило больших усилий отговорить Диппета брать юношу в штат. Теперь аргументов не оставалось: бессмысленно пытаться убедить директора, что Том — вовсе не один из самых перспективных и нравственных выпускников 1945ого года. Дамблдор понимал: единственное, что убедило его тогда — юный возраст Реддла — теперь не могло изменить ситуацию.

В течение последних пяти лет он наблюдал за Томом и не мог допустить, чтобы тёмный волшебник получил доступ к школе и юным ученикам. Альбус Дамблдор ни на секунду не сомневался, что именно Реддл или его приспешники вынудили Серджинса покинуть Англию, пострадал ли он — выясниться позднее, но сейчас нельзя было терять ни минуты.

* * *

Элфинстоун Урхарт закрыл дверь своего кабинета. В коридоре шумели сотрудники департамента магического правопорядка. Он пытался заметить в потоке лиц одно единственное, хоть и знал, что увидеть его здесь не сможет.

Он шёл быстрым шагом, но не прилагал к этому никаких усилий — возможно, он и касался пола, но не ощущал его под ногами. Он не осознал, сколько коридоров ему пришлось пересечь, чтобы добраться до её кабинета, и встретился ли ему кто-нибудь на пути; он знал, какой дорогой идти и какую дверь толкнуть, чтобы войти в кабинет и приблизиться к столу, но застыл на пороге, не решаясь постучать.

Элфинстоун Урхарт как раз собрался с духом и поднял сжатую в кулак кисть до уровня глаз, когда дверь распахнулась и перед ним предстала высокая молодая женщина. Её тёмные, почти чёрные волосы были заколоты в высокую аккуратную причёску, на миловидном лице застыло серьёзное, задумчивое выражение.

— Миневра! — воскликнул он чересчур воодушевлённо, пытаясь скрыть испытываемую им неловкость.

— Мистер Урхарт? — молодая женщина выглядела удивлённой, она сделала шаг назад и жестом пригласила его войти. — Вы что-то хотели? Проходите, пожалуйста.

— Нет, Миневра, я.. ээ, — Урхарт нахмурился, пытаясь вспомнить отрепетированную накануне речь. — Доклад будет готов к вечеру, — она вернулась к своему столу и вытащила одну из папок.

Первое, что отмечал каждый, кто входил в кабинет Миневры МакГонагалл — идеальный порядок. Все бумаги были помещены на полках по особой системе, известной лишь ей. За секунду она отыскивала любой существующий документ, за две — несуществующий. Для Элфинстоуна Урхарта, как одного из управляющих в департаменте, Миневра МакГонагалл была незаменимым сотрудником.

— О, я даже не сомневаюсь. Сегодня суббота, у вас ещё есть время до среды.

— Что тогда вы хотели? — она внимательно смотрела ему прямо в глаза.

— Вы пытаетесь поскорее избавиться от моего присутствия? — доброжелательно усмехнулся он, в действительности леденея от мысли, что это может быть правдой.

— Извините, — её голос смягчился. Она села за стол, расслабив плечи чуть больше обычного, — я не хотела вас обидеть. Просто решила, что у вас ко мне поручение.

— Миневра, я лишь хотел поговорить о вашем отношении к работе, — произнёс он, сердясь на себя за то, что снова начинает разговор с рабочих тем.

МакГонагалл тут же выпрямилась, слегка нахмурив брови. — О нет, оно безукоризненно, — тут же заверил её Урхарт, — я хотел предложить вам повышение.

На её лице отразилось искреннее удивление, сменившееся вежливой улыбкой.

— Это очень перспективная должность, вскоре вы сможете занять место главы отдела, — пояснил он. — Вы прекрасный сотрудник, я сам поручился за вас.

— Я благодарна, мистер Урхарт...

— Миневра, пожалуйста, я ведь просил вас называть меня просто Элфинстоун, тем более если вы согласитесь на повышение, то я уже не буду вашим начальником.

— Конечно, — она тепло улыбнулась ему, — Элфинстоун. Но дело в том, что я не могу принять это предложение.

На её лице мелькнуло выражение искреннего сожаления, когда Урхарт вскочил со стула: — Но почему? — воскликнул он чуть громче, чем это позволяли нормы приличия.

— Вчера я отправила сову в Хогвартс с просьбой предоставить мне место в штате преподавателей, и как раз перед вашим приходом я получила письмо.

— И что же они пишут? — печально спросил он, уже догадываясь об ответе.

— Меня принимают на должность преподавателя трансфигурации, — она улыбнулась, и всё её лицо преобразилось, словно его осветили солнечные лучи. Впрочем, может быть, так оно и было, поскольку Урхарту, как и многим другим влюблённым, свойственно было приукрашивать реальность.

— Так вы собираетесь оставить работу в Министерстве? — совсем огорченно вымолвил он, присаживаясь на стул.

— Да, — она мягко, словно извиняясь, кивнула ему, — как раз за этим я выходила из кабинета.

— Очень жаль терять вас, вы освещали светом мои однообразные трудовые будни, — он невесело улыбнулся, — без вас, Миневра, в Министерстве станет очень грустно.

— Я принесу заявление в течение дня, сегодня же закрою все порученные мне дела.

Урхарт встал и направился к двери. Перед тем как выйти, он повернулся и спросил: — Может быть, вместе отметим где-нибудь вашу новую должность?

МакГонагалл подняла на него свои серьёзные голубые глаза:

— Спасибо за приглашение. Я подумаю.

* * *

Человек, которого когда-то называли Томом Реддлом, сидел на невысоком обрыве у озера и смотрел, как гладь воды покрывается рябью от прикосновений его палочки. Имя, некогда принадлежавшее ему, было вычеркнуто из его жизни летом 1943 года, когда он встретился со своим отцом-магглом. Даже теперь, после его смерти, он чувствовал прилив отвращения при воспоминаниях о нём. Впрочем и семейство Мраксов не вызывало в нём тёплых чувств. Теперь его называли лорд Волдеморт.

Прошло два дня с тех пор, как Грегор Серджинс написал Диппету об отставке. Единственной разумной кандидатурой был Волдеморт, но предложение не поступало. Ещё больше разозлило его известие о том, что замена найдена — Дамблдор сам решил вести этот предмет, а на свою должность предложил какую-то удачно подвернувшуюся молодую протеже.

Лицо Волдеморта не выражало никаких эмоций, когда он в очередной раз полоснул палочкой по водной глади. Исполнение плана попасть в Хогвартс ради поиска артефакта, принадлежавшего одному из учредителей школы, вновь отодвинулось на неопределённый срок. Благодаря работе в «Горбин и Бэркес» он уже имел в распоряжении медальон Слизерина и чашу Хаффлпаффа, котрые обратил в крестражи сразу, как появилась возможность. Перевоплощением для кольца Мраксов стало убийство его собственного отца много лет назад.

Лишь два основателя теперь не давали ему покоя — Годрик Гриффиндор и Ровена Рэйвенкло, и именно последнее имя привело его в леса Албании. Найти то самое место, где была спрятана диадема Ровены, оказалось сложнее, чем он предполагал, но его мастерство в итоге одержало верх и теперь в его мантии тяжелым приятным грузом лежала вещь, принадлежавшая некогда одной из основателей Хогвартса. Волдеморту так не терпелось попасть в школу, что как только он понял, что диадема близка к обнаружению, сразу же отправил письмо в Лондон: к возвращению директор Диппет должен был умолять его вернуться в качестве преподавателя. Но Дамблдор оказался изобретательнее, теперь придётся ждать ещё несколько лет, ведь старик ни за что не пустит его обратно без веской причины.

Он поднялся, внутри всё кипело от злости, единственным желанием было создать крестраж немедленно: ещё на шаг приблизиться к бессмертию. Именно тогда, когда Дамблдор делал всё, чтобы отдалить его от цели, он почувствовал острое желание произнести заклинание.

Волдеморт в последний раз взглянул на своё отражение в озере и, развернувшись, направился к полю, расположенному недалеко от леса. Там работали магглы. Невежетвенные дикари, они пользовались ручным трудом, чтобы обеспечить себе жизнь.

— Miredita, — раздался у ограды незнакомый голос. — Ku po shkoni?*

Среднего возраста невысокий мужчина в соломенной шляпе стоял у деревянной калитки, облокотившись на нее руками с закатанными рукавами клетчатой рубашки. Его лицо выражало дружелюбие и заинтересованность, когда Волдеморт поднял палочку и произнёс:

— Авада Кедавра!

Мужчина, не издав ни звука, упал на землю.

«Единственное стоящее событие в жизни этого маггла — его смерть, — подумал Волдеморт, доставая из мантии диадему» .

_____

* Добрый день. Куда вы направляетесь? (алб.)