Вновь стать собой... (джен)

— Что, Поттер, все еще ноешь по поводу своего ненаглядного крестного? Не стоит расстраиваться, все равно блохастая шавка того заслуживала, — в пустой класс вальяжной походкой вошел Малфой.

Гарри, сидевший на парте и болтавший до этого момента с Гермионой, медленно обернулся. Он уставился на Малфоя, и тот отшатнулся, увидев взгляд, в котором полыхала ярость.

— Закрой свою пасть, Малфой и убирайся.

— А не то что? Это свободное учебное заведение, между прочим, где хочу, там и нахожусь. А чего это ты так мечтаешь от меня избавиться, правда глаза колет? — Малфой ухмыльнулся и демонстративно уселся на соседнюю парту.

Как только он узнал о том, что ненаглядный крёстный Поттера, этот предатель крови Блэк, отдал концы, то почувствовал буйную радость — наконец-то «Избранный» больше не будет ходить с видом, будто ему принадлежит весь этот мир только потому, что он — любимчик директора. И Малфой, как человек, умеющий наслаждаться страданиями других и со вкусом высмеивающий чужие чувства, не преминул воспользоваться случаем. Повышение своего настроение за счёт морального унижения Поттера — это то, чем слизеринец фактически и занимался последние шесть лет. И никак не мог упустить из вида такое значительное событие, как смерть ненаглядного поттеровского родственничка.

Было сразу понятно, что единственной его целью было спровоцировать Гарри. Тот это понял, и решил было проигнорировать выпад, но молчавшая до этого Гермиона сердито произнесла:

— А что насчет твоего отца, Малфой? Твоя мать носит ему передачи в Азкабан, или даже она рада, что это чудовище посадили?

Малфой покрылся белыми пятнами. В его глазах отразилась такая ненависть и злоба, что Гермиона непроизвольно отступила на два шага. Предчувствуя недоброе, Гарри потянулся к карману, где лежала палочка. Но и слизеринец в долгу не остался:

— Закрой свою пасть, грязнокровка! Это таким, как ты и твой дружок Вислый, самое место в Азкабане!

Этого Гарри уже не смог стерпеть. Какое этот белобрысый хорек имеет право оскорблять всех подряд?!

— Извинись немедленно! — он яростно сверкнул глазами.

— А что если я этого не сделаю? — медленно произнес Малфой, наслаждаясь тем, что таки добился своего.

Гарри спрыгнул с парты и занял боевую позицию. Он напряженно вглядывался в лицо противника, чтобы успеть среагировать на любой его выпад. Если бы он посмотрел за спину Малфоя, то увидел бы огромное зеркало, которое стояло на том месте, где должна была быть классная доска. Этот кабинет не использовался уже несколько десятилетий, и, видимо, сюда из учителей никто даже не заходил. Когда Гарри заметил зеркало, ему в голову пришла идея: выпустить заклятием в него, и тогда заклинание срикошетит в спину ничего не подозревающего Малфоя. Но Гермиона не была бы Гермионой, если бы не попыталась остановить драку:

— Убирайся, Малфой! Гарри, не трать на него свое время, он же его не...

Гермиона не успела закончить фразу, как Гарри и Малфой выкрикнули заклинания. Она даже не успела разобрать, чем именно мальчишки пальнули друг в друга, но через секунду комнату окутало яркое фиолетовое свечение, ослепившее всех троих. А потом на месте свечения образовалась огромная дыра, которая все росла и росла, пожирая все вокруг. Гермиона как бы издалека услышала собственный крик, а затем провалилась в небытие.

* * *

Открывать глаза было очень неприятно, как будто после долгого и глубокого сна. Гермиона почувствовала, что сидит на чем-то плавно покачивающемся. Наконец дымка перед глазами рассеялась, и она увидела, что находится в лодке, а напротив нее сидят Гарри и Малфой... Гермиона ошарашено оглянулась, ища объяснение происходящему. Они плыли по озеру, а рядом с ними таких плывущих лодок было еще шесть. Она вновь перевела взгляд на не менее растерянных парней и ахнула:

— Вы... Вы... Вы выглядите так, как будто вам снова по одиннадцать!

И тут Гермиона вспомнила, что именно ей напоминала эта обстановка: их первое путешествие в Хогвартс, которое произошло шесть лет тому назад. Но как они здесь оказались? Она отчетливо помнила, как сидела с Гарри в пустом классе, как зашел Малфой, завязалась ссора, а дальше... Гермиона могла вспомнить лишь странное фиолетовое свечение. Закончив рассуждать, она уже и не сомневалась, что выглядит, как и ее спутники, на одиннадцать лет. Вот только что с ними произошло и что им дальше делать? На эти вопросы Гермиона не знала ответа...