Реальность его отца (джен)

Проходя в дом, он на секунду замер в дверях.

Хотел ли он по-настоящему сделать это? Способен ли справиться с тем, что его ожидает?

Он был бы не прочь думать, что так оно и есть. Сможет. И даже без слез в три ручья.

Шагнув вглубь дома, он очутился в коридоре. Справа от него — кухня, на полу которой покоились разбитые вдребезги тарелки и перевёрнутые стулья. Словно прямо перед началом обеда здесь произошла ожесточённая битва.

Он почувствовал, как слезы подступают к глазам, когда нечаянно заметил опрокинутое детское кресло. Ремешки были наполовину расстегнуты, как если бы мать пыталась высвободить из них малыша настолько быстро, насколько могла.

Кастрюли по-прежнему на плите, посуда в раковине, еда в холодильнике. На столе стоял открытый пакетик сока, а рядом с ним — две разбитые чашки и бутылочка со старым, дурно пахнущим сухим молоком.

Развернувшись, он заглянул в комнату по правую сторону от себя. Гостиная. Она выглядела чуть лучше, нежели кухня, но тут быль столь же пыльно и грязно, в прочем, как и во всей остальной половине дома. Неудивительно, учитывая, что никто не прибирался здесь вот уже четырнадцать лет. Стены и половицы всюду усеяны подпалинами. Да, здесь был бой.

Он покинул комнату и двинулся дальше по коридору, стены которого сохранили следы от заклятий. Проведя ладонью по одной из отметин, он попытался восстановить в памяти картину того, как тогда уклонялся от очередного луча, но затем тряхнул головой, прогоняя наваждение, и продолжил идти.

Уже начав подниматься по ступеням, он вновь остановился. Вперился взглядом в конец коридора с бесстрастным лицом, прежде чем вновь обернуться на лестницу. Он знал, что остальные комнаты, дальше, вдоль прихожей, остались точно такими же, как раньше. Их не затронуло происходящее, тогда как наверху...

Поднимаясь, он на секунду испугался, что доски, поскрипывающие у него под ногами, могут просто не выдержать его веса, однако все же благополучно добрался до самого верха.

Оказавшись там, он проделал путь до конца коридора, где остановился у последней двери справа. Он знал, что таится за ней. Знал, что однажды вернувшись туда, не сможет покинуть комнату без слез, потому что именно здесь, в этой самой комнате, погибла его семья. Именно здесь Волдеморт разорвал ее на куски. Именно здесь его жизнь изменилась навсегда.

Он приоткрыл дверь в детскую и осторожно вошел. Его шаги сопровождались треском старых половиц. Комната выглядела так, будто в свое время оказалась объята страшным пламенем. Почерневшие стены и сгоревшая мебель убедили магглов в том, что так оно и было.

Сердце обливалось кровью. Боль была настолько сильна, что пробирала с головы до пят. Он упал на колени и дал волю слезам. Сколько бы он отдал, чтобы только вернуть их назад? Увидеть, поговорить с ними? Рассказать обо всем, что произошло, пока их не было? Обнять и поцеловать на ночь или же ранним утром? Чтобы только... только... Очередной поток слез снова настиг его.

Он скучал. Как же он скучал по ним. Он бы с радостью умер вместо них. Почему, почему это не мог быть он? Почему не он?!

Раз за разом он бил кулаком по полу. Дерево треснуло, а костяшки начали кровоточить. Но ему было плевать. Ему уже давным-давно на все было плевать.

Почерневшая вещица, валявшаяся неподалеку, привлекла его внимание. Протянувшись, он поднял ее, стряхнул с головки уголь и обнаружил, что держал в руках плюшевого оленя. Прижав его вплотную к груди, он заплакал.

Откуда-то снизу послышался шум. Он точно знал, кто был тому виновником. Его лучший друг — Сириус Блэк.

− Пошли. Нам уже пора. Не знаю, как ты, а я не хочу опоздать на собрание, — доносился его голос.

Он поднялся на ноги с оленем в руках и затем медленно и тихо покинул комнату, оглядев ее напоследок еще раз.

− Джеймс! Джеймс! Дружище, поторопись.

Закрыв дверь в детскую, Джеймс Поттер с тяжелым сердцем вышел в коридор.

Дойдя до лестницы, он увидел Сириуса, дожидающегося его внизу:

− Сириус, слушай, ты мог бы проявить хоть каплю сочувствия? В конце концов, я здесь первый раз с того момента, как это случилось.

Тот вмиг посерьезнел.

− Я знаю, Джеймс, но прошло четырнадцать лет. Тебе надо двигаться дальше, − он сделал паузу, прежде чем продолжить. — Так или иначе, почему мы здесь спустя столько времени?

Джеймс нервно пропустил волосы сквозь пальцы и направился вниз по ступеням, произнеся отстраненно:

− То, что сказал Петтигрю, когда мы бились в последний раз, до сих пор не отпускает меня.

Дойдя до конца, он остановился прямо напротив Сириуса. Тот смотрел на своего друга, и в этом взгляде читалась смесь грусти и гнева от свершившегося предательства.

− Надеюсь, что крыса... — Блэк не успел закончить предложения, как в ту же секунду наверху раздался оглушительный грохот, сопровождавшийся чудовищным криком.

Мужчины испуганно переглянулись, прежде чем рвануть вверх по лестнице. Первый все еще держал в руках игрушку. Оказавшись на этаже, они перешли на тихий, медленный шаг, подбираясь к источнику звука — детской — держа палочки наготове, а затем встали по обе стороны от двери.

− На счет «три», — прошептал Джеймс.

Сириус согласно кивнул.

− Раз, два...

− Джеймс! Сириус! Я знаю, что вы здесь! Давайте уже, вы, двое! Опаздываете!

Оба волшебника подскочили, услышав голос Ремуса, доносившийся с нижнего этажа. Джеймс посмотрел в сторону лестницы, затем вновь перевел взгляд на Сириуса.

− Я пойду. Ты стой здесь. Не вздумай соваться туда без прикрытия, — прошептал он, прежде чем развернуться в обратном направлении.

Как только Джеймс пропал из поля зрения, Сириус вплотную прижался к стене, на всякий случай приготовив палочку. Он уставился на дверь: что бы ни породило те звуки, оно наверняка уже ушло. Они потратили слишком много времени.

Внезапно Блэк вновь услышал звуки, доносившиеся из комнаты, похожие на смесь стонов и болезненного шипения. Кто-то все еще был там! И ему, очевидно, пришлось несладко.

Забыв о словах друга, Сириус потянулся к дверной ручке и не спеша опустил ее.

* * *

Этажом ниже Джеймс объяснял Ремусу происходящее.

− Я оставил Сириуса наверху, сказал, чтобы дожидался меня, — подытожил он. К тому моменту Люпин уже достал палочку.

− Ты же знаешь, стоит ему услышать хоть малейший шорох из этой комнаты, он сунется туда с тобой или без тебя!

− Да знаю, я бы то же самое сделал...

− ДЖЕЙМС! РЕМУС! ИДИТЕ СЮДА, БЫСТРО! — прервал его голос Сириуса.

Оба тут же сорвались с места. Увидев, что дверь в детскую распахнута, Люпин тут же ворвался внутрь, следом за ним влетел Джеймс, услыхав на пороге, как его друг тихо ахнул.

В центре комнаты он увидел Сириуса, стоящего на коленях возле мальчика. Ремус присел по другую сторону от незнакомца, накладывая на того заживляющие заклинания. Все, что Джеймс смог разглядеть со своего положения — это копну спутанных чёрных волос.

− Кто это? С ним все в порядке? Как он вообще здесь оказался? — спросил он, подойдя ближе.

Блэк развернулся к нему, растерянно сказав, что и понятия не имеет.

Теперь Джеймс стоял прямо за Сириусом и получил шанс хорошо разглядеть мальчика. И совершенно обомлел от удивления: пареньку было где-то лет четырнадцать-шестнадцать, и выглядел он чертовски похожим на него самого, не считая шрама на лбу в форме молнии. Не было сомнений в том, что перед ним Поттер, однако же Джеймс знал, что никаких других родственников у него и быть не могло.

− Вероятно, перед нами Пожиратель смерти, — произнес Джеймс вновь каким-то чужим голосом.

− Мы должны доставить его в больничное крыло. Пожиратель он или нет, но ранен серьезно и нуждается в помощи, — заключил Ремус, поднимаясь. — Сириус, сможешь его поднять? Мне все еще нехорошо с прошлой ночи.

Тот кивнул и взял мальчика на руки.

− Мерлин, этот парень вообще ест? Весу-то в нем всего-ничего.

На выходе из детской, держа палочку в боевой готовности, Люпин предложил:

− Давайте перенесем его в штаб-квартиру, а там уж пусть Альбус его осмотрит.

Пока они выходили из дома, чтобы аппарировать, Джеймс продолжал пристально вглядываться в мальчика.

* * *

Только добравшись без приключений до дома Сириуса, он начал понемногу расслабляться. Если этот ребенок и в самом деле Пожиратель, то явно не решится причинить кому-либо вред в штаб-квартире, полной членов Ордена. Попробовать, конечно, может, но такая попытка будет более чем бесполезной.

Ремус ушел вглубь дома, дабы сообщить остальным о том, что случилось и почему они опоздали.

− Отнесем его в одну из спален, − сказал Джеймс, поднимаясь на этаж выше. Он взглянул на плюшевого оленя Гарри, которого по-прежнему держал в руке. — Думаю, я мог бы оставить его у себя... как напоминание.

Сириус уже было собрался последовать за ним, но стон мальчика заставил его остановиться. От Джеймса это также не ускользнуло: замерев, он развернулся, предварительно достав палочку, чтобы оглушить незнакомца в случае чего, однако Блэк, не сводивший глаз с мальчика, этого движения не заметил.

Его веки слегка приоткрылись, и мужчины пораженно ахнули, увидев такие знакомые изумрудно-зелёные глаза. Мальчик невидяще взглянул на Сириуса.

− Сириус, что произошло? — тут он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Парень все еще был слаб и, судя по виду, рисковал вновь потерять сознание. Через пару мгновений он опять посмотрел на Блэка. — Я думал... Я видел... Ты упал. Ты упал. Ты упал...

С каждым словом его голос становился все тише, и в итоге мальчик снова отключился. Друзья в коллективном шоке уставились на подростка. Откуда, черт возьми, он знал имя Сириуса? Они обменялись взглядами.

− Ничего себе, — выдавил Блэк, просто не находя слов.

− Да уж, ничего себе, — отстраненно поддакнул Джеймс.

Двери, ведущие на кухню, распахнулись, впуская к ним навстречу Ремуса вместе с Альбусом и Поппи. Заметив мальчика на руках у Сириуса, целительница тут же взялась за дело.

− И чего это вы двое до сих пор тут стоите? Уложите ребенка в постель!

Мужчины моментально среагировали на «приказ», никак не желая наблюдать темную-сторону-Поппи. Они уже успели вдоволь насмотреться на это в школьные годы.

* * *

У него болела голова, болело горло, болели глаза. Почти все его тело поразила боль. Одна боль, боль, боль и ничего кроме.

Гарри Джеймс Поттер сначала приоткрыл один глаз, затем второй. Он сразу же понял, где находится: Площадь Гриммо, 12, штаб-квартира Ордена Феникса. Комната Ремуса, если быть точным. Но почему он был здесь, а не в собственной спальной или же в лазарете?

Гарри вздохнул. Он все еще чувствовал себя слабым, чтобы подняться, но, как однажды сказал Сириус, неслучайно был так же упрям, как и его отец. Присев в постели, младший Поттер сразу же пожалел об этом: голова болезненно гудела.

Дверь открылась, и в комнату вошла мадам Помфри. Глаза мальчика расширились от удивления. Он и понятия не имел, что она состоит в Ордене. Да он мог поклясться, что она никогда не принимала участия в их делах.

− Мадам Помфри, я не знал, что вы член Ордена, — прошипел Гарри сквозь зубы. Мерлин, как же раскалывалась голова!

Женщина остановилась на полпути и посмотрела на него с выражением удивления и какой-то подозрительности, проигнорировав его слова.

− Ложитесь в постель, молодой человек. Я не позволю кому-либо под моей опекой покалечиться еще больше только потому, что ему приспичило шевелиться без необходимости, да еще и с опасными последствиями. А сейчас мне нужно вас осмотреть, — сказала она осторожно.

Гарри закатил глаза.

− Мадам Помфри, ну вы же уже достаточно хорошо меня знаете, чтобы понимать: я всегда «шевелюсь без надобности» и уж точно с крайне «опасными последствиями».

Помфри, казалось, насторожилась еще больше. Она вынула палочку, но Гарри подумал, что это лишь ради наложения лечащих заклинаний или еще чего в таком духе, не подозревая, что это была чистой воды самозащита.

− Я понятия не имею, о чем вы тут говорите, молодой человек.

Гарри смутился. А как же иначе? Как это она «понятия не имеет, о чем он говорит»? Он же постоянно правила нарушал, когда дело касалось очередной отлёжки в больничном крыле. И мадам Помфри уж точно была в курсе.

Неожиданно в комнату вошёл улыбающийся Сириус, казалось, даже не заметив, что Гарри очнулся.

− Эй, Поп, встречай свою охрану, — чуть хвастливо поприветствовал ее тот.

− Сириус, что произошло? Я думал, ты упал. Я видел, как ты упал...

Мужчина обернулся на голос Гарри.

− Что? — недоверчиво спросил он в ответ.

− Что там произошло, Бродяга? Я знаю, я точно знаю, что видел. Видел твое падение, — настойчиво повторил мальчик.

Услышав своё прозвище, Сириус буквально переменился в лице: взгляд мгновенно похолодел, а черты посуровели. Помфри вопросительно развернулась к нему:

− Ты знаком с этим мальчиком, Блэк?

Тот отрицательно покачал головой. В эту секунду Гарри охватило подлинное отчаяние и ужас от происходящего, ударившего как гром среди ясного неба.

− Я не знаю его, нет.

− Что?! — закричал Гарри прежде, чем Помфри успела вставить хоть слово. — Как ты можешь меня НЕ знать, Сириус? Я уверен, ты ЗНАЕШЬ меня. Ты же мой крестный отец!

Если лицо Сириуса и могло ожесточиться сильнее, то это непременно произошло, и он застыл буквально с каменной физиономией.

− У. Меня. Нет. Крестника.

Гарри не мог поверить в услышанное. Что случилось с Сириусом и Помфри? Что вообще здесь происходит?

− Как же нет, Сириус? Что с тобой не так? Я твой крестник, Гарри Джеймс Поттер, сын Джеймса и...

− НЕТ, ТЫ — НЕ ОН! Гарри умер в Хэллоуин 1981-ого! — яростно оборвал его мужчина.

− Мистер Блэк, прекратите кричать на моего подопечного сейчас же! — сердито произнесла Помфри. — Очевидно, что этому мальчику известно куда больше, чем мы думали, но в данный момент меня это совершенно не волнует.

Она продолжала хмуро поглядывать на волшебника, но Гарри это едва заметил. Как Сириус мог вести себя вот так? Почему? И что имел в виду, говоря, будто он умер в Хэллоуин? Каждый знает, что Гарри остался жив. Что же как ни это дало ему прозвище «Мальчик-Который-Выжил»?

Гарри неотрывно смотрел на Сириуса, силясь справиться с щемящей болью в груди. Тот ответил ему гневным взглядом, игнорируя Помфри, а в следующее мгновение будто бы надел маску безразличия.

Внезапно парень осознал, что его голова по-прежнему раскалывается от боли. Он опустился на кровать.

− Мадам Помфри, я готов к осмотру, − произнес Гарри тем же далеким голосом, который Сириус время от времени подмечал у Джеймса. Это вновь привлекло его внимание.

Помфри подошла к кровати и приступила к обследованию, не проронив ни слова. Сириус неуютно стоял в стороне.

− Я пойду позову Ремуса, чтобы он помог вам, а заодно передам Альбусу, что он... − Блэк мотнул головой в сторону мальчика, − ...очнулся.

Он хотел как можно скорее исчезнуть из этой проклятой комнаты, цепляясь за все, что могло бы избавить его от общества самозванца.

Поппи одобрительно кивнула, после чего Сириус вышел в коридор, тем не менее оставляя комнату в поле зрения. Не хотелось, чтобы этот «пожиратель» вздумал атаковать, стоит ему отвернуться.

− Ремус!

Тишина.

− РЕМУС!

И вновь глухо. «Мерлин, да где его носит?»

− РЕМУС, ИДИ СЮДА СЕЙЧАС ЖЕ!

− Мистер Блэк, сейчас же прекратите голосить! — в очередной раз возмутилась Поппи.

− Да, Сириус, кончай орать! — крикнул ему Джеймс с нижний ступени лестницы.

− Вы тоже, мистер! — повысила голос женщина.

Поттер запросто проигнорировал ее.

− Ремуса все равно здесь нет. Как ты должен, хм, помнить, он ушел на работу в маггловский книжный. Но если я чем-то могу тебе помочь... — не закончил он.

Сириус взглянул на притихшего, странно притихшего Пожирателя смерти. Он поверить не мог, что запамятовал о рабочем дне Ремуса. И сейчас, смотря на Джеймса, стоящего у подножия лестницы, Блэк понял, что он не хотел находиться рядом с этим самозванцем, называющем себя «Гарри Поттером», его крестником, ровно настолько, насколько не хотел допускать к нему друга. Если бы Джеймс узнал, что этот мальчишка представляется его сыном, то убил бы его без задней мысли в ту же секунду. Для него смерть жены и ребенка обернулись подлинной трагедией. Он не разговаривал ни с кем в течение двух месяцев, едва ли ел. Джеймс ни улыбался, ни смеялся своим заливистым смехом, прекратил отпускать извечные шуточки. Дошло до того, что он попросту заперся в крохотной квартирке, которую снимал на тот момент. И теперь, при взгляде на него, Сириус ощутил, что на душе у его друга стало только еще более тошно.

Он вздохнул, прежде чем ответить:

− Можешь передать Альбусу, что парень очнулся?

Джеймс отсалютовал тому с легкой издевкой:

− Есть, капитан!

В ответ на это Сириус напустил на себя эдакий псевдопиратский вид и пробасил:

− Тогда почему ты все еще здесь? Прочь с глаз моих, сукин ты сын!

Джеймс ухмыльнулся и отправился за директором. Блэк задумался над тем, какие изменение произошли с его другом за эти четырнадцать лет. По меньшей мере лет девять потребовалось им с Ремусом на то, чтобы настроить Джеймса на более-менее весёлый лад. Проказы и розыгрыши остались в прошлом, но он все же шутил, хотя и нечасто. Вы скажете, что его все еще одолевала боль от утраты, но сам Джеймс всячески это скрывал. Те, кто плохо знал его, заключили бы, что он уже оправился, но близкие мгновенно замечали потаенные переживания. И встреча с этим якобы «Гарри Поттером» вновь повергла бы его в депрессию. Скорее всего, чего-то подобного и добивался Волдеморт.

Сириус тряхнул головой, прогоняя накопившиеся мысли. Он заглянул в комнату: Помфри, вроде бы, заканчивала осмотр и сейчас разговаривала с мальчиком. Мальчик... это слово подходило вернее всего. Просто мальчик. Которого так или иначе, но силой втянули во все это. Черт возьми, да в его возрасте он во всю подкалывал Снейпа, а потом льстивыми словечками отлынивал от наказания.

В этот момент к нему подошла Поппи.

− Не знаю, в курсе ты или нет...− начала она тихо, так, чтобы Гарри не услышал, − но у мальчика на теле нет Тёмной метки.

Не успел Сириус и слова сказать в ответ, как подле него возник Альбус вместе с идущим позади Джеймсом.

− Я слышал, что мальчик проснулся, и пришел проведать его. Если, конечно, наш целитель мне позволит, — его искрящиеся глаза выжидающе смотрели на мадам Помфри.

Она, в свою очередь, кивнула и принялась рассказывать Альбусу о том, что ей удалось выяснить.

− У него нет метки, но шрам на лбу — явно результат проклятия, очень темного проклятия. Мне сложно сказать, какого именно, я никогда прежде не сталкивалась с подобным. Он причинял ему боль, по крайней мере, большую часть жизни. Но тем не менее сейчас мальчик достаточно окреп для разговора.

− Благодарю, Поппи. Теперь, мальчики, прошу меня извинить... − и с этими словами Дамблдор проскользнул в комнату.

«Профессор! Мерлин, рад ли я видеть вас? Все, что происходит...» − услышали остальные, прежде чем дверь за Альбусом захлопнулась.

Мадам Помфри направилась вниз по ступеням, уходя добавив, что будет в библиотеке, на случай, если понадобится ее помощь.

Сириус вздохнул и припал к стене напротив двери в спальню, а потом и вовсе опустился на пол, прижав колени к груди.

− Это был такой долгий день, а сейчас всего-то восемь утра, − произнес он, взглянув на Джеймса, который присел подле него, смотря на друга с беспокойством.

− Что такого сказал тебе этот парень, раз ты выглядишь таким... − он остановился, подбирая нужное слово, − потасканным?

Блэк обратил взгляд на закрытую дверь.

− Он знает мое имя.

Джеймс посмотрел на него с таким выражением, словно говоря про себя, мол, «ясное дело».

− Разумеется, Сириус. Мальчик произнес его, когда мы несли его сюда. Мы оба слышали... − мужчина остановился, увидев, как друг отрицательно покачал головой.

− Не это имя, — выдохнул Блэк, выглядя при этом на несколько лет старше. — Имя, которое не слетало с чьих-либо губ вот уже более пятнадцати лет.

Глаза Джеймса расширились от удивления.

− Моё старое прозвище.

− Бродяга, — прошептал Поттер самому себе.

− Бродяга, — согласно пробормотал Блэк.

− Петтигрю мог разболтать кому угодно наши былые прозвища, Сириус. Они просто используют его, ища наше слабое место. Не поддавайся на это, — сказал Джеймс.

− Это не единственное, что они используют, чтобы ослабить нас, — тихо выдавил Сириус, думая о том, за кого именно выдавал себя Пожиратель смерти.

− О чем ты? — в замешательстве спросил Поттер.

Блэк мельком посмотрел на друга, прежде чем вновь уставиться на дверь.

− Да так, пустяк, не бери в голову.

Сущий пустяк. Пустяк, сгладить который может только крепкая ложь. Пустяковое мучительное прошлое, продолжающее преследовать их по сей день. Пустяк, пустяк, пустяк. Это было все что угодно, но только не пустяк.